– Жри, пока дают. Нас ждет долгий путь. Дня три будем идти без остановок. Так что набивай брюхо.
Глава 3. Принцесса
Утро разбудило запахом горячей похлебки и громкими разговорами.
Лили как всегда ночевала на чердаке и не спешила спускаться вниз. Под крышей было спокойнее. Уходили ввысь могучие стропила. Над головой паук сплел круглые сети, в которых дрожали капли просочившегося через крышу дождя. За маленьким окном стенной стоял туман.
Мать и отец обсуждали с соседом приезд какой-то важной особы. Керед-охотник, живущий через дом от них, рассказывал, что еще вчера вечером видел, как с дальнего холма стекает к Нерке нарядный караван.
– Не иначе какой-то вельможа решил к нам пожаловать, – матушка мечтательно закатила глаза.
– Ты губу-то закатай, – грубо осадил ее отец. – Лучше пусть мимо едут, а то сожрут тут у нас все или девок попортят. Знаю я этих богатеньких горожан. Мы для них не люди, а так – грязь под ногтями, топливо для печи.
– Зачем ты так говоришь? Ты же староста – твое дело представлять деревню и встречать гостей, – огрызнулась, было, матушка, но тут же потупилась и умолкла под суровым взглядом недовольного супруга.
Лили скривилась от отцовского голоса. Всегда неприветливый и грубый, будто все ему должны. А мама еще удивляется тому, что она, Лили, сбегает от женихов. Если брак – это постоянные унижения, которые нужно выносить изо дня в день со смирением, то чему удивляться? О каких женихах вообще может идти речь? Тем более, если в будущие супруги прочат Нерина Марта. От него у Лили мороз по коже.
– Мимо не проедут, и не надейся, Лот, – почесывая жидкую черную бороду, расстроил отца Керед.
– Почему это?
– Едет к нам в Нерку не абы кто, а родня самого великого Тарха.
– Что? – Лот побледнел, не поверив словам Кереда. – Что членам семьи владыки Куттана делать в нашем захолустье?
– По слухам их интересуют целебные источники и грязи Вересковой Пустоши. Новая жена Тарха везет сюда на лечение больную дочь. Так что, Лот, я бы на твоем месте не жался, а наоборот, готовил радушную встречу, ведь и оплата за прием, наверняка, будет щедрой. Говорят, в казне Тарха денег столько, что если засыпать ими всю нашу Нерку, на месте нее вырастет гора золота…
Лили слушала разговор старших с интересом.
Значит, Вересковая Пустошь?
Это место и ее саму всегда привлекало, но взрослые строго-настрого запрещали молодежи туда ходить. Вересковую Пустошь считали опасной для простых смертных, ведь когда-то давно там стояла твердыня древних – великий град, ныне заброшенный и забытый. Жители Нерки верили, что первородная магия все еще живет среди глубоких моховых ям, темных гротов, слоистых каменных платформ и гигантских валунов, покрытых неведомыми письменами.
Среди сиреневых вересковых цветов.
Было на Пустоши несколько странных источников с теплой йодистой водой. Она считалось целебной, и иногда деревенские, осмелившись, набирали ее украдкой для лечения. И все же лишний раз без особой нужды на Пустошь никто не совался.
Кроме Лили.
Родители не знали, что она облазила там каждый камень. Правда, пару раз не в меру бойкая девчонка после таких вылазок попадалась и бывала наказана. Лот и его жена наивно полагали, будто дочь усвоила уроки и более запретов не нарушает. Но Лили их, конечно же, нарушала, просто вела себя осторожно.
Один раз, блуждая в мареве цветущего вереска, она зашла особенно далеко. Туда, где между круглых кустов и кочек растекались потоки таинственного тумана. Рискуя заблудиться, Лили двинулась сквозь него и через некоторое время наткнулась на древнюю стену.
Из-за нее, окруженная столбом почти непроглядной белесой мглы, к самому небу поднималась башня. Старая, местами порушенная – кладка из мощных камней там и тут прорывалась дырами – она тонула в низких облаках, что всегда, независимо от погоды, тяжко нависали над этим неприветливым местом.
Лили хорошо все запомнила.
Она знала, что, не смотря на все запреты, этим удивительным местом надо дорожить, ведь где-то в самом его сердце хранится нечто, способное полностью изменить жизнь.
***
Загадочные гости приехали к вечеру и остановились в доме старосты.
Пока разгружались вещи, и жутковатые, закованные в броню охранники осматривали двор и дом, Лили пряталась в кладовке, скрытой шторами.
Это была ничтожная щель между печкой и стеной, где скрывались залежи старого ненужного хлама: какие-то обколотые горшки, поломанные ухваты, гнутые медные ложки – все, что не пожелал выбрасывать бережливый хозяин дома.
Один из охранников, услышав шорох, заглянул в убежище Лили, но, посчитав, что девчушка не несет никакой опасности, сразу потерял к ней интерес.
Все проверив, воины ушли – освободили место для своей хозяйки. Она вплыла в комнату, вся такая высокая, важная и невероятно красивая. Золотистые волосы растекались по плечам, укрытым дорогой парчой дорожной накидки. Длинное светлое платье колыхалось в такт шагам.
Следом за красавицей в комнату толпой прошли слуги, внесли дорожные короба с вещами. Гости принялись располагаться. Потом шум и голоса отдалились в сторону выхода.
Лили решила, что все ушли, и с любопытством выглянула из-за занавески чуть дальше, чем было необходимо для того, чтобы оставаться незамеченной. Красивая женщина – она, как оказалось, дома не покидала, – тут же заметила чужое присутствие и, ласково улыбаясь, поманила Лили к себе.
Та вышла из укрытия, осторожно приблизилась к дивной даме.
– Чего? – буркнула под нос.
– Ух, какая бука. – Гостья не обиделась на грубость, лишь ласково потрепала по макушке. Спросила: – Как зовут тебя, деточка?
– Лили.
– Ты служанка хозяйская?
– Нет. Дочь.
– Ох, извини. – Женщина приложила к сердцу ухоженную ладонь. В медовом взгляде плавился луч сочащегося из-за занавесок заходящего солнца. – Не обижайся.
– Я и не обижаюсь.
Лили посмотрела на странную гостью с удивлением. «Извини… Не обижайся». Знатная госпожа просит у нее прощения? Странно как-то. Настороженность быстро уступила место любопытству.
– Меня зовут госпожа Виргин, – представилась женщина. – А это моя дочь Табита, – указала на лавку под окном. – Я уверена, она будет рада подружиться с тобой.
С лавки девчушка возраста Лили – интересно, когда она вошла? – смотрела с опаской и недоверием. На дружелюбное «привет» тоже чуть заметно улыбнулась. Сказала тихо-тихо:
– Здравствуй.
– Ну вот вы и познакомились, – обрадовалась госпожа Виргин. – Позаботишься о Табите, Лили? Покажешь ей свою деревню и дом?
Лили выпрямилась, расправила плечи, вдохновляясь собственной значимостью, отчеканила:
– Конечно, госпожа Виргин. Ваша дочь не будет скучать. – Повернувшись к Табите, предложила: – Хочешь, посмотрим на поросят, которых вчера родила пестрая свинья?
Глава 4. Бастард
Дворец был построен высоко в скалах. Невесомый, светлый, издали он напоминал облака.
Просторную беломраморную террасу перечеркивали лиловые тени. Вишневые и грушевые деревья качались, осыпая белыми лепестками лазурную гладь декоративного бассейна с фонтаном в центре.
На бордюре, свесив в воду босые ноги, сидел подросток. Загорелый и стройный, он натянулся, как струна, высматривая что-то на тонкой дороге, ведущей к перекидному мосту над ущельем.
Ветер развевал золотистые волосы. Голубые глаза с любопытством разглядывали струящиеся в воздухе флаги с полуденной луной и точеные нечеловеческие силуэты всадников.
Их было трое.
Два воина в пластинчатых доспехах, похожих на птичьи перья, сопровождали третьего – главного визитера. Тот ехал на белоснежном коне, и сам был белоснежен, как ледник на вершинах гор. Длинные одежды стекали с его плеч, почти касаясь земли.
Навстречу гостям выехал начальник стражи – старый Грэм. Приблизившись, – подросток рассмотрел это даже с большого расстояния, – подслеповатый Грэм резко остановил коня, спрыгнул на землю и грянулся ниц. То же сделали и шестеро его солдат. Взволнованные лошади перебирали ногами, взбивая пыль. Сквозь ее клубы в безмолвии проплыли трое странных гостей.
– Мама! – Паренек как птица сорвался с бортика бассейна и закричал прямо в черный зев неосвещенного зала, что открывался за террасой: – Там кто-то важный приехал!
Из темноты выплыла светловолосая женщина, с глазами, подобными звездам. Высокая, гибкая, как ива, она грациозно подошла к парапету и посмотрела вниз.
– Это господин Йоремуне. Давно он нас не навещал.
– Тот самый Йоремуне, который хати, как ты? – Паренек поднял на мать восторженные глаза.
– И как ты, – улыбнулась женщина. – Почти как ты… Йон, тебе лучше гостям не показываться. Иди к себе.
Подросток послушно кивнул и бесшумно исчез в одной из галерей.
Хозяйка дворца встретила гостей в большом зале, окна которого выходили на сторону рассвета и открывались видом лилово-синих заснеженных гор. Большой стол из окаменевшего дерева укрывало кружево скатерти, сплетенной сильными и умелыми руками горных дев. Ветер петлял меж белых колонн, подхватывал цветные вымпелы, дергал края гобеленов.
Гость, достопочтенный господин Йоремуне, один из самых старых и уважаемых духов-хати, опустился напротив женщины в кресло. Охрана, телохранители-хенке, встала за ним, безмолвная, будто неживая.
– О, прекрасная госпожа Иханна, не тяжело ли вам жить в этих диких местах?
– Не тяжело, господин Йоремуне. Здесь тишина и покой. Воздух первозданно чист. – Хозяйка улыбнулась, и в этой улыбке скрылась фальшь.
Гость не был желанным и долгожданным в ее поднебесном дворце.
И он все понимал, поэтому сразу перешел к делу.
– Только ли ради воздуха вы переехали сюда? Или для того, чтобы скрыть от сплетен и слухов свою тайную связь, плод который сейчас наблюдает за нами из-за вон той портьеры?
– Что? – Женщина вздрогнула всем телом и прижала руки к тяжелой груди, открытой вырезом изумрудно-зеленого платья. – Йон, зачем ты ослушался? Я же просила тебя быть в своих покоях…
– Значит, Йон? – Йоремуне поманил паренька жестом и тот пошел, завороженный плавным движением гибких длинных пальцев. – Не бойся, мальчик, подойди.
Подросток опасливо замер, как любопытный молодой зверек, что ни разу в жизни не видел еще капкана, но запах старой крови на металле уже почуял и насторожился. Теплые карие глаза матери полнились волнением и страхом. Ее алые губы казались розой на побелевшем до цвета снега лице.
– Что ты хочешь от моего сына, Йоремуне? – спросила она наконец.
– Я возьму его к себе в ученики.
– В ученики? – удивилась Иханна. – Но мой Йон ведь не хати, его отец…
– Знаю я все про его отца. Он из рода Эндрюзов, тех самых, что метили на королевский престол в Валансе, да проиграли. Но это и не важно. Главное, твой сын – полукровка. Именно таких я собираю.
– Зачем тебе полукровки людей и хати?
– То мое дело. Но если коротко, я хочу я создать из них собственную особую гвардию, а прежде изучу их умения и особые свойства, – неохотно пояснил Йоремуне.
– Какой из Йона гвардеец? Он тихий послушный мальчик… – встревожилась Иханна.
– Послушный, – коварно улыбнулся гость. – Этого качества достаточно. Сегодня я заберу твоего сына.
Госпожа Иханна ничего не ответила. Печать злого бессилия сковала ее сердце. Ей было нечем крыть, не с чем идти против наглого расчетливого Йоремуне. Дух был слишком влиятелен и слишком много знал про нее.
Всякого.
Разного.
Такого, о чем не говорят вслух. Что не разносит ветер…
Иханна тряхнула густыми кудрями, низко склонила голову, чтобы не видно было глаз:
– А если я не соглашусь отдать сына? Ты ведь меня вынудишь, да?
– Ты уже согласилась, – бескровное, как у фарфоровой куклы, лицо духа чуть покривилось от почти незаметной усмешки. – По голосу чувствую. Да и вообще, к чему тебе меня обижать? Разве ты находишь меня недостойным учителем своему сыну?
Хозяйке замка не чего было сказать.
Сердце терзала горькая досада. Почти пятнадцать лет она пряталась тут, в горах, среди людей. И сына своего – случайный плод краткосрочной запретной любви – прятала. Жизнь, тревожная и полная оглядок сначала, спустя уже смешной для хати десяток лет, стала легкой и беззаботной. В звонах ледяных ручьев, в пении ветров, птиц и свободолюбивых горных дев тревоге просто не осталось места. И все следы были стерты. По крайней мере, так казалось.
Но Йоремуне нашел Иханну в тайном убежище спустя двенадцать лет ее затворничества и сперва просто заявился в гости, видимо, чтобы только разнюхать и проверить. В тот, первый раз, Йон его, кажется, вовсе не интересовал.
И Иханна расслабилась – гость и гость. Пусть будет.
Прошло три года, и дух объявился снова. Теперь Иханне стало ясно как никогда, что Йоремуне никого не навещает просто так. В этот раз он пришел за ее сыном – единственным ее ребенком, той солнечной основой радости и тепла, согревающей сердце прекрасной владычицы озорных горных ручьев.
