Позвала тогда учительница Васю в тот же лес помочь грибы собирать. Бездельник решил, что таким способом может немного исправить оценки, и согласился.
Долго ходили, полные кузовки набрали. Мальчик заскучал, начал за птичками гоняться. Потом нору лисью увидал, встал возле неё на четвереньки: хочет разглядеть, не шевелится ли кто внутри. А учительница стоит над ним с острым ножом в руке, бледная вся, и думает: если исчезнет Бездумный, то при достигнутых успехах жить ей чуть ли не вечно… пока не появится новый какой-нибудь Ваня Безмозглый. Долго колебалась, потом уронила нож и заплакала.
Глядь – опять появилась тропинка знакомая. Возле дома стоит колдун и усмехается:
– Вижу, как следует ты помучилась, до последней точки дошла! Бессмертие себе наметила, да не захотела грех тяжкий на душу брать. Теперь понимаю, что не всегда вина учителя в том, какими становятся его ученики. За то, что проявила ты и должное усердие в профессии, и благородство по отношению к медленно убивающему тебя бездельнику, освобождаю тебя от заклятия…
И к Васе повернулся:
– А тебе, беспечный отрок, назначаю испытание. Теперь эта ручка, что долгие месяцы исправляла фразы твои безграмотные, будет твоей. Ничего тебе плохого не сделает, но придёт срок… и напишет она заявление в педагогический. Судьба твоя определена. Будешь всю жизнь мучиться учителем в той самой школе, зловонную болячку на теле которой ты сейчас представляешь.
А учительница русского языка жила ещё долго и счастливо. А потом долго ходили легенды о ней, о даре нести свет знаний в самые тёмные умы.
– Занятная история! – оценил Костя. – Знаешь, слышал пару раз пересказы других твоих сочинений, но от автора куда круче звучит. Вот только к чему ты клонишь? Вроде как предостерегаешь: не ходите, мол, никуда – беда будет!
– Сама не знаю порой, откуда что берётся. Терзаюсь уже столько дней. С кем поговорить? Наш мастер бредит поездкой. У Тани мозги набекрень встали. Даже Нина Николаевна словно под гипнозом ходит. Решила вот с тобой посоветоваться, Мелентьев.
Мелентьев – это он, Костя, по кличке Сверчок. Чтоб не чокать постоянно, в ходу ещё короткий и солидный вариант Свер. А по фамилиям Джоки и его, и Володьку постоянно называет. Наверное, строгость вырабатывает, в учительницы готовится.
– Пойми: не путешествие меня смущает. А человек, который всё подстроил.
– Сэм, что ли? Да вроде неплохой дядька, даром что иностранец. Мне он нравится: вежливый, умный, внимательный. Всё просекает, обо всём успевает подумать. Личность его проверена от и до, документы в полном порядке. Учительница с нами едет. Она всё-таки взрослая. Да и что может старикашка с нами сделать? Не маньяк же он, в самом деле…
– Конечно, он не сумасшедший. Но зато неискренний какой-то, фальшивый весь. Понимаешь, я чувствую. Наблюдаю за ним всё время, пытаюсь понять, что на самом деле стоит за его складными речами.
То, что Сэм из другого теста, ежу понятно. Ну, так он всё-таки англичанин, глянцевый дипломат. Прут из него лоск, скрытое высокомерие и ещё, как его? Снобизм, вот! Зря Володька так тупо в заказчика землёй запулил. Сэм ведь разозлился, хоть и пытался скрыть раздражение.
Вообще мог бы так не выпячивать свой достаток. Особенно часы. Ничего. Когда он, Костя, станет взрослым и успешным, у него будут не хуже. Хотя почему обязательно роллекс? К тому времени российские хронометры будут лучше швейцарских.
А пока можно разве что минутные песочные в аптеке купить. Они дешёвые. Ха, здорово поржать, если представить чопорного англичанина с такой вещью в кармане!
– Смотри, Аля, напугаешь ты деда своими подозрениями, до инфаркта доведёшь. Озадачила до ужаса, когда про кораблик спросила. Додумалась же: ответь-ка, что там была за разновидность парусника? А почему не спросила дальше, какого цвета были паруса? Или что за название Капитан вывел на борту?
– Так и надо было спросить, сразу не додумалась. Но, значит, и ты заметил, как испугался моего вопроса дипломат? Тянул, гадал, что ответить?
– Почему гадал? Вроде вспоминал просто. Но струхнул точно. Он вообще стал явно тебя избегать: не говорит с тобой и даже в сторону твою не смотрит. Может, влюбился на старости лет?
– Только не надо шуточек про любовь, – недовольно сказала Алина. – Не играй никогда такими вещами.
– Ладно, ладно, – быстро согласился Костя. – Не понимаю, к чему ты клонишь? Отказаться, что ли? Так мы уже завязли крепко. Деньги взяли и потратили.
– Знал бы ты, как мне не хотелось их трогать. А ехать я согласилась только ради вас.
– Да что с тобой? – Свер забеспокоился теперь всерьёз. – Откуда такая дикая мысль, что с нами должно что-то плохое случиться? Нас съедят? Продадут в рабство? В тюрьму посадят? Чепуха ведь…
– Рабство – совсем не чепуха. Бывает ещё такая вещь, как вербовка.
– Опять шпионские страсти! Вот для этого как раз нет нужды тащить нас за тридевять земель. Знаешь, доводы у тебя неубедительные.
Алина вздохнула.
– Мысли бывают и похуже. Меня на сказку англичанин вдохновил. Что-то в нём напоминает злого колдуна. Коварного и беспощадного. От него никуда не деться, если он наметил жертву.
– Не бывает колдунов, – сразу обозначил позицию Костя. – Неужели мы станем говорить о мистике, а не чём-нибудь существенном? Ты, наверное, наслушалась песен с Володькиной кассеты.
– Хорошо, будет тебе по существу. Приберегаю напоследок, не перебивай…
Если Джоки разговорилась, только успевай вникать. А история получается прямо детективная.
Значит, ещё в первую ночь после приглашения в Англию Алина никак не могла уснуть. А что удивительного? Володька тоже крутился, вертелся, хотя обычно только голова до подушки – и нет его до утра. Но он-то из спальни никуда не выходил. А Джоконде девчонки думать мешают, поскольку сопят и бормочут во сне всякое. Она выбралась потихоньку и пристроилась на подоконнике в коридоре. Тихо, месяц растущий чуть-чуть светит. На пару с одним фонарём, что рядом с любимыми лавочками, и подмигивает постоянно, как заговорщик.
А дальше – человек через забор перелез. Незнакомый. Точно не Сэм. Не молодой, морщины на лице были заметные. Спортивный такой, подтянутый. Забор на раз перемахнул – и явно таится. Одежда специально тёмная и руки в перчатках, вроде даже кожаных. Ага, в середине июня-то! Походка кошачья такая, пружинистая. Опасный тип, одним словом.
Он по окнам зыркнул. Алина замерла, не зная, что предпринять: будить всех или ещё понаблюдать. Нет, ну панику к чему наводить, а до дежурного воспитателя добежать стоило. Но Джоки приподнялась чуть-чуть над подоконником и давай дальше смотреть.
Тип до входа в столярку добрался, подёргал запертую дверь тихонько. Потом вдоль стены за угол шмыгнул. А что там у нас? Окна первого этажа и вход отдельный, тоже запертый, в медпункт и изолятор пустой. Минут через десять ночной гость опять объявился, огляделся очень внимательно – и обратно через забор. Легко, как мальчишка.
Всё тихо, бесшумно. Ни стуков, ни скрипов. Хотя рама чуть-чуть приоткрыта была. Исчез, словно и не было.
– Ого! – Свер поморщил лоб. – И ты молчала до сих пор? Тебе же не привиделось спросонья? Тут надо подключать дедуктивный метод. Ночью на нашу территорию проник с неизвестной целью какой-то Джеймс Бонд, причём сразу после визита англичанина. Но у нас ведь нигде ничего не пропало, так? Следов взлома не было. Он просто что-то вынюхивал, высматривал.
О! Тут Косте пришла в голову важная мысль. Наши чекисты ведь не спят, борются со шпионажем. Стало им любопытно, зачем иностранный дипломат сюсюкается с какими-то детдомовцами накануне отъезда из России. Вдруг собирается использовать как ширму, чтобы что-то вывезти за границу?
Нужно будет тщательно следить за багажом. Лучше не принимать никаких подарков. Или разбирать их на винтики. В общем, быть бдительными до самой границы. А то чего доброго, подбросят ценную икону. Или, что хуже, шпионские микроплёнки. Хотя, возможно, подобные методы вывоза информации давно устарели?
Алина шутливо поаплодировала.
– Предосторожность очень разумная. Кажется, пока нам свинью не подложили. Только вот у истории случилось продолжение.
– Да ну? И какое же?
– Вспомни, как вчера на медкомиссии мы сдавали анализы крови. Тебе ничего странным не показалось?
– Ты про то, что волосы у нас взяли и мазки изо рта? Так ведь Сэм честно сказал, что так принято для впервые въезжающих иностранцев. Эти пробы для анализов ДНК он перешлёт специальной почтой. Там, в Британии, говорит, самая лучшая служба для этих самых анализов.
– Мелентьев, нормальные люди знают, что по ДНК идентифицируют личность. А сфер применения три: определение родства, доказательства при расследовании преступлений и…
– Ну?
– И опознание погибших.
Свер сделал неопределённую гримасу.
– Давай про погибших не будем, ладно? Ну, перестраховка эти анализы. Страхуют же люди свои машины, квартиры и даже жизни на всякий случай! Деньги платят немалые. А с нас ни гроша не взяли.
– Но ведь мы сдали кровь два раза! Два!
– Ну и что? Значит, просто так надо. Второй раз для каких-нибудь других анализов.
– Но каких именно других? Я ведь в детстве часто болела, приходилось много с медсёстрами общаться. Они страшно не любят делать лишнюю работу, особенно повторно. Зачем колоть вену два раза, когда можно сразу набрать кровь в две пробирки? Помнишь, мы ещё сидели с зажатыми ватками, а лаборантку позвали в соседний кабинет? Она с очень недовольным лицом объявила, что нужно взять дополнительные пробы. Мне это показалось подозрительным. Первые пробирки просто оставались на столе, а вторые наша мучительница понесла по коридору. Я сделала вид, что мне надо на минутку отлучиться по неотложному делу и, пока вы там рассматривали дырки от иголок, пошла следом.
Оказывается, Алине повезло незаметно подсмотреть, кто забрал вторые пробирки. Субъект сильно походил на ловкого ночного покорителя заборов. Перчатки снова кожаные. Тип аккуратно поставил пробы в маленький специальный контейнер и сказал, что ещё раз напоминает о подписке.
Костя стукнул себя кулаком по коленке.
– Подписка, наверное, о сотрудничестве. Или, скорее, о неразглашении. Так что точно человек тот откуда-нибудь из службы безопасности.
– Нам стоит из-за таких странностей отказываться от поездки?
– Ни в коем случае. Я думаю, о делах Сэма пытался разузнать наш агент 007. Володьке с Танюшей пока не надо ничего рассказывать. Они порой слишком поддаются эмоциям. Если у Кэпа вновь появится маленькая капля недоверия, он, пожалуй, не сможет сконцентрироваться на своей работе. А это, надо признать, для нас слишком важно. Будем вдвоём настороже. Смотрим в оба. То есть, в четыре глаза.
– Мы теперь как заговорщики, – невесело улыбнулась Алина. – Вообще-то нехорошо, конечно, так поступать. Ну ладно, давай сменим тему.
– У тебя есть ещё одно странное ночное видение? – удивился Костя.
– Нет. Речь пойдёт о Тане.
– Вот как? – Свер засмеялся. – А что с ней такое? Она ведь не Джеймс Бонд в юбке?
– Лучше не смейся. Может, ты не замечаешь, но она по тебе сохнет. И уже давно. А ещё она переживает. Ведь учиться всего год осталось, а дальше мы можем… потерять друг друга. Неизвестно, где и какое жильё нам дадут после выпуска. Вузы планируем разные. Тебе не кажется, что уже пора как-то определить ваши отношения? Или Великому Человеку не до того?
Это камешек в его огород. Костя давно решил, что обязательно станет великим человеком. Не просто так – ради цели. Он сделает так, что сирот не будет вообще. Во всём мире, конечно, не получится, зато в России детские дома станут не нужны.
Кто-то пусть смеётся или крутит пальцем у виска. Свер знает, как добиться цели. Родители не должны уходить из жизни раньше времени. Никаких аварий, непредвиденных катастроф, войн и пограничных конфликтов. Медицина должна быть на самом высоком уровне. А главное, любых людей ещё с малышни нужно воспитывать так, чтобы они выросли правильными родителями, и своих детей уже никогда не бросали.
А что? В его детском доме правильные люди, считай, почти взрослые. Не пьют, не хулиганят, не воруют. Готовы учиться дальше и честно работать. Разве трудно? Потом детей заведут. Обязательно. Те детишки будут расти в счастливых полных семьях.
За такие вот мечты иногда Костю Великим Человеком называют. Или ВЧ – так короче, и тоже понятно. Больше всё же в шутку, иронично.
Вот что Але ответить? Что лезет не в своё дело? Или что сама она Володьку мучает своей холодностью и отстранённостью? Пожалуй, не стоит.
– У нас впереди почти все каникулы, целый учебный год. Времени полно. Конечно, Таня мне нравится. Иначе просто быть не может. Но пока… достаточно, что мы друзья. Зачем ты форсируешь вопрос? Будто предрекаешь, что с нами что-то должно случиться в самое ближайшее время…
Джоконда немедленно встала, досадливо передёрнула плечами и уже перед выходом решительно заявила:
– Я всё-таки никуда не поеду. И вас, пожалуй, заставлю одуматься!
Какая муха её укусила?
Глава 6. Шесть баллов. Смертельный танец
Выборг – Балтика, 2 июля 2002 года
Как бы вы ни назвали яхту, человек и стихия совместно решают её судьбу
– Сейчас увидите мою красавицу! Она должна быть у первого причала.
Сэм сменил деловую одежду и изящные туфли на спортивный костюм с обычными кроссовками. Радикальное преображение – всегда некий ритуал. Ведь скоро трансформация коснётся не только того, что надевается на тело.
Долой чопорность, флегматичность и подчёркнутую стильность. Можно много шутить, добродушно посмеиваться над излишне правильным произношением учительницы, обещая ей богатую и интересную практику. Болтать с девицей Татьяной о планах на будущее, в которых фигурируют пляжное безделье, рыбалка и сочинение мемуаров о жизни в России.
Сослуживцы устроили в честь пенсионера грандиозный банкет, забросали бестолковыми подарками. Не обошлось и без премиальных за многолетний добросовестный труд.
Олдбрук сдал дела (которых у него не было), отправил вещи в Лондон контейнером, сделал необходимые банковские переводы и сочинил кучу писем и телеграмм.
В последний день перед отъездом Сэм посетил несколько магазинов, отыскивая в числе приобретений особый чемодан. Главный спутник путешественника должен быть большим, ярким, абсолютно герметичным и непромокаемым, «для морских круизов».
Бедняга продавец взмок, поскольку точно знал, что искомый товар где-то лежит в самом дальнем закутке склада, а докопаться до него оказалось той ещё задачей. Потом, доказывая надёжность, коммерсант постелил газеты на блестящий фюзеляж изделия и неуклюже попрыгал на нём, напоминая упитанного флегматичного бульдога, встречающего вечером хозяина.
От радости, что покупка наконец-то состоялась, торговец, прихватив в благодарность лишнюю купюру, без вопросов и возражений разыскал по требованию клиента кучу тарного пенопласта и набил им нутро ярко-оранжевого импортного монстра на колёсиках.
Теперь Сэм с лёгкостью перемещал апельсиновый чемодан вместе с элегантной дорожной сумкой. У ребят тоже были сумки – спортивные, на «молниях». Сверчок тащил два баула, прихватив второй у приятеля, потому что Володя пыхтел с тяжеленным багажом учительницы, не хуже чем первобытный охотник с тушей мамонта. Сама хозяйка груза была несколько смущена тем, что не могла сдвинуть его даже на пару сантиметров.
Недоделанную модель галеона, по настоянию руководителя экспедиции, аккуратно упаковали в ящик и отправили на яхту багажом заранее.
Ведя беседу, Сэм успевал украдкой наблюдать за блондинкой. Она создавала одни проблемы. Вдруг взбеленилась, стала отказываться ехать. Уговорили её с огромным трудом. Спасибо Косте, у него точно имеется дар убеждения.
Всю дорогу Алина держалась поодаль, но косилась на чемодан, пытаясь разгадать содержимое. Вообще явно следила за всем происходящим.
Компания из шести человек выбралась к берегу, где возле упомянутого причала покачивалось выкрашенное белой краской судно со стремительным и гордым профилем и горевшим золотом названием.
– «Салита» – прочитала вслух Таня. – Как переводится?
– Никак, просто имя девушки, – безмятежно ответил Сэм, любуясь яхтой издали.
– А её случайно нет на борту? – Вопрос прозвучал слегка игриво.
– О, нет! – рассмеялся Олдбрук. – Давняя история.
От небольшой группы людей, сновавших с деловым видом по палубе, отделился загорелый живчик и перебежал по сходням на причал.
– Сэр, судно полностью готово к отплытию. Снасти сам проверял, запас горючего максимальный, электроника в порядке, продукты и вода доставлены.
Закончив доклад, человек улыбнулся, огляделся и почему-то сфокусировался на Татьяне.
– Ваша замечательная команда? – спросил он. – Морские волки?
– Да я сам-то, наверное, пока волчонок, – ответил Сэм, чем, несомненно, заслужил дополнительные симпатии со стороны юношей. – Яхту купил ещё лет пять назад, но в основном она только стояла в тихой гавани. Времени не было – так, выбирался изредка прокатиться вдоль берега.
– Зато теперь, наверное, оторвётесь на полную катушку? – так же весело воскликнул портовый распорядитель. Но потом он внезапно нахмурился. – Только… вот что, сэр. По вашему предполагаемому маршруту намечается небольшой шторм – так, балла три-четыре. Советую идти, не поднимая парусов. Или, может, переждёте денёк-другой? Поймите правильно: более опытной команде я бы даже словечка не сказал.
– Да всё нормально, – пожал плечами Сэм. – Откладывать никаких причин не вижу. Мореходные качества у яхты превосходные, автоматика надёжная. Конечно, пойдём на одних дизелях…
– Хорошо! – Моряк сделал широкий приглашающий жест. – Добро пожаловать на борт! Мы вас покидаем. Сейчас прибудут пограничный контроль и таможня. Счастливого пути! Сэр, не отклоняйтесь к северу от маршрута: там сила ветра может достигнуть и пяти-шести баллов.
