– А что дальше? – нетерпеливо выпытывала Ольга. – Неужели построили?
– Уже в сентябре 1935 года в селении Ключи заработали вулканологи, и была сделана первая запись в журнале наблюдений за вулканом Ключевской. Это была первая смена зимовщиков, в которую вошли: начальник Влодавец, химики Иванов и Шаврова, топограф Дьяконов, хозяйственник Кустов и я, студент Попков. Трудные испытания пришлось преодолеть, ведь здание станции пришлось достраивать зимой. Спали мы в палатках и грелись у буржуйки, пока не построили красивый дом. А в апреле следующего года мы уже въехали в новый дом – станцию Ключи.
Сразу начались полевые работы на вулкане Ключевском. В августе начальник Влодавец, после долгих колебаний, взял нас с Ивановым в поход на вершину вулкана. Это было незабываемо! Высота вулкана 4800 метров, вроде бы и небольшая для альпинистов, но для нас оказалась труднейшей. Мы шли без всякого специального снаряжения. Скользили и падали, падали и лезли вверх. Зато поднявшись на вершину, были поражены масштабом кратера вулкана. Какая мощь! А осенью прибыла вторая смена Камчатской экспедиции, и я вернулся в Ленинград, и даже написал две статьи. Вот и всё, кажется!
– Хочу ещё! – попросила Ольга, когда они подошли к её дому. – Что потом?
– Ладно, ладно, слушай, – успокоил Попков. – В январе 1937 года я защитил свою дипломную работу, а 31 мая 1938 года я получил диплом и квалификацию «научный работник 2-ого разряда в области геологии».
– Где же вы будете работать? – спросила Ольга.
Попков как-то замялся и неохотно ответил:
– Недавно, 15 мая 1938 года, меня назначили исполняющим обязанности начальника третьей смены Камчатской вулканостанции с окладом 600 рублей, и я сейчас весь в сборах.
– Ничего себе, братец. Ты же ещё не получил диплом! – вскричала сестра. – Какое резкое повышение в должности!
– Как же вам повезло! – аж подпрыгнула Ольга. – Я тоже хочу туда, может меня отпустят на Ключи?
– Лучше учись хорошенько, а там посмотрим, – улыбнулся Попков, – Так что осенью я буду на вулкане Ключевском!
– А письма куда писать? – спохватилась Ольга, удерживая его.
– На Ключи, – на ходу ответил Попков. – До востребования!
Глава 8. Напутствие
Ещё утром Виктор Попков попросил своего преподавателя доцента Бориса Пийпа встретиться перед своей поездкой на вулканостанцию Ключи и обсудить все сложности предстоящих исследований. Борис Пийп очень переживал за своего студента Попкова.
«Справиться ли он? – думал он. – Ведь ему предстоит исследовать Ключевской вулкан, а он так молод и горяч! Может натворить на вулкане всякое. Правда, Влодавец отзывался о нём неплохо, но предупредил меня о его бесшабашности и мальчишеском бесстрашии, а это всегда чревато последствиями. Сколько погибало людей на вулканах, множество – таких храбрых и бесстрашных. Вот и сейчас, где он пропадает? Ведь договорились же о встрече».
И вдруг в кабинет влетел Виктор Попков и закричал:
– Борис Иванович, я придумал!
– Что придумал?
– Мы скрутим из проволоки каркас, на него уложим асбестовые листы, и это будет наш плотик, с которого мы и с Ивановым будем производить замеры лавы, сползающей по склону вулкана. Как я придумал?
– Неплохо, только нужно сделать плотик на ножках, чтобы ветром продувался. Тогда на него можно вставать и делать измерения, не то сгоришь. Ведь температура лавы в начале её выброса из кратера более +1000 градусов.
– Проветривание, конечно, сделать надо, но как? – призадумался Попков. – Ведь ножки плотика провалятся в корку лавы.
– Да, получается сложно! – покачал головой Пийп. – Не делать же двойной плотик, да и как его везти в Ключи? Надо думать. Слушай, может, с середины потока начнёте измерение лавы?
– Ну, уж нет, – сразу парировал Попков. – Надо узнать температуру лавы по всей её длине. В крайнем случаи, буду чем-нибудь черпать лаву и в сторонке измерять её температуру.
– Трудно вам будет, но я надеюсь на успех. И особо не рискуй, ты же едешь начальником станции и за всё в ответе, – предупредил его Пийп.
– Справлюсь, Борис Иванович! Нам же с Ивановым выдали асбестовые ботинки и костюмы из асбестовой ткани, так что не сгорим. А ещё надо бы достать очки для сталеваров или щитки для защиты глаз, а так я собрался и готов к экспедиции на вулкан.
– Очки я постараюсь достать, – успокоил его Пийп, – но ты думай, крепко думай!
– Через два дня я уезжаю, – вставая, улыбнулся Попков. – Там на месте что-нибудь придумаем!
– Желаю тебе удачи, – проговорил Пийп. – Эх, как бы я хотел поехать на вулканы, но Заварицкий не отпускает.
Глава 9. Извержение
В октябре 1938 года в Ключи прибыла третья смена вулканологов во главе с исполняющим обязанности начальника Виктором Попковым и расположилась в здании Камчатской вулканологической станции. Попков не утерпел и сразу выбежал из дома в тундру. Погода стояла ветреная и прохладная, и он радовался своему возвращению в Ключи. Перед ним далеко-далеко на горизонте виднелись, покрытые снегом, величественные вулканы и, нависшие над ними, тёмные тучи. В осенних красках лежала тундра пока ещё в цветах, кое-где взлетали птицы, а сухой воздух был настолько кристально прозрачным, что хотелось кричать. И Попков закричал:
– Какая красота кругом! Какие вулканы сгрудились над тундрой.
Неожиданно из-за бугра в метрах двухстах от Попкова показался «хозяин тундры», мохнатый медведь. Неторопливо переваливаясь, он ходил взад-вперёд, и время от времени, поднимая голову, наблюдал за «гостем». Попков, радуясь встречи, пошёл в его сторону: «Никак знакомый мишка, которого мы подкармливали в прошлые годы». Но «мохнатый» помотал башкой, развернулся и лениво скрылся за буграми.
«Эх, не познакомились, – улыбнулся Попков, – но ты, мишка, придёшь к нам в гости? Придёшь!»
– Вот они вулканы, – кричал он в тундру, – и краса-природа, создавшая их!
Виктор Попков ещё долго бродил по тундре, долго всматривался в притихший вулкан Ключевской, и вдруг у него вырвалось:
– Я приехал к тебе вулкан. Что уснул? Лишь твой прорыв Билюскай чадит, а тебе пора бы самому показать свою силу! А теперь в Ключи и спать!
***
Ночью здание вулканостанции Ключи вдруг затрясло от гулких ударов.
– Что это? – вскочил с постели Виктор Попков, и первым выскочил из здания станции.
Он увидел, как конус вулкана, проснувшийся на склоне Ключевской сопки, стал выбрасывать снопы искр с белым дымом, который застилал уже половину светлеющего неба.
– Вулкан ты меня услышал – это настоящее извержение! – радостно кричал он. –
И всё это очень похоже на далеко рвущиеся снаряды, за минуту более 20 взрывов, – подсчитал Попков и обернулся к своему товарищу. – Слышишь?
– Ещё как слышу, – ответил химик Илья Иванов, выбежавший вслед за ним. – Это взорвался прорыв Билюкай на Ключевской сопке. Помню, как мы ещё в начале февраля наблюдали за его извержением с Меняйловым и его женой Набоко во вторую смену нашей экспедиции.
– Собирайся, а я побегу за камчадалами, – ответил Попков, надевая тулуп. – Пусть готовят нарты, и мы с тобой отправимся на прорыв в склоне вулкана.
Ночью выпал снег, а утром вулканологи стали готовиться в поход.
– Илья, – крикнул Попков в открытую дверь, – не забудь свой ящик с приборами и химикатами, а я уже с вечера собран.
– Сам чего-нибудь не забудь! – проворчал Иванов.
– Бог ты мой, какой вид! – кричал Попков, садясь с Ивановым на нарты. – Славно чадит!
– Ты видишь, какой столб пламени взмыл вверх! – радостно вторил ему Иванов, обняв камчадала-каюра.
– То проснулся Билюкай – повелитель диких оленей, – ответил камчадал и покачал головой. – Он грозит и может убить!
– Как страшно, – захохотал Попков …
Но его перебил Иванов:
– Смотри и радуйся на покровителя оленей.
И он крикнул каюру:
– Трогай!
Молодые учёные покатили на собачьей упряжке к прорыву, образовавшемуся на склоне Ключевского вулкана. День выдался яркий, солнечный. Искрившийся снег скрипел под полозьями нарт, а камчадал только покрикивал на собак:
– Хо, хо!
Собаки, радуясь чудесному дню, дружно неслись к сопкам.
– Объезжай Ключевской вулкан, – приказал камчадалу Попков, – и правь поближе к его северо-восточному склону.
Заметив, как напрягся камчадал, Попков успокоил его:
– Да, не бойся ты. Скоро мы остановимся, а дальше на Билюкай пойдём пешком.
Когда учёные, чертыхаясь, забрались на склон, то обомлели.
– Видишь, какое грандиозное извержение? – заметил Попков.
– На склоне вулкана, где-то около километра, произошёл прорыв лавы, – подтвердил Иванов. – Наша мечта сбылась, и мы с тобой увидим лаву! Живую лаву!
– Вот только бы нам добраться до лавового потока, – вглядывался в расщелины вулкана Попков. – Видишь, огненная река показалась на склоне сопки, и ползёт, как змея.
– Красиво! – ответил химик Иванов. – Поднимемся и возьмём пробы.
– Что ж, тогда здесь будем ставить палатку, – распорядился Попков. – И начнём разведывать сам склон, а когда лава достигнет середины, то исследуем и её.
– Как же я мечтал об этом! – кричал Иванов. – Ты знаешь, Виктор, сколько в лаве химических элементов?
– Много, – тоже радовался Попков, – и нам с тобой Илья, действительно повезло. Это ведь первый в России активный лавовый поток вулкана. Мы измерим его химический состав, температуру, скорость, вязкость, и это будет впервые.
***
Ранним утром исследователи пошли по склону вулкана. Подъём был пологим, и они шли медленно и могли спокойно разговаривать.
– Виктор, расскажи о своих «подвигах» в науке, – попросил Иванов. – И как выбился в начальники?
Попков остановился и заулыбался:
– Началось с того, что я, набравшись смелости, напомнил академику Левинсону-Лессингу, моему научному руководителю, о его же высказываниях, что пора переходить от сезонных камчатских экспедиций к постоянным. Меня за эту инициативу отправили в первую смену экспедиции на Камчатку, в которой мы с тобой познакомились. Ты конечно помнишь, что добирались мы туда тяжело: 10 дней поездом до Владивостока, потом попутным пароходом до Петропавловска и Усть-Камчатска, а до села Ключи дошли по реке на катере. Уже в 36-ом году мы с тобой и Влодавцом поднялись на вершину Ключевского вулкана.
– Да, было дело! – поддержал его Иванов.
Попков разгорячился и продолжал:
– Я тогда первым поднялся на Ключевской вулкан, а высота его нешуточная – около 4800 метров. Так впервые я увидел кратер – весь во льду и припорошенный снегом. Мы тогда поднялись на вулкан при полном отсутствии специального снаряжения, ведь у нас не было ни тёплой одежды, ни крепкой обуви.
– А как с края кратера свалился мой рюкзак с пробами вулканических паров, помнишь? – вспомнил Иванов. – И мы как не старались, не смогли его достать.
– Да, тогда я полез, пытаясь подцепить рюкзак, и чуть было сам не сорвался в кратер, – подтвердил Попков и продолжил. – Моя первая экспедиция закончилась, и я уехал в Ленинград, где по результатам полевых работ на вулкане мне удалось опубликовать две статьи, и 1937 году защитить дипломную работу по теме «Базальт северо-восточного склона Ключевской сопки на Камчатке». А в следующем году …
– А далее, я знаю, – заулыбался Иванов, – ты устремился на Камчатку в должности исполняющего обязанности начальника станции. Как тебе такому молодому доверили начальствовать? И вот теперь мы с тобой стоим на склоне Ключевского вулкана и с разговорами совсем расслабились.
– И не говори, – проговорил Попков и стал на коленке записывать в свой дневник: «Сегодня 30 октября 1938 годаи нам с Ивановым предстоитподъёмпо склону самого высокого вулкана Камчатки – Ключевского».
– Подъём будет трудный! – улыбнулся Иванов и потянул за рукав товарища. – Ну, идём же к прорыву, а то мы захрясли тут с разговорами.
Глава 10. Прорыв Билюкай
Вулканологи Попков и Иванов карабкались по снежному, местами ледяному, склону вулкана Ключевской. Ботинки исследователей проваливались в сыпучий шлаковый склон, припорошенный снегом, дышать становилось всё труднее и труднее. Подъём на вулкан был настолько опасным, что пришлось каменным молотком цепляться за выступы обледенелого склона и лезть по нему почти ползком.
Погода стояла ветреная, низкие хмурые тучи нависли над вулканом и чуть ли не касались его вершины. Вулканологи, пробравшись через очередную расщелину склона, с трудом забрались на рваный край кратера и ахнули. Они были потрясены. Перед исследователями раскрылась панорама склона с прорывом Билюкай, из кратера которого рекой лилась лава. Она местами разорвала стенки кратера и шипела, вспучивалась и, злясь на преграды, упрямо ползла вниз.
– Видишь, как лава гневается, и её сизые газы с силой поднимают слои вязкой магмы? – заметил Иванов. – Подойдём к ней поближе.
– Как тесто пузыриться, – рассмеялся Попков и, подойдя к лаве, стал протыкать лаву металлическим стержнем.
– Сейчас отломлю её кусок, – крикнул он.
Лава легко подавалась, но приподнять её никак не удавалось.
– Вязкая! – сказал с сожалением Попков. – Чем бы её зачерпнуть?
– Да, проблема, – задумался Иванов, – и как же взять пробы газов?
– Ладно, пока будем термометрами измерять температуру лавы и скорость её движения, – проговорил Попков. – А завтра из консервной банки я сделаю черпачок, и тебе достанутся образцы лавы для химических исследований.
Но вулканологи так и не смогли измерить температуру движущей лавы. Когда был сломан очередной термометр, то они решили больше не испытывать судьбу, и пытались придумать что-нибудь.
