– Ваша фамилия?
– Да зачем вам моя фамилия? – я и так не очень-то соображала ото всей этой ситуации, для чего охраннику моя фамилия понять никак не могла.
Охранник указал на вывеску «только для VIP клиентов».
– Пожалуйста, – я была в отчаянии, – мне очень нужно попасть внутрь.
– Как же вы достали! Иди домой, хватит по мужикам таскаться! Тебе хоть восемнадцать-то есть? Да как вы не поймете, что пользуются они вами и большего ничего!
Я вообще не понимала, о чем говорил охранник, понимала только, что любым путем должна попасть внутрь.
– Сколько?
– Чего сколько?
– Сколько вам нужно дать, чтобы пройти внутрь? – я полезла в сумочку за кошельком.
– Нет, ну вы, девки совсем уже обнаглели!
Охранник схватил меня за руки и стал спускать меня с лестницы, а я плакала и просила пустить меня.
– Руки от нее убери, – я услышала знакомый голос.
– Извините, Кирилл Севастьянович, – охранник отпустил мои руки и виновато смотрел на Тайманова, -вы что ее знаете?
– Можно и так сказать! – оскалился Тайманов.
– Кирилл Севастьянович, не сердитесь, я ведь думал, что это одна из тех, ну вы сами понимаете. Скажите, как ее фамилия, я отмечу сейчас.
– Ее фамилия тебе ни к чему.
– Ясно. Виноват.
– Ты уверена, что хочешь туда войти? – Тайманов посмотрел на меня.
– Да, – уверенно сказала я, хотя на самом деле в этом сильно сомневалась.
– Тогда идем, – он распахнул передо мной дверь.
Мы спустились вниз по лестнице, хотя я думала, что нужно будет подниматься. Если верить фасаду здания, то в нем целых три этажа. Всюду был полумрак и играла музыка, мы вошли в небольшой зал, по углам которого находились столики, по середине стоял подиум, на котором танцевали полуголые девушки. Вдоль стены находилась барная стойка, за которой стоял отец в обнимку с Мариной. К ним подошел парень из персонала, что-то им сказал, и они последовали за ним. Я рванула следом, но Тайманов крепко схватил меня за руку.
– Пусти! – закричала я.
– Сначала подумай, готова ли ты все это увидеть? Они ведь не в карты туда пошли играть.
Всё. Я обессилила. Просто рухнула на колени посреди зала. А чего я собственно ожидала здесь увидеть? Подпольное отделение прокуратуры? Меня всю трясло, как будто бы я сильно замерзла. Как отец может так поступать с мамой, с нами? Как он каждое утро смотрит ей в лицо, улыбается, когда она подает ему завтрак? Как? Для чего жить во лжи? Мне стало противно, ужасно противно от всего этого. От этой ситуации, от себя, от этого места. Я чувствовала, что сейчас у меня будет истерика.
– На, выпей! – Тайманов протянул мне бокал с какой-то жидкостью.
Я так и сидела на коленях, и смотрела на него снизу-вверх. Он мне помогает или хочет посмеяться, подмешав мне что-то в бокал? Или это часть его мести, ему приятно смотреть на мою боль, на то, как я раздавлена.
– Ненавижу тебя! – я встала на ноги, выхватила стакан и запулила его в стену, – ненавижу тебя! Понял? – кричала я.
– Это давно не новость, – ответил он слишком спокойно, чем вызвал во мне еще большую волну гнева. Мне хотелось получить от него те же эмоции, что я испытывала сама. Мне была нужна разрядка. Я толкнула его в грудь руками.
– Давай же, ударь меня, ну, давай, – я снова толкнула его в грудь.
Тайманов не поддавался, я толкнула его в третий раз, он крепко схватил мои руки и завел их мне за спину.
– Пусти, гад, сейчас же отпусти меня! – я начала вырываться.
– Лёва, давай еще бокал, быстро! – прокричал он парню за стойкой.
Они влили мне какое спиртное в рот, правда больше все же пролили. Но тех глотков, которые я все же сделала хватило, чтобы меня перестало трясти, я согрелась. А может это и не спиртное вовсе, а Тайманов. Потому что до сих пор не отпустил мои руки, и прижимал к своей груди. Неожиданно даже для себя самой, я начинаю реветь как корова, взахлеб. Как плачут маленькие дети, «с завыванием».
– Что мне теперь делать? Что я скажу маме? – сквозь слезы простонала я.
– Ничего не скажешь, – Тайманов взял меня за лицо и заставил посмотреть на него.
– Не скажу? – хрипло спросила я.
– Ты ничего никому не скажешь, – он вытер слезы с моего лица, – в этом виноват только твой отец, вот пусть он и разбирается. К тому же, твоя мама может быть в курсе всего этого.
– Что? – снова прохрипела я.
– Ничего! Я сейчас отвезу тебя домой, примешь ванну или что там еще, подруге позвони, что вы еще делаете, чтобы успокоиться?
– Нет. Домой я не хочу. Отвези меня в другое место.
* * *
Мы остановились у стоянки, возле прокуратуры, я отыскала взглядом машину Марины, красное Пежо, видела ее пару раз, когда бывала у отца на работе.
– Спасибо, – сказала я Тайманову, – дальше я сама.
– Всегда, пожалуйста, – с улыбкой ответил он.
Я направилась на стоянку, но для того, что я задумала мне необходимо было найти что-нибудь потяжелее. Оглядевшись, обнаружила несколько кирпичей или булыжников, не важно, главное, что сгодятся для моего замысла. Тайманов не уезжал, это я точно знала, так как звук его мотоцикла невозможно не услышать. Сначала я решила перенести все кирпичи ближе к ее машине, чтобы все сделать быстро, а главное не передумать, после одного раза. Последний кирпич оказался самым большим и тяжелым, поэтому он отправляется прямо в лобовое стекло, после чего запищала сигнализация. Так-то! Будешь знать, сучка! Следующие обломки летят в остальные стекла, меня не останавливает ни то, что я делаю это рядом с прокуратурой, ни то, что сработала сигнализация, ни то, что Тайманов снимает все это на свой телефон. Плевать! Отец сам напросился, пусть и разбирается с последствиями! Затем, обломками от кирпичей черчу царапины по всему корпусу автомобиля.
– Ну и как, полегчало?
Оборачиваюсь на подошедшего Тайманова.
– Немного, – довольно улыбаюсь, – что сделаешь с видео, выложишь в интернет?
– Оставлю на память! Ты так на нем воодушевлена, не хочу выставлять это на всеобщее обозрение.
Мы одновременное рассмеялись, странно, но на душе действительно стало легче. Я даже не заметила, как к нам подошел полицейский патруль.
– Оставайтесь на своих местах, – сказал один из них, второй достал наручники.
– Девушка здесь не при чем, – вмешался Тайманов, – она только что подошла.
– Нам без разницы, в отделении разберутся!
* * *
На патрульной машине нас доставили в отделении полиции. Я ничуть не раскаивалась и во всем честно созналась следователю, но мне не хотели верить. А потом приехал Боря и меня отпустили.
– Ты совсем рехнулась? Почему тебя задержала полиция, да еще и в компании этого ублюдка? – накинулся на меня брат, как только мы вышли из отделения.
– Я не смог дозвониться отцу, но когда он узнает, тебе мало не покажется!
– А что с Таймановым, когда его отпустят? – поинтересовалась я, не обращая внимания на его слова.
– Ты хоть слышишь, что я тебе говорю?! – Боря остановился и схватил меня за плечи, – о чем ты думаешь?
– О том, что ни в чем не виновный человек остался в отделении, а меня отпустили! – я повысила голос.
– И плевать! Главное, что отпустили тебя! А он может хоть сгнить там, ему не привыкать!
– Но сейчас то он ни в чем не виноват, и его должны отпустить. Я же рассказала обо всем следователю!
– Рита! Ты сама-то хоть себя слышишь? Что с тобой происходит? Зачем ты его выгораживаешь? Он что запугал тебя?
Я не нашлась с ответом. Все готовы поверить в виновность Тайманова, даже без должных на то доказательств. Доказательства! Ну, конечно же, как я сразу об этом не подумала!
– Боря, я должна вернуться к следователю! Я забыла кое-что ему рассказать!
– Нет, Рита! Это уже ни к чему! Поехали домой!
– Нет! – я развернулась и уверенным шагом направилась обратно в отделении.
Следователь смотрел на меня как на сумасшедшую, но пообещал, что обязательно просмотрит телефон Тайманова, и выставил меня за дверь.
Боря ждал меня возле машины, когда я подошла, мы молча поехали домой. Он больше ничего не говорил и не спрашивал. Интересно почему? Он что-то знает про отца или уже знал?
* * *
– Рита, девочка моя! – мама крепко меня обняла, – что с тобой произошло?
Когда мам обняла меня, я расплакалась. На столько мне было ее жалко, и я поняла, что просто не смогу ей сейчас всего рассказать. Но обманывать ее мне тоже не хотелось, она заслуживает того, чтобы знать правду.
– Мам, все хорошо, правда! Я жива и здорова!
– Почему ты плачешь? – она вытерла мне слезы.
– Я очень устала, можно, я потом тебе все расскажу?
– Конечно, родная! Давай я налью тебе ванну, и ты сразу расслабишься.
Вот за что я уважаю маму, она никогда меня не принуждает и всегда понимает.
– Спасибо, – целую ее и иду к себе в комнату.
Встреча с отцом оказалась целым спектаклем. Он пришел как обычно в девять часов вечера, как бы после работы. Интересно, давно и как часто он так делает? Поцеловал маму без всякого зазрения совести и сел ужинать, что она приготовила! А что же, Марина, не накормила? Со мной отец поздоровался скупым кивком головы, что говорило о том, что он в курсе о моей проделке и о задержании полицией. После ужина он пришел ко мне в комнату и плотно закрыл дверь, скорее для страховки, если я стану говорить что-то такое, что не должна слышать мама.
– Поговорим? – спросил он, присаживаясь на мой диван.
– Давай. С чего начнешь?
– Вопросы буду задавать я, – тоном прокурора сказала отец.
Я напряглась. Не знала, как вести разговор. Как вообще об этом можно разговаривать. Мне не хотелось видеть собственного отца, в данный конкретный момент я испытывала к нему лишь отвращение, и это причиняло мне огромную боль в душе.
– Это ты была сегодня на мотоцикле, с тем ублюдком? – отец смотрел мне прямо в глаза. Уверена он точно поймет правду я говорю или нет. Но мне было нечего бояться, я не собиралась ничего скрывать.
– Я, – ответила спокойно, не отводя взгляда.
– Почему ты находилась в его обществе?
– Мне нужно было проследить за тобой, а кроме него желающих не нашлось.
– Для чего тебе понадобилось следить за мной?
– Хотела убедиться, что мои подозрения не подтвердятся. Но они, как понимаешь, подтвердились, – на глаза выступили слезы.
– За что ты так с нами? За что так с мамой?
– Ты еще слишком мала, чтобы понять это, Рита?
– А что тут понимать? Если любишь человека – будь ему верен. Если нет – отпусти. Но не лги и не предавай! – я повысила голос.
– Видишь, я же говорю, ты еще слишком мала. У человека есть семья, обязательства, от которых он не может уйти или отказать по воле чувств. Не нужно слишком все идеализировать.
– Да ну! Значит и маме можно завести отношения на стороне?
– Рита! То, что позволено мужчине, не позволено женщине. Это ты уже должна понимать!
– И кем же не позволено? Где этот «позволитель?»
– Прекрати! Давай поговорим как взрослые люди! – отец начинал выходить из себя.
– Взрослые? Я же слишком мала, чтобы понять это! – слезы лились из глаз по мимо воли.
– Я так понимаю, что маме ты ничего не рассказала?
– Правильно понимаешь. Но это только пока. Если ты сам ей ни в чем не признаешься, то придется рассказать мне. Я не позволю ее обманывать.
