Достав сумку, которую я приготовила заранее, я молча пошла к выходу. Тим при этом продолжал что-то говорить, но я его почти не слушала. Да, пришел счет за квартиру и его надо оплатить. Я об этом узнала от сообщения, которое пришло мне на телефон. И понятно, что у него ботинки старые. Ему нужно их купить. И у Даны куртка порвалась. Я все это понимала, но слушать совсем не хотела.
Когда я вышла в коридор, то столкнулась с Даной. Если честно, то Дане я симпатизировала больше. Она была ровесницей Тим. Им двоим было по восемнадцать лет. И в этом возрасте она стала матерью близнецов. Понятно, что я ей сочувствовала. А вот Галя мне совсем не нравилась. Она была какой-то слишком ушлой. Старше Толика, с двумя детьми и теперь родившая третьего, Галина быстро загнала парня под каблук и теперь им вертела, как хотела.
– Вы ведь завтра поможете…
– Нет, – ответила я, понимая, что все забыли про мой праздник и про то, что я провожу его одна.
– А я вам говорил! – сказал Толик. Он вышел из ванны громко смеясь.
Я накинула куртку и вышла на улицу. К этому времени автобусы уже не ходили. Я решила вызвать такси, только вначале хотела отойти в сторону от дома, чтобы не видеть, как горят окна квартиры. Наверное, мне было больно. Раньше я домой бежала, а сейчас хотела убежать. И от этого было больно.
Выйдя из дворов, я остановилась около магазина и вызвала такси. Диспетчер сказала, что машина приедет через двадцать минут. Я достала наушники. Включила в телефоне плейлист и увеличила громкость. Музыка мне всегда нравилась. Она успокаивала нервы и отгоняла страхи.
Кто-то схватил меня сзади. Горячие дыхание скользнуло по щеке. Я попыталась вырваться, но он держал меня крепко. Наушник выпал из уха. Напавший потащил меня в тень, подальше от света фонаре. Он был крепкий, сильный. От страха я почувствовала себя еще слабее, чем обычно.
– Куда собралась? – услышала я знакомый хриплый голос.
– А тебе какая разница? – спросила я, дернувшись вперед.
– Будешь дергаться – порежу, – он показал нож для убедительности.
– Матвей, прекрати.
– Куда намылилась?
– Сейчас такси приедет.
– Я тебя что спрашиваю? – холодное лезвие коснулось кожи на щеке.
– В гостиницу поеду. Это мой праздник. И…
– И?
– Я провожу его одна. Матвей, опусти меня.
– Сегодня поеду с тобой.
– Сдурел?
– Возможно, – ответил Матвей. – Будешь противиться, то я тебе прирежу прям тут.
– И загубишь свою жизнь?
– Она и без тебя загублена, – ответил Матвей. – Ты меня поняла?
– Поняла.
Он обнял меня за плечи. Матвей был выше меня. Из-за этого он нависал надо мной. Прям медведь. Я себя уговаривала, что Матвея не нужно бояться. Он был свой. Знакомый. Мальчишка, который просто пошел в дурь.
– Матвей, иди домой.
– Не хочу.
– Почему? Что случилось?
Матвей промолчал. Подъехала машина. Я подобрала наушники, запихивая их в карман. Матвей забрал у меня сумку с вещами. Еще крепче взял меня под руку и потащил к такси. Я еле за ним поспевала.
Если честно, то я растерялась. Надо было сказать водителю. Позвать на помощь. Но это же был сын Иры. Парень просто запутался. Сорвался. Я не могла ему испортить жизнь. Матвей забрался ко мне на заднее сидение. Я назвала адрес гостиницы. Водитель завел машину. Матвей сжал мою руку, напоминая о своем присутствии. Как будто я могла это забыть.
И вот гостиница. Я быстро пыталась придумать, как его убедить оставить меня в покое, но не придумала. Стойка регистрации. Матвей достал паспорт и вызвался оплатить мой номер на две ночи. Это было неожиданно. Опять. От неожиданности я потеряла дар речи. Страх и нерешительность, за которые я себя всегда корила, меня окончательно парализовали. Я шла вместе с Матвеем на негнущихся ногах. Тупик. Выхода нет. И скоро страх накроет. Он всегда накрывал, когда я оставалась одна. Когда наступал день рождения. А следом за страхом приходила истерика. Матвей же мог оказаться ее свидетелем. Почему именно сегодня он решил сорваться?!
Зайдя в номер, Матвей кинул мою сумку на пол. Закрыл номер. После этого скинул ботинки. Повесил куртку на вешалку, предварительно запихнув в рукав куртки шапку.
– Матвей, я сегодня не в настроение с тобой разговаривать, – сказала я. – Давай встретимся…
Он подошел ко мне. Дернул за молнию на куртке, расстегивая. Я перехватила его руку. У него была горячая рука, в отличие от моей ледяной. Внутри появилась неприятная щекотка. Опасность. Я хотела отдернуть руку, но Матвей резко потянул меня на себя и быстро поцеловал. Жесткие губы. Немного обветренные. Колючие. На подбородке жесткая щетина. Страх. Голова закружилась. Мне стало плохо. Паника. Я замерла на миг, а потом начала отбиваться. Я пыталась укусить его за губу, за подбородок, ударить по колену, но Матвей на все это не реагировал. Он схватил меня за плечи и не отпускал.
– Отпусти меня! – просипела я. Мне хотелось кричать, но голос опять пропал.
– Нет.
Холодный ответ. Неприятный ответ. Он словно меня начал душить. Я так боялась, что все повториться, так внутренне репетировала, что буду делать, если история повториться, а в итоге начала задыхаться. Перед глазами все поплыло. Отбиваться больше не было сил. Вместо этого я повисла, падая в темноту.
В этот раз в обморок я упала на миг. Матвей меня встряхнул, заставляя открыть глаза. Перед глазами все плыло. Он меня отпустил. Я сползла на пол.
Он ушел из комнаты. Я осталась одна. Пустота. В душе пустота и больше ничего нет. Я закрыла глаза, сжимаясь в комок. Эмоциональный шторм накрыл меня волной. Я старалась сохранять дыхание, напоминая себе, что дыхание – это жизнь. У меня был такой момент в жизни, что я задерживала дыхание, забывая про него. И не дышала, пока не начинала падать в обморок. До сих пор во время сильного стресса я забывала дышать, поэтому привыкла думать о дыхании, а не о проблеме.
У него были дырявые носки. Большая дырка на большом пальце. Скорее всего эта дырка доставала дискомфорт. И край брюк грязный. Но он говорил, что ездил в деревню. Наверное там испачкал в грязи.
– Сядь. Я тебе воды принес.
– Оставь меня.
– Нет.
Он поднял меня, заставляя сесть. Я только сильнее сжалась в комок. Тело словно окаменело. Я не могла расслабиться. Не могла перестать обнимать коленки. Матвей присел рядом. Протянул мне стакан с водой. Мне хотелось лишь рассмеяться. Я не могла его взять. У меня бы просто не получилось.
– Посмотри мне в глаза, – велел он. Я его проигнорировала. – Ты никогда не смотришь в глаза. Зажатая. Нервно кусаешь губы. Почему?
Я промолчала. Он отошел. Я слышала, как в ванной включилась вода. Если он пошел мыться, то я могла бы сбежать. Посмотрела на дверь. До нее метров десять. Я могла бы легко дойти до нее и уйти. Оставить его в этом номере. Только сделать этот шаг было слишком сложно. Мне не хватало сил, чтобы преодолеть эти десять метров даже ползком.
Матвей вернулся. Сел на кровать. Что ему еще от меня нужно?
– Ты так и будешь сидеть на полу?
Да. Я могла так просидеть несколько часов. Поэтому я и уезжала от всех.
– Разговаривать ты со мной не хочешь.
Он подошел ко мне. Попытался стянуть с меня куртку, но я только крепче сжалась. Нет. Не получится. Я не могла с ним воевать, но могла защищаться пассивностью. Тогда он поднял меня на руки. Я зажмурилась. Шесть шагов. Он отпустил меня. Вода. Почему я вытянула ноги? Не знаю. Произошло как-то все на автомате. Я оказалась в ванне, наполненной водой. Одежда тут же промокла. Куртка стала тяжелой. Я смотрела на ладони, которые теперь были покрыты водой.
– Теперь снимем куртку? – спросил Матвей.
– Все промокло.
– А тебя это волнует?
– Нет. Но вещи промокли.
– Высохнут.
Он снял с меня куртку. Кинул ее в раковину. Затем стянул с меня кофту. И зачем я надела кофту на пуговицах? Лифчик.
– Давай снимем все остальные вещи? Нормально наполним ванну.
– В первый раз моюсь и стираю вещи одновременно.
– Я хочу с тобой переспать.
– А я этого не хочу.
– Кира, думаешь меня это волнует? Я уже устал от постоянных отказов.
– Не пробовал снять проститутку? Удовлетвори свои потребности. Зачем тебе я?
– Хочу. Я хочу тебя. И я это получу. Стаскивай штаны. А то я начну, так еще утоплю нечаянно. Ты же жить хочешь.
– С чего ты так решил?
– Защищаешься. Только способ защиты у тебя экстравагантный, – ответил Матвей.
Сидеть в мокрых брюках было неприятно. Страх ушел. Нервы продолжали быть натянутыми, но они были всегда такими. Я разделась. Матвей все сложил в раковину.
– Горячая вода? – предложил Матвей.
– Хорошо.
Он вынул пробку из ванны, спуская ту воду, в которой я лежала в брюках. После этого он включил горячую воду. От нее пошел пар.
– Устала?
– Очень.
– Я сам устал. Все чего-то делаешь, крутишься, а на деле ничего не получается.
– Матвей, это так кажется. Все у тебя будет хорошо. Подожди…
– Кира, заткнись.
Матвей стянул водолазку. Скинул брюки. Вещи он закинул в комнату. Я поймала его пустой взгляд. До него было не достучаться. Отвернулась. Я стала смотреть на свои руки, а не на него. От горячей воды кожа сморщилась. Я чувствовала, как по щеке стекает пот. Матвей присел рядом с ванной. Зачерпнул ладонью воду, пропуская ее между пальцами.
– Ты красивая, – сказал он.
– Только не надо говорить все это. Я больше не хочу этого слушать.
– Почему?
– После этих слов приходит боль.
– Я тебе больно не сделаю.
– Уже делаешь, – ответила я.
– Тогда тебе придется терпеть боль от меня, – сказал он, касаясь пальцами моей руки. Только не забыть, как дышать! Только помнить о дыхании. Скоро все закончится. Я все равно не смогу ничего изменить. Остается лишь дышать.
– Ты меня так сильно боишься? – спросил Матвей.
– Да. И избавиться от этого страха у меня не получится, – сказала я.
– Не люблю такие категоричные ответы.
– Матвей, оставь меня. Хочешь я тебе денег дам, чтобы ты только меня не трогал.
– Деньги всегда можно заработать. Если бы я хотел, то давно бы был богатым. Но меня накопительство не интересует. Я хочу найти постоянную женщину. И я ее нашел, – ответил Матвей.
– Нет.
– Да.
Мы встретились с ним взглядом. Упрямый. Наглый. Жестокий. Или скорее всего жесткий. Избалованный парень, который не понимает чего творит. Внутри меня чего-то сломалось. Я его боялась и одновременно не испытывала к нему страха. Он улыбнулся. Его пальцы коснулись моей груди. Я чувствовала, как он обвел подушечкой большого пальца мой сосок.
– Смотри мне в глаза, – сказал Матвей.
– Не надо так нахально улыбаться.
– Я должен тебя трахать с серьезным выражением лица? А может мне нравится улыбаться, когда я женщин ласкаю? Может я в предвкушении?
Он продолжал улыбаться, но при этом прикусил нижнюю губу. Провел по ней языком. Я легла ниже в ванну, полностью погружаясь и пряча тело под воду. Мне казалось, что это меня спрячет от него.
– Как ты обычно празднуешь? Шампанское и тортик в одиночестве?
– Если я напьюсь, то у меня будет истерика. И обычно кусок в горло не лезет.
– Голодаешь и плачешь?
– Да.
