– Паяц, – сказал Джим вполголоса.
– Что-что?
– Как вы?
– Пара красавиц – и я в порядке, – захохотал кронпринц.
Третья девушка густо покраснела.
– Как вас зовут? – опомнился Джим.
– Элен, – ответила девушка с глубоким вздохом.
– Вы пришли с ними? – спросил Райли так, чтобы другие не услышали.
– Они заманили меня! – возмущенно зашептала девушка. – Сказали, знают, где растет самое старое в мире дерево. И о чем я только думала…
«Они были не далеки от истины!» – едва не выпалил оруженосец, вспомнив о возрасте Патриарха, но прикусил язык. Чем меньше людей знает о великом дереве, тем лучше. И скольким бы не разболтал о нем друид, уж он-то, Джим, будет благоразумным.
– Меня зовут Джим Райли. Вы совсем не знаете меня, но в одном этот развратник прав: вы можете на меня положиться.
– Да о чем вы там шепчете? Хватит уже испытывать мой слух! И мое терпение тоже. Проваливайте, мы тут немного заняты.
Пышная блондинка пощекотала его, и он противно захихикал. Элен снова вздохнула. Джим поморщился.
– Пойдем, – он быстро взял Элен за руку и вывел за дверь.
– Вы живете вместе с ним?
– Да.
– Это, наверное, пытка.
– Чаще да.
– Не хотите об этом говорить?
– Да.
– А вы многословны, господин Райли.
Джим едва не сказал «да» и усмехнулся.
– Я не настолько знатен, чтобы ко мне обращались подобным образом. Зови меня Джим.
– Ты проводишь меня, Джим?
– Да.
– Я правда могу тебе доверять?
– Да, – ответив так, Райли спохватился. Еще немного – и она возьмет такой же односложный тон, а он этого не хотел. А потому добавил: – А я?
– Что «я»? – не поняла девушка.
– А я могу тебе доверять? – добродушно улыбнулся Джим.
Элен сначала тоже улыбнулась, а потом вдруг стала слишком серьезной. Промолчала. Шутки не поняла. Немудрено, Джим давно разучился шутить. Он мысленно повторил свою фразу… Да, он круглый дурак.
«Может, даже обидилась. Не удивилюсь, если теперь она будет молчать до самого Элдервуда», – думал Джим. Пока они шли молча, он, наконец, рассмотрел спутницу как следует.
То, что она удивительно хорошо сложена, он отметил еще в доме. Теперь же он обратил внимание на блестящие каштановые волосы до плеч. Они немного вились, но лишь на кончиках. У Элен были длинные черные ресницы и темно-голубые, почти синие, глаза. И сейчас девушка грустно смотрела под ноги. Нет, уж теперь-то он просто обязан ее развеселить!
– Итак, я оруженосец этого похотливого негодника, – не выдержал молчания Джим. – А чем занимаешься ты?
Он опасался, что она только фыркнет и посмотрит на него с презрением. Но, к его удивлению, Элен оживилась и быстро заговорила:
– О, я помогаю моему отцу в его делах. Он владеет лесопилкой. По правде говоря, – она вздохнула, – дело уже давно чахнет. Папе жалко деревья, и он вырубает только сухие. Он не получает должного дохода, теряет людей и веру в свои силы.
– Ты – дровосек?
– Нет, скажешь тоже! – от души рассмеялась Элен.
«Есть!»
– Поправь меня, если я что-то понял не так. У твоего отца лесопилка, и от него уходят дровосеки. А ты помогаешь отцу. Стало быть…
– Да нет же, нет! Я не успела сказать главного, когда ты меня перебил. Отец изучает деревья. Понимаешь, изучает!
– О-о-о, – невольно усмехнулся Джим. – То есть ты не просто валишь дерево, а валишь и приносишь ему?
– Болтун, – с улыбкой укорила его Элен.
– Прости. Я не даю тебе сказать. Продолжай.
– Он уже давно задался целью: найти самое старое дерево в Феране. Он часто уезжает смотреть образцы древесных пород, но каждый раз возвращается разочарованный. Я хочу помочь ему осуществить мечту. Поэтому, когда Тэсс и Надин завели речь о Патриархе…
– Патриархе? – настороженно переспросил Джим.
– Да! Не зря же лес так называется. В самом его центре на открытой лесной поляне стоит самое старое дерево в мире. Оно и называется Патриарх. Оно не только самое старое, но и самое зеленое на свете. Тонкое и высокое, чуть ли не до самого неба! Так они мне говорили… Вот я и хотела срезать веточку для отца. Да что там веточку, хотя бы пару листьев. И дорогу запомнить.
– Ты знаешь, что попала к друиду?
– Он владеет своим ремеслом так же хорошо, как я играю на арфе.
– Ты играешь на арфе?!
– Нет, не играю.
– Ясно.
– Мой отец знает о лесе и о растениях куда больше этого вашего друида. По-моему, ему должно быть стыдно. Кажется, он использует свой громкий титул лишь для того, чтобы заманивать хорошеньких девушек в постель.
– Какой титул? – снова насторожился Джим.
– Друида, конечно, какое же еще!
– Да-да, конечно… Но неужели прозвание «друид» способно кого-то куда-то заманить?
– Честно говоря, я вообще не понимаю, как ему удается кого-то завлечь. Как по мне, то он просто… хм… неинтересен.
– О, это не так, – горько усмехнулся Джим. – Уверяю тебя, более интересного человека трудно себе представить.
Элен посмотрела на него испытующе.
– Ты смеешься надо мной?
– Вовсе нет, – серьезно ответил Джим, но тут же прикусил язык. В его планы не входило отдавать Элен Сильвестру на съедение. – Я имел в виду, что он очень непоследователен, никогда не знаешь, чего от него ожидать.
– Тогда он – не интересный, – твердо сказала Элен.
– А какой?
– Чокнутый!
Ну, наконец-то! Хоть кто-то еще согласен с ним! Нет, Элен не просто согласна с ним, она думает точь-в-точь так же, как он! Райли почувствовал, как в нем начинает разрастаться что-то горячее. Это был прилив благодарности. Преклонение перед умом и проницательностью. А еще перед твердостью характера. Эта женщина выделяется в ряду других. Несомненно, природа неделила ее всеми достоинствами, создав новый, совершенный вид существа прекрасного пола!
«Ну, это меня уже заносит, – вернулся к реальности Джим. – У меня слишком долго не было женщины».
– Я вдруг подумала… зачем друиду оруженосец?
– Ну… – замялся Джим. – По правде говоря, он не всегда жил в лесу. Раньше он был благородным рыцарем.
– Вот благородства я в нем как раз и не заметила, – фыркнула Элен.
Слова спутницы пришлись Джиму по душе. И все же он очень не любит, когда девушки фыркают.
Оставшуюся часть пути они прошли, не сказав друг другу ни слова. Каждый думал о своем. Лес кончился. Райли вот-вот ждал, что Элен его «отпустит». Но даже в родной и знакомой деревне она не сочла нужным распрощаться. Словно стараясь как можно добросовестей соблюсти взаимную договоренность, она так же уверенно вела его к своему дому, как до этого Джим вел ее по лесу.
– Уже близко, – прервала она молчание.
– Это твой дом? – удивился Джим.
– Да, а что?
– Уютный… наверное…
По правде говоря, Райли считал, что дом владельца лесопилки должен быть куда больше. Его же взгдяду предстал маленький домик от силы на пару комнат. Пару очень крошечных комнат.
– Нам пришлось продать большой дом, чтобы расплатиться с частью долгов, – опустила глаза Элен. – Только не думай, что я жалуюсь. Я просто отвечаю на твой вопрос.
– Но я ничего не спрашивал!
– Рот молчал, глаза сказали. Что, по-твоему, маленькой семье нельзя прожить в маленьком доме?
– Ну…
– Нас всего двое. Комнат тоже две. Нам хватает.
– А твоя мать?
– Давно умерла.
– Ясно. Я…
Джим не договорил, потому что дверь дома отворилась и на улицу вышел богато одетый человек. Высокий и тощий старик, он едва нес на себе все то золото, которое имел неосторожность нацепить. Презирающий, казалось, все вокруг себя, он даже не взглянул на стоящую в двух шагах от него пару. Зато Элен долго смотрела ему вслед.
– Кто это, интересно?..
Дверь снова открылась, и к ним выбежал невысокий пожилой человек с приятным лицом. Он широко улыбался и весь сиял.
– Элен! Вот так счастье! Мы спасены, милая!
Он заключил дочь в объятья, а она ласково чмокнула его в щеку. Была в этом какая-то такая нежность, что Джим тут же почувствовал себя лишним. Он уже собирался уйти, когда отец Элен вдруг заметил его.
– Радость моя, а кто этот славный малый? Представь же нас!
Джим густо покраснел, а Элен заговорила быстро и весело.
– Это Джим Райли. Я повстречала его в лесу. Он – очень честный и благородный человек.
– Что ты делала в лесу? – не удержался от вопроса отец.
– Хотела найти старое дерево, но…
– Но вместо этого заблудилась, – нашелся Джим.
– Да, заблудилась, – подхватила Элен, она тоже не видела необходимости рассказывать все. – А господин Райли счел возможным помочь мне, проводив до дома. Джим, это – мой отец…
– Майкл Холборн! – перебил ее отец. – Мне очень, очень приятно!
Пожимая руку новому знакомому дочери, он вдруг заметил ее укоризненный взгляд.
– О, прости моя милая! Ты так не любишь, когда тебя перебивают. Но я не в силах унять себя, такое радостное произошло событие. Мы богаты!
– Что?! Богаты? Но как…
– Прошу меня простить, – вставил Джим. – Я должен идти. У меня друг болен. Был рад встрече.
