– Так, прекратили оба! – закричала я. – Вам нужно готовиться к экзаменам, а не разборки чинить! Да еще и на уроке!
– Не волнуйтесь, Кира Дмитриевна, – с пылающим местью взглядом ответил Иванов. – Мы после уроков с ним поговорим.
После перепалки в классе возникла непривычная тишина и спокойствие, и я смогла продолжить вести свое занятие. Когда прозвенел звонок, все ученики ринулись к выходу, за исключением Андреева. Он дождался, когда класс опустеет, и подошел ко мне:
– Кира Дмитриевна, не обращайте внимания на этого дебила и не воспринимайте его слова на свой счет. Он со всеми так себя ведет.
Я-то знала, что другие учителя на Иванова очень уж сильно не жаловались, а другие ученики просто боялись его или почитали. Но мне было приятно, что Андреев пытается сделать так, чтобы я меньше расстраивалась.
– Ты, конечно, молодец, что заступился за меня, но тебе не стоило этого делать. Я бы перетерпела. А теперь он начнет отрываться на тебе.
– За меня не волнуйтесь. Да и мне стоило заступиться за вас раньше, а не отсиживаться и молчать. Вы очень красивая и достойны комплиментов, а не насмешек от моральных уродов.
Я опешила от этих слов.
– Такое не стоить говорить своей учительнице, – прочистив горло, резко ответила ему.
– Я всего лишь сказал правду, – пожал он плечами и поспешил к выходу из класса. – До свидания, Кира Дмитриевна.
– До свидания, – протянула в ответ.
Что это вообще было? Ученик отвешивает мне комплименты?
Мне было крайне неловко. Не хотелось его обижать и быть слишком уж резкой, ведь это могло бы негативно повлиять на его будущие отношения с девушками. Этот высокий щуплый мальчишка в очках и с подростковыми высыпаниями на лице и так был обделен девичьим вниманием, что наверняка развивало в нем комплексы.
Но я не могла поступить иначе. Если бы слишком мягко отреагировала, то кто знает, что бы он там себе надумал. Брр. Даже думать о таком не хочу!
***
Шла последняя учебная неделя. Я с ужасом ожидала очередного занятия с одиннадцатым «А». И теперь это было вовсе не из-за Иванова.
Не знаю, что произошло между Ивановым и Андреевым после того занятия, но хулигана будто бабка отшептала. С того момента больше не было ни глупых проделок, ни язвительных оскорблений…
Зато появилась новая проблема в лице Андреева. Моя отрицательная реакция на его комплимент вызвала обратный эффект. Мальчик постоянно пытался оказывать мне знаки внимания, а после занятий постоянно завязывал со мной разговор.
Я не знала, как дальше реагировать на это, чтобы не усугублять ситуацию. Поэтому просто решила оставаться нейтральной и ждать дня выпуска. И теперь в моем черном списке было уже два ученика, ухода из школы которых я ждала с нетерпением.
Готовясь к занятию, я открыла верхний ящик своего стола и увидела в нем красную розу с запиской. Схватила записку и спешно захлопнула ящик, пока кто-нибудь не увидел это безобразие растительного происхождения в моем столе.
Мне было очень любопытно узнать, кто же решился на такое. Ни очередной ли это прикол от Иванова?
Развернув записку, я прочла в ней следующее:
«Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Не перестаю думать о вас ни на минуту. И мне очень грустно от того, что скоро перестану вас видеть. Но очень надеюсь, что вы дадите мне шанс, и мы сможем видеться с вами и дальше».
Не женщина, а девушка! Мне, вообще-то, всего двадцать два!
Такого поворота я совсем не ожидала. Видимо, я снова ошиблась, выбрав нейтральную позицию.
На уроке Андреев не сводил с меня глаз, а я, то и дело, пыталась куда-нибудь отвернуться. После звонка, когда все остальные ученики ушли, Андреев подошел к моему столу и с улыбкой поинтересовался:
– Вам понравился мой маленький подарок?
– Андреев, – тяжело вздохнула, набираясь смелости ответить ему. – Ты сделал неправильный выбор. Я взрослая женщина, а ты совсем мальчик, да еще и мой ученик.
– Вы очень даже молодая и красивая. А я выпускник, и мне почти восемнадцать. Через несколько дней перестану быть вашим учеником, так что мы можем…
– Нет, не можем, – перебила его.
– Но почему? – спросил он с искренним непониманием. – Разве вы ничего ко мне не испытываете?
Да что я сделала не так?! Что заставило его думать, что у меня есть к нему какие-то чувства?!
– Моя приязнь к тебе только на уровне учителя и ученика, не более. А чувства могут возникнуть только между людьми, которые имеют общие интересы. А я тебя даже не знаю, как человека, – как можно мягче ответила ему.
– Мы можем начать с вами встречаться и общаться…
– Нет, – одернула его. – Не можем. И это ни к чему. Ты еще слишком молод. Но ты ведь умный и добрый парень. И обязательно найдешь себе девушку по возрасту.
– А, может, все дело в том, что я вам внешне не нравлюсь? – нервозно спросил он.
Что я могла ему сказать? Ответ «да» обидел бы его до глубины души. А «нет» дало бы ему ложную надежду.
– Просто у меня уже есть молодой человек. Поэтому, пожалуйста, давай закроем эту тему.
Пришлось соврать. Он все равно не станет проверять. Зато так я не раню его и не разрушу неустойчивый мир подростка.
– Я не думал, что вы такая подлая обманщица, – выпалил он и пулей выскочил из класса, хлопнув за собой дверью.
Где он услышал обман? Неужели следил за мной и знает, что у меня никого нет?
Через несколько дней прозвучал долгожданный звон выпускного колокольчика, оповещая о завершении самого тяжелого года преподавания в моей жизни.
***
За годы работы в элитной школе мои нервы расшатались до предела. В какой-то момент пришло осознание, что моё спокойствие все же дороже всяких квартир в Москве и бутербродов с красной икрой. Но просто так я уйти не могла. Мне требовалось отработать в этой школе пять лет, прежде чем подавать прошение об увольнении. Да и идти абы куда мне тоже совершенно не хотелось. И поскольку вариант преподавания в школе я более не рассматривала, начала изучать высшие учебные заведения, в которые я могла бы устроиться.
Приложила немало сил и оббила не один порог. Но везде получала либо отказ, обоснованный полной укомплектованностью кадров, либо дежурную фразу: "Мы вам перезвоним, когда примем решение".
Время шло, учебный год подходил к концу, а положительных результатов все не было. Я совсем отчаялась и пыталась смириться с мыслью, что останусь в этой школе навсегда. И постоянно проговаривала все плюсы местного преподавания, чтобы хоть как-то утешиться.
Но однажды совершенно неожиданно раздался звонок из самого престижного университета столицы, на работу в котором я возлагала меньше всего надежд:
– Добрый день, Кира Дмитриевна! Вас беспокоят из деканата, – прозвучал из трубки строгий женский голос.
– Да, здравствуйте. Слушаю вас, – протараторила, с замиранием сердца надеясь на хорошие новости.
– Подскажите, трудоустройство в нашем университете для вас ещё актуально?
– Конечно! – радостно выпалила и мысленно уже збирала свои вещи из школьного преподавательского стола.
– На данный момент мы можем предложить вам только декретную ставку, – сказала женщина, и радость тут же поубавилась. – Я понимаю, что вам нужно подумать над таким предложением, но могу с уверенностью сказать, что преподаватель выйдет из декрета не раньше, чем через два года. Возможно, эта информация поможет вам принять верное решение.
Я задумалась. Окинула взглядом свой класс и бумажки, которые подготавливала к новому учебному году. Напомнила себе все те моменты, что подтолкнули меня сменить место работы и твердо заявила:
– Я согласна!
– Вы уверены, что так сразу готовы дать ответ? – с подозрением уточнила женщина.
– Абсолютно! Когда приезжать оформлять документы?
Узнав всю необходимую информацию, я поспешила к директору, чтобы сообщить о своем скором уходе. О моем решении он уже давно знал и даже периодически отговаривал от него. Но сейчас даже не пытался препятствовать, а лишь пожелал мне удачи на новом месте, чему я была несказанно рада.
И как только я помахала рукой школе, решила, что самый непростой период в моей жизни, наконец, закончился. Но нет. Он только начался…
Глава 7
В растерянных чувствах возвращаюсь домой. В холодильнике шаром покати, да и готовить не хочу абсолютно. А поэтому открываю бутылку вина, нахожу банку оливок, чтобы хоть что-то закинуть в желудок, и включаю любимую комедию. Но не успеваю даже погрузиться в сюжет, как звонит Алина:
– Привет, Кир, – звучит далеко не веселый голос подруги.
– Привет. Что-то случилось? – обеспокоенно спрашиваю у нее.
– Потом расскажу, хорошо? Я хотела спросить, можно ли сегодня у тебя переночевать?
– Конечно, что за вопросы? Приезжай.
– Хорошо, скоро буду.
Не стала допытывать Алину по телефону, решив дождаться ее приезда. Но очевидно, что у нее какие-то неприятности.
Примерно через полчаса раздается стук. И, открывая дверь, вижу Алину с чемоданами в руках и фиолетовым синяком под глазом.
– Боже, Аль, что случилось? – перепугано спрашиваю подругу, помогая занести чемоданы в дом.
– Олег… – дрожащим голосом произносит она, опускает чемоданы на под и тут же начинает реветь, бросается ко мне в объятия.
– Не плачь, дорогая, не нужно, – сочувственно отвечаю я, гладя ее по волосам, и сама чуть не плачу.
Когда Алина немного успокаивается, мы относим ее чемоданы в комнату и садимся на кухне. Беру еще один бокал для вина, наполняю его до краев и протягиваю подруге:
– За что он тебя так?
– А ему разве нужен повод? – горько усмехается Алина.
– Ну, он, конечно, еще тот мудак, но чтобы бить по лицу…
– Не могу больше так, Кир. Буду подавать на развод, – с болью и печалью в глазах говорит она.
– И ты приняла абсолютно правильное решение, – поддерживаю ее. – Этот момент должен был настать. Я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, но позже ты будешь рада освобождению. Нельзя такое терпеть. А ты уже слишком долго терпела.
