– До свидания, Гнев. – Каблуки застучали по дорожке.
– Эй, Тэ! – окликнула новая знакомая. – А ты тут вообще знаешь кого-нибудь?
Вопрос застал врасплох: Гнев словно прочла Тьянины мысли. С губ сорвалось: «Да», и Тьяна тотчас пожалела об этом.
– И кого же?
«Велимира», – прозвучало в голове, но она вовремя остановила себя, чтобы во второй раз не выдать правду.
Пауза затянулась.
– Так кого же? – Гнев повысила голос: несколько студентов оглянулись на них.
Как уйти от ответа? Молчание могло вызвать подозрение. Тьяна представила, как изогнутая дает показания сыщикам – и упоминает этот разговор. «Я просто спросила, кого она тут знает, а новенькая так зыркнула на меня, так зыркнула…».
– Медовича, – бросила Тьяна.
Гнев двумя шагами настигла ее и заглянула в лицо.
– Ты про Мару?
– М, да. – Отступать было поздно.
Охра расплылась в ухмылке, а брови сдвинулись к переносице. Гнев будто не могла решить: то ли упоминание Медовича насмешило ее, то ли насторожило.
– И где ж вы познакомились?
– В Вельграде.
– Это понятно, но где именно?
– Что за допрос, Гнев? – Тьяна старалась, чтобы в голосе звучала насмешка. – Ревнуешь?
Ухмылка стала шире и нахальнее.
– О, ревновать Мару – так себе затея. Это как ревновать океан к другим купальщицам. К тому же, те времена, – глаза по-кошачьи сверкнули, – давно прошли. Туда им и дорога.
– Какие – те? – Любопытство взяло верх.
– Когда Медовичи спали друг с другом.
– Медовичи? – с недоумением повторила Тьяна. – Получается, ты…
Гнев сорвала шляпу, и фонтан горчичных кудрей, подхваченный ветром, хлестнул Тьяну по лицу. Она отшатнулась. К губам, побрал бы Гневлиду Хозяин последнего пира, прилип волос. Отклеив его, Тьяна поморщилась с показной гадливостью и сурово глянула на новую знакомую. Та, проведя ладонью по кудрям, нахлобучила шляпу обратно и подмигнула из-под полей.
Говорок и манеры сбили Тьяну с толку. Она решила, что встретила такую же низкосословную, как она сама, но не тут-то было. Гнев, должно быть, не в первый раз обводит вокруг пальца захолустную простушку. Зачем? Чтобы посмеяться? Чтобы унизить: мол, с тобой можно говорить и вести себя только так? Если это была игра, Тьяна не понимала ее правил. И не желала учить.
– Ты чего скисла, Тэ? – Гнев вдруг хлопнула ее по плечу, да так, что Тьяна пошатнулась. – Не любишь нашу семейку? Полностью разделяю, сама не в восторге. Надеюсь, ты тут все-таки ради языка, а не из-за моего двоюродного братца. – Взгляд сделался пристальным, пронизывающим до костей.
– Я сказала неправду, – призналась Тьяна: голос звучал тихо, прохладно, и она надеялась, что с достоинством. – Твой вопрос сбил меня с толку. Прости. Я видела Мару всего раз, утром. Впрочем, не уверена, что это был он. – И следом изо рта выскочила очередная ложь: – Я никого здесь не знаю.
– Нас тут всего двое, Медовичей, а значит, ты точно видела Мару. Он на первом круге, как и ты, хотя должен быть на третьем, как я. Долгая история. – Гнев отмахнулась. – А про знакомства я спросила не для того, чтоб тебя уязвить. Подумала, может, тебе понадобится поводырь. Показать, куда можно ходить, а куда лучше не совать нос. Если что, я могу.
– Благодарю. – Тьяна растерялась на мгновение, но быстро собралась с мыслями. Да, ей пригодится такая знакомая: из знати, с третьего круга и явно немного не в себе. – Это было бы просто чудесно. Увидимся на обеде? – она вопросительно взглянула на Гнев.
– А, тысяча ликов! – закатив глаза, та подхватила Тьяну под руку. – Так и быть, провожу тебя в Погреб.
– Куда?
– В дом, где живут виноградные.
Тьянин взгляд зацепился за фиолетовые кители студентов, пробегавших мимо, и она наконец поняла, что Гнев имела в виду. «Виноград» – переводчики, а «плющ» – ядовщики. У первых фиолетовая форма, у вторых зеленая. Свет догадки, похоже, озарил лицо Тьяны – Гнев, поглядев из-под шляпы, опять усмехнулась.
– Ты что, совсем ничего не знаешь об этом месте?
– Я знаю главное. – Снисходительный тон задел Тьяну за живое. – Здесь превосходно преподают язык, а именно это мне и нужно. Остальное…
– О, поверь, учеба даже не входит в тройку того, что на самом деле важно в Старике.
– А что же, по-твоему, входит? – не скрывая раздражения, спросила Тьяна. – Вечеринки, знакомства…
– Паф. —Гнев, видно, была из тех, кто любил вставлять в речь мистерианские словечки. – Запоминай. Вот что нужно делать, чтобы выжить здесь. Первое: не иметь никаких дел с моим братом. Второе: не соваться в часовню после наступления тьмы. И третье: не бродить у причала около трех утра.
Она сделала весомую паузу, и Тьяна подумала, что речь идет о каких-нибудь патрулях, блюдущих нравственность. Но Гнев имела в виду другое:
– Иначе призрак Старика сожрет твою душу, – с удовольствием закончила она.
