По секрету Любовь Михайловна рассказала, что Таня – первая Пашкина любовь. Татьяна была уверена, что когда-нибудь выйдет за него замуж. Но из-за того, что свекрови пришлось переехать, они долго не виделись. А когда наконец увиделись, первая влюбленность давно прошла и у обоих были другие интересы. Правда, по прошествии некоторого времени Таня объявила, что это Любовь Михайловна виновата в том, что они не вместе, потому что увезла от нее Пашку.
В общем, я была готова к встрече с возможной соперницей. Через два месяца планировалась наша с Пашей свадьба. Мы четыре года вместе, а любим друг друга все так же сильно, как и в начале отношений.
Утром Павлик встретил гостей, отвез к маме. А после обеда и мы приехали к Любови Михайловне. Причесавшись, накрасившись, надев любимое платье, я решила, что выгляжу великолепно и никакая первая любовь будущего мужа мне не страшна.
Таня оказалась очень милой и скромной девушкой. Мы быстро нашли общий язык и интересные темы. Оставив мам одних, втроём пошли в кино. Всю дорогу болтали, смеялись, Паша и Таня вспоминали общих знакомых, давние истории, но никаких намеков на романтические отношения я не заметила. Мы отлично провели время. На обратном пути купили огромный вкуснейший торт, у Любови Михайловны попили чай и довольные поехали домой.
Проснулась я от странных звуков. Когда открыла глаза, увидела еще более странную картину: мой Пашка собирал вещи! Я села в кровати.
– Солнце мое, а что это ты делаешь? – спросила я осторожно.
– Ой, ты проснулась, извини, что разбудил, – сказал Паша, однако не прекратил своё занятие. – Просто, видишь, какое дело… Я не люблю тебя. Понял, что мне нужна только Таня. Поэтому сегодня уезжаю с ними!
– Что-о-о?! – только и смогла вымолвить я.
Он тяжело вздохнул, сел рядом на кровать и, заглянув мне в глаза, четко и медленно произнес:
– Я те-бя не люб-лю, понимаешь? Не люблю! Я Таньку люблю! И хочу с ней жить, поэтому поеду к ней.
– В Тулу? – опять задала глупый вопрос я.
– Ну да! Будем вместе квартиру снимать, потом поженимся, если хочешь – позовем тебя на свадьбу…
– Да ты что, рехнулся, что ли? – наконец не выдержала я.
– Ну, Марусь, пойми. Люблю ее, сил нет! – Он встал с кровати и продолжил собирать вещи. – Я даже не знаю, когда до меня это дошло. Утром проснулся, и как гром среди ясного неба – ЛЮБЛЮ, и все! Жить с ней хочу, детей хочу, видеть ее каждый день хочу.
Тут мое терпение кончилось. Вскочив с кровати, я развернула Пашку к себе лицом, посмотрела в глаза – обычные глаза, немного сонные, пощупала голову – температуры нет, похлопала по щекам. Хорошо так похлопала, он даже схватил меня за руки:
– Ну что ты делаешь! Со мной все хорошо. Постарайся меня понять. Пожалуйста! Ведь ты же всегда понимала, как никто другой!
Видимо, из-за шока я спокойно села на кровать. Наблюдая, как он отовсюду достает свои вещи, действительно попробовала его понять. «Неужели он правда меня разлюбил? За один вечер? Нет, не может этого быть. Тут что-то не так. Я бы еще поняла, если бы она была длинноногой блондинкой с голубыми глазами и золотыми волосами. Но это не так! Да, она симпатичная, веселая, но у меня есть подруги намного красивее. Нет, тут что-то не так. Может, она его заколдовала? Боже, что я говорю, какое колдовство! Наверное, у них что-то вчера было, а я не заметила!»
– Пань, ты с ней целовался, да?
– Нет, не целовался.
– Может, она что-то тебе сказала? Что любит, например?
– Нет, не говорила такого.
– Хм. А она вообще в курсе, что ты ее любишь и хочешь с ней жить?
– М-м-м… Нет! Что-то я об этом не подумал. Но если и не любит, то полюбит! Я все для этого сделаю!
– А куда же ты тогда собираешься? Вдруг она не захочет с тобой жить?
– Ну и что! Все равно уеду с ней, поживу пока в другом месте!
– Паш, а как же работа?
– Завтра позвоню, возьму пока отпуск за свой счет, а там разберемся!
«Боже, боже, – думала я. – Может, он головой ударился? Точно. Это все объясняет. Наверное, у него что-то сдвинулось. Так, и что тогда делать?»
И тут мой взгляд наткнулся на подушку. Решив, что клин клином вышибают, взяла ее, тихо подошла к Пашке. Размахнулась и ка-а-ак дала ему подушкой по голове!
– Да ты что?! – отпрыгнул он. – Успокойся немедленно! Не надо драться. Ничего не сделаешь! ВСЕ!
«Не помогло», – вздохнула я, и тут мне пришла еще одна мысль. Побежала на кухню, налила в стакан холодной воды, вернулась в комнату:
– Па-а-аш!
– Ну что? – повернулся он.
Я тут же выплеснула воду ему в лицо.
– Так, – скрипнул зубами любимый, утираясь, – последний раз тебе говорю: успокойся! Да, это тяжело, но не надо драться, бить посуду и что ты там еще планируешь! Извини, так уж вышло, я полюбил другую. Не надо устраивать истерики, давай будем вести себя как взрослые люди. Я сейчас быстро соберусь и уеду. Тебе будет легче, если ты не будешь меня видеть!
Вот после этих слов, произнесенных спокойным ровным тоном, мне стало по-настоящему страшно. До этого я все ждала, что сейчас он засмеется и скажет: «Ха, поверила». Но его решимость и железные нотки в голосе заставляли сердце сжиматься от боли.
В голове не укладывалось, что за один день все рухнуло. Я села на кровать, по лицу бежали слезы. Пыталась привести мысли в порядок, но ничего не получалось. Не знаю, сколько так просидела, но, когда очнулась, Пашка уже одевался. Тут я поняла, что надо действовать – или потеряю его. Вытерла слезы, глубоко вздохнула и тихо спросила:
– Павлуш, ты сейчас к маме поедешь?
– Да!
– Возьми меня с собой!
– Зачем это? – насторожился он.
– Ну, я хоть попрощаюсь с тетей Валей и Таней. Да и с твоей мамой – когда мы теперь увидимся, да и увидимся ли…
– А хулиганить не будешь?
– Нет, честное слово!
– Хорошо, одевайся, жду тебя в машине! – Он взял сумку и вышел.
Я схватила телефон:
– Теть Люб, здравствуйте! Как дела? Слушайте, ваша подруга с дочкой еще у вас?
– Привет, Машуль, дела хорошо. Да, конечно, Валя с Танюшей здесь. А что случилось?
– ЧП у нас. Паша утром сказал, что любит Таню и переезжает к ней. Собрал вещи. Сейчас ждет меня в машине. Я его уговорила, чтоб он меня с собой взял.
– Что? Это шутка какая-то?
– Нет, к сожалению. Сама ничего не понимаю. Но он сказал, что больше меня не любит и жить хочет с Таней.
Я начала всхлипывать.
– Как это? Ничего не понимаю. Вы что, поссорились?
– Нет! Мы даже вчера выбирали песню для первого танца, а сегодня он сказал, что любит другую…
– Ничего не понимаю! – твердила Любовь Михайловна.
– Я тоже. У меня единственный вариант: она его заколдовала! – горько усмехнулась я. – В общем, скоро будем, ждите.
Я собралась за две минуты и сбежала вниз. Ехали мы молча. Чем ближе были к дому Любови Михайловны, тем сильнее сиял Пашка, улыбка блуждала по его лицу. Я старалась не плакать, держала себя в руках и повторяла, что сейчас все прояснится.
Еще на лестничной клетке мы услышали крики, доносившиеся из квартиры. Пашка бросил на меня подозрительный взгляд и позвонил в дверь. Открыла Любовь Михайловна. Она была не похожа на себя, такой злой я еще никогда ее не видела. Рядом с ней бегала Валентина Павловна, поминутно извиняясь.
– Машка, ты не поверишь! Ты знаешь, что сделала эта дурочка?! – сказала моя будущая свекровь, проталкивая Пашку в коридор. – Она любовного зелья ему в чай подсыпала! Паша, Павлик, ты слышишь меня?
Но Пашка уже ничего не слышал и не видел, его взгляд был устремлен на зареванную Таню.
– Что с тобой, любимая? Кто тебя обидел? Почему ты плакала?
Таня не знала, что делать. С одной стороны, вот Пашка, который называет ее любимой и обнимает. А с другой – разъяренная Любовь Михайловна и я. Когда я услышала про любовное зелье, сначала обрадовалась: «Все-таки заколдовала!» А потом пришла в такое бешенство, что готова была выдрать ей все волосы. Да как она посмела вообще? Масла в огонь подливал Паша, который обнимал Таню и гладил по голове. Первым терпение кончилось у Любови Михайловны:
– Паша! Да убери ты от нее руки! Ты что, не слышишь? Танька у какой-то там ворожеи взяла непонятную дрянь и опоила тебя вчера! Слава Богу, жив остался!
Пашка лишь махнул рукой и уставился влюбленным взглядом на Татьяну.
– Надо что-то делать, надо что-то делать! – бормотала тетя Люба.
– У вас есть выпить? – выпалила я.
Она с удивлением посмотрела на меня:
– Только водка! Но еще двенадцать нет…
– Давайте!
Прежде чем уйти на кухню, Любовь Михайловна рявкнула на Таню:
– Только дай себя поцеловать – тут же вылетишь отсюда! Извини, Валь! – добавила она, взглянув на плачущую Валентину Павловну.
На кухне мы стали держать военный совет.
– Может, его по лицу похлопать? – предложила Любовь Михайловна.
– Не сработало.
– Может, по голове ударить, чтоб вся дурь вышла?
– Пробовала… Не помогло!
Пашина мама с удивлением посмотрела на меня.
– А может, холодный душ?
– Хм. Он будет эффективней, чем стакан воды! Можно попробовать.
Глаза у Любови Михайловны стали еще больше. Она поставила три рюмки, достала закуску.
– Ну, давайте! – Она подняла полную рюмку, – Чтоб с Пашкой все было хорошо!
В это время на кухню зашел Пашка и попросил попить. Недолго думая, я схватила стакан, выплеснула туда водку из своей рюмки и протянула ему. Он ничего не заметил, взял стакан и залпом выпил. С удивлением посмотрел на стакан, затем на меня, покачнулся и упал! С дикими криками мы бросились к нему, отпихивая друг друга, пытались прощупать пульс – и тут услышали, как Пашка всхрапнул.
– Да он заснул! – воскликнула я.
Павлик спал, тихонько посапывая. Мы еле затащили его на кровать, кое-как раздели и укрыли, он даже не проснулся. Валентина Павловна сказала, что им лучше уехать. Быстро собрав вещи, они с дочкой вылетели из квартиры. Таня долго извинялась, и в какой-то момент мне стало ее даже жалко: симпатичная девчонка, а творит такую фигню. Давно бы уже нашла себе парня, а не пыталась отбить МОЕГО!
Мы с Любовью Михайловной очень переживали за Павлика. Решили, что если завтра его не отпустит, то вызовем скорую. Пусть промывание желудка, что ли, сделают. Во сне Паша периодически бормотал «Маруська моя», и это вселяло надежду, что обойдемся без промывания.
Проспал он почти сутки. Мы уже хотели его будить, как он заворочался, застонал и открыл глаза:
– Боже, как же болит башка!
– Сейчас таблетку дадим! – хором ответили мы и рванули – одна за аптечкой, другая за водой.
Выпив таблетку, Пашка огляделся и спросил:
– А почему мы у мамы?
– Ты что, ничего не помнишь?
– М-м-м… Помню странные сны! Ха-ха, представляете, мне приснилось, что я собрал свои вещи…
Тут его взгляд упал на сумку с вещами.
– …сказал, что люблю Таньку, – он огляделся вокруг и еще медленнее продолжил: – И приехал сюда за ней. Что, черт возьми, происходит?
Я вздохнула и начала:
– Вчера утром я проснулась от странных звуков…
Сейчас мы со смехом вспоминаем эту историю. И даже подкалываем друг друга. Когда ссоримся (куда без этого?), кто-нибудь говорит: «Все, собираю вещи, уезжаю в Тулу!» Мы начинаем смеяться, и все обиды тут же забываются. Хотите верьте, хотите нет.
Татьяна Феденко
Инсайт
