Калле замолчал и прищурился, осматривая оставшихся. Эйден привычно вздохнул и, посмотрев на сияющего от счастья Лефора, смог выдавить улыбку. Хотя бы ему удалось стать вольным. Но Калле не спешил уходить. Он словно растягивал удовольствие и Эйден понял, что в списке есть еще одно имя, просто циркачу нравится видеть, как горят надеждой глаза детей и как разбиваются их сердца, когда звучат не их имена.
– Эйден Мордред.
– Я, – тихо ответил мальчишка и, вскочив с мешка, присоединился к остальным. Лёфор легонько ткнул его локтем под ребра и тоже улыбнулся, когда встретился с ним взглядом.
– Теперь вы – вольные артисты и цирк мадам Анже приветствует вас. Остальным не вешать нос и продолжать упорно трудиться. Либо вы станете частью цирка, либо сдохнете. Иного не дано.
Эйден плохо понимал, что происходит, когда они покинули шатер рабов. Идя по лагерю в сопровождении Калле, они то и дело ловили улыбки других циркачей. Кто-то хлопал им, кто-то громко поздравлял, а кто-то провожал молчаливым, ехидным взглядом. Корин и Рейджи отправились в шатер гимнасток, где жила и Лейнира, по которой пускал слюни Лёфор. Леопольда Калле проводил до шатра силачей, Лёфору достались акробаты, а Эйдена Калле довел до обители жонглеров и, придержав полог, пропустил внутрь.
Внутри шатра было жарко. Ярко горела печь, отбрасывая оранжевые блики на лица людей. Кто-то штопал свою одежду, кто-то негромко болтал с соседом по кровати. Эйден улыбнулся, увидев, что спят циркачи в настоящих кроватях, пусть матрасом им все так же служит мешок, набитый сеном. В шатре пахло вином и печеной картошкой, которая наверняка поспевала в углях. В уголке худенькая девушка в красно-белом трико и фиолетовой рубахе играла на лютне, выводя мягким голоском слезливую балладу. Рядом с ней расположился смуглый мужчина с длинными, обвислыми усами и хитрым, похожим на хорька, лицом.
– О, а вот и мальца привели, – рассмеялась девушка, откладывая лютню в сторону. Мужчина тоже встал со своего места и подошел к Калле, после чего весело посмотрел на Эйдена.
– Как звать? – спросил он. Голос низкий, бархатный и приятный. Нет в нем сурового скрежета, как у Бута, и шершавости, как у Вильяма Волосатого.
– Эйден. Эйден Мордред, – тихо ответил мальчик, прижимая к себе тощий мешок с нехитрыми пожитками.
– Зови меня Скеллан, – улыбнулся мужчина и махнул рукой в сторону девушки. – Это Олкана. Она моя. Если надумаешь к ней лезть, я тебе лицо обглодаю.
– Хватит пугать мальца, – рассмеялась Олкана, заметив, как Эйден напрягся. Но Скеллан и сам рассмеялся, дав понять, что сказанное – обычная шутка, пусть и неуклюжая. – Бов, найдешь мальчишке место?
– Да вон пусть любую свободную кровать занимает, – ответила ей полноватая девушка, тоже носящая красно-белое трико. Вот только рубаха у неё была зеленой. – Иди сюда, малец. Есть хочешь?
– Немного, – осторожно ответил ей мальчик. Бов кивнула и, подойдя к печке, поворошила обожженной палкой угли.
– Так, картошку почти всю сожрали, но парочка осталась. Тимис, дай мальчонке огурец. И нечего так смотреть. Знаю, что у тебя есть. В деревне спёр.
– Все-то ты знаешь, – проскрипел худой и высушенный мужичок, отвлекаясь от штопанья трико. Он сунул руку в свой мешок и вытащил из него большой огурец, который бросил Эйдену. – Налетай, малец. Видать Гэймилл совсем обленился и жратвой вас не балует. Кожа да кости…
Калле ушел, оставив его наедине с циркачами. Но в отличие от шатра рабов, никто не пытался вырвать у него мешок из рук или отобрать еду. Жонглеры быстро смирились с новеньким в своем шатре и вернулись к своим делам. Тимис продолжил штопать трико, Бов подсела к беседующим, а Олкана вновь тронула струны лютни и запела. Эйден потоптался на месте и подошел к кровати, которая стояла в отдалении от остальных. Он не знал местных порядков, поэтому решил пока не раздражать циркачей своим присутствием. Но все-таки пересилил стеснение и подошел к Скеллану, слушающему, как поет Олкана.
– Простите, гос… то есть, Скеллан.
– Чего тебе, малец? – усмехнулся старший жонглер.
– Когда вы отходите ко сну?
– Когда тебе вздумается, – ответила за него Олкана, тряхнув гривой рыжих волос. – Ты теперь вольный, мальчик. Сам решаешь, когда и что делать.
– Есть у нас, конечно, свои правила, – загадочно добавил Скеллан. – Но о них завтра поболтаем. Сейчас отдыхай или тренируйся. Или можешь попробовать Бов соблазнить. Она к младому телу неравнодушна…
– Я тебя сейчас палкой по горбу соблазню, – буркнула девушка и рассмеялась, как и остальные в шатре. Эйден тоже улыбнулся и, вздохнув, вернулся к своей кровати. От волнения ему очень сильно хотелось спать, а жар от печки нагонял дрёму. Но так рано ложиться спать он не собирался. Вместо этого Эйден взял ножи и отправился на площадку, чтобы немного позаниматься.
Утром Скеллан разбудил его. Но обошелся без пинков и подзатыльников, как Бут и Калле. Просто потормошил за плечо и, когда мальчишка распахнул глаза, тихонько рассмеялся.
– Расслабься, паренек, – хмыкнул он и отошел в сторонку, давая Эйдену возможность встать и одеться. Сам жонглер был одет тепло. Стеганая куртка с железными клепками на рукавах, меховая, пусть и немного свалявшаяся, шапка и тяжелые сапоги, отороченные мехом. – За пологом мороз, поэтому лови, – он бросил Эйдену куртку.
– Спасибо.
– Пройдемся? – спросил Скеллан. Эйден кивнул в ответ, надел куртку и замотал колючей шерстяной тряпкой шею, после чего направился за циркачом к выходу из шатра.
– Правила у нас простые, малец. Как и в любом шатре, – сказал Скеллан, когда они вышли на мороз и неспешно двинулись в сторону тренировочной площадки. До Эйдена донесся резкий голос Бута, который гонял детей на полосе препятствий.
– Что от меня требуется? – тихо спросил он, повернувшись к жонглеру.
– Мелочь, если так подумать, – улыбнулся Скеллан. – Если ты попадаешь в труппу на представление, то мадам Анже платит тебе десять медяков за выступление. Лучшие артисты получают серебряник, но до них еще дорасти надо. Так вот. Из этих десяти медяков половина идет на нужды шатра, оставшаяся половина тебе. Можешь отдавать их на хранение Бов. Она спит так чутко, что никакие крысы не страшны. С доли на нужды шатра мы обновляем снаряжение, берем в деревнях еду и покупаем вино.
– А если ты не попадаешь в труппу на выступление? – спросил Эйден. Скеллан усмехнулся и кивнул.
– Пять медяков, парнишка. В любом случае. Все, что больше пяти медяков – твое.
– А где их взять? – услышав в голосе мальчика растерянность, Скеллан вздохнул.
– Сам подумай. На выступление собирается уйма народу. С ближайших деревень и дальних городов. Купцы, ремесленники, голожопые дети и деревенские дураки. Эти обалдуи так увлечены цирком, что за кошельками своими совсем не следят. Ты мелкий и невзрачный. Легко со спины подберешься и кошель ножом срежешь.
– А если попадусь?
– Тогда сам выкручиваться будешь, – улыбнулся Скеллан и похлопал мальчишку по спине. – Выше нос, малец. Каждый из нас через это проходил, да и кушать всем хочется. Вчера тебя Бов покормила, а завтра ты её покормишь. Не сказать, что наша жизнь тяжкая. Но всякое бывает. И горячка, и другие болезни, и руку сломать можно. Только мы друг о друге и заботимся, малец.
– А в других шатрах так же?
– Чаще всего, – туманно ответил циркач. – Но я не жду от тебя ответа «нет», Эйден. Хочешь быть с нами? Следуй правилам.
– Я попробую, – вздохнул мальчик. Скеллан снова улыбнулся и кивнул.
– Вот это слова вольного, а не раба. Ладно, пошли к мадам Анже. Узнаем, кто сегодня выступать будет.
Мадам Анже, высокомерная и холодная, как морозное утро, все так же сидела на резном кресле, возвышаясь над тренировочной площадкой, словно древняя богиня. В отличие от остальных циркачей, она была одета куда богаче. Меховая шуба надежно защищала её от мороза, как и теплая шапка из меха эмпейского соболя. Ноги мадам Анже тоже были укрыты шкурами, а стоящий рядом с ней циркач то и дело подавал ей горячий чай в небольшой фарфоровой чашечке.
Внизу у помоста уже собрались остальные старшие шатров. Эйден увидел Лёфора и улыбнулся ему, получив улыбку в ответ. Пришедшие ждали, когда мадам Анже заговорит, но женщина продолжала задумчиво наблюдать за тем, как гоняет детей на полосе препятствий Бут.
– Через два дня представление, мои дорогие, – наконец-то она нарушила молчание, когда большинство артистов начали подпрыгивать на месте, чтобы хоть как-то согреться. – После него мы все, милостью Ласа, отправимся в Кагру, где и переждем зиму. На представлении будет герцог Вотерфи, хозяин этих земель, весьма состоятельный и щедрый. В связи с этим я жду от вас наилучшего выступления, которое вы можете выдать. Скеллан, нужны три жонглера. Два будут развлекать публику ножами и один факелами.
– Да, мадам, – поклонился циркач. – Моя Олкана возьмет на себя ножи вместе с Тимисом, а на мне факелы.
– А мальчик? – изогнула губы в насмешливой улыбке мадам Анже и кивнула в сторону Эйдена.
– Мальчик еще не готов к таким выступлениям, мадам. Позвольте использовать проверенных людей.
– Пусть будет так. Калле, ты будешь метать ножи. В толпе должна быть наша девушка, которую ты вызовешь на сцену. Один нож оцарапает ей щеку, а последний должен пробить яблоко на её голове. Также нужны силачи и один укротитель огня. Займись этим тоже, мой дорогой.
– Да, мадам, – усмехнулся Калле. Но Эйден углубился в собственные мысли. Скеллан сказал ему, что будет, если он не попадет в труппу на выступление. Лёфор тоже выглядел раздосадованным, но мадам Анже неожиданно подняла руку и поманила его к себе.
– Ну а ты, мой маленький акробат?
– Я готов работать, мадам Анже, – поклонился тот, пусть и не смог стереть с лица самоуверенную ухмылку.
– Не сомневаюсь. Будешь развлекать меня, – улыбнулась она и взмахом руки дала понять, что разговор окончен.
– Простите, мадам Анже, – встрял незнакомый Эйдену циркач, крепкий и низкорослый. Его мальчик частенько видел на тренировочной площадке, игравшим с тяжелыми камнями. Он поклонился и, когда хозяйка цирка кивнула, спросил. – Что с Вильямом, мадам? Вернется ли он в наш лагерь?
– Вильям испортил то, что принадлежало мне, – процедила мадам Анже и в её бесцветных глазах полыхнул лед. – Он отправился с Эриком на поиски равноценной замены. И пока он не найдет эту замену, он не вернется. Я ответила на твой вопрос, Энис?
– Да, мадам. Благодарю, мадам, – пробормотал тот и спрятался за спину Калле.
– Готовьтесь хорошо. Мы не имеем права осрамиться перед герцогом Вотерфи, – ответила мадам Анже и, опершись на руку молчаливого циркача, покинула помост.
– Пошли, парнишка, – вздохнул Скеллан, похлопав Эйдена по спине. – Надо дать тебе пару уроков перед выступлением. У тебя будет своя, не менее важная роль.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70229308&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
