Чародей довольно покивал головой, удовлетворенный, видимо, исполнением заказа по завтраку неведомым Фильту Еноциусом. Он тоже, наконец, уселся за стол и обратился к ученику:
– Давай, не зевай. Горячая еда у нас не остывает, но к чему время тянуть?
И он потянулся к чайнику.
Как-то раз Фильт попал на прием к Сколладу Третьему, когда тот торжественно зачислял новых разведчиков в королевский отряд. Тот стол надолго заполнился юноше, да и харчевни Кафтелии он часто оценивал довольно высоко. Однако после торжественных трапез в замке Мол-Габура, походных перекусов с помощью чудесного удовчика по пути на Север и потрясающей кухни Хэфдоуна он понимал, что у его величества была примитивная, неинтересная и небрежно накрытая стряпня. И завтрак в тайном убежище волшебника, где он сейчас оказался, только подкрепил его мнение, ибо незнакомый пока юноше слуга Еноциус, кем бы он ни был, постарался на славу.
Когда Мол-Габур поставил чайник обратно на стол, разведчик пришел к выводу, что тот занимает здесь чуть ли не главное место, подчеркивая страсть хозяина дома к этому напитку. Он был очень большого размера и абсолютно черного цвета, без всяких надписей или знаков, зато крышка была искусно выполнена в виде крепостной башни с зубцами, и Фильту даже на мгновение показалось, что там бродят стражники с копьями. Такими же черными, внутри и снаружи, оказались чашки, мощные, с толстыми стенками и крупными удобными ручками. В такую емкость поместилось бы содержимое четырех чашечек со стола его величества Сколлада Третьего, вроде бы изящных, но безвкусно выполненных и вычурно украшенных. В чайном сервизе Мол-Габура чувствовалась древняя мощь, мудрая сила и несгибаемый характер.
Вместительный светло-коричневый горшочек предлагал черпать из него золотистый мед, и юноша уловил потрясающий запах лугов и каких-то незнакомых ему пряных трав. Рядом с чайником удобно устроилось блюдце с несколькими нарезанными кружочками лимона, тут же находилась небольшая двузубая вилка, явно серебряная.
Фильт насчитал не менее полутора десятков вазочек с вареньем, но ароматы не смешивались, а словно висели над каждой из них, ненавязчиво приглашая попробовать. Юноша узнал абрикос, землянику, персик, малину, клубнику, кизил, ежевику, крыжовник, чернику, бруснику, черную и красную смородину, но остальные определить не смог – таких ягод он не встречал.
Большая миска цвета молодой травы была отведена под рыхлый, зернистый творог. Рядом с ней расположился того же цвета приземистый кувшин с черпачком, откуда Фильту словно подмигивала белоснежная сметана.
Поджаристые булочки, обильно обсыпанные маком бублики и витиеватые крендели заняли свое место в объемистой плетеной корзинке, в прутья которой была игриво вплетена огненно-рыжая ленточка.
Отдельная ваза предназначалась для фруктов, где, слегка обдавая воздух холодком, покоились грозди светлого и темного винограда, иссиня-черные сливы, бархатистые персики, сочные груши и апельсины с надрезанной кожурой.
Юноша, стараясь не открывать слишком широко рот, переводил взгляд с тарелок, где лежали куски копченой севрюги, изящно свернутые в трубочку ломтики форели и лоснящиеся аккуратные квадратики сельди, на блюда с нежно-розовой ветчиной и несколькими сортами сыра. Но и это было еще не всё.
Основное блюдо представляло собой внушительную горку дышащих порами блинов, от которых словно исходил живой жар. Подле них стояла масленка, помещенная на чашу, наполненную льдом.
– По-моему, я сплю, – пробормотал Фильт.
– Ты потерял аппетит, мой дорогой ученик? – беззаботным голосом осведомился Мол-Габур, ловко накладывая себе в тарелку блины и прочую снедь. – Налетай, у нас тут ждать не принято.
Разведчик помотал головой, словно до сих пор не веря, что это кулинарное зрелище происходит наяву, сглотнул и принялся за дело.
После грандиозного завтрака они вернулись в комнату Фильта. Разведчик вопросительно посмотрел на мага в ожидании изложения плана действий, но тот сказал, даже не присев:
– Постарайся собраться с мыслями и изложить их на бумаге. На столе есть всё необходимое. Пиши на одном листке свои идеи и версии, а на другом – факты. Потом сверяй их между собой и вычеркивай то, что не согласовывается. Впрочем, это просто совет, ты волен делать так, как тебе удобнее.
– А вы? – спросил Фильт, не чувствуя особой радости от задания своего учителя.
– А мне надо нанести кое-кому визит, – ответил Мол-Габур. – Сейчас кое в чем медлить нельзя.
И он вышел из комнаты.
– Кое-кому, кое в чем, – передразнил Фильт, когда дверь за чародеем закрылась. – Как всегда, сплошные загадки, намеки и недоговорки. Невозможно работать! И зачем мы так торопились возвращаться в Сколладию?
Он придвинул к себе два листа бумаги, взял карандаш и задумчиво поглядел в окно. На улице светило солнышко, щебетали птички, наверняка пахло травами и цветами, а он вынужден сидеть тут и составлять какие-то схемы. Но делать было нечего, и Фильт принялся за работу, притащив на стол кувшин с прохладной водой, которая не нагревалась, и кружку.
Минуты и часы бежали, и через некоторое время разведчик был вынужден признать, что учитель вновь оказался прав. Его вроде бы ладные и логичные версии и мысли пришлось вычеркивать одну за другой, так как они не подходили под факты. Фильт покрывал бумагу квадратиками и стрелочками, иногда сминал листок и выбрасывал его в корзину для мусора, благо у волшебника этих листов хватало. Однако итог получался неутешительным. Все свои варианты он забраковал, а новых идей у него не появилось.
Фильт в сердцах стукнул кулаком по столу, да так сильно, что кружка даже подпрыгнула. У разведчика скопилась куча вопросов, но Мол-Габур всё еще отсутствовал, и задать их было некому.
Он зажал карандаш в зубах и начал уже подумывать, а не пойти ли ему прогуляться, как в дверь осторожно постучали. Разумеется, это был не маг, тот бы просто вошел. Но Фильт был спокоен и уверен в том, что никаких врагов в этом обиталище Мол-Габура быть просто не может, поэтому он громко сказал:
– Не заперто!
И повернулся к двери.
Быть может, если бы Фильт не сидел на стуле, то он упал бы на пятую точку с открытым ртом, так как в открывшейся двери появилась фигура енота. Но ростом с человека и одетая в форму дворецкого.
– Здравствуйте, господин Фильт, – произнес енот мягким, вкрадчивым голосом. – Приятно познакомиться с вами, наш хозяин немало о вас рассказывал. Меня зовут Еноциус, я управляющий по дому.
И он отвесил легкий поклон.
Казалось бы, после всего увиденного и пережитого Фильтом за последние месяцы его уже ничего не могло удивить, однако говорящий енот его добил, и он мог только моргать и промямлил:
– Эээ… нннуу…ддда… вот.
– Вижу, вы удивлены, – почтительно сказал Еноциус без тени насмешки, внимательно глядя на разведчика. – Да, в доме нашего хозяина немало чудес.
Фильт пришел, наконец, в себя и произнес:
– Добрый день, и мне приятно познакомиться, уважаемый Еноциус. Так это вы приготовили столь изумительный, восхитительный и неподражаемый завтрак?
– Ну что вы, я только помогал накрывать.
– Это было что-то неописуемое. Моя благодарность не знает границ.
– Вот и славно! – явно обрадовался тот. – Как раз пришло время полдничать, и я хотел пригласить вас в столовую разделить с нами скромную трапезу и чай.
– С вами? – только и спросил юноша. – И много вас?
– Сегодня шестеро, если считать меня, – как ни в чем не бывало ответил Еноциус. – Вы, наверное, еще не видели весь дом, но поверьте мне, господин Фильт, я в одиночку не смог бы следить тут за всем.
– Да-да, конечно, – охотно согласился разведчик и встал.
– Тогда благодарю вас за принятие нашего приглашения и прошу за мной, – с легкой ноткой торжественности произнес странный дворецкий и вышел в коридор.
Фильт, который вдруг ощутил легкий голод, последовал за ним.
Они шли уже знакомой разведчику дорогой, но и в этот раз Фильт не успел толком осмотреться, потому что Еноциус шагал довольно быстро. Остановившись у столовой, он распахнул дверь и отошел чуть в сторону, чтобы пропустить гостя. Фильт вошел в столовую и остолбенел.
За столом, где несколько часов назад завтракали учитель и ученик, царило оживление. На нем находилось множество тарелок и блюдец, мисок и мисочек, чашек и баночек, розеток и креманок, а вместо чайника в самом центре гордо высился сверкающий золотом гигантский самовар. Но куда удивительнее были участники этой самой «скромной трапезы».
Фильт узрел еще одного енота, точнее, енотиху, судя по ее ослепительно белой блузке и строгому темно-зеленому фартуку и такого же цвета косынке. По правую руку – или лапу? – от нее суетливо расправлялась с содержимым своей тарелки здоровенная белка в ярко-красной кожаной жилетке, на шее которой висела золотая цепочка с большим кулоном в форме желудя. Далее отдавал должное пирогу с малиной могучий бобр в очках, который носил стильный светло-синий рабочий костюм и видавшую виды кепку. Рядом с ним могучей горой возвышался над столом кабан в бесформенном черном балахоне. Последним в компании был бело-розовый фламинго в светло-коричневом одеянии, смешно вытягивающий шею в направлении одной из многочисленных мисок. Два стула были свободными: один рядом с енотихой предназначался, видимо, для Еноциуса, а второй, точно напротив бобра, явно ожидал Фильта.
Полдничавшие вряд ли обучались этикету, так они громко переговаривались, постоянно вертелись, периодически роняли еду на стол и довольно шумно принимали пищу.
– Дорогие друзья! – воскликнул Еноциус, и веселая компания моментально умолкла.
Головы сидевших за столом повернулись к двери, и теперь Фильта с любопытством рассматривали пять пар глаз.
– Разрешите представить нашего дорогого гостя, господина Фильта, являющегося учеником и другом нашего хозяина! – торжественно сообщил дворецкий, после чего все радостно зааплодировали, а бобр даже заливисто свистнул и подбросил вверх свою кепку.
– Прошу вас, садитесь за стол, – теперь Еноциус обращался уже к разведчику. – Наша компания для вас, конечно, необычна, но, думаю, вы скоро со всеми подружитесь. Накладывайте себе в тарелку, а я пока представлю моих друзей, которые, как и я, имеют честь исполнять служебные обязанности в этом гостеприимном доме.
Фильт устроился на свободном стуле напротив бобра и жадно осмотрел стол. Глаза разбегались. Но после довольно долгого общения с Мол-Габуром юноша уже знал, что самые лучшие мысли по любой теме приходят при потреблении чая, и хотел было опять встать, чтобы подобраться к самовару, как прямо перед ним уже появилось блюдце с чашкой, полной ароматного напитка.
– Мы всегда стараемся предугадывать желания наших гостей, – улыбнулся Еноциус. – И никакой магии, просто опыт и внимание.
Разведчик поблагодарил и сделал первый глоток. На вкус чай был совсем иным, чем в заведениях Кафтелии или Хэфдоуна. Он ощутил легкий привкус меда и каких-то ягод, словно он пил горячий лесной нектар. Фильт буквально почувствовал, как у него проясняется в голове и появляются четкие мысли по поводу того, какие именно яства сейчас нужно попробовать.
Дворецкий тем временем начал представлять слуг волшебника:
– Уважаемый Фильт, справа от вас вы можете лицезреть мою дражайшую супругу Енотцу, она у нас отвечает за чистоту: стирка, глажка, уборка. Если вы заметите где-нибудь в доме грязь, несвежее белье или скатерть и всё такое прочее, можете смело к ней обращаться.
Енотиха кокетливо наклонила голову и послала благодарный взгляд супругу.
– Рад представить вам Белукшу, – продолжил Еноциус, указывая на громадную белку. – Заготовка орехов, грибов и ягод. Эта работа требует особых знаний и навыков и исключает закупки у людей по причине часто встречающейся несвежести данных продуктов и неумения их хранить.
Белка подмигнула Фильту, ловко жонглируя тремя орехами. Фильт улыбнулся в ответ.
«Ишь, как забирает», – подумал он про енота. – «Я такими фразами и писать-то не могу даже после сильных раздумий, разве что для официальных докладов и донесений, а он прямо так шпарит».
– Наша гордость: Бреведар, – торжественно провозгласил Еноциус, представляя бобра. – Любой ремонт кроме одежды и обуви. Скрипит половица, подтекает кран или труба, затупился инструмент, забился водосток – всё что угодно. Недаром мы его зовем Золотые лапы.
Тот снял очки, слегка расправил плечи и, широко улыбнувшись, продемонстрировал великолепные зубы немалого размера. Разведчик, уже принявшийся за дивный по вкусу ягодный пирог, помахал Бреведару свободной рукой.
– Важнейшая персона для стабильной работы всего дома: Кликень, – сообщил дворецкий, явно имея в виду мощного кабана.
Тут Фильт подумал, что если белка, бобр и еноты были сильно увеличены по сравнению со своими обычными размерами, то в случае в Кликенем дело обстояло как раз наоборот: тот был в несколько раз уменьшен, иначе бы он один занял не менее трети столовой.
– Снабжение хозяйства едой и напитками, – пояснил Еноциус. – Практически всё, что можно найти на рынках Сколладии, доставляется сюда, если будет на то желание хозяина или его гостей.
– Скажите, – спросил разведчик, дожевав пирог и посматривая на аппетитную вазочку с клубничным вареньем. – А люди не удивляются, увидев вас… ну, вы, наверное, меня поняли.
– Ну что вы, – улыбнулся дворецкий. – Мы в таком виде только здесь. При осуществлении закупок или для контактов с людьми мы используем иллюзии, поэтому они видят в нас совершенно обычных представителей своей расы. Но иллюзии творим не мы – естественно, это заслуга хозяина.
При этих словах все присутствовавшие активно закивали головами, не забывая, впрочем, подкладывать всякие вкусности в свои тарелки и блюдца.
– Так что если у вас появится какое-то желание по поводу продуктов или напитков, то можете смело обращаться к Кликеню. Но есть одно исключение: кабана на вертеле не заказывайте.
Тут все, включая Кликеня, радостно засмеялись, захрюкали и зафыркали. Шутка енота была, видимо, уже старой и хорошо известной остальным.
– И, наконец, Флам-Бона, – завершил представление слуг Еноциус. – Составление заказов, учет, расчеты-подсчеты и прочее, прочее, прочее. Исключительно внимательная и аккуратная в своем деле особа. Все заказы и расходы стекаются к ней, а она их уже заносит в свои таблицы, или что там у нее, всё равно в них, кроме Флам-Боны, никто ничего не понимает. Выдача денег, выплаты – это тоже всё на ней.
Голова фламинго повернулась к Фильту, и птица несколько секунд его внимательно рассматривала, после чего коротко кивнула и продолжила пить чай, пользуясь при этом внушительного вида соломинкой.
– Впрочем, есть еще кое-кто весьма важный, кому мы, собственно, обязаны этим столом и приготовленными блюдами. Это Ленциска, наш повар, точнее, повариха. Не присутствует за столом ввиду занятности на кухне: начинает готовить обед. Обычно всегда в белом, включая колпак, а вам, уважаемый Фильт, она покажется небольших размеров лисицей.
– Благодарю за представление присутствующих, Еноциус, – отозвался разведчик, посматривая в сторону большого блюда с омлетом непривычного синеватого цвета. – Простите, это что?
– Омлет, но яйца не куриные, – пояснил низким голосом Кликень. – Вкус и цвет необычные. Продукт синеперого рябчика-зазнайки. Редкая птица, обитает только на севере Сколладии. Попробуйте, но советую начать с маленького кусочка. И налейте себе сразу сока из моченых восточных яблок, там знают в этом толк.
Фильт не стал расспрашивать, в чем именно на Востоке знают толк, но решил последовать совету и отправил в рот небольшой квадратик омлета. Через секунду его язык и нёбо будто опалили жидким огнем, из глаз покатились слезы, и разведчик машинально потянулся к стакану. Заблаговременно предложенный кабаном яблочный сок Фильт выпил залпом. Это очень помогло, и вскоре он начал нормально дышать.
– Вот это да, – только и смог вымолвить Фильт, когда острая буря во рту стихла.
Он видел сочувствующие взгляды слуг Мол-Габура, но никто не потешался над ним и не хихикал.
– Говорю же, необычный вкус, – заметил Кликень, пережевывая крупный лист капусты. – Но когда привыкнешь, то начинаешь ощущать интересные нотки. Рябчик-зазнайка питается в основном чернильными короедами, а эти жуки выстреливают очень острой смесью, если на них кто-то нападает. Даже человеку могут попасть в глаз. И только рябчику она нипочем. Зато в яйцах появляется такая вот, с позволения сказать, пикантная изюминка. Попробуйте через денек еще раз, уважаемый Фильт, и уже легче пойдет, уверяю вас.
– Спасибо, пока обойдусь, – ответил юноша, сделав еще один солидный глоток сока, который ему любезно подлил в стакан кто-то из слуг.
Фильт почувствовал, что он наелся, да и омлет отбил желание пробовать сейчас еще что-либо необычное. Он взял сдобную булочку с одуряющим ароматом корицы и изюма, и тут дверь в столовую распахнулась: на пороге стоял Мол-Габур. Все слуги, как по команде, притихли.
– Вижу, вы уже познакомились, – одобрительно произнес старый маг. – Отлично, отлично. А что это у нас там?
Он проворно подошел к столу и кинул быстрый взгляд на тарелку Фильта, блюдо с омлетом и стакан с недопитым яблочным соком.
– Вот же вы проказники! – покачал головой волшебник. – Мой ученик только прибыл, а вы его уже пытаетесь накормить тем, что люди почти нигде есть не могут! Еноциус, потом с тобой поговорим. И с Ленциской тоже.
Несчастный дворецкий уныло кивнул и потупился. Фильту стало жаль это удивительное и такое доброе существо, поэтому он решил заступиться:
– Наставник, они честно меня предупредили и даже приготовили сок из моченых яблок, – сказал он, вставая со стула. – Я мог и отказаться.
– Выгораживаешь? – с подозрением в голосе осведомился Мол-Габур. – Но ладно, верю. И рад видеть, что вы практически уже подружились. Идем, у нас важный разговор.
Маг повернулся к двери, а Фильт ободряюще подмигнул вздыхающему Еноциусу и улыбнулся всем сидевшим за столом, поблагодарив за чудесный полдник и попросив передать наилучшие пожелания Ленциске. Чародей уже покинул столовую, и разведчик поспешил следом.
Когда они вернулись в комнату Фильта, маг закрыл дверь и уселся в одно из двух больших удобных кресел. В его руке уже появилась всегдашняя длинная трубка.
– Вот теперь можем нормально поговорить, – сказал он, пуская первые колечки дыма. – Встреча с Крейффертом совершенно не входила в мои планы, но воистину судьба преподнесла нам подарок. Если у нас и были какие-то сомнения насчет всей этой истории с магом людей, то теперь они полностью развеялись. Также мы узнали, что этой темой интересуется, по крайней мере, одна волшебница, то бишь Сельвьенна. Не исключаю, что не только она. А с учетом того, что Крейфферт порой болтает слишком много, то число лиц, находящихся в курсе дела, может быть намного больше, чем мы предполагали до нашего путешествия по порталам.
– А разве волшебница не знает, что Крейфферт болтлив? – спросил Фильт. – Эдак он может каждому встречному поперечному рассказывать о своем задании.
– Конечно, знает. Поэтому она его и выбрала, а не из-за того, что он слонялся без дела по Дворцу, – усмехнулся Мол-Габур. – И она уверена, что тот ничего в библиотеке не найдет. Иначе бы она озадачила кого-то другого, ибо Крейфферт у нас славится не самым прилежным исполнителем поручений. Сельвьенна как раз хочет, чтобы об этом узнали другие, но не афиширует, так что складывается впечатление, что сей секрет как бы случайно утек, соображаешь?
– То есть вы хотите сказать, что она будет ждать, как себя кто-то начнет вести, узнав про поиски людского мага? – высказал догадку Фильт.
– Не кто-то, а мы с тобой, – поправил его чародей, отчаянно дымя трубкой. – А стоит ли за этим планом одна Сельвьенна, я пока не могу сказать. Поэтому и выразился именно так: по крайней мере, одна волшебница.
– Но она разве могла знать, из какого портала мы выйдем? Или могла?
– По идее, нет. Но Крейфферт всё равно кому-нибудь об этом расскажет. Или уже рассказал. К примеру, той же Дельметте из службы снабжения. Рано или поздно эта весть дошла бы до нас, но по воле случая вышло так, что мы узнали о ней довольно быстро. Это и хорошо, и плохо.
– Не очень понимаю, – признался разведчик. – Сначала вы сказали, что судьба преподнесла нам подарок, то есть это хорошо. Потом – что это так и так было подстроено, просто по случайности мы узнали об этом рано. То есть как бы не очень хорошо. Теперь вы говорите, что это вообще плохо. Что-то я запутался.
– Не переживай и привыкай. Когда ты в разведке, то у тебя, как правило, одна конкретная задача. Ты должен выполнить заказ по контракту, а всё остальное, в том числе последствия, тебя не волнует. Во всей этой истории, как ты, наверное, уже понял, приходится учитывать массу вещей, часть из которых вообще пока остается загадкой или неподтвержденной версией. Ты же помнишь, как мы с тобой говорили о турнирах шахматистов, когда один мастер играет сразу на нескольких досках?
– Помню и повторю, что всегда плохо представлял себе, как он может держать в голове столько партий. Я как-то пробовал сам так играть, но…
