Симпатичная фигуристая официантка почтительно приняла заказ и, медленно покачивая бедрами, отошла от столика.
– Вы, кстати, не хотите ли сделать меня счастливым дедушкой?
– Ну, ты сказал! – протянула Наташка.
– Я спросил. У вас имеются все предпосылки.
– Предпосылки имеются, а желания пока нет. По крайней мере, у меня, – Наташка вопросительно поглядела на сестру.
– И у меня тоже, – поддакнула Света.
Посреди веселого разговора, после очередного тоста, папа вдруг спросил:
– Девочки, понимаю, сейчас не самое подходящее время, но мне очень бы хотелось попросить вас о небольшом одолжении. Сегодня я именинник и мне многое разрешено. Правда? – папа несколько понизил голос, и Света поморщилась. Поняла, о чем сейчас попросит.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились с Ниной поближе.
Наташка, набрала воздуха в легкие, высказать свое негодование, но папа отчаянно замахал руками:
– Нет, не возражай пока. Глупо всю оставшуюся жизнь ненавидеть Нину. Ситуация уже не поменяется. В конце-концов, наступит подходящий случай для знакомства. Для нормального обыкновенного знакомства. Я не предлагаю, как справедливо в тот раз заметила Света, – папа глянул на Свету, – дружить семьями. Предлагаю поддерживать ровные отношения. Это очень важно для меня. Сейчас ничего не отвечайте. Подумайте, посоветуйтесь друг с другом, с мамой. Ладно?
– Папа, мы хорошо сидели, болтали, праздновали. А ты вспомнил ее. Зачем? – скривилась Наташка.
– Меня волнует и тревожит ваше отношение.
– Ты сказал, мы услышали, – Света зыркнула глазами на Наташку, пресекая новые возражения. – Обещаем подумать.
– Договорились, – и папа постарался быстро переключить внимание на другую тему. – Натусь, на днях, встретил начальника вашего проектного института.
– Соловьева? – насторожилась Наташка.
– Да, его. Так вот....
В это самое время День рождения Родиона праздновали Люба и Алла. Инициатива, конечно же, принадлежала последней.
Люба, уютно устроившись на новом диванчике, смотрела очередную многосерийную мелодраму. Она плохая – Он хороший. Он плохой – Она хорошая. Любовь вспыхивает, испепеляет, еще немного и грянет свадьба. Но из-за непреодолимых препятствий романтическая связь совершенна невозможна. Коварство, большие деньги, злодейство и даже близко не видно счастливого конца. Сюжет – так себе, игра актеров – на робкую «троечку», а по другим каналам показывают не многим лучше.
Очередной посредственный герой пытается сделать фантастический поворот клеклого сюжета и с позором приземляется в мякиш обычности и обыкновенности.
По телефону грянула громкая мелодия « Калинки». Алла, неугомонная душа!
– Ревешь?
– Почему? – удивилась Люба.
– Потому!
– Даже и не думала! Смотрю «киномыло» . Отдыхаю.
– Ой, рассказывай больше, – не поверила сестра. – С нормальной психикой такие фильмы смотреть нельзя! Лучше чайник ставь, я уже подъезжаю.
– Ко мне?
– Нет, к королеве Английской в Винзорский дворец!
Буквально через пару минут в квартиру вошла Алла с несколькими пакетами.
– Мы столько не съедим! – опешила Люба.
– И съедим и выпьем! – не согласилась Алла и занесла пакеты в зал. – Не распускай нюни, сеструха!
– Я не распускаю.
– Распускаешь. Только распущенные женщины могут смотреть нудные сериалы. «Рябиновое счастье»! Какая пошлость! « Помидорная страсть», « Ивовая грусть». Тьфу! – Алла щелкнула пультом, отключила телевизор и наконец-то заметила изменения в квартире. –Ты сделала шикарный ремонт. Вот это правильно, вот это в нужном ключе! Показывай!
Люба и Алла дружили с самого детства. Повезло им – сестры и подруги. Если горевали – то вместе, взахлеб, до соплей и без лишних сиротских причитаний. Если радовались – то искренне. А самое главное, никогда никакой зависти. Уже за сорок, но так много в них осталось от тех смешливых, шаловливых, восторженных девчонок. Они встречались, откровенничали, и как в детстве, абсолютно доверяли друг другу.
– Зачем сама предложила Родьке развод? – возмущалась Алла. – Пусть бы побегал за тобой, как собачка! А Нинка, гангрена такая, локти бы свои кусала. Сдалась без всяческого боя! Недопустимо легко!
– Ты предлагаешь их из пулемета расстрелять за содеянное? – Люба, как ни странно, совершенно не злилась.
– Да хоть из карабина с солью! Они должны прочувствовать, как больно тебе сделали! Люба, нельзя быть терпимой и благородной в данной ситуации. Нельзя Родьку жалеть!
– Я его люблю, – ответила Люба. – И отпускаю. По чуть-чуть. Плачу иногда, тоскую, думаю, вспоминаю и люблю. Хорошего меж нас было столько, что не всякому за жизнь перепадает. Начинаю иногда злиться-беситься, да потом всплывает в памяти как жили, как детей растили, как радость во всем видели и отпускает. Помню Натуся заболела воспалением легких. Температура под тридцать девять неделю держалась. Я совсем из сил выбилась, даже заснуть боялась, слушала дышит или не дышит. А Родик всю заботу на себя взял, бульоны варил, со Светочкой везде ходил. Потом привез какого-то детского профессора. Тот назначил мощнейшие антибиотики, но их не было нигде. Уж и не знаю каким чудом нам их из-за граница первым самолетом переправили. Благодаря тем таблеткам Натуся и выкарабкалась.
Воспоминания окутали Любу невидимой дымкой нежности прошедшего счастья. Алла, смотря на грустно улыбающуюся сестру, вмиг растеряла раздражение и возмущение. Отвратительный привкус горечи предательства исчез. Остался успокаивающий душу запах светлой грусти с ноткой терпкой корицы.
Шаг за шагом. Дальше и дальше от «точки не возврата». Уже не так надрывно больно. Уже не так близок край безысходности.
– А ты права, Любка, – неожиданно мягко согласилась Алла. – В любви и по любви всяко легче. Если подумать, по-простому, по бабски, у вас было двадцать пять лет счастья. Дружно жили, хорошо. Вдруг Боженька так специально затеял, чтобы и тебе и ему еще счастья нового добавить.
– Если старое приелось, то надо другое пробовать?
– Точно! Родька уже счастлив. Глядишь и тебе судьба подарок принесет.
– Думаешь? – Люба улыбнулась. – Я очень часто вспоминаю знакомство с Родиком. Был День рождения у Ирки. Еды особо никакой, вино дешевое, похожее на брагу, зато весело-весело. Я опьянела сразу и танцевала до мозолей. Родика не приметила. Он сидел в сторонке, поглядывал на меня из под очков, а я с одногруппниками лихие пляски выводила. Даже не помню потом, почему именно Родик меня домой провожал. Очухалась, когда уже по улице шли. Рядом вдумчивый симпатичный очкарик и я – вся разгоряченная, обалдевшая.
– Вот так и охмуряют пьяных девочек, – засмеялась Алла.
Точно. Он поразил рассудительностью, интеллигентностью и порядочностью. Вокруг крутились одни балбесы. Танцы-шманцы-обжиманцы. Кино, вермут, поцелуйчики. Учеба по боку, между делом. И тут Родик. Ни на кого не похожий. С первых дней с ним было надежно и спокойно.
– Надежен как швейцарский банк. Но, – Алла многозначительно замолчала, – даже швейцарские банки иногда разоряются!
– Философствуешь?
– Подвожу итоги. Знаешь, что? Мужик он хороший. Был порядочный, порядочным и остался. Квартиру тебе оставил, про девчонок не забывает и, более чем уверена, если понадобится помощь, то Родька сразу примчится. А влюбится до «потери пульса» может каждый. Более того, каждый имеет право!
– Точно.
– Тогда давай выпьем за твою новую любовь. «До потери пульса».
8.
Над подарком на Новый Год для Мишика Света думала недолго. Да и о чем думать, когда он совершенно четко обозначил – игровая приставка.
В гипермаркете бытовой техники Света даже несколько опешила. Два этажа различных телевизоров, плит, посудомоечных машин, пылесосов, холодильников, плюс множество сопутствующих товаров могли озадачить кого угодно. Света расстегнула дубленку, кинула шапку в пакет и, стала соображать в каком направлении следует двинуться. Впрочем, окончательно растеряться Свете не дали. Очень скоро подошла молодая девушка с бейджиком «Тоня» и, призывно улыбаясь, спросила:
– Чем могу помочь? Холодильники? Фены? Скороварки? Компьютеры? Телевизоры? Кофеварки?
– К счастью, – Света остановила бодрый перечень товаров, – ничего из этого мне не надо.
– Почему же к счастью? – несколько обиделась продавщица.
– Потому что перечисленное у меня уже есть. Мне бы, уважаемая, игровую приставку в подарок мужу на Новый Год.
– Понимаю, – протянула девушка и радостно махнула в сторону лестницы на второй этаж. – Там у нас царство компьютерных технологий.
– Прямо таки царство?
– Вот увидите. Пойдемте со мной, – и девушка быстро побежала по лестнице.
Второй этаж встретил Свету яркими, словно новогодняя иллюминация, мелькающими экранами телевизоров. Девушка Тоня ловко маневрировала среди полок с техникой и через некоторое время привела ее к двум огромным стеллажам.
– Я думаю, вашему супругу мы обязательно подберем подарок.
На Свету напал форменный « столбняк» и она стала ошарашено таращиться на стеллажи.
– Девушка, да вы не беспокойтесь! – вывел Свету из ступора голос продавщицы. – Может у вашего мужа есть какие-то конкретные пожелания к подарку. Мне надо только приблизительно сориентироваться и в цене и в необходимых функциях-опциях.
– Ну да, – Света почесала голову, а затем полезла в сумку за телефоном. – Знаете, сейчас позвоню мужу и дам вам поговорить. Можно?
– Конечно! – еще радостнее заулыбалась девушка.
– Ну да, – пробормотала Света и набрала номер Мишика.
Разговор длился недолго. Тоня что-то уточняла и понятливо кивала головой. Потом протянула Свете телефон и решительно направилась к одному из стеллажей.
– Так, так, так. О! – Тоня ткнула пальцем в одну из коробок. – Это оно!
– Правда? – облегченно спросила Света.
– Честное пионерское! – звонко ответила Тоня и подала Свете коробку. – Прекрасный подарок на Новый Год. Пойдемте на кассу?
Солнце слепило. Недавно выпавший снег и еще не успевший задымиться, захламиться, почернеть от городской грязи, переливался и искрился. На душе радостно от удачных покупок и от предвкушения новых сюрпризов. Света несла подарки, мурлыкала себе под нос незатейливую песенку, мечтая поскорее прийти домой.
Вдруг Свету, сладко размечтавшуюся, кто-то резко дернул за руку и попытался вырвать сумку. Обвешанная коробками Света обернулась, и хотела уже голосить: «Помогите, грабят!», но увидела перед собой дядю Федяку. Худой, длинный, усатый и всегда слегка понурый мужчина по паспорту именовался как Федор Степанович Кизяков. Муж маминой двоюродной сестры Аллы.
Крепкая, статная, активная тетя Алла, в отличие от своего благоверного редко унывала. Она владела двумя парикмахерскими, прачечной и небольшой кофейней.
– Привет, – уныло поздоровался дядя Федяка. – Смотрю, вроде ты идешь. Подумал, надо помочь коробочки донести. Подарки купила?
– Ага, их. Привет, – Света с облегчением перевела дух. – Елки-зеленые, вы чего так пугаете? Думала, грабят!
– Очень надо, – все так же уныло парировал дядя Федяка. – Мы с супружницей приехали кафе проверить. Зайдешь тетку повидать?
– Да я не знаю, – хотела отказаться от свидания Света, но поздно. Тетя Алла уже стояла на крылечке кофейни и призывно махала руками.
– Светусик, Светусик. Иди скорее ко мне. Как раз торты свежие привезли. Закачаешься, какие вкусные и Михалыч нам по жульенчику сварганит.
Света вздохнула, отдала коробки дяде Федяке и поплелась навстречу тете Алле. В общем-то, она отлично понимала, отчего у дяди всегда такой унылый вид – он просто покорился судьбе и жене.
– Привет, племяшка! – тетя Алла быстро провела Свету в ароматный и пока еще пустой зал кофейни. Усадив племянницу за столик около окна, громко крикнула в глубину кухни. – Михалыч, нам три жульена, блинчики с ветчиной, торт, который со сливками и кофе.
– Мне бы еще супчику куриного, – робко вставил дядя Федяка.
– Михалыч, и супу еще, – тетя Алла недовольно поморщилась и обратилась к мужу. – Ты, Федор, иди официанток проверь и узнай, починили ли кофеварку, а мы пока с племяшкой посплетничаем. Давай, давай, не дуйся.
Тетя Алла терпеливо подождала пока дядя Федяка уйдет и сразу оживилась.
– Светусик, я в шоке от того, что у вас случилось! – быстро заговорила тетушка. – Просто кошмар! Я так Любане и сказала! Двадцать пять лет жизни коту под хвост! А, ведь, на юбилее они словно голубки сидели, все за руки держались, на друг дружку смотрели. Кто бы мог подумать! Надо контролировать и постоянно бдить! – тетя Алла гневно сжала кулак. – Вот маманя ваша расслабилась на одно мгновение и тут же эта гарпия в Родика впилась! Нинка – тетка ушлая. Я когда узнала, что она в институт пошла работать, Любаню предупреждила – гляди в оба. Но разве кто послушал? Ах, да ладно, чего уж теперь!
Официантка почтительно расставила на столе еду и робко спросила:
– Алла Андреевна, кофе и десерт, я полагаю, принести попозже?
– Естественно, – сухо ответила тетя Алла, раздражаясь. – А где мой благоверный?
– Он на кухне кушает, – официантка не смела поднять глаза.
– Не кушает, а ест! – поправила девушку тетя Алла. – Иди. Готовить зал пора. Поторапливайтесь.
Официантка быстренько удалилась. Тетя Алла, набрав в легкие побольше воздуха, продолжила, не забывая с аппетитом поглощать еду.
– А ты Нину Семеновну раньше знала? – удивилась Света, подвинув поближе тарелку с аппетитными блинчиками.
– Еще бы! – тетя Алла ловко орудовала ножом и вилкой. – Знаю, как облупленную.
– Ничего себе! – протянула Света. – Расскажи.
– Легко, – тетя Алла явно обрадовалась заинтересованности Светы. – В общем, слушай. Нинка пришла в нашу школу лет в двенадцать и произвела настоящий фурор. Понимаешь, она чуть ли не с рождения жила вначале в Москве, а потом в Лондоне. Папаня у Нинки был известным физиком. Чего исследовал, не знаю, но его очень ценили и предложили руководить секретной лабораторией. Работали на «военку». Так вот, увидев Нинку в первый раз мы чуть в обморок не упали! Боже, какие туфли, как волосы красиво причесывает, как говорит! Вроде ничем особенным не выделялась, но чувствовалась другая порода. Хотя, надо сказать честно, вела себя очень скромно. Анна Прокопьевна, Нинкина мама обязательно на родительские собрания ходила и никогда своим привилегированным положением не кичилась. Но по школе ходили слухи, что у нее уже в то время имелась норковая шуба и настоящее утепленное кожаное пальто.
– Ты с Ниной дружила?
– Она ни с кем не дружила, но поддерживала ровные приятельские отношения. Домой никогда никого из одноклассников не звала и не водила. Наша классная учителка была знакома с Нинкими родителями. Поэтому на ее Дни Рождения классу устраивали чаепитие ,угощали тортом «Наполеон». Анна Прокопьевна приносила еще шоколадные конфеты и яблоки. Такого умопомрачительного торта я никогда больше не ела! Но Нинка, то ли от жадности, то ли еще по какой причине, рецепт не дала.
