Татьяна Анатольевна Нурова "Чудная Деревня. 1. Начало. 2. Скользкие вершины. 3. Русалочье озеро"

– За грибами пришла, сегодня быстро наберешь, тут вот поляна рядом, прямо для тебя, грибов всяких на ней море. – Но есть у меня разговор к тебе Елена, – продолжил Хозяин,– я виноват и хочу тебе кое что подарить. – Приходи в лес в сентябре в день осеннего равноденствия, и ты сможешь взять корень мандрагора, тебе он еще как нужен для лечения то. – Я еще такого подарка то никому не предлагал из ваших жителей.

Я даже растерялась сначала, корень мандрагоры это такая редкость и найти… и взять его, ох как непросто, а подарки от лесного Хозяина тоже принимать страшно, мало ли что он в ответную услугу захочет. Любава постоянно мне твердила, что как бы хорошо ко мне Хозяин леса не относился, но просить его нельзя ни о чем, худо может быть, но и отказываться от подарков нельзя. Нужно просто все уточнить заранее.

– Спасибо, Архип Пантелеевич, если это подарок, но я вас ни о чем – ни просила.

– Поэтому и даю, что ничего не просишь, ты давно ко мне ходишь… и сколько я тебе всего предлагал, от всего отказываешься и все тебе не интересно. – А, корень то тебе нужен для лечения, я это точно знаю. – К тому же ты всегда приветлива – уважительна, по нраву мне это. – Поэтому подарок и хочу тебе сделать, а пока иди, собирай грибы. – Да и дел у меня осенью много, поэтому и встретимся как договорились.

И Хозяин исчез, как и не было его.

Мне даже идти далеко не пришлось, все как обещал лесной Хозяин. Только прошлась вперед и вот поляна и грибов сплошным ковром, я быстро набрала полный короб и домой. Предложение было потрясающим и все-таки я сомневалась, что Хозяин мне корень за испуг отдает, слишком он был хитро мудрым, но и отказаться тоже не могла от такой диковинки.

Шестая глава.

Это лето прошло особенно быстро, никогда еще столько событий не происходило в нашей деревеньке. Тарелки антенн с каждого дома торчат, у ведьм музыка на всю улицу. С появлением до деревушки дороги, многие у кого еще не было обзавелись машинами. У некоторых то машины были, но держали они их в Баево. А теперь совсем другое дело и жители нашей деревушки наняли вскладчину рабочих с Баево, даже Любава вложилась на будущее, они быстро из бруса сделали большой общий гараж рядом с деревней. Так решили все, что в деревне машинам делать нечего, чистоту и порядок, как и прежде никто не отменял, а рядом с дорогой пусть. Гараж заколдовали и обычные люди видели на его месте заросли кустов облепихи.

Удивила и колдунья Агриппа которая уж сто лет как не выходила никуда далеко из деревни вдруг собралась и уехала в Тамбов, а оттуда недели через две привезла с собой девушку Ольку. Ольке было восемнадцать лет, и она весной выпустилась из детского дома. Но не смогла никуда поступить учиться, и с работой у нее тоже не заладилось. А еще и квартиру, выданную ей государством за короткий срок ухитрилась продать за копейки. Агриппа нашла ее ночующей на вокзале без денег и голодную, увидела в ней искру дара и взяла ученицей.

Олька, была бедовая шумная и какая – то неприкаянная, она была меня старше на три года,– но это разница небольшая. Да еще то, что мы с ней две девчонки среди очень взрослых людей, еще может непохожесть характеров как минус и плюс, но мы подружились. Стали ходить вместе в лес, сегодня как раз пошли за орехами. Олька долго не могла заниматься чем-то, ей все быстро надоедало, … и сегодняшняя работа не стала исключением. Она мне торопливо рассказывала о своих приключениях и жаловалась.

– У нас девчонки все с парнями, и замуж уж, повыскакивали, – а кое- кто скоро и детьми обзаведётся. – А, у меня всегда все как-то комом идет. – Все, что не задумаю не получается хоть тресни, так и на улице оказалась без всего.

Рассказывала она, удобно усевшись на поваленное дерево пока я ползала под зарослями лещины собирая орехи.

– А, я чего то, сюда согласилась приехать, тоже не подумав. – Нет, колдуньей быть это круть, наверное,– Олька вздохнула. – Только учиться нужно, а мне так неохота. – Я все хочу настоящей жизни, праздника и парня хочу, чтоб был такой весь из себя и с деньгами.

– Олька, вставай и тоже собирай орехи,– уже разозлись я,– Агриппа снова будет на тебя ругаться и со мной тебя отпускать не будет. – Сама тогда совсем со скуки свихнёшься, или … от ее нравоучений, тебе оно надо.

Олька даже не пошевелилась только уставилась на меня с удивлением мол, какая- такая работа и продолжила говорить.

– Да и глушь тут такая и как ты здесь живешь без развлечений. – Елена,– она встала нехотя с бревна и тоже стала собирать орехи толкая меня, хотя места вокруг было много. – Вот ты здесь давно ведь, ну скажи, может какое заклинание есть, чтоб вот раз и все знаю, а то я тут со скуки помру просто. – И парней нет, совсем здесь одни старики, а когда личную жизнь устраивать. – И развлечений никаких и сходить то некуда, … у Агриппы даже телевизора нет!!!

Я не выдержала и тоже ввязалась с ней в спор.

– Олька, ну что ты говоришь, а в Тамбове, где ты развлекалась? – Неужели постоянно по клубам и ресторанам ходила.

– Да нигде так – то я не была,– пожала она плечами,– денег то нет. – Я и парня завести не успела, одни какие – то мутные, да тошные ко мне цеплялись, нет так то я про любовь все знаю и секс тоже и попробовала все. – Но как-то у меня все не ладится.

– Ну и о чем тогда жалеть, – подвела итог я Олькиным мучениям. – Выучишься – заработаешь и гуляй, сколько хочешь, а там может уже и встретишь парня не только для секса. – А, пока давай быстро помогай, я не хочу тут до темноты лазать.

–Так хочется мне всего и сейчас,– тут же ответила Олька немало не смущаясь. – И что ты так в эти орехи уперлась, я с тобой говорю о том, что хорошо бы сразу стать кем-то. – Чего – то ждать совсем неохота, и работать неохота. – Я ведь красивая, а у нас девчонки говорили это главное, да и по телеку постоянно показывают, как красивые девчонки тут же себе женихов находят и все они все в шоколаде. – Живут и радуются, а мне просто пока не повезло,– Олька снова отвлеклась от работы переживая за себя.

–Так не бывает, – снова начала я,– даже волшебству нужно долго учиться и это не так просто.

– Бывает, – но не со всеми,– тут же отозвалась Олька, – я тут сериал смотрела про экстрасенсов, так там одного молния ударила, и он не учась стал все видеть…

– Олька да бред это, а молнию тебе Агриппа может устроить, ты ей только скажи. – Это споры ни о чем, нам нужно выучится и многому,– поспешила я закончить разговор и молчала пока мы все не собрали.

Ольку не переспорить, она насмотрелась в детском доме сериалов и никак не могла понять, что реальная жизнь совсем другая, … и она ничего пока не умела делать и… очень не хотела. Мне было жаль ее, вроде же она девчонка не глупая, а все что у нее было она транжирила не думая о завтрашнем дне. Даже что она осталась без жилья и уже побиралась на вокзале ее не заставило задуматься о жизни. У Агриппы она планировала просто пересидеть какое-то время, но та к счастью для Ольки держала ее в ежовых рукавицах. И я надеялась, Олька со временем поймет это для ее же блага. Виделись мы с ней не часто. Агриппа старалась не давать Ольке свободного времени иначе, она сразу, где – ни будь бедокурила или терялась. Ну а у меня своих хлопот полно всегда. Правда собирать орехи и ягоды мы теперь всегда ходили с Олькой. Я пока собирала, она больше болтала и мне приходилось помогать ей. Но мне это было не в тягость, девчонка она не злая, а пока бестолковая, но училась всему она быстро, а если бы не ее лень....

Когда я рассказала Любаве об обещанном подарке от лесного Хозяина, она очень обрадовалась и тут же стала беспокоиться.

–Это очень хорошо, и главное, что он сам тебе его отдать обещал, ты точно его поняла?

Я просто кивнула, а Любава прикрыв глаза мечтательно протянула, – вот свой корень у тебя будет, это как твое приданное, и мы положим его на хранение. – Он чем дольше лежит, тем сильнее становиться. – И главное Елена никому, слышишь вообще никому не рассказывай о корне, стоит мандрагор денег невероятных и если кто будет знать о нем, может и украсть, и убить и-за этого корешка.

Корень мандрагора растение магическое и очень редкое,– произрастал он обычно или на месте казни преступников или самоубийц. С мертвеца стекали соки жизни в землю и от них и зарождался в земле корень мандрагоры. Много нужно условий для его зарождения и роста, ведь где людно там и трава то не растет, а корню нужно много лет расти до полного созревания, да так чтоб ему беспокойства не было. Но, даже взяв корень толку от него пока не много, нужно время чтобы все его магические свойства раскрылись. Корень уже, выкопанный должен вызреть в подходящих условиях и только тогда им можно и убивать, и лечить. И чем корень старше, тем он сильнее и дороже. Свежий он светло кремового цвета, а с годами становится темнее коричневее. Я еще ни разу в своей жизни не видела корень и уверена была, что и у Любавы его просто нет. Откуда у простой знахарки такая диковинка. И конечно если лесной Хозяин мне подарит корень, я никому не буду об этом рассказывать. Любава сразу же сказала, что спрячет его, и он будет отлеживаться пока не станет пригодным для лечения.

Любава снова и снова рассказывала мне о корне и между делом готовила, что мне для взятия его понадобиться. Приготовила она маленький, плетенный из бересты коробок. Долго рылась в шкафу и принесла мне старинную деревянную лопаточку, специально сделанную и заговоренную именно на взятие корня мандрагоры еще одной из первых знахарок, живущих здесь. Заговор на взятие корня я выучила, но Любава еще и еще заставляла его повторять, чтоб я точно его не забыла. И вот 22 сентября наступил день осеннего равноденствия. Ближе к вечеру я взяв подарки для лесного Хозяина пошла в лес. Архип Пантелеевич уже ждал меня на опушке рядом с домом.

Пока мы шли он рассказывал,– давно уже одна дуреха, живущая в Баево, убежала в лес, да повесилась. – Только вы люди и-за такой ерунды жизни себя лишаете, подумаешь с парнем что-то у нее не срослось по любви может, бросил он ее уж не помню. – И главное она ведь так далеко в лес убежала, что искали ее долго, да не нашли, … тогда в том месте такая глухомань была, ого – го. – А, уж где она повесилась никто и не знает, а я помалкивал. – Меня,– продолжал он, – кто только не спрашивал про этот корень, а вот – отдавать было мне его жаль. – Да и не нравился мне никто, чтоб вот так я просто отдал кому-то и не бывать такому, а теперь время вот пришло, чувствую я. – Лучше корень отдать Целительнице, чем колдуну черному. – У тебя корень на пользу и доброе дело уйдет, да мне может где зачет будет как за доброе дело.

Шли по лесу долго узкими незнакомыми тропками, эту часть леса я не знала. Наконец вышли на неприветливую поляну с одиноко стоящим старым деревом.

– А, теперь смотри внимательно,– сказал Хозяин. – Увидишь сама где корень то иль подсказать надо будет.

Но меня хорошо Любава научила, под большой веткой в одном месте (если приглядеться) было пустое место, голая земля без травы крохотная такая проплешина. Любава говорила, что корень наверх выглядывает смотрит, прятаться ему или нет, и всегда в том месте где он растет над корнем чистая земля без травы и сухих листьев. Небольшой круг чистой земли с чайное блюдце, а не присмотришься, не увидишь. Я достала из рюкзака коробок и лопатку.

Хозяин закряхтел,– правильно все, а дальше что делать то будешь.

Дальше я опустилась на колени и стала огребать землю у корня по часовой стрелке, и затем землю с этого места насыпала в кузовок и стала читать заговор. В это же время, подкопала под корень, очистила его от земли со всех сторон и взяла его очень осторожно, я аккуратно положила его в кузовок, где и засыпала еще сверху землей в которой он рос. В родной земле в тишине и покое корень уснет и уйдет на покой. И только когда он совсем успокоиться, а это не меньше чем через год, только тогда им можно будет пользоваться, но нежелательно. Корень еще слаб и лекарства из него еще будут слабые. Самые ценные корни которым хотя бы уже лет за пятьдесят, не меньше.

– Ловко у тебя получилось то Елена. – Как будто каждый день берешь, – похвалил Хозяин.

– Любава, старалась, меня учила, – ответила я.

– Некоторых девок учи не учи, а толку чуть, – произнес Хозяин слегка раздраженно. – Вот недавно Агриппа свою Ольку в лес приводила. -Так шум от нее на весь лес… и говорит- говорит не замолкая, все живое от них разбежалось. – Меня, увидела, как завизжала, аж в ушах у меня еще долго звенело. – Я чуть не оглох, и все настроение мне на весь день своими глупыми вопросами испортила.

– Ничего,– отозвалась я, – Олька хорошая, – дури в ней, да пока много. – Агриппа с ней справиться, всему научит.

– Хорошо коли так, пойдем с тобой обратно Елена. – А, то уж темнеет быстро, да и холодает уже по вечерам, и Любава твоя вся на иголках, небось. – Ждет тебя, переживает,– поторопил меня Хозяин.

Домой мне хотелось сильно и уже, когда мы немного отошли, я почувствовала взгляд в спину и не выдержав обернулась, лучше б я этого не делала. На дереве на огромном суке под которым я только что выкопала корень в сумерках четко я увидела петлю и силуэт повешенной девушки в ней. Тело девушки в петле тихо качалось под легким ветром, медленно крутясь вокруг своей оси.

Любава предупреждала меня, что я могу видеть привидения и чтоб я не пугалась их, и главное говорила она,– не показывай им, что ты их видишь, а то ведь будут ходить за тобой просить отпустить их.

Сама Любава их не видела, только чувствовала холод рядом.

– А, ты Елена сильна и берегись их, вреда тебе они не нанесут, но будут ходить следом и отвязаться от них трудно. – Приведения то эти по какой – то причине не смогли уйти и многие и не знают, как, вот и ищут того, кто их может освободить, а это не в твоей власти над мертвыми у тебя воли нет.

И вот случилось, я увидела свое первое привидение. Мне стало холодно и страшно и на долю секунды я просто оцепенела. Затем резко перевела взгляд на спину идущего впереди Хозяина леса и пошла почти бегом, подавив желание обернуться еще раз. Хозяин довел меня до опушки, попрощался со мной на долгую зиму. Я помахала ему рукой и прибавила шага все, я около дома и мне уже не страшны даже привидения. Домой в тепло и уют к своей матери.

Зимой поток больных редел, но совсем не прекращался и мне было очень тяжело и учиться и больными заниматься. Тем более предметы мои усложнялись и требовали больше внимания. К нам уже часто ездили из города люди,– родственники или знакомые тех селян что жили рядом, сарафанное радио – это страшная сила. В основном зимой пациентами Любава занималась. Я же только настойки и мази заговаривала и помогала ей каждый день с уборкой гостевого домика, но бывали и пациенты, которым Любава помочь не могла и приходилось заниматься мне несмотря на учебу. Однажды привезли парня, замотанного как кокон, скотчем. Мы, с Любавой растерялись, и удивились увидев такую картину, насильно нам пациентов еще не привозили. К Любаве подошел крепкий мужчина в возрасте и стал ей что объяснять. Она подозвала меня.

– Это отец связанного парня, послушай его историю.

Мужчина подозрительно меня осмотрел пробормотав под нос, – молода ты больно, поможешь ли,– но стал рассказывать смотря все – таки на Любаву. – Я Михаил,– представился он,– и мы с села Алтушки приехали. – Далековато от вас живем, но нам именно сюда сказали ехать надо. – Со сынком моим младшим Пашкой беда, а наша бабка травница, мож и знаете баба Нина ее зовут. – Так вот, она сказала, только вы помочь можете, и никто другой, и вот мы со старшим сыном Петром и привезли Пашку сюда. – Порча на нем сильная, – он вздохнул и продолжил. – Так вот, у нас семья крепкая, и обеспеченная, Петр старшой сын уже своей семьей живет, рядом с нами. – Осенью этой и Пашка жениться хотел, и невеста такая девка хорошая у него была, мы к свадьбе уже во – всю готовились. – А, потом у нас появилась Галка ляхудра она, непутевая и семья у нее вся такая. – Все к Пашке клеилась, а он от нее бегал, она ведь и старше его и потрёпанная уже, жизнью то, а потом нашего Пашку как подменили, невесту бросил без причины. – Он с дому ушел и с Галкой этой в город уехал да в загсе женился. – Вот так бац и сразу, никому ничего не сказав. – Мы, как узнали, расстроились, но решили не мешать, раз уж так вышло. – А, он вернулся в село и как чужой стал, даже к нам не зашел в дом ни разу. – У Галки дом развалюшка, сараюшка и они сразу туда жить пошли, Пашка даже вещей своих не взял, в чем был в том и ушел. – Пашка то умелец у нас и дом в порядок Галкин быстро привел. – Мы с матерью к ним пришли, хотели помириться с ними, наш то ведь сын. – А, нас и на порог Галка не пустила, вышла на крыльцо и сказала, чтоб мы им жить не мешали и не ходили зря. – А Пашка, как чужой следом за ней вышел, – глянул и сказал, чтоб мы к ним больше не ходили. – Мать от расстройства и горя, аж слегла с сердцем. – Ладно бы, если жили они хорошо, да в ладу, мы б не переживали и свыклись бы, куда деваться то. – Так нет, же, мне говорили он эту Галку постоянно мутузит и ругань у них в доме постоянная, а ведь он всегда у нас спокойный был и не драчливый. – И мы даже не верили, что про них в селе говорят, а потом чуть позже… мальчонка соседский прибежал и кричит дядька Михей ваш Пашка Галку ножом резать хочет. – Мы вот с Петром и побежали к ним в дом. – Еле успели. – Галку то он помял немного, но главное, жива она осталась, а сам Пашка бешенный, еле – его мы около Галки его скрутили. – Врачиха пришла, хотела его в психушку сдать, а бабка Нина сказала, – только к вам везти его надо, больше никто не поможет. – Мать то его оставили с врачихой, она как Пашку такого увидела с сердцем упала, а мы его вот к вам,– закончил он рассказ.

Мы с Любавой переглянулись, а как отказать. Любава, стала распоряжаться, чтоб больного занесли в домик и уложили. Освобождать его пока не стали. Парень, хрипел, извивался и не затихал не на минутку все пытаясь вырваться.

– Это он еще молчит, – сказал Михей, – голос сорвал, так долго и страшно кричал.

Я прикоснулась к парню верно, порча и сильная сводящая его с ума. Вернее, любовный приворот черный на крови. Сразу его не снимешь, вот и пригодились мне уроки Агриппы. Сначала я приготовила ему настойку снотворного, парню нужно отдохнуть. Он уже на пределе сил, а сам уже успокоиться не сможет. Мне надо приготовиться и подготовить все необходимое для снятия такой сложной порчи. Набрала в миску яйца куриные. Порчу снимают на животных, можно и на растения, яйца тоже подойдут. Но животных мне было жаль, при переводе порчи на любую животину та в тяжких муках дохла в течение короткого времени, то же было и с растениями. Михей, как увидел, что я хочу его сыну настойку влить весь подобрался боясь, что сыну еще что ни будь наколдуют. Но Любава взяла его за руку и стала объяснять, что да как, и успокоила его, отвела пока подальше чтоб не мешал. Петр мне помог, придержал брата и нос ему зажал, а я быстро влила настойку в рот, парень еще подергался с минуту и затих. Мы уложили его как можно удобней на кровати. Кое- где я путы ослабила, но снимать не стала, еще рано. Подсела к парню на кровать, миску с яйцами рядом на стул поставила. Сосредоточилась, посмотрела на него и начала убирать порчу. Я, сразу увидела за приворотом женщину сила у нее была, а вот умения нет, и это и плохо и хорошо одновременно. Видимо она в деревне какой-то сидит глухой и силу свою по наследству получила, как и я по крови. Наговоры от кого – то слышала, как делать и повторяет как умеет работа очень грубая, но силы она в нее влила много. Я почувствовала еще, что она уже такое делала и возможно не раз, и даже удивилась, что вижу информацию смазанными картинками, правда серыми и очень нечеткими. Так из чего составлено заклятье кровь его жены предсказуемо, волос парня, остальное травы. Травы, собранные в плохих местах около кладбища или на месте где была насильственная или просто тяжелая смерть. Ну, надо же, – вот этого не ожидала, могильная пыль. Могильная пыль самый тяжелый элемент заговора, но хорошо то эта знахарка взяла пыль с могилы обычным днем, хоть и с правильным наговором, сделавшим ее такой сильной. Дело в том, что на каждом кладбище есть Хозяин, так же как Леший в лесу. Они очень страшные и опасные твари, к счастью мне с ним сталкиваться не приходилось, и я надеялась, что никогда и не столкнусь. Очень они непредсказуемы в поступках. И если бы эта знахарка смогла бы договориться с Хозяином кладбища и из его рук получить пыль, то такого человека даже я уже бы не спасла. То – то парня так корежит и выворачивает. Порчу на парне можно было сравнить с запущенным раком. Все тело и мозг поражены черной сеткой приворота. Работа мне предстоит очень сложная и тонкая и торопиться нельзя. Я вытягивала черноту из парня тонкой нитью и стряхивала ее на яйца. Там, откуда я убирала черноту сразу же наливались краснотой пораженные органы. Черноты было много, и она была как живая. Я цепляла нитку черноты и очень легонечко тянула наматывая нить на яйцо и боясь … оборвать нить. Чернота сопротивлялась, и я легонько подстегивала ее своим даром, буквально выдирая из парня нитку за ниткой. Я уже делала такую работу с мальчиком, но там порча была куда как слабее, и я ее просто выжгла. Когда я все убрала огляделась, в глазах от напряжения все расплывалось. Хотя я ведь чувствую все руками и вижу все и с закрытыми глазами, удивительный эффект. У меня болело все тело и меня сильно тошнило, а руки тряслись. Петр мирно спал на соседней кровати, а Михей за столом разговаривал тихо с Любавой, и они оба соскочили, когда я встала. Увидев меня близко, Любава руками всплеснула.

– Ты всю ночь над ним просидела Елена, ох, и бледная же ты и уставшая. – Мы тебя и тронуть боялись.

– Михей подскочил,– ну как? – Все получилось?

Я тряхнула головой шея тоже сильно болела, видимо затекла.

– Убрала весь приворот, но его лечить еще надо у него все внутри болит. – Любава я пойду пока до реки схожу яйца выкину, да сама умоюсь. – А, ты накапай пожалуйста, Павлу общеукрепляющий сбор, пока я хожу.

Сама быстро оделась и пошла быстро к реке, как же хорошо дышится на воздухе, такую сильную порчу только в текущую воду нужно скидывать. Если около дома закопать так все вокруг что растет, – погибнет. А текучая вода все унесет, очистит, хотя Хозяин реки Водяник вряд ли бы согласился со мной и наверняка бы, что-то бы потребовал взамен, но он спит…, и я этому тоже рада. Река еще не замерзла, только берег в ледяном крошеве. Я бросила яйца в воду и чашку в воде подержала пока руки не заледенели. Порча липкая грязная, смывалась плохо. Даже ко мне пристать пыталась, и я еще какое-то время мыла руки песком со льдом. И снова руки в воде держала, пока совсем не замерзла. Умылась в воде ледяной, но мне сразу легче стало. Еще и снегом руки терла долго пока пальцы чувствовать не перестала. Вернулась домой сразу в баню под душ, мылась долго яростно терла себя не жалея мыла. Все казалось, что где-то на мне остался кусок черноты. Взяла настойку полыни горькой налила в ведро и помыла полы в гостевом домике. Полынь хороша и как защита от нечисти, и дом очистить после порчи самое то. Снова подсела к парню и оглядела его, все его тело покрыто глубокими ярко красными кляксами боли. Я немножко влила в него силы, чтоб он не ослаб. Сейчас, когда я убрала черноту он был беспомощным и мучился от боли. Я стала осторожно снимать с него путы.

Михей опасливо глянул, – нет больше он буйствовать не будет,– успокоила я его. – Руки ноги нужно освободить и растереть. – Потом нужно его обмыть чистотелом с ромашкой и переодеть в чистое белье.

Любава дернула меня за руку, – иди Елена отдохни, – а я здесь управлюсь. – Ты бледная и еле на ногах стоишь, отдохнуть тебе надо и поспать.

Уговаривать меня не нужно было, я уж не знаю, как сама на ногах держалась. Все вроде пока нормально и мне просто необходимо поспать. Есть тоже сильно хотелось, но сил не было. Только меня хватило к себе подняться и на кровать упасть.

Отдохнув и выспавшись приготовила настойку, пришлось немного подумать, как улучшить отвар. Павел был слаб и его нужно было и подлечить, и поднять ему силы, но очень осторожно. Пришлось повозиться с рецептом, но получилось хорошо. Зашла в гостевой домик, Михей сидел у кровати сына и заметно повеселел. А парень очнулся, но был вял и безучастен как большая кукла. Он уже понимал, что произошло и где он…, и такая тоска у него в глазах стояла страшная, тяжело себя чувствовать управляемой марионеткой. Выпил настойку безропотно, но меня это не радовало. Я всегда считала, что только глупые женщины используют приворот и надеются на счастливую семью. Нельзя ломать волю человека безнаказанно, да и кончается это обычно плохо для обоих. И парень этот Пашка, хорошо если он просто переживет это как неприятный момент своей жизни и постепенно будет жить дальше, не оглядываясь. Чаще бывает, что парни уже бояться и не доверяют никому больше. Во всем видят насилие над собой, становятся агрессивными, а то и с жизнью счеты сводят, душу свою теряют. Агриппа мне рассказывала про привороты и последствия их очень много.

–– Снять порчу бывает легко,– говорила она,– а, вот жить с этим дальше не все могут, бояться новых отношений и чувств, подозревая всех.

Я, спросила у Любавы,– он ел.

Она тяжело вздохнула и отрицательно пожала плечами, – совсем немного супа жидкого, слабый он еще.

Нет, тут дело не в слабости, он понимает все, что с ним произошло и крутит это в голове и жить не хочет. С моей настойки, организм сейчас просто требует еды, как после болезни, поэтому он просто должен хорошо и с аппетитом есть все, что ему не предложат.

Михаил закрутился вокруг меня, – когда Павла то забрать можно. – Может он дома отлежится, а то я теперь за жену переживаю.

– Давайте так, – сказала я ему, – вы можете пока уехать. – А, его пока забирать нельзя, он очень слаб и ему нужно время поправиться и в себя прийти здесь, среди чужих людей ему легче будет. – Вы если б чуть позже его привезли, мы бы ему уже никак помочь не смогли. – Ему надо вылечиться и физически, … и душевно.

– Да я ж, понимаю,– сразу согласился Михаил.

Он с сыном Петром стал собираться в дорогу, и я быстро приготовила настойку для его жены и передала через Любаву, ей он больше доверял.

Любава проводив их, вернулась и говорит,– Михаил считает тебя моей ученицей и не верит, что ты лучше меня лечишь. – Я уж сказала ему, что настойку сама сделала.

– И, правильно он думает, я твоя ученица и настойки делаю только потому, что ты меня учила. – Так что даже в голову не бери, все мои знания от тебя. – Тем более знают тебя и едут именно к тебе. – А, кто помог, – какая разница, лишь бы хорошо было.

Павла мы еще у себя продержали пару недель. Физически выздоровел он быстро, а вот с психикой проблемы и как они у него аукнутся я не знала. Он не был сумасшедшим в обычном смысле. Просто за последний месяц еще до трагедии в его мозгу постоянно возникали кошмары, он рассказывал мне, как его колотило от ненависти, когда Галины не было дома и как он любил ее, когда она была рядом. Любил и ненавидел одновременно. Он понимал, она причина того что ему так плохо. Последние дни он только и думал, как зарежет ее и получит облегчение. Постоянно представляя себе эту картину. И держался только силой воли, а сейчас понимая все это в нем поселился страх, что такое может повториться. Я пообещала ему, что этого не будет больше никогда и поставила сильную защиту. Ведь я умела лечить физические раны и болезни, а ему бы хорошего психиатра. Пока он был у нас мы старались нагружать его работой, чтоб и двигался больше, и мыслей дурных в голове не было. И ему здесь даже понравилось, он и сам не хотел просто так слоняться без дела. Павел и правда оказался рукастым, каждый день и двор чистил от снега и дрова все переколол и сложил все аккуратно. Перечинил все в ограде все, что нужно поправил. Уехал он от нас с хорошим настроением и здоровым, и я надеялась, он таким и останется, тем более его ждала невеста.

Пока я лечила только обычных людей, а как проводили Павла через несколько дней пришли двое, парень с девушкой. Я сразу обратила внимание на их ауры, они у них были одинаковы и полыхали красным звериным огнем. И пара эта чем-то похожа, но явно они не родственники,– оба рослые с сильными гибкими телами и одеты легко, а двигаются быстро, плавно и очень опасно, как хищники. Обычно к нам если кто пешком идет, то так запыхается пока дойдет, а эти двое как вот от соседнего дома отошли. Девушка поздоровалась и подошла к нам, парень остался стоять у дороги.

– Меня Марина зовут,– сказала она приятным глубоким голосом, – мы соседи ваши. – Живем на хуторе там, – она махнула рукой куда – то в сторону.

– Обороты,– выдохнула испуганно Любава за моей спиной.

– И, что,– засмеялась Марина. – В основном мы сами лечимся, а вот у меня беда посложнее. – Поможете?

Любава сразу расстроилась и на пришельцев смотрела неласково, она очень боялась оборотней. Говорила мне, как-то молодая совсем она нарвалась на стаю молодняка в лесу, и они ее сильно напугали. Хоть оборотни тоже были детьми Ночи, но маги их недолюбливали и относились немного презрительно. Все – таки в оборотнях слишком много от животных и с ними сложно общаться. И вспыльчивы они и упрямы, и очень недоверчивы. Я же видела их впервые и мне было очень любопытно. Мы хоть и были соседями, но никогда не общались. Оборотни жили хутором в глубине леса и в нашу сторону не ходили. Гостевой домик мы подтапливали постоянно, как раз на случай нечаянных гостей. И я пригласила Марину пройти за мной в домик.

– Проходи и садись, где тебе будет удобно.

Марина села на ближайший стул и с хитринкой смотрела на меня, ей тоже было любопытно, угадаю я или нет ее диагноз, тем более про меня они знали. Мы хоть и не общались, слухами наша земля всегда полнится.

Я села рядом и сказала, – дай мне свою руку и просто спокойно посиди.

Огонь потек с моей руки, и я за ним внутренним взглядом осматривала ее. Марина была на редкость здоровой женщиной, но вот по-женски у нее были проблемы. Обе маточные трубы были закрыты, они горели красно серыми кляксами. С таким я еще не сталкивалась.

– И что у меня,– нетерпеливо спросила она, – ты видишь?

Любава вошла с нами, но не вмешивалась, наблюдала молча. Почувствовала, что она боится наших гостей и хочет, чтобы они ушли. Я не стала ничего скрывать и рассказала, что увидела.

– Это то я знаю, – сказала Марина, – а помочь то мне сможешь?

– Сложно сказать, – ответила я,– с таким я еще не сталкивалась и могу попробовать. – Но результата не обещаю, давай просто попробуем и посмотрим, как и что с этого получиться. – Это ты должна понимать, ведь я не первая к кому ты обращаешься.

– Я на все согласна попробуй, я много про тебя слышала. – Только помоги,– попросила Марина жалобно. – Может хоть у тебя получиться, я уже у кого только не была.

– Ложись, – сказала я, – что получиться сейчас и узнаем.

Я быстро застелила кровать и дождалась, когда Марина разденется и уляжется.

– Расслабься и лежи спокойно,– и я села рядом. – Главное старайся лежать ровно не дергаться,– попросила я Марину.

Я снова взяла ее за руку и сосредоточилась, свой огонь я представила тонкой струйкой – иголкой которой я должна пройти через больные органы и распечатать их. Сложно объяснить, но примерно так я представляла себе лечение Марины. Легко сказать, но сделать это было не просто. Я сформировала иголочку силы и стала ее очень медленно вводить в пораженную трубу. Иголочка шла очень медленно и тяжело, постоянно стопорилась. Мне было очень тяжело проталкивать и удерживать силу на одном уровне. Если я не удержу концентрацию, то сделаю плохо это я чувствовала. Огонь с иглой прошел совсем немного, и Марина вскрикнула и резко дернулась.

– Больно? – спросила я.

– Терпимо,– простонала в ответ Марина.

До этого никогда от моего огня никому больно не было и это тоже было странно, но теперь также нужно обработать и вторую трубу и мне было еще тяжелее работать, потому что я устала. Но я знала, что все сделала правильно, но совсем немного и больше сегодня уже нельзя. Через минуту я посмотрела, что же получилось. Там, где прошлась иглой все было правильно, хотя еще горело красным цветом, но повторять лечение сегодня нельзя будет только хуже,– четко поняла я. Да и не смогла бы уже сегодня ничего сделать руки дрожали и чувствовала я себя очень уставшей, вымотанной – давно так не выкладывалась. Повторять то, что я сделала нужно несколько раз и еще тоньше и медленней тогда получиться, – а если я продавлю силой, то беда будет. Откуда знаю, только интуиция я привыкла доверять своим чувствам. Хоть Марина и храбрилась, но бледное лицо и мокрый лоб показывали, как ей плохо после лечения.

Я обратилась к Любаве,– у нас есть готовый успокоительный отвар?

– Да сейчас принесу,– быстро ответила она и ушла.

– Марина, – обратилась я к девушке,-я просто уверена теперь, что помочь тебе смогу, сколько дней займет лечение не знаю, больно будет и возможно сильно. – Если, ты согласна оставайся, только будешь лежать тихо и спокойно.

– Ну, так как?

Марина даже не думала,– надо остаюсь и терпеть все буду, обещаю.