Фильт внимательно посмотрел на учителя, не выпуская из рук чашку: Мол-Габур нечасто употреблял слово «странный».
– По поводу человеческого мага он пока еще ничего не нашел, но сказал, что у него в голове крутится какое-то пророчество. Я решил пока его не дергать и передал твою просьбу. Швейкель тут же согласился ее выполнить и отправился куда-то вглубь своего магазинчика. Потом вернулся очень растерянный и безо всяких книг. И тут он рассказал мне следующее:
– Знаешь, друг мой, совсем недавно ко мне заходил человек с похожим вопросом. Выглядел тот посетитель как натуральный шпик: скользкий такой, неприятный тип. И в глазах ничего не прочитаешь. Так вот, сказал он мне, что ищет родословную одного человека, мужского пола, примерно двадцати лет, и что его имя начинается на букву «Ф», но полностью он его сказать не может, так как речь, дескать, идет об одном щекотливом деле о наследстве. Короче говоря, наплел с три короба, но я-то вранье отличать умею, сам понимаешь. На эту букву имен уйма, а мне поисками заниматься некогда, да и мой магазинчик простаивать тогда будет, а сегодня каждая монетка непосильным трудом дается… Так, о чем это я? Ах да, буква «Ф». Я отвел его в секцию с регистрационными книгами и объяснил, как искать. Обычно в таких случаях люди предлагают дополнительные деньги библиотекарю, так как им самим заниматься поисками просто лень. Но тот человек сказал, что справится без моей помощи. Где-то часа через два он подошел ко мне, заплатил необходимую сумму и сообщил, что, мол, увы, ничего не нашел, так как нужное лицо в этих записях не значится. Я пожал плечами: мне было всё равно.
Тут Швейкель замолчал, снял очки, протер их чистой тряпочкой, снова водрузил на нос и продолжил:
– И я бы, наверное, забыл тот случай, однако после твоей сегодняшней просьбы я обнаружил, что страница именно с запрошенным тобой именем оказалась вырванной из регистрационной книги, притом вырванной совсем недавно. И не только она, а еще предыдущая и пара последующих: как ты знаешь, по ним было бы не так уж и сложно восстановить текст. Я сложил два и два и понял, что только тот человек мог сделать это, так как в соответствующую секцию за последние два-три года никто больше не заходил. Могу тебе показать эту книгу, если ты мне не веришь. И я достаточно времени имею дело с книгами, чтобы определить, давно ли выдирали страницу или нет.
Мол-Габур отпил кофе и, посмотрев на ученика, негромко произнес:
– Вот такие дела, Фильт.
После этого рассказа мага юноша даже забыл про ароматный напиток.
– Наставник, и как же всё это понимать? – спросил он.
– Сопоставляй факты. Охота за тобой приняла новый оттенок, да простятся мне такие слова. И довольно сильно изменила всю картину.
– Послушайте, – взмолился разведчик. – Ну, не время сейчас говорить загадками. Если вы что-то во всей этой истории понимаете, то поделитесь, пожалуйста.
Волшебник, допив кофе, откинулся на спинку скамейки, пару секунд помолчал и заговорил:
– Сначала тебя хотели убить в Кафтелии, у трактира «Пьяный карась». Мы исходили из того, что ты видел или слышал нечто, представляющее для кого-то серьезную угрозу. Затем с тобой жаждали покончить в Хэфдоуне, притом дважды. Как ты помнишь, мы пришли к выводу, что эти случаи не связаны между собой, а второе покушение – дело рук Бешеных Скорпионов да еще с помощью Черных Титанов. Железных доказательств пока нет, но я полностью уверен в этом. Так?
Фильт кивнул и вспомнил про кофе. Хорошо, что у Мол-Габура горячие напитки никогда не остывают!
– Затем, незадолго до нашего возвращения в Сколладию, ты натыкаешься в Хэфдоуне на Клэр, которая тебе сообщает, что тебя хочет убить Кальникл. Очутившись после портала в лесу, мы подверглись атаке Черных Титанов, которые явно не собирались тебя убивать. Также замечу, что ранее они не пытались совершить ничего подобного, хотя ты резво скакал возле пещеры Кру-Штен. Теперь выясняется, что кто-то заинтересовался твоей родословной и даже вырвал при этом из книги страницы, которые могли дать возможность другим прочитать эти данные, хотя их можно было просто переписать. И что из этого следует?
Разведчик усиленно размышлял, отметив про себя, что учитель очень ловко отсек всё ненужное и изложил главное.
– Сейчас попробую, – произнес он, взглянув на блюдо с печеньем. – Получается, что это два врага – пока назову их так – действуют независимо друг от друга, а Черные Титаны, видимо, помогают всем, что лично мне вообще непонятно. Но тут появляется еще одно лицо, которое вроде бы не хочет ни убить меня, ни захватить в плен, но зачем-то крадет у Швейкеля листок с данными о моих родителях. Я не прав? Хотя бред какой-то. Зачем я кому-то вообще нужен? И мои мать с отцом? Есть масса других людей и магов, под завязку набитых тайнами и секретами.
Мол-Габур налил себе еще одну чашку и сказал:
– Неплохо, Фильт, неплохо. Но главных выводов ты не сделал.
– Буду рад услышать их от вас, – буркнул юноша и все-таки взял еще одно миндальное совершенство от Белукши.
– Не стоит злиться, Фильт. Ты просто не хочешь заставить свой мозг как следует поработать.
Старый маг вновь раскурил трубку и продолжил, выпуская кольца в форме стоящего на столике кофейника:
– Вывод номер один. Наш исходный посыл, что ты в связи с Черными Титанами видел или слышал нечто для кого-то опасное, оказался ложным, иначе бы они попытались прикончить нас в лесу. А это означает, что их интересует не твое молчание, а ты сам. Да еще и с твоей родословной. Что подтверждает история с вырванными страницами. По какой-то, пока неизвестной нам причине их намерения изменились, а так как Черные Титаны действуют по приказам, можно предположить, что стоящие за этим люди или маги узнали нечто такое, что делает твое пленение для них более важным, чем отправка тебя на тот свет.
Сделав еще один глоток кофе, Мол-Габур заговорил снова:
– Вывод номер два. Черные Титаны и их хозяева действуют несогласованно с теми, кто на самом деле дергает за ниточки. В ином случае они не стали бы помогать бандитам переправляться в Хэфдоун. Другими словами, им не успели передать новую задачу, то есть брать тебя живым, а не убивать.
– Как-то очень мудрено, – пробормотал юноша. – Может быть, вы всё же слишком усложняете ситуацию?
Волшебник пожал плечами.
– В моей версии есть только одно белое пятно: главный заказчик. Остальные – лишь исполнители. Но если у тебя есть лучший вариант, то я, разумеется, готов его выслушать.
Так как Фильт ничего не ответил, чародей сделал вид, что всецело занят своей трубкой и созерцанием окружающих беседку деревьев.
Так прошло минуты три, и маг произнес:
– Ладно, оставим пока эту тему и обратимся к другой. У меня есть новости из Хэфдоуна.
Фильт чуть было не подпрыгнул, но сумел сдержать себя.
– Как ты знаешь, Мудрейшие отправили свои требования Черным Титанам. Как я и предполагал, никакого ответа получено не было. Однако эти проклятые машины одновременно исчезли из всех пещер, где мы их наблюдали. Словно их все разом для чего-то отозвали из Гефетрона. Сау-Штен. Дол-Штен. Кру-Штен. Зойсс-Штен. Везде пусто и тишина. Об обстановке в последних трех пещерах мне сообщил Лэрмис.
– Готовятся напасть? – высказал догадку разведчик.
– Непонятно. Для атаки логичнее было бы вызвать подкрепление. Но мы не знаем о намерениях их хозяев.
– Эх, взорвать бы все эти пещеры к юмноровой бабушке, – мечтательно произнес юноша. – Или это так трудно?
– Уж мы бы давно так сделали, – хмыкнул Мол-Габур. – Но мы понятия не имеем, что произойдет потом.
– Наверное, они всё равно пробьются сквозь завалы.
– Дело не в этом. Ты ведь помнишь ту магическую преграду, через которую не пройти ни людям, ни магам? Ты сам на ней прыгал в Сколладии и Хэфдоуне. Мы так и не поняли ее природу, принцип действия этой чуждой нам магии. А если будет отзеркаливание чар или что-то в этом роде?
– Это как?
– Это когда ты наносишь удар, а в ответ получаешь другой, точно такой же, только раз в десять сильнее. Нам известно подобное чародейство, но на основах магии Гефетрона. Поэтому такие действия могут быть чрезвычайно опасными. Мы не можем рисковать. Так что не получится пока ни подорвать, ни поджечь.
– Ни подтопить, – продолжил Фильт.
– Ни подтопи…
Но тут волшебник вдруг резко подскочил.
– Ты все-таки не столь безнадежен, мой дорогой ученик, как я иногда думаю! – воскликнул Мол-Габур и начал расхаживать по беседке.
– Кстати, а где ваш посох?
– А, оставил в Хэфдоуне, тут он как обычная палка, – отмахнулся маг, продолжая нарезать круги вокруг стола с кофейником и печеньем.
«А в прошлый раз в Сколладию ты его захватил, Наставник», – подумал юноша, наблюдая за необычным поведением учителя. – «Значит, теперь собираешься вскоре вернуться и, скорее всего, со мной. Значит, я увижу Твейлис».
Настроение парня резко улучшилось, и он спросил веселым голосом:
– Так что насчет моей безнадежности?
Мол-Габур остановился и снова сел. В его глазах вспыхивали искорки.
– Ты подал интересную идею, Фильт. Здесь, в Сколладии, мы не можем подтопить пещеры, ибо вблизи нет крупных водоемов вроде моря. То есть будет сразу понятно, что это мы пытаемся обрушить туда воду. А около Сау-Штен море есть. Ты сам заметил тогда, что в самой пещере отсутствует вода. Маленькие струйки в Кру-Штен или Дол-Штен – это ерунда, а огромные потоки? Если должным образом составить заклинание, то, возможно, они не смогут разгадать, что это не водная стихия сошла с ума, а мы ее подтолкнули. Понимаешь? Надо срочно связаться с Мудрейшими. Посмотрим, что они скажут. А отзеркаливать эти чары некуда – разве что обратно в море, в чем нет никакого смысла.
Старый маг выглядел очень возбужденным и даже взял печенье с блюда.
– И да, Фильт. В награду за оригинальную мысль сообщаю тебе, что твоя ненаглядная Твейлис идет на поправку значительно быстрее, чем предполагали лекари.
– Отличная новость, Наставник! – воскликнул юноша, и теперь пришла его очередь расхаживать по беседке.
Вдруг он остановился и с подозрением посмотрел на волшебника.
– Скажите-ка, а если бы я не подал эту идею с потопом, вы бы ничего не сказали про Твейлис?
Мол-Габур развел руками:
– Прости, Фильт, я просто забыл.
Глава XXVI
Кафтелию в эти дни поливало дождем. Осень старательно затягивала свое царствие, не желая отдавать город во власть грядущей морозной хозяйке, хотя ей приходилось это делать из года в год, из века в век. Однако она каждый раз упорно сопротивлялась, словно веря в то, что настанет время, когда ее господство станет вечным.
Улицы столицы к вечеру оказывались пустыми, лишь иногда можно было заметить случайного прохожего с зонтом, торопливо спешащего по разлившимся лужам в теплое и сухое жилище. Фонари скудно освещали мокрые мостовые Кафтелии, а затянутое тучами небо не могло порадовать глаз ни россыпью звезд, ни сиятельным явлением Лоуфели и Квиззты.
На южной окраине столицы не нагревающееся даже в жаркую погоду озерцо бесстрастно принимало в себя новые потоки холодной воды. Разбитый вокруг него парк выглядел сейчас изможденным от дождя, промокшим и продрогшим, почти мертвым. Незащищенные от ливня скамейки безропотно впитывали бесконечную влагу, и только одна из них оставалось сухой. На ней сидела закутанная в плащ фигура в низко надвинутым капюшоне и раскладывала пасьянс.
Карты выстраивались в стройные ряды, уютно чувствуя себя на сухой поверхности. Реймиз (а это был он) сделал едва заметное движение рукой, и часть колоды плавно переместилась в его карман. Перед глазами колдуна остались только старшие карты. Волшебная колода показывала лица людей и магов, которые были как живые, и с ними даже хотелось поговорить.
Четыре туза. Запад. Север. Юг. Восток. Они только так выпадали на Гефетроне и никогда не менялись.
Четыре короля. Мол-Габур. Звездочет. Верховный маг. Сколлад Третий. Верховный был загадкой не только для местных волшебников, но и для Реймиза. Был ли он действительно чародеем? Если да, то каковы его силы, его возможности? Или он обычный человек, которому сильно продлили жизнь, и он просто морочит всем голову?
Четыре дамы. Одна из них, безусловно, Сельвьенна. Другую Реймиз тоже знал. Хэфдоунская Дева. Но две остальные так и не открыли свои лица на Гефетроне, сколько колдун ни тасовал колоду. Кто они? Играют ли важную роль во всей этой истории? Почему карты не показывают их?
Четыре валета. Кальникл, Фьюкл, Лэрмис и Кливорт. Из них Реймиза больше всего интересовал Лэрмис. Талантливый маг. Не прост. Не поведется на всякую ерунду, как другие. К нему нужен особый подход.
И, наконец, джокер. Эта карта пока ни разу не открылась на Гефетроне. Как будет сегодня? Через пару мгновений на Реймиза смотрел с довольной и сияющей улыбкой королевский разведчик Фильт. Колдун сжал губы.
Мальчишка, опять вокруг тебя всё вертится. Кто же ты такой?
Гефетрон оказался крепким орешком. Когда к твоим ногам – точнее, к ногам того, кого Реймиз был вынужден называть Повелителем – падают миры, то сначала ты упиваешься властью и могуществом. Но скоро становится скучно. Хоть бы кто-нибудь стал бороться, оказывать сопротивление. В чем тогда сладость подобных побед? И вот, наконец, этот странный мир, где впервые на памяти колдуна шествие Повелителя застопорилось, забуксовало. Здесь имелся столь мощный источник магической энергии, что даже Повелитель не рискнул пока приблизиться к нему, дабы обрубить все магические потоки и сделать местных волшебников бессильными. Хотя Конструкторы смогли-таки использовать часть его силы, пробудив Ливьяса. Однако Мол-Габур и так называемые Мудрейшие не сплоховали, и это Реймиз не мог не признать.
Мудрейшие раздражали его. Почти всех магов Гефетрона он видел в других мирах. Они исчезали по чьему-то непонятному приказу как раз перед очередной триумфальной победой Повелителя, и Реймиз догадывался, что им потом частично стирали память, и в новый мир волшебники приходили как в свой первый, где готовили появление людей. Это повторялось раз за разом, но нигде маги не оказывали никакого отпора Повелителю и его слугам. Пока дело не дошло до Гефетрона. Но вот Мудрейших Реймиз ранее никогда не встречал, и пробиться в Хэфдоун так, как он привык это делать в других мирах, он еще не смог. Связь с северной страной была, но колдуна она не устраивала из-за хрупкости, ненадежности и непостоянства.
На Гефетроне словно сошлись все важнейшие узлы. Непонятные Мудрейшие. Таинственный Верховный. Мощнейший источник энергии. Человеческий маг. Дремлющие здесь тысячелетиями магические существа неимоверной силы, и морской змей лишь один из четырех. Других тоже надо было найти и разбудить. Реймиз сам хотел этим заняться и не подпускать снова к данной работе Конструкторов.
Он недолюбливал Конструкторов. Где их подцепил Повелитель, Реймиз не имел ни малейшего понятия: когда он влился в его свиту, они уже были с ним. Он не доверял всем этим безмозглым ходящим и летающим механизмам, в которые их создатели накачивали свои команды. Хотя с Ливьясом у них получилось ловко. Но колдун считал, что в бою надо полагаться либо на старую честную сталь, либо на магию. Вот они не подведут. В битве всё зависит от тебя, твоих знаний и умений, твоего опыта и твоего оружия, обычного или магического. А вся эта машинерия была, с его точки зрения, ненадежна. Как можно доверять механизмам, где может сломаться какая-то одна шестеренка, после чего они превращаются просто в груду бесполезного железа? Да и самостоятельно соображать они не в состоянии. Правда, Реймиз признавал, что сам бы он не смог послать Сельвьенне такой поток образов и мыслей, как это сделал один из Черных Титанов, после чего дамочка окончательно потеряла рассудок, и ее можно было брать голыми руками.
Когда Повелитель неожиданно сообщил, что Фильт нужен ему живым, то Реймиз решил, что он то же самое прикажет Конструкторам, но выходило, что Повелитель считал, что им сообщит об этом Реймиз. В результате никто никому ничего не сказал, и Черные Титаны, будь они неладны, поспособствовали тому, что мальчишку чуть было не отправили на тот свет, что ранее не удалось Кальниклу. Каким-то чудом Фильт с магом отбились. Потом Реймизу пришлось срочно встречаться с Конструкторами для передачи нового приказа. Однако ходячие болваны упустили парня и Мол-Габура, которые скрылись в некой пещере. Ее можно было, конечно, сравнять с землей, но мальчишка-то нужен теперь живым. Придется тащиться туда и смотреть на месте, что там произошло и куда эта парочка смогла улизнуть. А потом ждать Повелителя: он скоро должен прибыть на Гефетрон. Тогда начнем действовать более активно. Пока же больше приходилось наблюдать. Перед появлением Повелителя Реймиз дал команду убрать на время всех Черных Титанов из этого мира, пока они еще что-нибудь тут не устроили. Магическая война на Гефетроне не входила в планы Повелителя, и колдун подозревал, что это именно из-за источника. Или не только?
Реймиз понимал, что найти мальчишку в Сколладии так же сложно, как иголку в стогу сена. Но спасительным магнитом мог стать Мол-Габур. Однако для обнаружения мага нужно было вынудить его сотворить мощные чары, чего тот будет в любом случае избегать. Поэтому у колдуна родился план организовать нападение на его замок, чтобы чародей примчался на его защиту и тем самым выдал себя. Поразмыслив, Реймиз отказался от этой идеи: Мол-Габур умен и осторожен и скорее даст спалить свой дом, чем откроет местонахождение Фильта. Ведь и ему он для чего-то был нужен.
Но что все-таки с этим парнем? Почему он открылся на джокере? На нем сходится слишком много линий. Неужели он и есть тот самый человеческий маг? Чепуха. Парню лет двадцать, и он уже должен был осознать себя магом и, возможно, даже подчинить источник. Нет, это глупость. Но он тут играет не последнюю роль. Быть может, Фильт – это ключ? Например, к тому же источнику. Или еще к чему-нибудь.
Гефетрон привлекал Реймиза. Наконец-то хоть что-то интересное, какая-то борьба, какое-то сопротивление, а не тупое, безропотное повиновение. В других мирах почти не было загадок, а Гефетрон предоставлял их в изобилии. Покорение этого мира – серьезный вызов за многие века. Уравнение со многими неизвестными. Тем слаще будет вкус победы. Тем острее ощущение риска. Тем грандиознее будущий триумф. Реймиз никогда не проигрывал, не проиграет и в этот раз. Конечно, во всех этих победах основная заслуга принадлежала Повелителю, но и Реймиз не даром ест свой хлеб.
Взглянув еще раз на старшие карты, колдун аккуратно сложил их и переместил в карман. Эту волшебную колоду чародей добыл в одном поганом мирке, название которого он даже забыл. Ею прежде владел местный бестолковый маг, столь напуганный появлением Повелителя и Реймиза, что он так и не смог прийти в себя и рассказать, откуда она вообще у него взялась.
Он встал со скамейки и потянулся. Реймизу нравилась такая погода. Чем мрачнее, дождливее и темнее, тем лучше. А солнечные дни он ненавидел, поэтому и звал на встречи уже поздним вечером. Если кому-то это доставляло определенные неудобства, то колдуну было на это плевать.
В Кафтелии Реймиз, к своему удивлению, обнаружил весьма недурное вино, которое закупил в больших количествах, и теперь предвкушал приятную предстоящую ночь с кружкой горячего хмельного, в которое он добавит всякого рода специи. Так ему лучше думалось, а поразмыслить колдуну было над чем.
Он надвинул капюшон плаща еще ниже и, не обращая внимания на лужи, зашагал в сторону центра столицы. Через минуту скамейка, на которой он только что раскладывал пасьянс, стала внешне неотличима от своих промокших приозерных сестер. Дождь в Кафтелии прекращаться не собирался.
После встречи с Черными Титанами у ворот Кафтелии Сельвьенна не знала, куда себя деть. Великое множество образов, посланных ей, она бы не забыла никогда в жизни. Но странным было то, что теперь они расплылись, размылись, и чародейка не могла вспомнить никаких деталей. Словно ее поманили, что-то наобещали, а потом улизнули, показав кукиш. Однако один образ оставался четким: черный ларец, находящийся в пещере Кру-Штен, а вместе с ним – два заклинания, одно из которых позволяло забрать его с собой, а другое открывало этот таинственный сундучок. Волшебница была уверена, что в нем скрыто что-то очень важное – например, ключ к вратам Гефетрона, который дал бы возможность покинуть опостылевший ей мир. Так что эту вещицу надо было заполучить как можно быстрее. Образ ларчика содержал и указание, что за ним следует явиться вечером этого же дня, поэтому нужно было набраться немного терпения.
Обуреваемая таким соблазном, Сельвьенна даже и думать перестала о сбитой Черным Титаном птичке, хотя в тот момент это ее сильно поразило. Но, в конце концов, появившиеся странные существа наверняка превосходят по своей мощи и силе магов Гефетрона, тем более что та пичуга – крошечная цена за возможность перемещаться между мирами.
Волшебница понимала, что ей придется действовать не в одиночку, так что хочешь не хочешь, а не оставалось ничего другого, как привлечь Звездочета. Она знала, что и другие маги захотели бы отправиться с ней за пределы Гефетрона, но доверять можно было только Вельмейсу, а остальные – что ж, это не ее проблема, пусть выбираются сами.
Сельвьенна вышла из своих покоев во Дворце волшебников и раздала поручения по замещению ее на занятиях: сейчас ей было совершенно не до обучения юных чародеек. Затем она сообщила Звездочету, чтобы он прибыл через полчаса в ее замок, и вошла в портал.
Старый друг появился минута в минуту и застал волшебницу расхаживающей по кабинету.
– Что-то опять стряслось, Сель? – спросил Звездочет вместо приветствия.
– Присядь, Вельмейс. Хочешь вина?
– Не откажусь, – буркнул маг, устраиваясь в кресле. – По какому поводу гуляем?
– По поводу будущего, – отозвалась хозяйка замка, хлопоча над графином и бокалами.
Звездочет хмыкнул, но промолчал: раз уж она сама его пригласила, то сейчас всё равно расскажет, в чем дело.
Он не ошибся. Чародейка, не таясь, поведала ему о посланных Черным Титаном образах, ларце и своих мыслях в отношении его содержимого.
– Интересно, – протянул маг, отпив вина и доставая видавшую виды трубку. – И заманчиво.
К его удивлению, в руке Сельвьенны тоже появилась небольшая изящная трубочка из светлого дерева.
– Помнится, лет триста назад ты бросила дымить, – заметил Звездочет.
– Курю иногда, когда сильно волнуюсь, – призналась чародейка. – Сейчас как раз такой момент.
