– О! Ритуль, привет! Далеко в такую рань? – жизнерадостно поинтересовался парень, целенаправленно подходя к Маргарите.
– Вась, ну, ты что? Какая же рань?! Уже почти десять! – отозвалась она.
– Так суббота же, выходной день! – не отставал он.
– А у меня вообще отпуск начался! – похвалилась она.
– Да ну?! – как будто удивился парень. – Это нужно отметить!
– Тебе бы только отмечать! – засмеялась девушка.
– А что! И повод есть! – расплылся в широкой улыбке сосед, демонстрируя крепкие ровные зубы.
– Ладно, Вась! Спешу я!
– Ритка! Ты долго там еще?! – послышался недовольный голос подруги.
Василий только сейчас заметил машину Инны:
– О, и ты здесь? Далеко собрались, девчонки?
– Ишь, любопытный какой! – проворчала Инна, а Рита ответила:
– На выставку идем!
– На вы-ыставку?! – протянул он. – Ну, тогда точно с вами проситься не буду! – и хохотнул насмешливо.
– Да тебя еще никто и не приглашал! – парировала подруга. – Вася-Василёк!
– Пф! – фыркнул парень. – Не больно-то и хотелось!
Тем временем Маргарита села на соседнее с водительским место и застегнула ремень безопасности. Инна завела мотор, машина медленно тронулась с места, и Васька помахал девушкам.
Рита помахала в ответ, и машина выехала на дорогу.
– Инн, как точно называется эта выставка? – спросила Рита.
– «Эпоха Чосон в изобразительном искусстве Южной Кореи», я же тебе говорила! Ты, видно, не совсем еще проснулась тогда…
– А… Что это за эпоха такая? Я что-то раньше не слышала… – задумчиво произнесла Маргарита.
– Да и я сама тоже… Пришлось утром погуглить в инете… Оказывается, Корея не всегда называлась Кореей. С конца XIV и вплоть до конца XIX века на территории Корейского полуострова существовало государство Чосон, которым правила династия Ли. Ну, и соответственно историками этот временной период называется эпохой Чосон, – рассказывала Инна.
– Ничего себе! – удивилась Маргарита. – Хорошо они правили – целых пятьсот лет!
– Да, немало, – согласилась учительница, поворачивая на парковку неподалеку от выставочного центра. Заглушила мотор, и девушки вышли под уже начинавшее припекать летнее солнце.
Подруги направились к длинному одноэтажному зданию, расположившемуся среди офисных многоэтажек. Среди зданий из стекла и бетона выставочный центр смотрелся чем-то чужеродным, чего не должно было быть здесь по определению. Большие окна с тонированными стеклами смотрели на улицу, а по фасаду шел огромный баннер с названием выставки.
Девушки вошли в прохладный холл, купили в кассе билеты и получили две пары обычных синих бахил – точно таких же, какие выдают в поликлиниках и медицинских центрах, чему Рита немало подивилась. Кассир, которая, похоже, по совместительству была и администратором, объяснила девушкам, откуда следует начинать осмотр, и пожелала им приятного времяпрепровождения. Подруги поблагодарили и отправились в заданном направлении.
Рита и не думала, что живопись чужой, практически не знакомой ей страны, так увлечет ее. Однако же почти сразу девушка погрузилась в необычный мир непривычных картин. Пейзажи, портреты каких-то людей в старинных одеждах, изображения цветов и букетов с тонко выписанными лепестками, чем-то напоминавшие акварельную живопись, показались Маргарите странными, но удивительно притягательными. Несомненно, картины на полотнах были выполнены с мастерством и видимым изяществом.
Девушки переходили от картины к картине, читая подписи к ним, рассматривая мелкие детали, охватывая взглядом целостную картину. Какие-то правители в парадных одеяниях, жившие сотни лет назад; изящные женщины в ярких нарядах с пышными юбками и громоздких прическах из уложенных венцом кос, украшенных не то брошками, не то шпильками; пейзажи с одинокими беседками, углы крыш которых стремились вверх; полукруглые мостки через не то ручьи, не то неширокие речушки… Туманные горы вдалеке, от которых веяло вековой мудростью и вековым же покоем…
Рита, как зачарованная, бродила от картины к картине, подолгу останавливаясь перед каждым полотном. Неугомонная Инна уже убежала далеко вперед: ей достаточно было быстрого взгляда, чтобы осознать, что несет зрителю тот или иной экспонат.
Маргариту же как будто притягивало к себе каждое изображение, и девушка удивлялась сама себе: никогда до этого не чувствовала она в себе особой потребности ходить на выставки картин. А тут – поди ж ты! Затянуло! И он шла от пейзажа к пейзажу, от портрета к портрету, любуясь тем, что представало перед ней…
Вот она остановилась перед каким-то портретом. На полотне был изображен молодой мужчина в необычной, явно старинной, развевающейся, словно под порывами невидимого ветра, одежде. У него было тонкое лицо с пронзительно голубыми глазами, приподнятыми к вискам, длинные прямые белоснежные волосы, прихваченные на лбу светло-голубой лентой, широкие плечи и – по контрасту с ними – тонкая талия, опоясанная ремнем. В правой руке мужчины лежала тонкая длинная флейта. Голубые глаза смотрели прямо на Риту («Совсем, как у Моны Лизы!» – подумала девушка).
Мужчина на портрете разительно отличался от всех предыдущих людей, изображенных на картинах. Почему-то именно такими Марго представляла себе фэнтезийных эльфов. А у корейцев тоже были эльфы? – вдруг задалась она вопросом.
Человек на портрете был просто невероятно, сказочно красив! И даже суровое выражение прекрасного лица не портило его. Но что-то еще на этом полотне было не так. Девушка всмотрелась в окружающее «эльфа» пространство и поняла: за спиной мужчины развевались белоснежные пушистые… хвосты! Выписанные настолько мастерски, что они казались настоящими – так скрупулёзно нарисовал неизвестный художник каждую шерстинку, каждый волосок! И если бы они не были белыми, точнее даже – белоснежными, Рита подумала бы, что хвосты удивительно напоминают лисьи!
Но черт! Разве бывают белые лисицы? Они ведь – рыжие?! Ну, или черно-бурые!.. Что за фигня?! И при чем тут мужик? Что за сказочку тут перед ней демонстрируют?!
Может, это, действительно, какая-нибудь корейская сказка? Или, на худой конец, легенда…
Для Маргариты Корея вообще была «табула раза» (tabula rasa – латин. «чистый лист»). Она никогда до этого не интересовалась ей. Знала, что где-то там, на востоке есть такая страна, но все это знание было для девушки чисто абстрактным. Ну, есть и есть. Ей от этого ни горячо, ни холодно.
И если бы неугомонная Инка не потащила ее сегодня на эту выставку, всё так и осталось бы.
Но вот сейчас она, как дурочка, стояла перед портретом странного парня и пересчитывала белоснежные хвосты, задорно раскачивающиеся у него за спиной! Хвостов оказалось аж девять, и Рита фыркнула скептически. М-да!.. Художник явно увлекся!
А, кстати, как называется картина?.. Девушка склонилась к небольшой табличке на стене, рядом с полотном, и прочитала: «Кумихо». Хм!.. А интересно, куда падает ударение?.. Блин, чем дальше – тем «страньше и страньше», как говорила знаменитая Алиса из сказки Кэрролла! Все-таки придется лезть в интернет, чтобы получить хотя бы минимум информации.
Пока же она опять уставилась в нечеловечески прекрасное мужское лицо, любуясь идеальными чертами. Надо же, какое богатое воображение у художника! Это получается, что и в эпоху Чосон живописцы могли изобразить не только то, что видели собственными глазами, но и то, что могла породить их фантазия?.. Марго застыла перед картиной, обхватив себя руками: почему-то ей показалось, что от фигуры в белом одеянии, с длинными платиновыми волосами веет заметным холодом! Девушка зябко повела плечами, и вдруг ей показалось, что уголок рта «снежного» парня дернулся вверх, словно тот хотел улыбнуться, но вовремя одумался. Рита заморгала, но нет! Все было по-прежнему! Картина, конечно же, оставалась неподвижной!
«Вот дурочка! – шепотом обругала себя девушка. – Уже мерещится всякая фигня! Ты бы еще дольше стояла тут!»
– Любуешься?! – раздался над ухом, как гром среди ясного неба, голос Инны.
Глава 3
От неожиданности Маргарита вздрогнула всем телом и вскрикнула:
– Напугала!
– Тише ты! Не шуми! – одернула ее подруга. – Не в лесу все-таки!
– А ты не подкрадывайся так! У меня чуть инфаркт не случился! – проворчала уже тише Марго, несильно ударяя кулаком подругу в плечо.
– А ты не дерись! Я и не думала, что ты так среагируешь! – тихо ответила Инна, потирая ладонью место удара. – Любуешься красавчиком?! М-да! Хорош, чертяка! Прямо эльф-эльф!
– Ты тоже так подумала? – улыбнулась Рита.
– Ну да! А что тут еще можно подумать?! – она наклонилась над табличкой и прочитала по слогам: «Ку-ми-хо». – О! И что это за зверь такой – ку-ми-хо?!
– Понятия не имею, – пожала плечами Марго. – Потом посмотрим в интернете! Но мне кажется, это что-то из области легенд или фэнтези…
– Ну да! И эльфик этот – прямо сказочный персонаж!
– Угу! Леголас! – припомнила Рита персонажа из «Властелина колец», которым подружки зачитывались, а потом и засматривались в ранней юности.
– Да-да! Он самый! Волосы так – один в один! – засмеялась Инна.
– Вот только не факт, что уши длинные! – с сомнением произнесла Рита.
– Кто ж знает?! На картине этого не видно! – припечатала подруга. – Слушай… А что это у него…
– За спиной? – понимающе подхватила Маргарита.
– Угу!.. Вот блин! Это что – хвосты?! У этого мужика – хвосты?!
– Ага… Похоже на то!
– Что за хрень! Этот художник обкурился что ли?!
– Тише ты! – шикнула на нее Рита. – Я сама сначала не поверила, но… Чем еще это может быть?
– Однозначно, хвосты! – уверенно ответила учительница. – Только зачем красавчику хвосты, да еще столько?!
– Инн, ты у меня спрашиваешь? – развела руками Рита.
– А, ну да… Кстати, а сколько их у него? – заинтересовалась она.
– Видимых – девять!
– Полагаешь, могут быть и невидимые? – прищурилась Инна.
– Ну, откуда ж мне знать, Иннусь?
– Вот блин! Попадалово!..
– Инка! Ты же учительница! – засмеялась Рита. – Что за слэнг?
– Ай! Отстань! Я не на работе! – отмахнулась девушка.
– Здравствуйте, Инна Викторовна! – раздался откуда-то сбоку тонкий детский голосок, и Маргарита невольно прыснула.
Рядом с ними стояла маленькая девочка с огненно-рыжими косичками, держась за руку такой же рыжей молодой женщины.
– Катюша?.. – сконфуженно произнесла Инна и ответила на приветствие. – Здравствуй! Здравствуйте, Анна Петровна! – перевела она взгляд на женщину.
Та тоже поздоровалась и с улыбкой сказала:
– А мы вот тоже выбрались на выставку – приятельница очень хвалила ее!
– Вот как?.. – протянула Инна. – А что, Катя, тебе нравятся картины?
– Да, – простодушно ответила маленькая ученица. И тут обратила внимание на картину, у которой они все встретились. – Ой, какой красивый эльф!
– Наверное, это все-таки не эльф, – произнесла учительница. – Тут написано: «Кумихо». Только кто это – я не знаю… – и улыбнулась слегка смущенно.
– А я знаю, – вдруг вступила в диалог мать девочки. – В корейских верованиях – это злобный дух лисы. Он практически бессмертный. Каждые сто лет обзаводится новым хвостом. Видите, тут на картине? За спиной у мужчины… Ого! Сколько же их?
– Девять, я посчитала, – ответила быстро Марго.
– О-о-о! – протянула женщина. – Девять? Значит, ему уже тысяча лет!
– Ничего себе! – воскликнула, не сдержавшись, Маргарита. – Какой древний!
– Да… Считалось, что когда лисе исполняется тысяча лет, она может стать человеком!
– А… почему вы сказали, что дух – злобный? – спросила Инна.
– Ну, корейцы думали, что кумихо питается сердцем и печенью человека…
– О господи! – выпалила Рита. – Ужас какой!
– Да, немножко кровожадный дух, – улыбнулась женщина.
– А откуда вы так много об этом знаете?
– Да я очень люблю смотреть корейские дорамы. А там частенько о таком рассказывается. Особенно, в исторических… Правда, в самих легендах кумихо была вроде женским духом. Она принимала облик молодой красавицы, соблазняла мужчин, а потом – раз! – и вырывала сердце или печень, – пояснила мать девочки, все это время смирно стоявшей рядом с взрослыми. И тут же осеклась и преувеличенно прокашлялась, поняв, видимо, что сказала нечто, не предназначавшееся для любопытных детских ушек. – А уже потом, в современной дорамной телеиндустрии возникла мода изображать кумихо в образе мужчин. Я и сама смотрела пару-тройку подобных сериалов… Ну, и вообще интересуюсь этой страной. Вот и повела Катюшку на выставку…
– Понятно! – Рита перевела взгляд на голубоглазого духа, по-прежнему смотревшего, кажется, прямо на нее.
И ей вдруг опять показалось, что он едва заметно шевельнулся, отчего девушке стало почему-то жутко.
– Ну, мы, наверное, пойдем дальше, – дрогнувшим голосом сказала она, отводя глаза от картины. – Пойдем, Инна?..
– Да-да, идем! Что ж, всего вам доброго! И хорошего дня! – пожелала девушка своей ученице и ее матери, и подруги спешно пошли дальше.
– Ритуль, ты чего? – шепотом спросила подруга, когда они удалились от картины на достаточное расстояние. – Ты побледнела! Может, поедем домой?
– Да, что-то мне нехорошо стало… видимо, слишком много новой информации, – ответила та.
– Что с тобой?
– Просто голова разболелась! Отвезешь меня домой?..
– Конечно! Но, может, лучше в больницу? – обеспокоенно спросила Инна.
