Мальчик немногим старше меня, с взлохмаченными волосами, стоял, подобравшись и хмуро сведя брови на переносице. Я уже видела такую позу, обычно она проявляется, когда человек готов обороняться, даже если он сам и старается не показывать виду.
В этот момент сердце будто подскочило и, перевернувшись, упало обратно. Я не знала, куда деть руки и что делать. Это был первый подросток, которого я увидела за все пять лет на этом «необитаемом острове», да к тому же такой симпатичный. Солнце нещадно слепило глаза, отчего хотелось прикрыть их, но я не могла позволить себе такой наглости. Все же разглядеть его черты мне удалось. Худое лицо – если же у меня были более округлые черты, то у него все казалось резким и точеным, но в меру. К сожалению, это все, что мне удалось разглядеть. Тогда мне так хотелось знать, какие, какие у него глаза, по глазам можно определить, что перед тобой за человек.
Они еще не заметили меня, но было видно, как оба напряжены. Рука у паренька была немного розоватого оттенка, а его светлая футболка с непонятными перечеркнутыми надписями была покрыта пятнами. Присмотревшись, я уловила на его щеке порез, который рассекал кожу в верхней левой части лица. Все было в разводах, понятно, откуда грязная рука. Насколько все могло далеко зайти? Если это еще не предел, чего же тогда можно ожидать дальше?
Подойдя к дедушке со стороны, так, чтобы он меня заметил, я стала ожидать его дальнейшей реакции, которая была совершенно непредвиденной.
– Мелкий говнюк, тебе повезло, что я встретил тебя здесь, а не в лесу у прогалины, – было трудно разобрать слова, которые сливались у деда в неразборчивое бормотание из-за нервного перевозбуждения.
Прогалина – место, которое дедушка считает «святым» благодаря довольно обширному свободному пространству, удачно скрытому со всех сторон деревьями, но удачным для установки разнообразных приманок и ловушек. Я ходила туда несколько раз без его ведома и, удостоверилась в том, что все остальные его секретные места просто жалки по сравнению с обширной «поляной для пыток», я начала называть ее так.
– Еще бы чуть-чуть, дедуля, и ты бы уже за решеткой сидел, гнил бы как все твои чучела, – малец был не промах и ни капли, не испугавшись дал отпор. – Молись, чтобы об этом никто не узнал…
Мое сердце забилось так, словно это я говорила дедушки те самые слова, но по-настоящему выскакивать оно начало, когда Джон замахнулся и кинул в него рулеткой, которая лежала у него в заднем кармане. Благо, тот успел увернуться, и рулетка сгинула в реке.
– Выродок! Если я тебя еще раз здесь увижу, живьем закопаю! – грязные ругательства так и сыпались из него, словно этот самый несчастный мешок проткнули, а вместо опилок из него хлынули вся накопившаяся злоба деда.
Нужно было придумать, как успокоить его, иначе все может закончится плохо… Очень плохо.
– Джон, – мой голос прозвучал так громко, что я сама не ожидала этого, но, набравшись смелости, решила довести дело до конца. – Сегодня приезжает твой друг. В восточной части леса, где ты на той неделе пробовал вылазку, завелся лось – я видела его следы. Недавно проходил, и ветки сломаны, думаю, я успела бы его «приготовить» к вечеру. Может, стоит попробовать?
Конечно, выбирать не приходилось, когда на кону стояла жизнь человека, да еще и ровесника, который стоял и, немного прищурившись, смотрел уже в мою сторону.. Я привыкла только ко взгляду дедушки, и потому ощутила такую неловкость, что невольно отшатнулась . и опустила глаза в землю, в надежде утихомирить бурю.
Конечно, я никогда не пользовалась косметикой или чем там еще пользуются девочки-подростки. Золотисто-каштановые волосы были убраны в один нетугой колосок, который я совсем недавно научилась плести, чем очень гордилась. Но в тот момент мне казалось, что я выгляжу, как пугало, сбежавшее от ворон, которые клевали и выщипывали волосы со всех сторон. Да и кому вообще понравится тощая шпала в широких штанах и рубашке, пропитавшейся потом от палящего солнца и послеобеденной работы?
Мне стало стыдно за себя, тем более за вид, который оставлял желать лучшего.
– Ты еще что здесь делаешь? – моя очередь принятия негодующего «шквала» наступила довольно быстро. – Где твой садок? Только попробуй сказать, что ты оставила его в реке…
Мои слова насчет желаемой охоты остались незамеченными, что ухудшало ситуацию, ведь надежда была только на это.
– Дедуль, я …
Резкая пощечина опалила щеку еще большим жаром и принесла миллиард покалывающих мурашек
– Я. Тебе. Не. Дедуля! Сейчас же иди и только попробуй потерять хотя бы одну рыбину или утопить садок, а ты… – его глаза снова устремились на чужака. – Господь был милостив к тебе, не знаю, почему, но покажешься тут еще раз… Не играй с судьбой, маль…
Не успел он договорить последнее слово, как парень схватил Джона за руку и со всей силы оттолкнул, и тот едва не свалился на землю, а я так и стояла, даже боясь пошевелиться или, хуже того, засмеяться.
Когда дед вскочил и готов был наброситься на парня с кулаками, я сделала первое, что пришло на ум – встала между ними и обратилась к старику.
–Не дружись с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым, [2 - Притча (22:24).], – на память протараторив строки из Библии, я посмотрела на Джона, а тот, в свою очередь, будто бы на глазах стал успокаиваться, взгляд его стал уже не яростным, лишь чуть недовольным – не более. Утвердительно кивнув, он поднял мешок и, вновь обернувшись на того мальчишку, сказал ему еще что-то, чего я не смогла расслышать.
Вдруг мне на глаза попался странный предмет, выглядывающий из гравия. Он был едва заметен и сливался с пестрыми камушками, но казался непохожим ни на что знакомое. Посторонних вещей здесь быть не могло, у меня не было ничего подобного, а дедушка и подавно не увлекается побрякушками. Оставался только один человек, которому это могло принадлежать. Пока несколько слов в сторону юнца все еще перекрывали все остальные звуки, и про меня забыли, я сделала вид, что обронила коробку с червями и, ловко подцепив вещицу, постаралась делать свой обычный смиренный вид.
Судя по всему, подобранный только что медальон теперь покоился у меня в сжатом кулаке. Неожиданная находка могла накликать беду, поэтому нужно было быть куда осторожнее и приложить все силы, чтобы оставить его незамеченным.
Как только все было решено, и голос Джона резко смолк, я не смела поднять глаза. Казалось, вот-вот его рука вытряхнет все признания: что у меня в кармане? Но этого не произошло. Я все же решилась и подняла взгляд на парня. Оказывается, тот тоже смотрел на меня и готов был что-то сказать – я предупреждающе качнула головой, а рука сжала медальон с такой силой в кармане, что казалось, еще чуть-чуть ион вплавится в кожу..
Теперь возникал вопрос: как его отдать владельцу?
– Девочка, за работу!
Немного расслабившись от того, что шторм затих, я отступила назад, ожидая, пока прихрамывающий старик пойдет прочь, по дороге пихнув ведро с очищенным уловом.
Даже если дедушка и направился в сарай или в дом для подготовки новой наживки, он наверняка не спустил бы с меня глаз, я была в тупике и вернуть находку не могла, по крайней мере, прямо сейчас.
Мне нужно было бежать опрометью к реке и думать над тем, чтобы повернуть день в привычное русло, но даже то, что дедушка может заметить… Я в последний раз посмотрела на незнакомца и, как только тот подошел к вынутой на сушу синей лодке со смешной надписью: «Плавучий буй», прежде чем спустить ее в воду и забраться внутрь, я успела поймать его последний взгляд. Хотела было сказать хотя бы что-то, но слова застряли в горле, поэтому я смогла лишь знаком показать на карман, в котором был спрятан медальон. Заметив мое замешательство, он улыбнулся уголком губ и так же, как недавно это сделала я, – качнул головой. В потом, легко вскочив за борт, завел мотор и отправился подальше от этого кошмарного места.
Все то время, пока я вытаскивала одну рыбу за другой, мне было и радостно, и грустно одновременно. Первое: я не хотела, чтобы он возвращался сюда, рискуя пострадать, а второе… Мне было страшно, что это, возможно, последний раз, когда я увидела человека, совсем не похожего на тех, кто окружал меня прежде. Как я это поняла? Легко. У него были добрые глаза, а в-третьих… За меня никогда никто не заступался.
В тот раз мне даже не пришлось хитрить, чтобы узнать, что случилось на помосте – дедушка рассказал все сам, пока, как помешанный, чистил свежий улов, что мне удалось поймать.
Оказалось, паренек приплыл сюда и начал ловить рыбу. Джон увидел это и стал прогонять его, но тот не думал уходить. Тогда, конечно же, дедушка взбесился, доказывая, что это частная территория (что не являлось правдой), и, собираясь вышвырнуть всю пойманную рыбу, накинулся на паренька. Про порез на щеке сказано не было, но факт оставался фактом – мой дедушка еще более неуравновешенный, чем я предполагала.
Уколовшись о торчащие ножницы и не обращая внимания на воспоминания, которые так и крутились у меня в голове, я доделала все заготовки и собрала со стола все нужные для поездки вещи Джона. Вышла на улицу, сама не замечая, как рука потянулась к тому самому медальону, спрятанному в прорехе кармана куртки, который стал новым тайником.
Погода стояла дождливая, руки зябли, и неприятный влажный осадок сразу же покрывал одежду.. Такую погоду, правило, писатели выставляют уютной. Еще бы, когда сидишь в теплом доме с чашкой горячего напитка и, закутавшись в клетчатое покрывало, смотришь на серость из комфортного кресла, все покажется уютным.
Большая прозрачная капля с козырька веранды упала прямо за шиворот, скатываясь все глубже под одежду. Одежда, которую нужно было просушить, так и останется в доме, окутывая его запахом сырого смрада.
– Погода благоволит нам сегодня, думаю, не могло быть лучшего дня, чтобы совершить эту поездку, – старик пригладил свою постриженную, с сединой, бороду и вдруг поманил меня к себе рукой. – Подойди сюда, Анда, посмотри на ту сторону, девочка…
Между двух деревьев олень гордо шествовал по своим делам среди листвы. Было похоже, что это самец, который еще молод, но достаточно осторожен, чтобы безопасно выйти к самой реке.
– Видишь? Красиво, не правда ли? – я уже было подумала, что дедушка и вправду сегодня из-за хорошего настроения стал думать по-человечески.
– Да, это прекрасно, – я скромно улыбнулась, стараясь немного наладить наше общение после неловкого утра.
– Представляешь, сколько бы сюда съехалось покупателей за такую-то шкуру? Такого окраса, поди, в обычном магазине не сыщешь, тем более, там все в химикатах, жаль… Жаль…
Украдкой взглянув на него, я про себя покачала головой и постаралась направить все мысли на предстоящие поиски каких-либо доказательств, которые могли открыть правду о смерти родителей.
В этот момент раздалось знакомое гудение, и из-за поворота выплыла черная точка, которая постепенно стала принимать знакомые очертания.
Притащив все вещи поближе к помосту, Джон уже был погружен в свои мысли и, когда я попрощалась и хотела было уйти, его рука резко вцепилась в мое плечо.
– Помни, о чем я тебе всегда говорил, девочка, не иди наперекор Господу, – его глаза казались темнее обычного, я знала, что он хочет услышать от меня.
– Да, Джон, – я посмотрела прямо на него. – Я тебя не разочарую.
Глава 6
Анда
За последние полчаса я чихнула уже по меньшей мере десяток раз. В носу неприятно щекотало от всколыхнувшейся в воздухе пыли, забившей, кажется, самые укромные уголки моего организма.
Кроме марок и конвертов в одном из дальних заколоченных ящиков мне не удалось откопать ничего примечательного. Конечно, было интересно разглядывать вырезки из газет и старые журналы тысяча девятьсот пятидесятых годов. Мне понравилась одна черно-белая фотография, на которой молодой мужчина стоял рядом с «кукурузником» и широко улыбался. Буквы расплылись от влажности, и было непонятно, что за человек на снимке.
Убрав все обратно в угол, я слезла со старого табурета и постаралась получше обдумать, где же Джон мог сделать для себя тайник. Самое подходящее место находилось под полом, но это было слишком легко для него – нужно было быть полным дураком, чтобы, с таким опытом пристрастия к ловушкам и манкам, оказаться таким легкомысленным в серьезных вещах.
Поэтому…
Выйдя из сарая и приперев его деревянной палкой от ветра, я направилась в дом. Уже несколько попыток обыскать каждый подозрительный угол не увенчались успехом – дальше, чем закрытые ящики и непримечательные шкафы, я не продвинулась.
Собравшись духом, я решилась пойти прямо в логово Джона. Мне нужно было взять с собой все необходимое, я нередко видела, как он берет лопату и уходит в чащу, в ту самую сторону, где находится прогалина. Конечно, шанс был минимальный, что там окажется что-то полезное. И даже если мне удастся найти запрятанные вещи, тогда нужно будет думать, что делать с ними дальше.
Для такого похода мне понадобилось оружие, но двуствольное ружье мне не хотелось брать с собой. И все же, если я и могла быть милосердной к зверям, увы, это не гарантировало , что они не загрызут меня при попытке высвободить их из капкана.
Быстро собравшись, я опрометью кинулась на то самое место.
У меня оставалось меньше полутора часов.
Выскочив на поляну, я даже сначала не заметила шевеления в траве, но, когда раздался протяжное поскуливание и подвывание, поняла – я здесь не одна.
Серый волчонок лежал на земле. Передняя лапа угодила прямо в капкан. Завидев меня, он забился и завизжал еще сильнее, причиняя себе все более жестокую боль. Это было уже слишком, мои глаза наполнились слезами, а в горле стоял тяжелый ком, который мешал дышать. Земля вокруг капкана была пропитана кровью. Шерсть зверя в месте, где металлические зубья воткнулись под кожу, приняла грязный оттенок не то бордового, не то коричневого цвета.
У меня не было с собой ничего, чем можно было бы удержать морду этого зверька, если он вздумает огрызнуться. Посмотрев на часы, я прикинула про себя, что осталось приблизительно чуть больше часа, но Джон был непредсказуем и мог вернуться раньше назначенного времени. Воткнув рядом лопату, мне пришлось возвращаться обратно к сараю, чтобы соорудить палку наподобие той, что используют для отлова животных. Палка имелась, а вот с петлей возникла проблема – леска могла порезать волчонку шею, так что нужно было придумать инструмент получше. Старая веревка, валявшаяся под сараем, пришлась как нельзя кстати. Стараясь соорудить ловчую петлю, которая никак не хотела выходить даже после нескольких неудачных попыток, я на ходу завязывала крепкий узел, когда послышался рев лодки. Сердце пропустило удар. Спрятавшись за угол дома, я стала наблюдать, в глубине души надеясь, что не ошиблась, и все драгоценное время не ушло так быстро. И если не удастся найти «тайник» дедушки, то хотя бы посчастливится освободить волчонка, попавшего в адский капкан.
Время шло, но вместо той лодки, которую я уже ожидала увидеть, мимо проплыла та,о которой я не могла и думать..
«Плавучий буй» с первой и последней нашей встречи стал выглядеть неузнаваемо, рулевого совершенно не было видно. Секунду, и я уже было понадеялась, что лодка остановится у того самого помоста, но этого не случилось. Гул мотора постепенно стал затихать, оставляя после себя маленькие борозды на воде.
Не давая воли фантазиям о том, как могла бы пройти вторая встреча без Джона, полностью заполонить мозг, я покрепче ухватила корявую палку и пошла к ожидавшему ее маленькому хищнику.
Ставить капканы приходилось не раз, а вот доставать из них кого-то – никогда. Маленькие ловушки не в счет, здесь все обстояло намного труднее. Волчонок постоянно скалился при каждом движении и попытке зафиксировать его голову петлей. Конечно, он был мелковат, но зубы не внушали доверия. И, сколько бы он ни показывал свое недовольство и агрессию, в глазах читался испуг.
Подобравшись к нему с другого бока, так, чтобы он не прыгал по всей поляне с капканом, я резко сделала выпад палкой в одну сторону, но, когда тот дернулся, изловчилась и просунула его голову под веревку. Издав победный возглас, стала думать, как приоткрыть массивную ловушку. Страшнее всего оказалось то, что без помощи мне все равно было не обойтись, сколько бы я ни плясала здесь свои неуклюжие танцы с железным дьяволом, он выигрывал.
Казалось, что прошла вечность, пока я пыталась разжать пружины. Сил не хватало, а осложняло задачу то, как рука с палкой рефлекторно опускалась, и волчонок резво из нее выныривал, клацая зубами опасно близко.
– Да что же ты… – когда еще одна из попыток была провалена, мои силы стали подходить к концу. Хотелось просто встать и представить, что такой ситуации вообще не было, все это просто игра расстроенного дедушкиным воспитанием воображения.
Но нет…
Серая шерсть, золотисто-желтые глаза, которые смотрели настороженно и недоверчиво.
– Черт бы тебя побрал, Джон, – вырвалось сквозь зубы ругательство, – я тебя ненавижу!
Не знаю, сколько еще таких попыток было предпринято, но рядом раздался лай, и быстрая тень выскочила из-за сосен. Черная овчарка резвыми скачками пересекла кусты и, едва увидев меня и еще больше взъерепенившегося волка, навострила уши.
– Еще собаки для полного счастья не хватало, – я, недовольная своей невнимательностью, покачала головой. – Надеюсь, твой хозяин не окажется кретином и не явится за тобой сюда. Арнольд, если это вы, то Джон уехал в город, уберите, пожалуйста, своего пса.
Почему в голову первым пришел именно он? Первое – я больше никого не знала, кто мог бы иметь собаку, а дедушка уже упоминал, что у его друга она есть, но не упоминал породу. Других вариантов у меня все равно не было. е
Тем временем, убедившись, что опасности нет, пес обнюхивал землю и приближался, не обращая внимания на голос и попытки отогнать. Все его внимание было приковано к зверю которые и сам напоминал собаку, и прижавшись к земле, он вздыбил шерсть.
– Фу! Назад! – стараясь отогнать любопытного пса ногой, я в то же время держала на вытянутой руке свою самодельную петлю, которая вихлялась от тряски. – а он же тебе нос откусит, куда ты…
Видимо, эта овчарка оказалась таким же щенком, а чувство самосохранения у нее будто отсутствовало от слова «совсем». Хвост вилял из стороны в сторону, а наглая морда пыталась просунуться ближе, стараясь понюхать похожего «сородича», не обращая внимания на то, как тот рычал и, насколько позволяла зажатая лапа, пытался вывернуться.
– Блэк! Ко мне!
С той же стороны, откуда выбежал пес, появилась чья-то высокая фигура. Боковым зрение было плохо видно, но голос уже казался отдаленно знакомым.
– Я была бы вам очень признательна, если бы вы ушли отсюда! – моя просьба разнеслась над всей округой. Никогда раньше я так не кричала. – Пожалуйста.
– Знаешь, тебе точно требуется помощь, – раздалось над самым ухом, – у тебя не хватит сил разжать пружину одной рукой.
– Спасибо, конечно, но, мне кажется, вам не сто…
Однако большая рука уже мягко отодвинула меня в сторону и, заняв место, человек за несколько секунд разжал механизм. Хорошо, что в этот момент я крепко держала палку – стоило ловушке открыться, как волчонок сразу же выскочил из нее и, все также надрывно воя, оказался освобожден. На лапы он вскочил быстро, да вот только передвигался очень тяжело. Я подумала, что он тут же рванет в кусты, что облегчило бы задачу. Но тот, все так же пятясь боком и протяжно завывая, поджимал под себя раненную переднюю лапу.
«С такой раной в лесу он не выживет один», – опять эти жалостливые мысли, но я – это я … Ничего не могла с собой поделать.
Честно, в моем случае, я должна была бы отблагодарить незнакомца, но из-за всех этих мыслей обычной любезности как не бывало головы, что не удивительно.
Обернувшись, я стала разглядывать парня, сидевшего передо мной на земле и разглядывающего дедушкины ловушки. Я не упускала деталей, да вот только…
«Не может быть!»
– Что ты здесь делаешь? –недоумевала я, так как передо мной оказался тот самый мальчишка в запятнанной футболке, что дрался с Джоном… Уже больше двух лет назад. Теперь же это был молодой человек, не без ответного любопытства разглядывавший меня.– Если он увидит, что ты ходишь здесь со своим псом… Тебе несдобровать.
Я старалась не выдавать паники, но вот руки всегда подводили меня. Стоило хотя бы чуть занервничать, как они начинали дрожать.
Это не может быть он… Или может?
Те же волосы, которые тогда торчали в разные стороны, теперь были коротко подстрижены. Прямой нос, подбородок, скулы… Вот только взгляд стал другой.
Конечно, не так представляла я себе наш разговор без присутствия дедушки, но и такая ситуация тоже не входила в мои планы. Становится вдвойне опаснее. Едва заметив признаки чужака на якобы «своей» земле, Джон не успокоится, пока не узнает, кто это. А он узнает. Тогда у меня не будет шансов предотвратить последствия, да еще этот волк… Что делать с ним, я не имела понятия. Забрать к себе я его не могла даже чисто гипотетически. Мне негде было бы его держать, здесь любое место – это стопроцентная смерть.
«Думай, Анда, ты же умная, должна что-то придумать…», – мысленно подбадривая себя, я пожевывала губу.
– А что, запрещено? Ты здесь одна?
Его усмешка и непринужденный тон разозлили меня еще сильнее. Неужели он так и не понял после того случая, как опасны эти места?
– А есть разница? – вдруг вопросом на вопрос откликнулась я.
