– Как бык, – распрямил плечи Юрий Георгиевич. – Ну а вы как тут без нас с Зельциным, справляетесь?
– Ну, куда же нам, бедным, без вас, любимых, – засмеялась Елизавета Денисовна. – Каждый день считали до вашего возвращения. Провели несколько испытаний, но пока все неудачно.
– Ничего, поскольку мы вернулись, работа пойдет. У меня такое чувство, что мы близки к решению. Вертимся около него, и нам не хватает одного маленького шага.
– Максим Михайлович собирает завтра общее совещание. Должны быть все, вот и расскажешь о своих предчувствиях. Ты домой собираешься?
– Нет. Сегодня важный матч. К нам «Сибирские медведи» приезжают. Мы с Рустэмом договорились пойти посмотреть. Хочешь с нами?
– Почему бы и нет? Дел на вечер у меня не запланировано, так что с радостью присоединюсь.
– Тогда давай через тридцать минут встретимся у выхода.
– Договорились.
* * *
Юрий Георгиевич подошел раньше всех. На часах было без десяти минут шесть. Время до встречи он решил провести в кафетерии.
Поскольку рабочий день близился к концу, в зале сидело всего несколько человек, расположившись за столиками в дальнем конце зала. Официант, лениво поприветствовав Юрия Георгиевича, предложил ему меню, на что профессор попросил только чашку крепкого кофе.
«Почему же только семейные пары? – думал Юрий Георгиевич. – Какой в этом может быть смысл? Чем я лучше Михаила Петровича или Елизаветы Денисовны? Они работают не меньше, чем я или Рустэм Амирович, но им не дают путевки только из-за отсутствия супруга. Разве это справедливо? Разве это не дискриминация? Ведь каждый сам вправе выбирать свою судьбу – вступать в брак или нет, рожать детей или нет. Нельзя же из-за этого вешать на людей ярлыки, мол, если нет мужа или жены, значит дефектный. Наличие «половинки» никак не может сказаться на профессиональных навыках человека, на его трудолюбии и усердии. Конечно, нужно пропагандировать нормальные семейные отношения, деторождение. Ведь, в конце концов, одними из первостепенных целей человека являются продолжение рода, передача знаний, накопленных годами, потомкам. Но нельзя же при этом делать из человека изгоя только за то, что он придерживается холостяцких взглядов на образ жизни. А может, есть что-то другое, – к Юрию Георгиевичу снова вернулось то чувство тревоги, которое он испытал после разговора с Котовым еще до командировки. – Может, в этом есть иной, скрытый смысл…»
– Вы еще тут? – прервал его мысли профессор Зельцин. – Может, вам попросить у Андрея Ивановича выделить комнату, чтоб вы могли здесь и ночевать?
– Увольте, Максим Михайлович. От меня жена тогда точно уйдет.
– Ну а почему вы все еще сидите здесь, а не пьете кофе дома, рядом с супругой?
– Мы с Рустэмом и Елизаветой идем на футбол. Они должны подойти с минуты на минуту.
– Значит, из-за работы сутками напролет супруга от вас уйдет, а вот футбол смотреть весь вечер – это нормально, – посмеялся Максим Михайлович.
– О сегодняшнем матче я с ней договорился, она меня отпустила, – улыбнулся в ответ Юрий Георгиевич. – Важная игра. «Спортакадемклуб» принимает на своем поле «Сибирских медведей». Если мы выиграем, то точно вернемся в гонку за чемпионство. Хотите к нам присоединиться?
– Нет, спасибо. Это не для меня.
– Вы не любите спорт? – удивился профессор.
– Ну почему же? Очень даже люблю. Только я разделяю спорт и соревнования. Вот пробежаться утром вдоль озера или поиграть в выходные в футбол с друзьями – это можно. В здоровом теле – здоровый дух, как говорится. А вот соревнования – это уже очень скучно.
– Как же может быть неинтересно? Ведь такой накал страстей, интрига.
– Какая может быть интрига, уважаемый коллега, если заранее знаешь счет? Ваш «Спортакадемклуб» проиграет сегодня три – один.
– Вы не верите в нас, Максим? А зря. Бегунов сейчас достиг пика формы, забивает практически в каждом матче.
– Причем тут вера, Юрий? – махнул рукой профессор Зельцин. – Я знаю счет. И да, вы правы, Бегунов действительно забьет сегодня за «Спортакадемклуб». Но вы все равно проиграете.
– Как это, знаете счет? – недоумевающе спросил Юрий Георгиевич. – Вы что, ходили к гадалке?
– Ей-богу, Юрий. Вы же профессор. Один из виднейших ученых России. А ведете себя как ребенок. Ну какие гадалки? Ведь все на поверхности. Просто я знаю итоговый счет сегодняшнего матча. И чемпионата в целом.
– Чемпионата? – Юрий Георгиевич чуть не выронил из рук кружку с кофе. – Вы хотите сказать, что знаете, кто в этом году будет чемпионом?
– Не только в этом сезоне, но и в следующих двух. И могу вас огорчить. В этом году «Спортакадемклуб» чемпионство не выиграет. С другой стороны, могу вас немного обрадовать. Сегодня вы проиграете будущему чемпиону. И играть будете достойно. Просто вам немного не повезет. Автогол в самом начале матча. Потом неоднозначный пенальти. В середине второго тайма вы один мяч отыграете. Но в концовке матча, штурмуя ворота сибиряков, пропустите контратаку, в которой отличится Шавлов. В итоге три – один не в вашу пользу. Увы.
– А теперь давайте серьезно, – нахмурился Юрий Георгиевич. – Вы шутите? Что это все значит?
– Нет. А я ведь когда-то тоже был поклонником футбола. И даже ходил на стадион. Но однажды все изменилось.
– Что изменилось? Объясните. Я вас не понимаю.
– Да тут и объяснять-то особо нечего. Просто оказалось, что все соревнования – пустая фикция. Спектакль, если хотите, по заранее прописанному сценарию. Все действия, монологи, свершения прописаны еще до старта первенства. И так не только в футболе. Но и в баскетболе, волейболе, теннисе, гимнастике. Одним словом – везде.
– Не может этого быть!
– Может. Хотя я поначалу, как и вы, тоже не верил. Но потом убедился в этом, и мне стало тошно и, более того, обидно смотреть спортивные соревнования. Не за команды, не за игроков. Они, как актеры, просто играют свои роли. И получают за это весьма неплохие деньги. Мне стало обидно за болельщиков, фанатов. Они искренне любят свои клубы, вкладывают души в поддержку родного коллектива. В жару, дождь, холод приходят поддержать команду, рисуют огромные баннеры, надрывают голоса. И не понимают, почему их любимые игроки сегодня еле передвигают ноги по полю, хотя несколько дней назад рвали на куски сильного соперника. И невдомек им, что их команда просто сливает игру. И не потому, что так захотела, а потому, что был утвержден план на сезон. И сегодня спортсмены должны проиграть. А фанаты потом ищут причины, почему же клуб провел так слабо матч, и все не могут найти объяснения этому. Они нервничают, переживают, расстраиваются. Даже напиваются с горя. А игрокам, тренерам, владельцам клубов все пофиг. Они просто играют свои роли. Вот от этого становится тошно. А вы говорите – накал страстей, интрига. Ерунда – вот более подходящее слово, – закончил Максим Михайлович.
– Но кто же этим всем занимается? Кто составляет и утверждает этот план?
– Есть целый отдел при администрации президента. Вот он и занимается планированием всех соревнований на ближайшие три года. Это огромный штат сотрудников. Один мой хороший знакомый входит в попечительский совет данного отдела. Как раз от него я и узнал про весь этот фарс. С тех пор перестал следить за всеми соревнованиями. Но мой друг любит поговорить о работе, вот потому и знаю, кто, как и когда выиграет.
– Но зачем это все? Ведь смысл соревнований в том, чтобы выявить сильнейшего.
– Это в идеале. А в реальности дела обстоят совершенно по-другому. Все имеет политическую и социальную подоплеку. Тут важны многие факторы – кому симпатизируют высшие должностные лица страны, будут ли накануне того или иного матча национальный праздник или выборы, происходили ли смены или перестановки в клубе, какая ситуация в регионе. Да и множество других факторов. К примеру, взять нынешний чемпионат. Вы слышали про программу «Сибирь – кормилица России»?
– Конечно.
– Вот под эту программу «Сибирские медведи» и станут чемпионами. Чтобы подбодрить людей, приехавших в Сибирь, дать им повод для гордости, если так можно сказать. В прошлом сезоне чемпионами стал коллектив из Мурманска. Регион переживал непростые времена, вот и дали им победу. Хотели людей хоть немного отвлечь от насущных проблем, предоставив им небольшой повод для радости. Ведь если помните, там чемпионство неделю отмечали. Первые золотые медали в истории Мурманска. А взять, к примеру, «Спортакадемклуб». Болельщиков у него много, несмотря на неудачи последних лет, находится он в Москве – богатом, благоприятном субъекте. Руководство страны не в восторге от этого клуба, так как сопереживает другим. Как видите, пока нет никаких предпосылок для вашего чемпионства.
– Я не верю своим ушам.
– Поверите. После сегодняшней игры. И мой вам совет: кричите сегодня максимально громко и поддерживайте команду очень яростно, потому что больше вы делать этого не сможете. И чем сильнее вы любите свой клуб, тем больше будет ваше разочарование. Я через это все прошел.
– И давно это так у нас?
– Да. Еще с советских времен. Были, конечно, периоды, когда чемпионства разыгрывались более или менее честно, но таких было мало. И подобное безобразие творится не только в России, но и за рубежом тоже. Там все так же происходит, по заранее написанному сценарию.
– Юра, вот ты где, а мы тебя уже везде обыскались! – вбежал в кафетерий Рустэм Амирович. Идем, а не то начало матча пропустим. И так уже опаздываем.
– Всего вам хорошего, – напутствовал профессор Зельцин. – Надеюсь, матч получится интересным.
– Еще бы, – отозвался профессор Берилов. – Мы просто обязаны сегодня победить.
– Желаю удачи. Наслаждайтесь игрой. Кстати, Юрий, можете сделать ставку на сегодняшнюю игру. Говорят, хорошие коэффициенты.
Глава 37
Марконы располагались на небольшой территории на юго-западе от Бенгалии. Фактически они исполняли роль буферной зоны между ней и землями, подконтрольными гетам.
Марконы в основном занимались земледелием и скотоводством. Ежегодная охота больше расценивалась как обряд посвящения юношей в мужчины, а не средство добывания пропитания. Так, молодой человек, достигший шестнадцатилетнего возраста, должен был принести отцу ожерелье из зубов зверя. Тогда тот благословлял его на самостоятельную жизнь и на вступление в брак. Если же юноша не справлялся с задачей, то он еще на год оставался в отцовском доме, что являлось большим позором не только для молодого человека, но и для всей семьи. В последующем, как правило, даже в случае успеха через год, такие юноши становились изгоями и уходили в лес жить в одиночестве.
Этот народ был малочисленным и насчитывал всего несколько крупных поселений. Поэтому, не имея возможности вступать в открытый военный конфликт с более сильными и грозными соседями, марконы сохраняли нейтралитет и старались ни с кем не портить отношений.
Поскольку земли маркон близко располагались к территории Бенгалии, геты не решались воевать с ними в открытую, предпочитая изредка облагать их данью, которая заключалась в отъеме некоторых запасов продуктов. Для маркон, которые были весьма трудолюбивыми, это был хороший выход из ситуации, поскольку недостатка в пище они не испытывали, а геты в свою очередь служили барьером для них от набегов зверей с запада и жестоких марианцев с востока.
С южными областями Бенгалии маркон связывали торговые отношения. Поскольку как таковой добычей полезных ископаемых они не занимались, то с радостью обменивали зерно и скот на железную руду, из которой потом производили сельскохозяйственные орудия и домашнюю утварь.
Самым близким поселением к Бенгалии был город Синакэ. От крепости Розенборг до него можно было добраться примерно за три дня. Именно туда и направился Капитан вместе со своим отрядом.
Уже на подступах к городу военачальник стал замечать некоторые странности. Так, несмотря на миролюбивый характер, марконы всегда охраняли свои города, и подойти к ним незамеченным было практически невозможно.
– Нас должен был уже встреть дозор, – сказал Капитан, после чего крикнул в сторону леса: – Оа-нухе! Оа-нухе!
– Что он кричит? – спросил Дмитрий у Тери?
– «Оа-нухе» на языке маркон означает приветствие. Дословно – «мы друзья и пришли с миром».
– А разве они не говорят на беркасском наречии?
– Многие, конечно, его знают. Но марконы предпочитают говорить на своем родном языке. Некоторые беркасское наречие и вовсе не знают. Правда, таких мало. Вот и ты был одним из них, но поумнел, – посмеялся Тери.
В ответ на зов Капитана не раздалось ни звука.
– Будьте внимательны, – скомандовал военачальник. – Идем дальше.
Через триста метров тропа резко повернула вправо и впереди показалась стена из белого мрамора и черные кованые ворота, ведущие в город. Как и прежде, везде было тихо, пусто и как-то по особенному спокойно. При этом все постройки на подступах к городу стояли целыми и невредимыми, каких-то иных признаков боевых действий также не наблюдалось. Небольшие каменные хижины с соломенными крышами, построенные по обочинам дороги, дожидались своих хозяев.
– Ох и не нравится мне тут, Капитан, – сказал сквозь зубы Фрэнк.
– Дойдем до ратуши, там точно кого-нибудь найдем.
Но и она оказалась пуста.
– Надо проверить храм Цэта-Кое. Люди могли спрятаться там.
Цэта-Кое был верховным богом маркон. Поэтому храм в его честь обязательно располагался в каждом поселении. Строили его из особо прочных материалов, так что в случае угрозы он всегда использовался в качестве убежища. Храм располагался на холме, куда вела тропа от центральной площади.
– Со мной пойдут Фрэнк, Марк и Денис, – скомандовал Капитан. – Тери и Мэт, осмотрите ратушу. Остальным ждать здесь.
Тяжелая дверь из дуба, обшитая листами железа, накрепко закрывала собой проход внутрь. Запертые на нижних этажах храма ставни не позволяли заглянуть внутрь. А вот стекла в окнах на верхних этажах практически все были побиты.
– Если кто-то и остался в поселении, то они могут быть только там, – сказал Марк, указывая на храм. – Надо ломать дверь.
– А может, сначала постучаться? – предложил Денис.
– Если бы те, кто внутри, могли открыть дверь самостоятельно, то давно бы уже это сделали. Они прекрасно знают, что мы не враги и желаем помочь.
– Может, они не хотят этого и им и без нас хорошо? – возразил Денис.
– Это вряд ли. Марконы очень гостеприимный народ. И меня в этом поселении хорошо знают, – сказал Капитан. – И я местных тоже. Подобное поведение им не свойственно. Надо ломать.
– Сказать проще, чем сделать. Храмы в честь Цэта-Кое не уступают нашим крепостям. Если засовы закрыты изнутри, то без взрывчатки нам не обойтись. Можно, конечно, попробовать забраться наверх и попасть внутрь через разбитые окна. Но и это не так просто, как хотелось бы.
– Капитан, – вспомнил Фрэнк, – а может, шмальнуть из той штуки, которую мы в корабле нашего пришельца забрали? Заодно посмотрим, на что она способна.
– Твоя правда. Надо узнать, что здесь произошло. Давай.
Капитан с разведчиками отошли в сторону, предоставив Фрэнку место для маневра. Он подошел к двери, ведущей к храму, остановившись шагах в двадцати от нее.
После непродолжительных попыток изучения неизвестного механизма Фрэнк прицелился и нажал на кнопку, которая, по-видимому, исполняла роль спускового крючка. Мелькнула ослепительная вспышка, за которой последовал глухой хлопок. Обратной силой выстрела Фрэнка откинуло назад на несколько метров. Перевернувшись через голову, он покатился вниз по холму.
Как только пыль, поднятая в воздух выстрелом, осела, Капитан увидел, что на месте дверного проема зияет огромная дыра. Выстрел разрушил не только входную дверь в щепки, но и весь проход, ведущий в храм.
– Ты там как, цел? – окликнул Капитан Фрэнка.
– Вот эта пушечка по мне, – радостно ответил громила, отряхивая голову от земли. – Видели, как шмальнуло?!
– А меня это не так радует, как тебя, – возразил ему Капитан. – Если у тех людей, кому предназначалось это оружие, автоматы так стреляют, то я даже боюсь представить, какую мощь имеет у них самоходная техника.
– Проход есть? – спросил Фрэнк.
– Даже больше. Поднимайся, сам увидишь.
Капитан первым вошел внутрь. Узкий и длинный коридор от входа вел к основному залу, расположенному под центральным куполом храма. Лучи солнца, проходившие через верхние окна, не могли дать необходимого количества света, поэтому Капитану приходилось идти в полумраке.
В храме стояла гробовая тишина. Ни звука не доносилось изнутри, а толстые стены практически полностью подавляли любой шум, доносившийся снаружи.
Медленными шагами Капитан достиг двери, преграждавшей путь в основной зал. Он потянул ручку на себя, но безуспешно. В отличие от входной двери, эта носила весьма условный характер, поэтому Фрэнк легко разбил ее топором.
Открывшаяся картина повергла солдат в шок. Весь пол в огромном светлом зале, освещенном солнцем через центральный купол, исчез под телами мертвых маркон, лежащих один на другом.
– Здесь, наверное, все жители города, – мрачно заметил Марк, обводя взглядом гигантское помещение. – Что же могло произойти?
– Нет никаких ран или травм. В них не стреляли, их не били, – сказал Фрэнк, осматривая трупы. – Все целехонькие. Неужели они покончили с собой? Может, обряд какой-нибудь?
– С чего бы это? Не было ни полнолуния, ни затмения, – ответил Денис. – Не могли же все жители поселения взять и расстаться с жизнью.
– Нет, не могли, – произнес Капитан. – Более того, для маркон покончить с собой – это не подвиг, а большой грех. Одно дело – отдать свою жизнь ради спасения других. Тут же все обстоит совсем иначе. Они спасались. Их что-то загнало в храм. И убило каким-то неизвестным способом. Возможно, они задохнулись или их отравили каким-нибудь веществом.
– Но кому могло понадобиться уничтожать целое поселение маркон? – удивился Денис. – Они ни с кем не конфликтовали. Даже безжалостные геты, и то не нападали на них. Звери так расправиться с ними не могли. Они ни за что бы не пробрались внутрь храма и уж точно не оставили бы тела так лежать. Марианцы тоже вряд ли добрались бы сюда. Да и, скорее, они напали бы на гетов.
