Михаил Васильевич Шелест "Спасти настоящее"

– Есть!

Мы укомплектовались, вооружились, расселись по машинам и выехали из внутреннего колодца Управления Литовского КГБ через арку с двойными железными воротами «заднего выезда».

Три чёрные «Волги» с одинаковыми госномерами повернули на право и «рванули» на юг. Шторки на заднем и боковых стёклах, матовая панель между салоном и водителем не позволяли нам с Петровым ориентироваться. Мы молчали. Я пристроился дремать. Почему-то сегодня я не выспался. Всегда вырубался по команде, а сегодня, после разговора с Иванычем, уснуть не мог долго.

Зато сейчас отключиться получилось легко и минут тридцать я вздремнул.

– Горазд ты, капитан, дрыхнуть. Выходить пора. Приехали.

Мы вышли. Вокруг редко стояли высокие сосны, отсвечивающие почти красными закатными стволами. Жёлтая хвоя пружинила под ногами. Впереди нашей «Волги» тихо урчал жигулёнок, возле которого нерешительно топтался лысоватый человек в больших «роговых» очках. По виду ему можно было дать лет семьдесят, но ему было пока шестьдесят один.

– Здравствуйте, Николай Мартинович, поздоровался Майор. – Я Петров Пётр, это Чижов Михаил. Мы готовы к разговору?

– Петров Пётр… Чижов Михаил… – Как-то странно протяжно, чуть ли не пропевая, произнёс он наши имена. – Хорошо хоть не Чижов Чиж… Можно ваши удостоверения?

– Можно.

Мы предъявили.

– Самое дрянное, товарищи, что уже поздно разговаривать, – резко сказал он, передавая мне мою «корочку». – Они перешли от слов к делу.

– Вы имеете ввиду вчерашнюю утечку на «Азоте»?

– Ха! Утечку! Взрыв! Подрыв!

– Вы так считаете? – Спросил Петров.

– Я уверен! Они ни перед чем не остановятся. Им нужен повод для создания своей экологической партии.

– «Они», «им», – это кто?

– Ландсбергис3, Прунскене4и ваш Яковлев5.

– Яковлев? – Переспросил я. – А что, его не убрали? И не посадили?

– Откуда? Куда? – Спросил удивлённо Бурокявичус. – Из ЦК? Да кто ж его уберёт и посадит. Он же памятник.

– И кто он сейчас?

– Ну ты даёшь! – Пробормотал Петров. – Зав. отделом пропаганды ЦК КПСС.

Я схватился руками за голову.

– Ой, бля-я-я…

– Ты что, капитан? – Испугался Петров.

Я молча отвернулся и едва не заплакал. Яковлева в члены ЦК не продвинули. Но зав. отделом он стал. Всё, всё надо контролировать. А ты думал, что прокукарекал и завались всё за железный ящик?

Петров с Бурокявичусом ещё разговаривали, а я стоял, тупо уставившись в ржавую хвою.

– У тебя вопросы есть? – Тихо спросил майор. – Пассивный ты какой-то.

– Вопросы есть, – кивнул головой я и спросил Бурокявичуса. – Власть брать будете?

– Как-к-кую власть?

– Простую. Если не возьмёте сейчас, потом будет поздно.

– Ты что несёшь? – Зашипел мне в ухо Петров. – Тебя кто уполномочил?

– Отвяжись. О полномочиях запроси «Папу».

– Ну ты сейчас у меня…

Он нырнул за пазуху.

– Дурак, что ли? – Удивился я, и ударил носком ботинка левой ноги ему в локтевой нерв.

Петров вскрикнул, и мне повезло успеть перехватить его «раненую» руку и провести обратный бросок. Ноги мелькнули. Хвоя смягчила падение майора. Проведя первый контроль, я крикнул вильнюсским комитетчикам:

– Бурокявичуса задержите!

Будущий секретарь КПЛ уже садился в свою машину, и они бы не успели, если бы «Волга» не рванулась с места и не ткнула экспортную «пятерку» в левое заднее колесо. Жигуль вильнул и уткнулся бампером в ствол.

– Ты что, майор? – Спросил я, усаживаясь перед Петровым на колени и переводя его руку на второй контроль.

– Отпусти!

– Какого куя?! Чтобы ты меня грохнул? Нет, мой хороший, поедешь домой в наручниках. Браслеты есть?! – Крикнул я литовцам.

Один нырнул в машину и вынырнул, радостно помахивая железками.

– Давай сюда.

Петрова со скованными, сзади руками, усадили в «Волгу».

– Не позорь ты меня! – Проскулил тот, но мне было не до него.

Бурокявичуса трясло. Он вцепился руками в руль и смотрел на меня, садящегося на пассажирское сидение с ужасом.

– У коллеги просто не выдержали нервы. Мы все на взводе. Он скоро успокоится… Не переживайте. Хотите?

Я протянул ему пол-литровую флягу, но он не реагировал. Пришлось взболтнуть, открутить крышку и провести горлышком у него под носом. Аромат «Коктебеля» выплеснулся наружу и его лицо ожило.

– Пейте, Николай Мартинович! – Приказал я. – Вы нам очень нужны, и инфаркт нам сейчас ни к чему.

Он обречённо сделал два глотка. После него хорошенько отхлебнул я. Он явно удивился и потянулся к фляжке. Отжав пальцы его правой руки от руля, передал ему флягу, но пришлось пальцы на фляге сомкнуть и помочь донести до губ.

Так, по очереди, мы фляжку и отполовинили. Клиент постепенно оживал. Он с любопытством поглядывал на меня, а я, изредка усмехаясь, на него.

– Позвольте мне повторить вопрос: «Какую власть?», – наконец спросил он меня и я, очередной раз отпив, закрутил крышку и ответил:

– Всю власть! Надо брать сейчас. Отбирать у – Ландсбергиса и Прунскене. Потом, когда её возьмут они, будет поздно.

– Но власть у Бразаускаса. Он первый секретарь компартии. И у Прунскине.

– Их уже вызвали в ЦК и оттуда они не вернутся. Временно первым станет Берёзов, вы вторым. Буквально на пару месяцев. Потом станете первым. Берёзова мы тоже уберём не надёжен. Назначите своих людей.

– С Берёзовым будет тяжело.

– Его мы оставим в Москве сразу после назначения. Рулить останетесь вы. Дадим вам нескольких надёжных инструкторов.

– Вы такой молодой. Вы, извиняюсь, точно уполномочены?

– Уполномочен-уполномочен. Вы скажите лучше, имя Андрюс Линас Казимерас Эйтавичюс… Э-э-э… Вам ничего не говорит?

– Эндрю, что ли? Конечно говорит! Тот ещё прохвост! Ваши три раза его брали и отпускали, а они в ДОСААФе нашем готовят повстанцев.

– Это где?

– Басанавичуса, 15. Рядом с вашей «конторой». Ой, простите. С управлением. Они там постоянно с утра до вечера тренируются.

– Что делают?

– Не знаю.

Бурокявичуса снова затрясло.

– Да не переживайте вы так, Николай Мартинович. Вам далеко ехать? Сами доедете?

– Я тут пока, – проклацал зубами Бурокявичус, – посижу, подумаю.

– Мы в контору и пришлём за вами автомобиль…

– Н-н-не-на-до! Ещё выследят. У мен-ня тут н-н-недалеко д-д-д-рузья. Кы-кы-коньяк остави-ви-вьте, п-пожалуйста.

Я молча протянул ему фляжку.

– Это подарок. Я потом заберу. При случае.

– Кы-кы-конечно.

И мы уехали.

Петрова я обыскал. Он хмуро прятал глаза и молчал.

– Ты пойми, – сказал я. – Не могу я тебя отпустить. Я на тебя не злюсь. Хрен знает, что на тебя нашло. Но рисковать не могу. Мы не станем тебя тащить в управление. Вызовем командира, а ты сам ему объясняйся. Ребята, вы с ним сзади, а я с водителем. Не упустите его, пожалуйста.

Я забрал свой АКСУ и сел спереди.

– Едем в управление, но на Басанавичуса, 15 притормозишь, – сказал я ему.

Водитель посмотрел на меня с подозрением и потянулся к трубке автомобильного радиотелефона.

– Не семафорь, хорошо?

Мы встретились с ним взглядами. Он посмотрел вперёд и сощурился, словно вглядываясь вдаль.

– Нарушаем.

– Сообщи, что выезжаем обратно. Это же по пути?

Водитель кивнул.

– Ну и вот. Номера смени.

Мы ехали дозволенной правилами скоростью. Я обратил внимание, что на панели за моей спиной нарисован пустой задний салон. Причём в «три-д» формате. Удивило.

Мы выехали из лесистого пригорода Вильнюса и вскоре «Волга» притормозила возле пятиэтажного здания с рестораном на первом этаже.

– Вам сюда? – Спросил водила с сарказмом.

– Что-нибудь перекусить надо взять.

– Скорее всего, по-русски вас не обслужат. Может с вами пойти.

– Aciu, a? pats6, – сказал я, скинул специальную лёгкую куртку с «броником» и остался в лёгких свободных брюках и белой рубашке с коротким рукавом. Хоть и не очень свежей, но ещё белой. Через шею и руку я перекинул кожаную новомодную сумку, сшитую Выходцевым. В неё влазил не только ПСС, но и ПМ и она пристёгивалась скобой к ремню, чтобы не отвисала и не болталась. По своей сути это была закрытая на клапан кобура скрытого ношения, но со стороны хрен догадаешься.

Небрежные десять фунтов в руке и невидящий преград взгляд английского аристократа сделали своё дело, и я прошёл в полупустой зал.

– У меня встреча с мистером Эйва. За каким столиком он обычно ужинает? – Спросил я по-английски пожилого администратора. Моя английская обувь, сумка и мятая льняная рубашка, похоже, убили администратора на повал, а очередная десятка, волшебным образом растворившаяся в его ладони, отворила его рот.

– Господин Эйва не приходит так рано и обычно звонит.

– Я освободился раньше назначенного времени. Откуда можно позвонить?

– У нас звонки платные, мистер…

– Сэр Джон Смит, Великобритания.

– Мы можем сами набрать Мистера Эйва.

– Если вас не затруднит, – сказал я, и ещё одна десятка испарилась в воздухе.