У меня, само собой, перехватило дыхание от такой метаморфозы.
– Он что, работает? – тыча пальцем в устройство, пролепетал я.
– Обижаешь, – Тахути щелкнул пальцем, и экран монитора засиял, явив на мое обозрение последнюю версию программы Windows. На древнеегипетском языке, заметьте! Представляю себе лицо Билла Гэйтса, если б он это увидел…
Как только я подошел к столу, на экране возникло виртуальное изображение одной из певиц Тахути, которая пропела мне следующую песенку:
Варит повар обед день и ночь,
В мыле прачечник на берегу,
Крестьянина хлещет дождь,
У письмоносца вся жизнь на бегу.
Лишь писцу торопиться незачем,
Пред листом он застыл ожидающе,
Не чета ты неграмотным неучам,
Да найдут тебя завтра знающим!
– Я решил, что тебе будет привычнее работать за этим странным пузырем, чем за камнем с папирусами, – продолжил Тахути, после того как на мониторе вновь засияла заставка Windows.
– Ну, вы даете, Тахути. Ну, спасибо, – попытался я выразить свои чувства.
– Пустяки, – бог мудрости добродушно улыбнулся. – Кстати, это твое обращение на «вы»… – лицо моего собеседника стало серьезным. – Оно здесь не употребляется.
– Как же мне к вам обращаться?
– Можешь называть меня так: «О, Тахути, Дважды Великий, Повелитель Божественных Слов, Владыка Истины, Властелин Уна, Перворожденный…»
– Постойте, мне бы записать… – перебил я.
– Ладно, зови, как хочешь, – уловил мою иронию Тахути. – Только не на «вы». У нас так даже к Ра не обращаются, хоть он и триединый.
– Как это?
– Он Хепри – на восходе, Ра – в полдень и Атум – на закате.
– Не понял.
– Да, увидишь еще.
– А что будет, если этот компьютер кто-нибудь найдет?
– Так ты не пускай сюда никого!
– Даже Табубу?
– Кроме Табубы.
– Признайся, Владыка Истины, ты ведь велел ей опекать меня?
Тахути пробурчал нечто себе под нос.
– Главное, не влюбись в нее, – неожиданно добавил он.
– Очень надо, – нахмурившись, бросил я, – тут и без нее девочек хватает.
– Вот и правильно, она-то ведь не человек.
– То есть? – поразился я. – Служители, они… не люди? Кто они?
– Тени[16 - К сожалению, исторические памятники оставили нам очень мало свидетельств об этих загадочных существах. Современная наука располагает лишь обрывочными сведениями, почерпнутыми из греческих выписок из утерянной царской книги Манефо и небольшого клочка знаменитого Туринского папируса.].
– Какие тени?
– Тени богов! Я уверен, скоро ты сможешь узнать о них подробнее.
– Приведения что ли?
– Сам ты приведение! – хмыкнул Тахути, после чего резко заторопился. – Мне пора к Хапи, – отрезал он и, разбежавшись, вылетел в окно.
«Выходит, Табуба – какая-то загадочная тень, – глядя ему вслед, размышлял я. – Помнишь, парень, она говорила, что служит богам уже сотню лет? Кто же она?»
Постояв в растерянности посреди комнаты, я пустился на поиски Табубы. Нашел я ее в одном из залов. Она сидела у окна, задумчиво уставившись вдаль.
– Ты что, грустишь? – я кашлянул, чтобы обозначить свое присутствие.
Девушка вздрогнула и обернулась.
– Вовсе нет. С чего ты взял? – ответила она и сделала над собой усилие, чтобы улыбнуться.
– Я, наверное, не вовремя, – пятясь, промычал я.
– Перестань, Ани, – передо мной уже была прежняя, уверенная в себе Табуба. – Ты хотел меня о чем-то спросить?
– Нет… то есть да. Ты что сейчас делаешь?
– Смотрю в окно, – она улыбнулась, на этот раз искренне.
– Значит, ты не слишком занята?
– К чему ты клонишь? – заинтересовалась девушка-тень.
– Я решил прогуляться по городу. Не составишь мне компанию? А то ведь я почти ничего не знаю, могу и заблудиться.
– Даже если бы ты ненароком заплутал, любой встречный подсказал бы тебе дорогу во дворец Тахути, но я с удовольствием отправлюсь с тобой, Ани.
Сердце мое забилось от радости.
– На что бы ты предпочитаешь взглянуть? – взялась за дело Табуба, когда мы покинули резиденцию бога мудрости.
– Вчера я видел дворец Ра и даже самого Ра, полагаю, есть и другие любопытные места.
– Так ты был на Изначальном Холме!
– Изначальный Холм… Как же я сразу не догадался? Там еще сияло что-то яркое…
– Око Ра. Оно охраняет владыку Черной Земли. Если кто-то попытается пройти к богу солнца с дурными намерениями, то Око его испепелит.
– А что, были случаи?
Табуба неопределенно повела плечами. Видно, не очень ее это волновало.
– Может быть, нам побывать в Храме Солнца? – предложила моя спутница.
У меня не было ни малейшей причины ей возражать. Мы двинулись вдоль аллеи. Табуба по пути рассказывала мне, как называются окружающие нас растения. От ее прежней задумчивости не осталось и следа. Она то и дело смеялась, умиляясь оттого, что я не в состоянии запомнить особенно сложных названий. Откуда ж ей было знать, что я всего лишь третий день общаюсь на языке жителей Черной Земли, он же язык богов? «А вдруг она знает?» – неожиданно озадачился я.
Однако приставать к Табубе с вопросами о том, что ей известно обо мне и, главное, кто такая она сама, я так и не решился. «Надеюсь, рано или поздно подвернется удачный момент и можно будет ненароком выяснить», – мудро рассудил я.
Мы миновали парк, а затем Путь Царей, ведущий к дворцу Ра, и вышли на главную площадь Города Солнца. За прошедшие сутки там ровным счетом ничего не изменилось. Табуба повела меня тем же путем, каким накануне проследовали носилки Ра. По дороге я узнал, что помимо цели нашего путешествия существует еще восемь Великих Храмов: Храм Земли, Храм Неба, Храм Ветра, Храм Воды, Храм Любви, Храм Травы, Храм Темных Пределов и Храм Песка.
Направляясь к главному святилищу Города Солнца, я ожидал увидеть типичный древнеегипетский храм с пилонами, гипостильным залом, статуями и прочими необходимыми атрибутами. Но не тут-то было. Выяснилось, что белоснежная пирамида, возвышающаяся за дворцом Ра, это и есть Храм.
– Эта пирамида подобна той, что находится в Золотом Чертоге, расположенном в юго-восточной области неба, – Табуба повела рукой в сторону золотистого облака.
– Там тоже есть пирамида?
Девушка-тень кивнула.
– Конечно, сама я там не была, но мне рассказывал об этом Тахути.
«Мог и наврать», – мимоходом подумал я.
Ворота, открывающие вход в первое культовое сооружение на земле, располагались не у подножия, а у самой вершины пирамиды. Наверх вела каменная лестница, длиной в несколько километров.
– Здесь ровно 2421 ступенька и 141 пролет, – похвасталась Табуба.
– Боюсь, к полудню мы туда попадем, – тыча пальцем ввысь, пробормотал я. – Жаль, не взял свои крылья.
– Не обязательно иметь крылья, есть перевозчики, – указала вперед Табуба.
Только присутствие женщины, которая вела себя на удивление спокойно, остановило меня от того, чтобы броситься бежать. У подножия пирамиды разгуливали огромные мохнатые сфинксы. Живые!
– Сфинксы… – сделав все-таки один шаг назад, выдавил я.
– Сфинксы? – переспросила Табуба. – Это шепсесы[17 - Шепсес – древнеегипетское название сфинкса.], они живут в Красной Пустыне и славятся своей потрясающей мудростью.
– Угу, особенно некоторые, – икнул я, вспомнив популярную историю о загадке сфинкса.
Шепсесы беззаботно грелись на солнышке, не обращая ни малейшего внимания на окружающих. Вид у них был скорее злобный, чем мудрый. Пока я высчитывал степень агрессивности крылатых полульвов, моя попутчица без тени страха направилась к одному из них.
– Эй, осторожно, вдруг он кусается, – нервно предупредил я.
– Шепсес не кусает, он убивает взглядом, – решив, что таким образом ей удалось меня успокоить, Табуба приблизилась к сфинксу и произнесла фразу на неизвестном мне гортанном языке. – У шепсесов своя речь, – объяснила она.
Шепсес-сфинкс что-то рыкнул и улегся перед Табубой. Проворно оседлав зверя, девушка подозвала одного из его собратьев и попросила, чтобы он взял в качестве пассажира меня.
Я неуклюже забрался на лохматую спину. Шепсесы – почти одновременно – взмахнули крыльями и понеслись к небесам. Чтобы не упасть, мне пришлось ухватиться за загривок летающего льва. «А если все же цапнет?» – с опаской размышлял я. Постепенно я освоился и даже успел полюбоваться открывающейся внизу картиной. «Табуба рядом со мной – вряд ли может случиться что-то ужасное», – резонно заключил я.
Шепсесы высадили нас на предпоследнем лестничном пролете. Наверное, там была конечная остановка. Остаток пути волей-неволей пришлось преодолевать пешком. Вход в храм открывал длинный портал, который поддерживали десять широких колонн. Никаких надписей или рисунков я не заметил, хотя, честно сказать, ожидал их увидеть. Единственным украшением святилища оказался крылатый солнечный диск, занимавший большую часть вершины пирамиды.
Я вознамерился спросить у Табубы, как в Храме Солнца принято молиться, но к своему изумлению обнаружил, что в языке жителей Черной Земли нет подходящего слова. Покопавших в сусеках своей головы, я пришел к выводу, что наиболее близким по значению будет словосочетание «воздавать хвалу».
– Табуба, а как следует воздавать хвалу богам?
– Странный ты. Их же здесь нет, – усмехнулась Табуба. – А впрочем… может быть, нам повезет, и мы встретим кого-нибудь. Тогда нужно просто поклониться в знак уважения.
Я призадумался и постепенно до меня начало доходить, что у жителей Города Солнца нет необходимости почитать божеств за глаза, ведь они имеют вполне реальную возможность выразить свой пиетет живому богу.
Пройдя меж колонн, мы очутились в недрах длинного коридора. Проход был узкий, а стены – неимоверно высокими. Их украшали гигантские фрески, которые трудно было различить в полумраке. Я оглянулся, чтобы пропустить Табубу, но моя спутница куда-то исчезла. «Табуба…» – чуть слышно позвал я. «Табууу… Табууу…» – ответило эхо.
Я посмотрел вдаль – там маячил свет. Он настойчиво лился мне навстречу, и я пошел прямо к нему. Просторный зал был полностью залит сиянием, которое струилось откуда-то с высоты. В центре зала высился монумент из трех фигур. Первой фигурой был ребенок, стоящий в ногах у взрослого человека, который в свою очередь стоял в ногах у умудренного жизнью старика. Вдоль стен замерли, выстроившись в ряды, десятки каменных истуканов, изображавших, как мне показалось, тех самых воинов, что стерегли дворец Ра.
В коридоре раздались чьи-то шаги.
– Пирамида – родник жизненной силы, – прозвенел за моей спиной знакомый голос. – Черпая из него, боги могут жить миллионы лет.
Однако я чувствовал себя не очень хорошо. У меня все настойчивее начинало стучать в висках.
– Слишком много силы опасно для человека, – увлекая меня, произнесла Табуба.
Пока я переводил дух, прислонившись к стене под изображением некоего воина с луком в руке, на шее у меня возник золотой амулет в виде креста с петлеобразным верхним концом[18 - Табуба подарила Ани талисман «Анх», символ жизни, который можно увидеть в качестве атрибута почти у всех древнеегипетских богов.].
– Возьми, он помогает сохранить полученную силу, – сказала Табуба.
– Хотя бы табличку повесили для техники безопасности, – ощущая себя перезаряженной батарейкой, вымолвил я.
– Не знаю, о чем ты говоришь, – пожала плечами Табуба. – Может быть об этом, – она указала рукой в сторону.
Там находилась доска из гладко обработанного камня. «Хепри-Ра, жизнь для всякого рожденного, создал это при начале цикла, длиною в триста тысяч лет, он вечно дающий жизнь», – гласила высеченная на ней надпись.
Мы немного помолчали, поглазев на малопонятную (во всяком случае, для меня) вывеску. По дороге к выходу я осмелился начать выяснять давно мучивший меня вопрос.
– Насколько я понял, для тебя этот зал не слишком опасен?
Табуба согласно кивнула.
