Во-вторых, если Квазимодо продолжит, а он, скорее всего продолжит, свои домогательства, то плюну на всё и уволюсь. Сразу продам машину и сделаю несколько платежей за квартиру. А там глядишь, и работа какая-нибудь подвернётся. Хотя, увольнение за нарушения трудового законодательства очень плохая рекомендация на будущее.
В конце концов, пойду в бутик работать к Ленке. Она уговорит начальницу свою… Может быть. В общем, я готовлюсь дать решительный бой и пытаюсь не дрейфить.
«Бояться воров – ворчит в моей голове бабушка, – не держать коров».
Настрой настроем, но на сердце кошки скребут, если быть до конца честной.
– Андреева! – зло кривится Квазимодо, когда я вхожу в приёмную.
– Опять опоздала! Я смотрю, ты прям сама на наказание напрашиваешься!
Он снова стоит посреди приёмной и ждёт меня. Так же, как и вчера. Вот уж заняться нечем.
– Вы, Валерий Игнатьевич, заблуждаетесь на мой счёт либо придираетесь. Сейчас ещё без пяти девять, и рабочий день ещё не начался, – я стараюсь говорить спокойно и не отводить глаз. – Но это неважно, поскольку я уже полтора часа, как пришла. Вся утренняя информация, включая диспетчерскую сводку, уже у вас на столе. Конференц-зал подготовлен к совещанию. Напоминания разосланы. Так что напрасно вы меня тут караулите.
Он кривится, понимая, что крыть нечем, поскольку я предусмотрела все возможные придирки с его стороны.
– Это мы вечером посмотрим, кто чем будет крыть и, главное, кто кого. Кофе!
Он уходит в свой кабинет, а я готовлю ему кофе. Ставлю на поднос чашечку, вазочку с миндалём в шоколаде и иду в пасть к тигру.
– Дверь! – недовольно восклицает босс. – Не учили закрывать?
Я ставлю кофе на значительном расстоянии от Горбатова и не обращаю внимания на его слова. Больше он меня на свою удочку не подцепит.
– Ну, Андреева, молись, чтобы презентация прошла без сучка и задоринки, не то во век не отработаешь своих проступков. Подойди, хочешь потрогать?
Квазимодо криво усмехается и всё его и без того неприятное лицо становится похожим на морду неведомого зверька, отталкивающего и отвратительного.
.
Совещание начинается с небольшой задержкой. Начальники служб приходят во-время, но директора не спешат. Генеральный всегда приходит последним и горе тому, кто не успеет оказаться в зале до него. Финансового директора у нас пока нет.
Старый ушёл на пенсию, а новый ещё не приступил к своим обязанностям. Говорят, он уже назначен, но кто именно, пока неизвестно. А коммерческий любит подчеркнуть свой статус и старается появиться предпоследним. Глупые игры, на мой взгляд.
Наконец все собираются. В зал входит генеральный. Все поднимаются, приветствуя его. Градов выглядит очень представительно. Он серьёзен и напоминает скалу. Взгляд карих глаз сосредоточен и серьёзен. Костюм, пошитый, разумеется, на заказ, сидит идеально. Наш главный босс высок и сложен атлетически.
На левой скуле генерального едва заметен старый, возможно, юношеский шрам. Стрижка короткая, подбородок покрыт щетиной, а губы вырезаны, как у скульптуры античного героя. Я ни разу не видела на этих губах улыбки. Градов холоден, серьёзен и устремлён к цели. Я считаю его красивым, но красота эта отстранённая, не живая, застывшая. Поэтому-то он и напоминает мне скалу.
– Доброе утро, коллеги, – произносит он низким, уверенным голосом. – Присаживайтесь. Сейчас начнём, но вначале я хочу представить вам нового финансового директора. Он через минуту появится.
В этот момент дверь открывается и конференц-зал входит высокий крепкий мужчина, похожий на дровосека, только без бороды.
– А вот и он, – говорит генеральный. – Знакомьтесь. Клим Романович Стражников. Многие из вас его хорошо знают по работе в «Орионе», где он возглавлял аналитическую службу.
Стражников подходит к Градову и пожимает ему руку. Они одного роста, крепкие и сильные, но выглядят совершенно по-разному. Клим кажется более живым и естественным, но в его внешности есть что-то неупорядоченное и, вместе с тем, чуть-чуть более сладкое, чем нужно…
– Что же, теперь мы все в сборе, можем начинать, – говорит генеральный. – Присаживайтесь Клим Романович.
Пол немного покачивается под ногами, потому что этот Клим как две капли воды похож на того Клима, что увёз меня вчера из бара и уложил в свою кровать. Вернее, он не похож, это он и есть.
Новый финансовый оглядывает собравшихся и, увидев меня, чуть поднимает брови. Он оглядывает меня с головы до ног и едва заметно усмехается, почти так же, как вчера вечером. Мне конечно плевать, я же не его подчинённая, хотя с радостью перешла бы работать к нему, но Квазимодо меня не отпустит. Тут и к бабке ходить не надо.
– Ну что, – кивает генеральный Горбатову, – давайте, Валерий Игнатьевич, начинайте.
Квазимодо поднимается и подходит к большому монитору с планшетом в руках. На планшет загружена моя презентация и сейчас она транслируется на большой экран.
Как всегда, в присутствии генерального, мой шеф чуть сгибает спину и часто кивает, почти после каждого слова. Он не привык сам проводить презентации, но генеральный велел выступить ему лично, предварительно разобравшись во всех нюансах проекта.
Он сбивается и пару раз делает ошибки, перевирая суть моих расчётов, но, в конце концов добирается до заключения и выводов.
– Таким образом, – говорит он, облизывая губы и снова кивая, – как следует из выше изложенного, при уровне инвестиций в размере тридцати процентов от изначально запланированного, мы можем увеличить выручку примерно в два раза.
– Ну что же, Валерий Игнатьевич, вы показали замечательное владение предметом, – сдержанно говорит генеральный, – продемонстрировав компетентность настоящего руководителя. Но прежде, чем коллеги начнут задавать вопросы, я хочу обратиться к новому финансовому директору. Хочу поручить вам создать центр аналитики и прогнозов, тем более такой опыт у вас имеется. Пока небольшой, человека два-три, я думаю, будет достаточно. Посоветуйтесь с Валерием Игнатьевичем, возможно он порекомендует специалиста, который помогал ему подготовить эту презентацию.
Когда генеральный говорит это, я ставлю перед ним чашку с кофе. Чёрный, без сахара, супер крепкий и на один маленький глоток.
Сердце моё вдруг подскакивает и начинает бешено стучать, будто я выпила этот самый кофе, предназначенный для самого главного босса. Но дело, конечно, совсем не в кофе, просто отчаянная мысль, пришедшая мне в голову, провоцирует выброс адреналина.
– Андрей Дмитриевич, – говорю я, теряя голос от собственной дерзости, – я хочу работать в этом аналитическом центре. Я точно смогу.
Я смотрю прямо на генерального, но замечаю боковым зрением, как вскакивает Квазимодо.
– Андреева! – вскрикивает он. – Ты что себе позволяешь! Ну-ка, выйди из зала!
Генеральный поворачивается ко мне и смотрит с недоумением, как на насекомое, которое внезапно заговорило человеческим голосом.
– Простите?! – переспрашивает он, хмуря брови.
– Я очень хочу работать в аналитическом центре, – трепещущим голосом говорю я.
5. Ва-банк
Генеральный чуть отклоняется назад и осматривает меня с ног до головы.
– Но… вы же работаете секретарём у Валерия Игнатьевича, я правильно понимаю? – спрашивает он.
– Да, это секретарша моя, – встревает Квазимодо. – Готовлю документы на увольнение. Совершенно недисциплинированная.
Градов бросает на Горбатова короткий хмурый взгляд. Мой шеф сразу затыкается.
– А как вам такое в голову пришло? Объясните, пожалуйста. Вы когда-нибудь работали по данному профилю?
– У меня красный диплом МГУ по экономике. Непосредственно по профилю не работала, но некоторый опыт аналитической работы имею, – тараторю я. – Я дипломную работу писала по этой теме. Участвовала в конференциях, делала доклады. И сегодняшнюю презентацию полностью я подготовила. Сама, без посторонней помощи.
– Серьёзно? – восклицает Градов, поворачиваясь к Горбатову.
– Да о чём вы говорите, Андрей Дмитриевич! Она только в программу всё свела. Но в целом, в работе проявляет себя, как человек некомпетентный и безответственный.
Квазимодо, говоря это, снова быстро кивает после каждого слова, а в конце криво усмехается, делаясь похожим на пакостного зверька.
– Ваш непосредственный начальник, кажется, не очень доволен вами, – говорит мне генеральный. – Красный диплом, это хорошо, но важна также ответственность и дисциплина на рабочем месте. То, что вы думаете о перспективах, это отлично. Но давайте поступим так. Вы подадите свою анкету в эйчар отдел и, если Валерий Игнатьевич не будет возражать, мы включим вас в число кандидатов, для работы в аналитической группе. А теперь, пожалуйста, займитесь своими должностными обязанностями, а мы продолжим обсуждение производственных вопросов.
Мои плечи опускаются. Ну что же, я попробовала и у меня не вышло. Квазимодо, разумеется, меня никуда не отпустит. Уволить – да, но просто так выпустить из своих лап – однозначно нет…
– Я её возьму, Андрей Дмитриевич, – вдруг вступает в разговор Клим.
Ого! Пришла помощь, откуда не ждали. Генеральный удивлённо поднимает брови и молча смотрит на нового финансового директора, ожидая объяснения.
– Я с Екатериной знаком, – говорит Стражников.
Знаком-то знаком, но, боюсь, обстоятельства нашего знакомства не вполне однозначно говорят о моих способностях аналитика. Значит ему что-то надо от меня и, судя по всему, не прогноз.
– Мы, – продолжает Клим, – встречались с Екатериной в рамках аналитических проектов МГУ, которые спонсировал «Орион». – Поэтому, думаю, такой специалист как она мне очень пригодится.
Генеральный смотрит неодобрительно. Сначала на него, потом на меня. Его кофейные глаза грозно поблёскивают.
– Хорошо, – наконец говорит он. – Проведите собеседование с претенденткой и урегулируйте вопрос с Горбатовым. Так, идём дальше. Следующий вопрос, который необходимо срочно обсудить…
Но я уже не слушаю. Всё внутри ликует и поёт! Может ещё ничего и не выйдет, но шанс есть. Непонятно пока, что на уме у Клима и насколько эффективно Квазимодо будет вставлять палки в колёса…
.
После совещания я возвращаюсь в приёмную, на своё рабочее место. Квазимодо выглядывает из кабинета и, увидев, что я вернулась, подходит ко мне.
– Андреева, ты куда намылилась? – склоняется он над моим столом. – Думаешь, я тебя пущу в эту группу? Ты вон посуду помой, аналитик, бля. Будто специально меня подзадориваешь, не знаю уже, как вечера дождаться. Прям в подробностях вижу наш сегодняшний факультатив.
Он пристально смотрит на меня, но я выдерживаю этот взгляд.
– Вот гляжу я на тебя, – говорит он вдоволь мной налюбовавшись, – и думаю, а может, ты идиотка?
– Нет, Валерий Игнатьевич, я нет. А вы? – выпаливаю я.
Эх, что-то меня понесло, прям головокружение от успехов. Не к добру это. У него аж дыхание перехватывает от моей наглости. Но я вдруг ловлю кураж и иду ва-банк, вру напропалую.
– Я ведь записываю на диктофон все ваши оскорбления и нескромные предложения. Решить вот только не могу, хватит ли этого для обвинения в домогательствах. На год срока точно набралось, но я бы хотела вас на подольше законопатить. Может видос запилим, вы как, скажете что-нибудь на камеру?
Я беру мобильный лежащий на столе и машу им перед носом начальника.
– Ах ты, дрянь! – начинает шипеть Квазимодо. – Ты пишешь? Меня пишешь, сучка? А ну, дай сюда!
Он вцепляется в телефон и пытается вырвать у меня из руки, но я, к собственному удивлению, не сдаюсь и не ослабляю хватку. Наша схватка затягивается и я начинаю терять силы, мысленно смиряясь с поражением.
– Не помешаю? – вдруг раздаётся голос позади Горбатова.
Квазимодо, вздрогнув, выпускает телефон из руки и резко оборачивается.
– Почти нет, – говорит он не слишком дружелюбно, – Почти не помешали.
К нам подходит Клим. Он улыбается и смотрит на Горбатова немного снисходительно.
– Ну что же, простите. Потом доиграете. Я у вас Катерину умыкну ненадолго? Это распоряжение генерального, как вы помните.
Квазимодо в бешенстве. Он тщательно пытается скрыть это, но получается у него плохо.
– Да вы что, Клим Романович, – вежливо, но не скрывая злости, говорит он. – На что вам эта никчёмная сотрудница. Мы же её увольнять собираемся.
– Тем более, – улыбается Клим, – если вам она без надобности, тогда о чём говорить-то? Пойдёмте, Екатерина Сергеевна.
– Позвольте, – шипит Горбатов, – я своего согласия не давал.
– Ну так дайте.
Квазимодо поджимает губы и с ненавистью смотрит на меня в упор. Я, конечно, решила для себя, что он больше не имеет надо мной власти, но это не до конца правда. Сейчас вот от его слов многое зависит.
– Валерий Евгеньевич, вы меня слышите? – чуть насмешливо спрашивает Климов.
6. Что на уме у Клима
– Ну что, Екатерина Сергеевна, не ожидала снова меня увидеть? – весело спрашивает Стражников, пока мы идём в его кабинет.
Я мотаю головой, всё ещё думая о Горбатове. Я уже думала, что он бесповоротно упрётся, но он решил не обострять ситуацию и разрешил мне отлучиться на один час.
– Ты чай или кофе будешь? Извини, «Маргариту» предложить не могу, – говорит Клим улыбаясь, одновременно и дружелюбно, и ехидно.
– Тогда кофе, – подыгрываю я, – раз «Маргариты» нет.
Мы входим в его приёмную. Там, как ни странно, уже есть секретарь. Когда успели… Наверное, он её с собой прихватил со старого места работы. У нас я её раньше точно не видела.
– Анжелочка, принеси нам два кофе, пожалуйста. Тебе какой? – кивает он мне.
– Американо, если можно.
– А мне капучино.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Дровосек, оказывается, пьёт капучино. Смешно.
– Хорошо, Клим Романович, одну минуту, – подобострастно отвечает Анжелочка.
– Давай, проходи, что стоишь, как не родная, – усмехается он, указывая на открытую дверь кабинета. – Мы ведь не чужие люди, одно ложе делили, как-никак. Присаживайся. Буду у тебя интервью брать.
