Анатолий Матвиенко "Танки генерала Брусилова"

Играя в детстве в «казаки-разбойники», мы не задумываемся, что боевые действия составляют ничтожную часть времени на военной службе, основное наполнение которой – долгий, кропотливый и ничуть не романтичный труд по поддержанию боеготовности к решающей минуте. Команды бронеходов не предавались праздности ни на борту кораблей до Гуанчжоу, ни в пути по железной дороге. Они постоянно учили языки, включая сотню-другую слов на китайском, непрестанно лазили на железо, изучая его до последней гайки. После разгрузки с платформ на станции с непередаваемым названием западнее Чанчжоу беспокойная жизнь танкистов превратилась в ад кромешный. День пытались двигаться к японским позициям, сгубив несколько моторов, поймавших клин от перегрева. Потом две ночи ползли в относительной прохладе, а днём под немилосердным солнцем устраняли огрехи в двигателях и ходовой, чтобы сберечься от напастей в следующую ночь. Круглые сутки офицеры были с унтерами и рядовыми. Не сравнить со спокойной службой в тылу, когда золотые погоны лишь изредка сверкают на плацу и в казарме.

В сентябре ближе к Шанхаю обычно не жарко, ветер с Восточно-Китайского моря снижает температуру. Как назло, ныне припекало что летом, а в танковом чреве палило как в русской печи. Даже ночью двигались со снятым верхним броневым листом, дабы раскалённый тринклер отдавал тепло китайцам, а не в отделение управления, где изнемогал водитель, он же командир танка.

Крайне простое управление машинами позволило быстро подготовить и послать в Поднебесную два десятка кавалерийских офицеров на должность командиров команд или, как теперь модно говорить, экипажей. Ясно, что прошедшие крещение огнём молодые люди не проведут остаток дней за рычагами. Задача та же, о которой Брусилов говорил комбатам – набираться опыта, чтобы к новой войне командиры рот не понаслышке знали, как ведёт себя бронеход в настоящей битве.

Жаль, что среди кавалеристов мало технически подкованных людей. Выпускник реального училища, а потом и Горного института в Санкт-Петербурге ротмистр Пётр Николевич Врангель был счастливым исключением. Он без восторга воспринял приказ отправиться в Китай, где воевать надо не в седле, а следя за здоровьем неотлаженных боевых механизмов, однако смекнул, что на сём поприще у него нет соперников в продвижении по службе. Если, конечно, бронеходные войска получат продолжение и развитие.

Барон женился незадолго до китайской компании, оттого супругу вспоминал часто. Оленька, Ольга Михайловна, сказочный ангел из Санкт-Петербурга, чай скучаешь по мужу, уплывшему на другой край глобуса? Не думала, сердешная, что молодой ротмистр из парадного лейб-гвардейского конного полка, обречённый, казалось бы, на синекуру до отставки, вдруг умчится за три девять земель на войну, хоть Россия и не воюет ни с кем. Пусть труден характер конногвардейца, а без кутежей, попоек и амурных походов никак нельзя – другие офицеры засмеют, признайся, душа моя, тоскливо без Петеньки? А не дай Бог кто-то из питерских хлыщей вокруг тебя увивается, ему не пережить моего возвращения, думал военный.

Молись за меня, Оля. Судьба офицера – странная штука. Штаб-ротмистр Востряков из того же конного полка погиб безо всякой войны возле Нарвской заставы, разгоняя январский бунт пятого года. Его нашли на каких-то задворках с простреленной головой, а коня украли. Непременно узнаю убийцу – нашинкую тонкой стружкой.

Ротмистр вынырнул из мыслей о питерской жизни и проводил взглядом танки, с натужным грохотом моторов и бряканьем гусениц расползающиеся по намеченным исходным, и неторопливо закурил. Паровые котлы тягачей Т-1 только начали прогреваться. Минут через сорок можно выдвигаться за танками, оказывая помощь обездвиженным. Невдалеке он увидел Брусилова, что-то энергически втолковывающего британскому генералу.

Явно ничего не добившись, Алексей Алексеевич сделал поворот кругом и зашагал к ремонтникам, зло сплюнув на пересохшую землю. Англичанин дёрнулся. Он счёл плевок личным оскорблением, будто брызги полетели в его физиономию, но не стал связываться. Что возьмёшь с русского хама? Врангель усмехнулся. Он прекрасно понимал, что его командир едва сдержался, чтобы не заехать островному коллеге в морду.

– Не для чужих ушей, Пётр Николаевич, но я предпочёл бы иметь в союзниках микадо, а не этих… – генерал дёрнул головой в сторону штабных палаток британского корпуса. – Всего-навсего попросил два десятка конных вестовых, чтобы оповещали, где наш танк застрял или сломался. Знаете, барон, что мне ответил заморский выскочка? У них, представьте себе, есть поважнее дела чем русские зелёные коробки. Зла не хватает. Поставили бы надо мной какого-нибудь лорда-пэра с родословной от динозавров, особо за танки ответственного, нас за людей хоть бы держали.

– Они не хотят понять, что одним только разрывом проволочных заграждений мы сбережём тысячи людских душ в наступающих рядах, – поддержал барон, понимавший, что Брусилову просто необходимо выговориться.

– Людских?! Окстись, дорогой Пётр Николаевич. Китайцев они к человечеству не причисляют. По крайней мере к такому, о коем следует волноваться. Дважды воевали с ними в прошлом веке за право беспрепятственно скармливать местным опиумную дурь. Тогда десятки миллионов от опия умерли! Что им сотня тысяч подстреленных на японской проволоке.

– А мы просто учимся на их крови… Алексей Алексеевич, сие действительно надо России, или только опыт набираем в практических действиях?

– Скажу по секрету, о коем многие догадываются, за помощь императрице в изгнании японцев Россия требует признания Манчжурии не во временной аренде, а в вечном нашем пользовании. То бишь Россия тем краем прирастёт навсегда, с постоянным незамерзающим портом в Жёлтом море. Поэтому сжимаем зубы и терпим, терпим, Пётр Николаевич.

– Да, Порт-Артур навечно – знатный приз. Скажите, Алексей Алексеевич, а с чего англичане так взъелись на японцев? Раньше дружили, торговали, армия микадо сплошь британским вооружена.

– Тоже секрет полишинеля. Они чаяли натравить союзничков на Германию и отбить Шаньдунский полуостров с Циндао, дабы у кайзера здесь не осталось колонии. А японцы подумали и решили – китайцев бить сподручнее, нежели германцев. Вот Лондон и рассвирепел. Как же, обманули нас желтозадые макаки. Так что воюем за русскую Манчжурию и британское уязвлённое самолюбие.

С осознанием сей высокой миссии Врангель забрался на трактор около водителя и приказал неспешно выдвигаться на север, где час назад осела поднятая танковыми гусеницами пыль. До утра барон ни разу не сомкнул глаз. Невзирая на высокое происхождение, он самолично работал гаечным ключом, подтягивая траки до нужного натяжения, орал на китайских воинов, мешая местные, русские и немецкие ругательства, не менее двух раз облазил каждый бронеход на исходной позиции. Несмотря на его усилия, количество годных к бою машин уменьшилось на две. Когда тёмное звёздное небо подёрнулось серой предрассветной дымкой, майор сел на землю у трактора, уронил голову на ленивец и отключился. Рёв тринклеров и близкая артиллерийская стрельба не проникли через барьер изнеможения.

Поручик Виктор Эдуардович Бетлинг, также почти не отдыхавший ночью, не мог себе такого позволить. Когда карманные часы показали приближение времени «Ч», он обменялся взглядами с усатым британским сержантом, который тоже оказался на ногах и выглядел образцово, будто выспался минуток шестьсот, а потом принял ванну и выкурил сигару. Члены экипажа, наскоро облегчившись и умыв лица скверно пахнущей водой, полезли на броню. С юга закашлял мотором невидимый в рассветной дымке бронированный собрат. При дальности полкилометра танки друг другу ничем не помогут.

Звонкие хлопки воздуха из систерны высокого давления сменились рёвом тринклера, пространство за кормой наполнилось дымом плохо сгоревшего соляра. Бетлинг убедился, что сержант согнал роту за танком, последний раз глянул на часы и нырнул в люк на место водителя, опустив крышку над головой и заперев смотровую щель. В темноте на ощупь ткнул рукой механика – унтера.

– С Богом, Семён!

– С Богом, ваше благородие.

Включив с места вторую передачу и не газуя, чтобы бегущая в выхлопе китайская пехота не отстала, прапорщик двинул машину к ближайшим холмам, за которыми затаились японские траншеи.

И воцарился ад.

Артиллерия противника накрыла выдвигающуюся роту с первого залпа. Даже на малой скорости танк кидало немилосердно, когда гусеницы проваливались в воронки от пристрелочных разрывов и свежих попаданий. Перекрывая грохот мотора, в корпус непрестанно стучали осколки фугасов, глухо падали земляные комья. Видимость в перископе тут же упала до нуля.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70472224&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.