Дмитрий Чугунов "Красный город. Певец-2"

Гор Пико решил, наконец, узнать, к чему был затеян этот странный разговор. Он отложил инструменты и с нарочитой строгостью произнёс:

– Сестрица, выкладывай начистоту: что у тебя на уме?

Тётушка Тильда сделала вид, что ни о чём особенном она и не говорила. Пожала плечами:

– Девушкам прилично иметь не один хорошенький наряд. И хорошо бы, чтобы нашу Нину не считали замарашкой.

– Не говори глупостей, Тильда! – рассмеялся сапожных дел мастер. – Наша Нина чудесно выглядит в любой одежде! Однако ты права: я завтра же куплю ей что-нибудь новенькое.

Гор Пико вернулся к работе, а тётушка удовлетворилась достигнутым.

Лишь когда она была уже в дверях, мастер вдруг поднял голову и крикнул ей вслед:

– Подожди, я не очень понял: а что, у Нины появился поклонник?

Тётушка Тильда сделала вид, что не расслышала его слов. Это была маленькая месть с её стороны.

…Мари уже поджидала подругу на условленном месте.

– Ты уверена, что мне всё-таки стоит сопровождать тебя? – спросила Нина.

– Мы же договорились, – всплеснула руками Мари, – не отказывайся! Ты ведь даже принарядилась.

– Ох, не знаю. Неспокойно мне. Я, пока шла к тебе, слышала крики на соседних улицах.

– Крики?

– Да! Это в нашем-то тихом уголке!

– Что? тут может случиться! – решительно отмела все страхи Мари, и они зашагали на излюбленное место гуляний городской молодёжи – живописную террасу над Чёрной речкой.

Тем не менее неприятности не заставили себя ждать. У реки девушки наткнулись на каких-то бродяг. Те сидели в тени раскидистого платана. Бродяги заулюлюкали, а один поднялся с земли и направился прямо к Нине и Мари.

Не сговариваясь, девушки развернулись и побежали прочь. Бродяги разочарованно засвистели им вслед.

– Кто это был? – испуганно произнесла Мари.

– Не знаю, – ответила Нина, – надеюсь, что городская стража быстро наведёт порядок.

– Я тоже очень надеюсь. Я ведь никому не сказала, куда иду, —призналась Мари.

– Хорошо, если у твоего поклонника окажется шпага на боку, – заметила Нина. – Тогда бы мы никого не боялись.

Мари вытянула руку.

Там, где улица Швейников сливалась с Зелёным переулком, поднимался чёрный дым. Горел дом.

– Да что же такое происходит?! – воскликнула Нина. – Я думаю, нам лучше поскорее вернуться.

На обратном пути им встретились люди, направлявшиеся в сторону королевского дворца. Они шли и кричали о необходимости защищать короля.

Взбудораженная толпа поглотила Нину и Мари, увлекая с собой.

– Кто вы? Что вы хотите? – спросила Нина.

– Мы хотим освободить короля! – ответил один и закричал во всё горло: – За короля! За короля Виллема!

– Да кто же его пленил? – удивилась девушка. Она хотела поделиться своим удивлением с Мари, но той уже не было рядом. Неодолимый человеческий поток разделил подруг и закружил в своём водовороте.

– Мари! – закричала Нина, но та не слышала её.

Впереди послышались грозные крики.

В бегущих врезались какие-то другие люди, которые также кричали «за короля!» и также готовы были сражаться с врагами не на жизнь, а на смерть.

Нина окончательно перестала что-либо понимать. Все вокруг кричали, наносили друг другу удары, падали и поднимались. Ей показалось даже, что она узнала некоторых. Девушка в ужасе прижалась к дверям случайного дома. Бежать влево или вправо не имело никакого смысла: повсюду вспыхивали неистовые драки.

Она затарабанила в дверь:

– Пустите меня, умоляю! Откройте, я дочь гора Пико, сапожника с Бархатного Бугра!

На призывы о помощи в доме не ответили.

Потом перед Ниной возник дюжий молодец, по одежде – из Заречья, и крикнул ей в лицо:

– Вот из-за таких, как ты!..

Он не стал уточнять, чем могла провиниться перед ним девушка, а просто занёс над её головой огромный кулак. Нина зажмурилась, но ничего не произошло.

Потом кто-то схватил её и потащил в сторону. Спасителем оказался светловолосый юноша, в зелёной куртке и холщовых штанах. В правой руке он держал тяжёлую палку. Уклоняясь от особенно буйных, пробираясь за спинами испуганных прохожих, оказавшихся по злой случайности втянутыми в стычки, награждая ударами приближавшихся драчунов, он выбрался на пустую улицу и только тут выпустил руку Нины из своей.

– Прошу прощенья, если я был немного груб, – смущённо сказал он девушке. – Но Вы бы пропали там.

– Там осталась моя подруга…

– Барышня в сиреневом платке? – спросил незнакомец.

– Да. Вы видели её?

– Она в безопасности, укрылась в чьём-то доме.

– Но где же городская стража? – воскликнула Нина.

– Я не видел ни одного стражника поблизости, – сказал спаситель. – Если позволите, я провожу Вас.

– Если Вы уверены, что с Мари всё в порядке…

– Уверен! – твёрдо отвечал юноша. – Значит, её зовут Мари. А Вас? Предлагаю познакомиться. Моё имя – Нико. Я торгую мёдом.

– Меня зовут Ниной, – сказала девушка. – Давайте же поспешим! Мои родные, должно быть, взволнованы до смерти.

Глава восьмая. Любопытство скучающего

Беспорядки в тот вечер вспыхнули не только вблизи дома гора Пико. Словно по мановению чьей-то безумной руки, в самых разных концах Красного города поднимались волны глухого недовольства, переходившие в страстное желание найти и покарать неведомых обидчиков. Самым удивительным было то, что смутьяны везде выкрикивали самые что ни на есть верноподданнические призывы.

– За короля! – возглашали на главном рынке столицы, после чего в мгновение ока прилавки оказывались перевёрнутыми, а не успевшие разбежаться торговцы основательно побитыми.

– Да здравствует король Виллем! Смерть врагам его! – вопили какие-то подозрительные оборванцы у Королевского моста, соединявшего старую и новую части города.

Результатом их воинственного настроения стала пара перевёрнутых повозок, по неосторожности проезжавших там.

– За Инию, за нашего короля! – не унимались типы, походившие на мастеровых из Корабельных Рядов, все как один – крепкорукие, жилистые, вооружённые цепями и палками.

Стоило им заприметить какого-нибудь «чистенького» горожанина, как они устремлялись к нему – и горе было не обладавшему быстрыми ногами!

Вряд ли кто-то мог бы сказать, чего добивались все эти люди. Складывалось впечатление, что это народ поднялся на борьбу с захватчиками, угрожавшими власти Виллема. Однако всё происходило не где-нибудь на окраине королевства, а в самом её центре, и пока что никому не удалось захватить или увидеть хотя бы одного врага.

Городская стража, придя в себя, решила, что лучшим средством прекратить беспорядки будет наказание и правых, и виноватых. Командиры отдали приказ, горнисты затрубили в рожки, рядовые построились в шеренги и двинулись по улицам, разгоняя бунтовщиков. Однако было довольно странным делом награждать ударами тех, кто во всю глотку кричал «За короля!» Вероятно, по этой причине солдаты действовали не очень уверенно, опасаясь, что их самих запишут в бунтовщики.

Всё происходившее откровенно забавляло молодого человека в кавалерском плаще, который стоял на правом берегу у моста Хоувенов и наблюдал за бесплатным развлечением.

Это был молодой человек приятной наружности, с длинными тёмными волосами, выдававшими его принадлежность к знати. В мочке левого уха у него красовалась дорогая серьга, хорошо сочетавшаяся с не менее изысканной застёжкой на плаще. О плаще следует сказать отдельно: красивую тёмную ткань украшали не менее красивые серебристые нашивки с изображением ястреба. Хозяина плаща звали Кенелм, и принадлежал он к обществу молодых дворян, известных как «быстрые ястребы». Их предводителем был Младший Мани, сына герцога Мани. «Быстрые ястребы» развлекались тем, что задирали новичков, приезжавших искать счастья при королевском дворе, устраивали довольно злые шутки над запозднившимися прохожими на ночных улицах Красного города, а также участвовали во всех охотничьих забавах и военных походах.

Похлопывая рукой в бархатной перчатке по каменному парапету набережной, молодой человек изредка даже отпускал подбадривающие восклицания, адресованные тем, кто метался туда-сюда перед его глазами.

За свою жизнь он не опасался. Так, бродягу, по недомыслию устремившегося к нему, он просто оглушил эфесом шпаги, после чего перекинул обмякшее тело через ограду. Внизу раздался плеск, однако аристократ даже не посмотрел на воду.

Наконец происходившее наскучило ему. Он вздохнул и решил прогуляться по направлению к Королевскому мосту, отделявшему северную часть города от южной.

– Сдаётся мне, что там можно найти нечто не менее увлекательное! – сказал молодой человек самому себе. – Давненько у нас не происходило подобного. Будет о чём рассказать завтра!

Кенелм решил не идти вдоль реки – по кратчайшему пути, а углубиться в старый город, потому что именно там, очевидно, творилось всё самое интересное.

И он не ошибся.

Застигнутые врасплох беспорядками горожане метались по улицам, в растерянности взывая:

– Стража! Стража!

На площади перед городским магистратом толпа жгла чучело главного магистра по налогам. Пожалуй, это было единственным местом в городе, где царило относительное согласие. Однако уже в нескольких шагах отсюда, на улочке Стекольщиков, развернулось настоящее сражение.

Возбуждённые стелившимся по мостовой дымом, люди закричали, что враги короля подожгли весь город и что надо идти к Примейону. Толпа двинулась к королевскому дворцу, как вдруг навстречу ей вышел небольшой отряд стражников.

Командовал этим отрядом весьма решительный офицер, который, недолго думая, приказал построиться и взять копья наперевес.

В ответ полетели камни, разбившие головы нескольким солдатам.

Офицер, разозлённый сопротивлением, скомандовал колоть и рубить. Пролилась кровь.

Толпа побежала.

Кенелму удалось отскочить в боковую улицу, по которой он добрался до маленького рынка. Довольный, он весело и жадно запоминал мельчайшие подробности стремительно развивавшихся событий, собираясь на следующий день поразить ими своих товарищей.

Он даже успел сорвать пару поцелуев с уст растерянных девушек, попавшихся ему по дороге. Пока они приходили в себя, напуганные этой дерзостью ещё больше, чем беспорядками, он благородно поворачивал их лицом в безопасном направлении и легонько подталкивал в спину. Сам же устремлялся дальше.

Он заметил, что по параллельной улице к рынку двигался отряд стражников. Их мерные шаги печатали грозный ритм.

На самом рынке усиливались крики: «За короля!»

«Похоже, что сегодня имя короля звучит особенно возбуждающе! – усмехнулся Кенелм. – Что же, вторая битва за полчаса – это нечто! Горожане такие потешные!»

– Освободить короля! – вопили одни.

– Смерть врагам! – подхватывали другие.

– К оружию! К оружию! – слышались знакомые призывы.

Кенелм невозмутимо проскальзывал мимо беснующихся людей, грубо отталкивая самых неуклюжих.

Взгляд его упал на перевёрнутые лавки и столы торговцев.

– Вот это дело! – сказал он.

Быстро придвинув друг к другу несколько столов, Кенелм забросил наверх широкую скамью и сам взобрался на неё. Обнажив на всякий случай шпагу, он принялся наблюдать за всем со своего возвышения.

Так, он заметил, как в одну толпу, бегущую к рынку, врезалась другая, ранее собравшаяся в боковой улице.

– Эге, да тут не все сходят с ума! – сказал себе Кенелм.

В развернувшемся на площади хаосе несколько людей в неприметной одежде слаженно управляли бегущими и орущими. Они первыми бросались в нападение, они громче всех выкрикивали призывы, которые затем подхватывали остальные.

Приведя же массу в движение, они аккуратно отходили за спины прочих. Воодушевление, переходящее в неистовство, следовало постоянно поддерживать, поэтому подстрекатели сновали туда и сюда, появляясь там, где пламя бунта грозило угаснуть.

– Да кто же они такие?! – воскликнул Кенелм. – Вероятно, если изловить одного из них, начальник городской стражи будет весьма признателен за такую услугу. Кто знает, возможно, и сам герцог Хоувен заинтересуется этим…

И он уже собрался приступить к выполнению задуманного плана, как вдруг его внимание привлекла красивая девушка. Она выглядела до крайности перепуганной.

– А девица-то – весьма и весьма! – прищёлкнул языком «быстрый ястреб». – Пожалуй, начальник стражи может подождать.

Кенелму пришло на ум, что признательность за спасение легко превратится из простого благодарного взгляда в нечто более весомое.

И он соскочил на землю.

Его некстати задержали два подвыпивших толстяка. И пока он расчищал себе путь, девушка исчезла из виду.