– Ну да, наверное, ты права. Что-то я об этом даже не подумал. – Парень передёрнулся, представив, как пьяные новобранцы их преследуют.
– Да, я всегда права, – усмехнулась Татьяна и вдруг замерла, резко остановившись. Навстречу им шёл отец Ларисы Петрушиной, её лучшей и единственной подруги.
– Чёрт! Прикрой меня. Это Григорий Львович.
– Что-о-о, не понял, – переспросил растерянно Сергей.
– Я говорю, сделай вид, что мы целуемся, я не хочу, чтобы меня увидел Ларискин отец.
– Да, да, конечно, – согласился Сергей, и неуклюже обнял Татьяну за плечи.
Татьяна чуть не задохнулась от его одеколона и мятной жвачки, когда он губами ткнулся ей в губы.
– Да ты чего?! Я же не в буквальном смысле? – возмутилась Татьяна. – Просто стой и всё, ничего делать не надо. Она тыльной стороной ладони вытерла губы, и резко обняв Сергея за шею, уткнулась ему в плечо головой. Мужчина прошёл мимо, и ей в какой-то момент показалось, что он притормозил. Наверное, пытался рассмотреть, кто там зажимается в потёмках. Она понимала, что если отец Ларисы увидит её в такой час в сопровождении мальчика, то окончательно запретит им дружить. Он был мужчина строгих правил, и дочь свою воспитывал в том же духе. – Угораздило же меня пойти с тобой, – чертыхнулась Татьяна. – Думаю в школе тепло? – спросила она, почувствовав мелкую дрожь во всём теле.
– Да, да, конечно, тепло, – замямлил подросток, неохотно отступив на пару шагов. – Я нам чаю сделаю, горячего и сладкого.
– Ну, хоть это радует, – пробубнила Татьяна, отряхивая подол платья. Несколько колючек прицепились к ткани, и Сергей кинулся ей помогать. – Не надо, я сама, – дёрнулась она резко, заметив, как кто-то выходит из дома напротив.
Сергей уже без команды прижал её опять к забору и с довольным видом шепнул ей в лицо:
– Мне начинает нравиться.
– А мне вот нет! Я уже не знаю, зачем на это согласилась! Или мы идем, или я ухожу, – выпалила она резко, выходя из укрытия на дорогу. Ей уже было всё равно, кто их увидит, лишь бы быстрее убраться с этой улицы.
– Тань, тут осталось совсем ничего. Два шага каких-то.
– Послушай, а что в школе нет сторожа? Ты, прям, смотрю, на правах хозяина!
– Да нет, что ты, это мой брат здесь работает.
– А…Колька Дроздов! – Татьяна окинула Сергея настороженным взглядом и несмело спросила: – Я слышала, он недавно освободился?
– Да, это так! Его и на работу то нигде не брали, только вот в школу и удалось пристроить по блату.
– Тогда понятно. А чего он просил прихватить-то? – спросила Татьяна, когда они оказались внутри здания. Сердце вдруг слегка всколыхнулось; ведь в этом году она окончила эту самую школу, и всё здесь было ей знакомо: и этот спортзал и раздевалка, в которую не раз врывались мальчишки на физкультуре, чтобы застать девчонок врасплох.
– Да он насос от лодки резиновой просил вернуть моему отцу. Говорит, что где-то в подсобке спрятал. Лодка моего отца, а он утром на рыбалку. Колька, было, пропил насос, а батя ультиматум ему выставил. Ну вот, он его видать стащил обратно, кому раньше продал. Короче ещё тот предприниматель, – Сергей рассмеялся. – Слушай, ты сегодня просто шик! Прямо актриса, причёска шедевр. Цепочка и серьги – вообще произведение искусства. Золото да?
– Да, нет, что ты, – слукавила Татьяна, и промолчала, что эти украшения подруги. Если честно, она и сама не знала, золото это – или бижутерия. – А причёска?.. – Она слегка пожала плечами. – Лариска на мне экспериментирует.
– Ну…, у неё явно талант, это надо так, косу вокруг головы, я такое впервые вижу.
– Называется колосок, – пояснила она, и вдруг поднявшись, направилась в женскую раздевалку, где было зеркало во весь рост.
Татьяна покрутила головой и поправила те пряди, которые выбились из общей косы, и вдруг замерла, заметив в отражении Сергея. Не скрывая восхищения, парень скользил взглядом по её фигуре.
– Так! – возмутилась Татьяна, – ты от основной задачи не уходи, ищи свой насос и пошли обратно!
– Да, конечно, только давай хотя бы полчасика посидим, и я тебя провожу, клянусь. – Он скрестил смешно руки у лица, и снова взмолился: – ну, пожалуйста.
– Ладно, посидим чуточку и пойдём. Уже девять часов, мама кинется меня искать. А потом, я помню, ты чаю горячего и сладкого обещал. Татьяна съёжилась, намекая на то, что чай сейчас, был бы в самый раз.
– Да, да, конечно, я сейчас, – он скрылся в маленькой подсобке спортзала. Минуты через две вышел и разочарованно сообщил, что заварки нет. Парень глупо улыбнулся и несмело проговорил: – Зато смотри, что я нашёл у братца! – он извлёк из-за спины бутылку шампанского.
– Ну… ничего себе! – удивилась Татьяна. – У тебя брат увлекается женским – игристым?
– Да и сам не понял, как это шампанское и мой брат, вообще не сочетаемое!
– Значит, ты плохо знаешь своего брата, – усмехнулась Татьяна. – Если честно, я один раз пробовала и мне не очень…
– Я тоже однажды пробовал, но не понял. Предлагаю повторить эксперимент, – он озорно подмигнул и протянул Татьяне бутылку.
Устроившись на матах, Татьяна решилась сделать глоток.
– Фу, кислятина, – скривилась она и вернула бутылку.
– А по мне так ничего, – улыбнулся он и сделал несколько глотков подряд.
– Серёж, а ты учишься сейчас где? Если честно, не помню, куда ты хотел поступать.
Парень вздохнул, и, сделав ещё глоток шампанского, как-то совсем грустно произнёс:
– В этом году экзамены провалил, два балла не хватило. Хотел в медицинский. Но, увы. На следующий год, уже не знаю. Может в институт «Скрябина» на ветеринара. По стопам семьи, так сказать.
– Понятно, а я на психолога, но тоже на следующий год.
– Да, я слышал, у тебя мама инфаркт перенесла.
– Да, если честно, из-за неё. Она что-то вообще сдала, смерть отца её конкретно подкосила, с каждым годом всё – хуже и хуже.
– Да она пашет у вас за троих, мне мамка рассказывала, как она за любую работу на ферме хватается, лишь бы подработать.
– Ну да, хватается, теперь я пойду на ферму, ей станет легче.
– Ну, это нормально, за годик она может и оправится.
– Надеюсь, – вздохнула Татьяна и резко добавила: – Ну хватит разговоров, – вдруг прервала она казавшуюся идиллию, – пошли домой, не хочу маму расстраивать.
Он сделал ещё пару глотков шампанского и пообещал, что обязательно сейчас её проводит.
Чрез несколько минут, парень, осмелев, вдруг полез обниматься, чем совершено удивил Татьяну.
– Ну, Тань, ну ты чего? Мы же уже целовались, помнишь?
Девушка рассмеялась и грубо оттолкнула его от себя.
– Это тогда, когда ты меня к забору щемил? Ну ты меня уморил, Серёга. Если ты, думаешь, что можешь ко мне приставать, то ошибаешься! Она погрозила кулаком и вскочила на ноги.
– Да ты чего?! – запричитал Сергей, – ты просто мне очень нравишься!
– Так и чего?! Надо лесть ко мне лобзаться?!
– Ну, извини, – промямлил подросток и сделал ещё несколько глотков шампанского.
– Ладно, я не в обиде, но мне и, правда, пора. Если ты не идёшь, то я сама.
– Я сейчас, я сейчас, – засуетился подросток, и попросил подать ему руку. Татьяна, не раздумывая, протянула ему руку, и вдруг резко упала на маты.
– Ты чего с ума сошёл? – возмутилась Татьяна. Она и подумать не могла, что он резко потянет её на себя.
– Да ладно, чего ты?! – пробубнил подросток и снова полез целоваться.
Татьяна изловчилась и ударила его по лицу. На щеке осталась царапина, из которой сочилась кровь.
– У-у-у. Тань, ты чего?! Что за детский сад?! Я ведь если чего – женюсь!!!
– Да пошёл ты! – выпалила она, запыхавшийся от борьбы. – Я-то думала, ты нормальный, а ты такой же, как все! Из-за тебя ноготь сломала. Козёл! – добавила она в досаде, дуя на палец, из которого капала кровь прямо на маты.
– Тань, ну ты классная, я ведь не истукан. Хочешь совет? Ели ты такая правильная, то сиди дома! Нам ведь порой и повод не нужен, ты очень красивая! Советую тебе никому не верить, даже такой батан, как – я, думает только, о сек…
– Замолчи, я поняла! – Она достала носовой платок и перемотала окровавленный палец. – Если ты, еще, хоть раз, ко мне приблизишься, я тебя убью, понял?! А за совет спасибо! Провожать нестоит, пей дальше свою кислятину!
– Так я уже выпил! – вскинул он на неё захмелевший взгляд, и сообщил, что вообще ничего не соображает.
– Видать у вас – это наследственное! – выцедила она сквозь зубы, не сдерживаясь в эмоциях.
– Так что мне делать, я в таком состоянии домой не пойду.
– Ложись, проспись, а то от родителей отгребёшь. Они, вообще, знают, где ты?
– Не знаю, – буркнул он в ответ, и, свернувшись калачиком, вскоре засопел.
Татьяна поставила пустую бутылку на подоконник, оглядевшись, пошла на выход.
«Вот, я дура, и чего попёрлась в – эту школу»?! – чертыхнулась Татьяна, потянув ручку двери на себя. Открыв дверь, обомлела. На встречу по коридору шли трое, пошатываясь, парни резво прибавили шаг.
– Вон она! Держи её! – кричали парни, и Татьяна с ужасом узнала эти голоса: «Господи, это же Кирилл, со своими дружками»! Холодным потом мгновенно покрылась спина. Татьяна, не раздумывая, рванула вперёд по коридору в другое крыло. Она дёргала двери кабинетов все подряд. Кабинет химии, оказался открытым, но ключа в замке не оказалось. Она кинулась в лабораторию, где хранился весь инвентарь кабинета. Бесчисленные колбочки и баночки подрагивали. Казалось, эти предметы были с ней заодно, испытывая жуткий страх.
– Давай Рябой, с другого крыла, – выкрикнул Кудимов, – а ты Пухлый, посмотри, где – этот батан.
Татьяна слышала отчётливо голоса и шаги совсем близко. Затаив дыхание, девушка вжалась в угол, спрятавшись за стеллажами.
– Ну чего ты так долго? Ты узнал, где – этот батан?! – в голосе Кудимова слышалось нетерпение. Злое, неудержимое, потому как время поджимало, а эта девчонка опять решила с ним поиграть… Сегодня его день, и он был настроен решительно. Одному дьяволу известно, что задумал этот парень.
– Он на матах дрыхнет в спортзале, походу – бухой. Я не стал его будить, – доложил на полном позитиве толстяк.
– Ну и молодец, пусть спит, нам – это только на руку. Таня, Танюша! Ангел, твою мать! Выходи, я соскучился! – продолжал он выкрикивать.
Татьяна вжалась в угол, ни жива, не мертва, казалось, девушка дышала через раз. Парни, также дёргали двери кабинетов, приближаясь всё ближе и ближе к кабинету химии. Внос бил запах, щелочи и мела. Татьяна дрожала, сердце выпрыгивало из груди, лёгкие разрывало на части, от затхлости макулатуры и страха.
– Таня, Танечка, отзовись, мы не сделаем тебе больно, – слова Кирилла сопровождались ехидными усмешками друзей, напоминающие звуки голодных гиен. Девушка продолжала молить Бога, чтобы её не нашли, но понимала умом; что вот ещё минута, и она окажется в руках – этих пьяных отморозков. Теперь она проклинала себя в душе за легкомысленность, которая привела её в эту школу.
И вот дёрнулась дверь, и сердце Татьяны подскочило к горлу. Первым в кабинет зашёл Рябой. Чиркнула зажигалка. Потом зашёл Кирилл, и уже Пухлый остался стоять в дверях.
– Ангел, я пришёл за тобой! – заговорил Кудимов, осторожно заглядывая в лабораторию.
И тут Татьяна резко выскочила из укрытия, и что есть силы, толкнула Кирилла. В дверях она так же сбила Пухлого, который не ожидал такой прыти от девушки. Татьяна выскочила из кабинета и рванула по коридору. Добежав до середины вестибюля, побежала по лестнице на второй этаж.
– Беги, милая, беги! – кричал ей в след Кирилл, – нагуливай аппетит. – Она слышала, как они бежали за ней по лестнице, как смеялись, глумясь над её попытками оторваться от них. Это всё забавляло новобранцев.
– Никуда она от нас не денется, – подбадривали они друг друга.
Добежав до конца коридора, Татьяна стала дёргать рамы окон, понимая умом, что если она выпрыгнет со второго этажа, то вероятнее всего переломает себе ноги, что в принципе, намного лучше, чем быть растерзанной тремя отморозками. Хотелось пить, горло першило, состояние на грани…
– Крошка, я иду за тобой. Я хочу тебя, милая! – голос Кудимова был пропитан мерзкой похотью. Этот парень давно вынашивал идею – ей отомстить. – Это судьба, дорогая! Так должно было случиться, твой батан всё правильно сделал, этот – лох затащил тебя сюда для нас.
Услышав это, Татьяна прокричала от гнева в себя, «этот – подонок с ними за одно, вот сволочь, теперь понятно – зачем он напился».
Татьяна забилась на лестнице под люком чердака, надеясь на то, что в полумраке, быть, может, её не заметят.
– Колесникова…, – выкрикнул Рябой, – не играй с огнём, найдём, хуже будет.
– Да, хорош орать, лучше ищите её, – скомандовал Кудимов.
Татьяна услышала, как шаги стали удаляться. Она перекрестилась, умоляя создателя, чтобы он её пощадил. Прошло минут десять, а может и больше, когда она услышала возгласы парней. Они ругались, потом снова смеялись, и материли её, на чём свет стоял…
Всё тело затекло, сидеть было неудобно. Решив поменять позу, Татьяна облокотилась на руку, (и тут – сработал закон подлости). Рука соскользнула, и Татьяна неожиданно вскрикнула, почувствовав резкую боль в пальце, которому бедному и так досталось. Казалось, она до конца снесла ноготь, боль ужасная. Стиснув зубы, Татьяна решается покинуть лестницу, в поисках нового укрытия.
– Тихо! – вдруг вскрикнул Кудимов, выставив руку вперёд. – Вы это слышали?
– Да вроде кто-то скулил!
– И кто же это мог быть?! – радостно заговорил Пухлый. – Я понял, где она! Пошли.
Татьяна уже спустилась вниз, когда на пролёте второго этажа столкнулась с троицей.
– Ну что Ангел, приплыли? – больше всех торжествовал Рябой. – Иди сюда моя хорошая, пора уже развлечься.
– Вам с рук это не сойдёт! – выкрикнула Татьяна, продолжая пятиться назад, подниматься по ступенькам снова наверх, таким образом, загнав себя в угол. – И если вы меня тронете, то вместо армии отправитесь в тюрьму! – Продолжала она выкрикивать, в надежде, отрезвить их угрозами.
– Ну, ну, детка! Что, ты? Может еще, и подружимся, да тебе ещё и понравится? Не теряя времени, Рябов бесцеремонно схватил её за талию, пытаясь свободной рукой поднять подол платья.
Татьяна ударила его по рукам, и влепила ему пощёчину.
– Ух, тигрица, заводишь меня, – рассмеялся Рябов, и вдруг схватив её за волосы, толкнул на Кирилла. Кудимов, тоже заливаясь смехом, сграбастал Татьяну в тиски и полез целоваться. Девушка кричала, брыкалась. Отчаянно отбиваясь, она угодила Кириллу локтём в живот.
Согнувшись пополам, он толкнул её на Пухлого. Татьяна продолжала кричать, пытаясь устоять на ногах.
