– Нет. Но ты так забавно округлила глаза… – снова рассмеялся шутник.
– Дурак. Ничего святого, – снова нахмурилась я, возвращаясь к книге.
– Да ладно тебе. Это просто шутка.
– Нашел с чем шутить, – буркнула я.
– Боже мой, ну ты и зануда. Как только муж тебя терпит? – продолжал веселиться Якушев, даже не представляя, какую больнючую коросту только что сковырнул. Медленно отложив книгу в сторону, я опустила ноги с шезлонга, оказываясь прямо напротив него.
– А он и не терпит, Дима. Я в разводе, – доверительно поделилась с ним и, подхватив свои вещи, отправилась за детьми.
Солнце уже в зените, самое время передохнуть.
Глава 4
Проводив Дашу с детьми взглядом до самого дома, я беспомощно уронил голову на грудь, едва сдерживая стон. В ее глазах и севшем до шепота голосе было столько боли, сколько я не видел никогда, какими бы жестокими ни были мои шутки по отношению к ней в прошлом. Как же я умудрился задеть ее так сильно сейчас, когда вовсе этого не хотел?
Нет, конечно, я и не надеялся, что после пары фраз мы станем вдруг друзьями не разлей вода, но и то, что я еще больше настрою ее против себя, тоже не ожидал. Похоже, что рядом с Дашей мои навыки коммуникабельности сильно сдали назад. Откатившись к настройкам «по умолчанию» на уровень пятнадцатилетнего подростка, для которого едкие подколки были привычным стилем общения.
И все же я узнал нечто очень важное…
– Папочка, может, тоже пойдем домой. Я уже кушать хочу. – Обмотавшись полотенцем с головой, дочка запрыгнула мне на колени. И, театрально вздохнув, попросила: – Унесешь меня на ручках? Я так устала, сама не дойду…
– Карета подана, принцесса, – подыграл я, поднявшись со своим бесценным грузом на ноги и направившись в сторону домика.
Забота о дочке – единственное, что могло отвлечь меня от чего угодно. Однако когда все бытовые вопросы были решены – Зайка умылась, поела и теперь сладко спала с любимым мягким зайцем подмышкой, – мысли снова вернулись к Кораблевой. Может, стоило отправить ей цветы с извинениями? Но где их взять в этой глуши? Собрать полевой букет собственноручно. Только вот я не уверен, что Даша оценит такой презент. Хм… Тогда, может, фрукты? Я бы и сам сейчас не отказался от холодненького сочного арбуза. Он-то уж точно не оставит равнодушным никого не свете. Решено! Как только Зайка проснется, съездим с ней до ближайшего населенного пункта.
Однако моим планам помещало неожиданное препятствие из четырех бодрых бабулек в ярких платьях всех цветов радуги и одинаковых широкополых соломенных шляпах, которые буквально перегородили дорогу, когда я вышел из дома, чтобы завести машину.
– Здравствуйте! – поздоровалась, очевидно, самая бойкая из квартета, сканируя меня рентгеновским взглядом с головы до ног и обратно.
– Здравствуйте, – настороженно ответил я.
– А мы к вам! – подключилась к разговору еще одна, сообщая мне радостную весть.
– По какому поводу? – осторожно поинтересовался я, прикидывая в уме, где успел согрешить.
– За вашей мужской силой, – тут же охотно ответила первая, заставляя меня поперхнуться воздухом.
– За чем, простите? – прокашлявшись переспросил я, недоуменно уставившись на бабулек. Неужели только мне эта фраза показалась двусмысленной?
– Люся, ну что ты такое говоришь! – пристыдила ее третья. – Нам всего лишь нужна небольшая помощь, – пояснила она, обращаясь уже ко мне. – У нас в домике есть несколько не критичных, но очень неприятных неудобств, с которыми справиться может только мужчина. Мы, конечно же, сообщили о них управляющему, но он лишь рукой махнул… – Бабуля скорбно вздохнула.
Странно, Сергей Михайлович показался мне очень ответственным и отзывчивым человеком. К тому же неизвестно, сколько времени может занять ликвидация этих самых «неудобств» и какого они вообще могут быть масштаба.
– Да нам бы только кондисьянер подкрутить и кровать от окна отодвинуть, – заметив мои сомнения, объяснила четвертая бабусечка.
– Что ж, если недолго… – Я задумчиво потер пятерней затылок.
– Вот спасибо! – обрадовались они. – Не зря нам Дашенька вас так советовала.
– Дашенька? – Взгляд сам собой метнулся к дому напротив и успел уловить шмыгнувшую в укрытие соседку с шкодливо-мстительной ухмылкой на лице.
Вот, значит, как? Уже в состоянии строить мне козни? Похоже, что задел я ее не так сильно, как мне казалось вначале. Не может же по-настоящему расстроенный человек так виртуозно замышлять пакости на ровном месте! Ну или Кораблева умеет просто мастерски брать себя в руки.
– Кажется, вы поняли, о ком мы, – загадочно просияла вторая старушка, а я поймал себя на том, что улыбаюсь.
Кожу приятно покалывало от азарта и предвкушения. До боли знакомое чувство, словно отбросившее меня на пару десятков лет назад. Не знаю, на какую реакцию рассчитывала Даша, но теперь я точно доведу дело до конца.
– Тогда идем? Я только дочку возьму с собой.
– У вас еще и дочка? – дружно умилились старушки. – А жена?
– Мы только вдвоем, – сказал я и ушел за Зайкой, оставив моих новых знакомых один на один с этой информацией.
***
Бабули ожидаемо облепили Зайку со всех сторон, стоило ей только показаться на пороге. «Ой, какая хорошенькая!», «А как на папу-то похожа! Счастливая, значит будет!», «А сколько тебе лет?», «А в садик ходишь?» – звучало со всех сторон. Обычно я избегал такого навязчивого интереса от посторонних, тем более в адрес ребенка, но не в этот раз.
К сожалению, своих бабушек и дедушек у Зайки не было, поэтому сейчас она просто млела от свалившегося на нее внимания и даже не думала расстраиваться по поводу отложенной поездки. Наоборот, обрадовалась возможности сходить в гости.
Дом, в котором жили наши новые знакомые, находился на противоположном конце базы отдыха, поэтому я сразу взял с собой большой ящик с инструментами. Неизвестно, что может пригодиться, а бегать туда-сюда из-за какой-то мелочи совсем не хотелось.
А еще мой саквояж не оставил равнодушным пожилых дам. Они не сказали ни слова, но я прямо кожей чувствовал эти волны уважительного одобрения, исходящие со всех сторон. Кажется, доверие ко мне как к мастеру, хоть я таковым и не являлся, продвинулось разом на несколько пунктов вперед.
Как только мы оказались на месте, Зайку сразу забрали на кухню. Видимо, это неотъемлемая черта всех бабушек без исключения. Есть ребенок – его надо обязательно накормить. Впрочем, дочка совсем не возражала. Меня же отвели в другую комнату, чтобы показать фронт работ.
С кондиционером я управился быстро – настроил оптимальный режим, рассказал дамам, как настроить его самостоятельно и для верности записал все на листочке. Кровать двигать вообще не пришлось, так как вся проблема заключалась вовсе не в ней, а в заклинивших жалюзи на окнах. Они никак не хотели опускаться ниже середины, из-за чего солнечные лучи падали прямо на кровать, не давая несчастной старушке спокойно отдыхать. Затем выполнил просьбу натянуть бельевую веревку на веранде чуть ниже, чем она есть сейчас, чтобы дамам было легко до нее дотянуться. Следом передвинул пару прикроватных тумб, так как у них было «на редкость неудобное расположение», а на одной из них еще и подтянул шатающуюся дверцу. Перенес одну тяжеленую сумку из прихожей на кухню, помянул добрым словом Кораблеву, прибил крючок на дверь, открыл пару банок с заготовками, которые хозяйки дома извлекли из той самой сумки. Серьезно, она была буквально забита банками с вареньем нескольких видов, компотом и, кажется, даже кабачковой икрой.
– А что такого? Тут все натуральное, без ГМО, свеженькое к тому ж! – не растерялась одна из бабуль перехватив мой ошарашенный взгляд. – Вот, попробуй, – предложила она и прежде, чем я успел что-либо ответить, воткнула мне ложку в рот.
Хм… А совсем неплохо!
– Вот! То-то же, – удовлетворенно кивнула она и подлила новую порцию компота Зайке.
– Спасибо, бабуль! – вежливо поблагодарила дочка, выдув одним махом весь стакан.
– Ну что ж, нам пора, – тактично заметил я, хотя поводов для спешки уже не было, вряд ли мы сейчас найдем в маленьком поселке хоть один работающий магазин.
– Ох, конечно-конечно, вы и так нам очень помогли! – запричитала бабуля. – Девочки! Наши гости уже уходят! – позвала она подруг, которые успели к этому моменту рассредоточиться по дому. – А это вам, в благодарность за работу!
В руках у меня оказались уже хорошо знакомые мне банки с вареньем и одна с икрой, глядя на которую я машинально скривился. Ничего не имею против, но каждый раз при взгляде на эту рыжую жижу меня настигали флешбэки о школьной столовке и том случае, когда я подкинул икру в порцию Кораблевой – она, к слову, ее вообще не выносила, – ну а та, недолго думая, надела мне на голову свою тарелку со всем ее содержимым.
Так. Стоп! Да это же идеальный вариант…
– Спасибо вам большое, – совершенно искренне поблагодарил я, когда все дамы были в сборе. – Только вот икрой вы лучше Дашу поблагодарите. Она ее очень любит.
– Ой, а про Дашеньку-то я и не подумала! – всплеснула руками бабуля с заготовками (я так и не запомнил их по именам, хотя все четверо представились мне еще по дороге к дому). – Так и сделаю!
– А я так и знала, что вы с Дашенькой… дружите, – заметила вторая пожилая дама.
– А кто такая Даша? – неожиданно для всех поинтересовалась Зайка.
– Я тебе потом объясню, – пообещал я, а бабули понимающе переглянулись.
Весь путь домой я злорадно ухмылялся, предвкушая реакцию Кораблевой на ненавистную ей икру (вот бы еще лично застать этот момент!), и о том, что у меня были совершенно другие планы относительно соседки, даже не вспоминал.
Глава 5
Не ожидала, что глупая шутка Якушева так сильно заденет меня. Однако он сумел застать врасплох, проехался по больному.
Так странно, не думала об этом весь год, а сейчас мысли нахлынули на меня с новой силой, заставляя раз за разом прокручивать в голове: «Ну ты и зануда. Как только муж тебя терпит?» А все потому, что они были правдивы. Ведь я и была занудой. От той дерзкой веселой девчонки, какой я была в школе, не осталось и следа…
Но разве не у всех так? Взрослая жизнь диктует свои правила и нормы поведения. Мы не можем делать только то, что хочется. Быть всегда веселыми и легкими на подъем. Жить одним днем и не задумываться о последствиях. В конце концов, я отвечаю не только за себя, но и за детей. А ответственность всегда предполагает ограничения.
Чтобы отвлечься от очередного сеанса самокопания, я решила сходить разузнать у управляющего насчет экскурсий по местным природным достопримечательностям, о которых всю дорогу твердили дети. Но Сергею Михайловичу было немного не до меня – его атаковали разъяренные пенсионерки, требуя немедленно выделить им помощника по хозяйству, раз он сам не может оперативно реагировать на просьбы постояльцев. Бедный мужчина отбивался как мог, но на старушек не действовали никакие аргументы. Ни то, что он только утром был у них и исправил все недочеты, как это было вчера, и позавчера, и позапозавчера… Ни то, что это все не входит в его обязанности, ни то, что персонал базы отдыха ограничен. Старушки продолжали гнуть свою линию и наперебой вещать о насущных проблемах:
– Заклинило шторки! Ни туды – ни сюды!
– Да как же нормально, когда мне высоко? И Натке вон высоко, и Люське тоже, Ирке только не высоко, но она у нас дылда.
– Эй! Я же все слышу, – возмутилась та самая Ирка. Ростом она и правда заметно выделялась среди подруг.
– Да что ты там слышишь? Тебе по возрасту уже не положено.
– А ты не завидуй.
– И крючки в ванной тоже надо перевесить пониже, – прервала их перепалку то ли Натка, то ли Люська.
– Так. Все! – не выдержал наконец управляющий. Очевидно, крючки стали для него последней каплей. – Про окно я понял – сделаю, как только управлюсь тут. И веревку тоже перетяну. Но остальное – уж извините, это перебор! – отрезал он и развернувшись ушел.
– Ну ты погляди, а? И что мы теперь делать будем? – расстроилась старушка, ратующая за крючки.
– Эх, измельчали нынче мужики… – философски заметила высокая Ирка.
– Ну почему же? Вовсе нет, – неожиданно для самой себя вмещалась в разговор я…
***
Утро следующего дня было еще более солнечным и жарким, чем предыдущее. Мы с детьми решили не терять времени даром и оперативно собрались на пляж.
– Дашенька! Доброе утро! Как я рада, что застала тебя! – вдруг окликнула меня вчерашняя знакомая, как только мы вышли из дома.
– Здравствуйте, Людмила, – поздоровалась я, повернувшись к ней лицом и непроизвольно зацепила взглядом дом напротив.
На открытой части веранды, прислонившись плечом к опорному брусу, стоял сосед и рассеянно смотрел куда-то вдаль, не обращая на нас никакого внимания. В руках у него была кружка с вьющимся над ней дымком, из которой он время от времени что-то отхлебывал. При этом вид у Якушева был до тошноты умиротворенный. И чему он так радовался с самого утра? Неужели пожилые дамы не оправдали вчера моих надежд?
– Хотела поблагодарить тебя за помощь и вот, – продолжила тем временем Людмила, а для подруг просто Люська, ныряя рукой в свою пляжную сумку, – Принесла тебе вкусненького, – сообщила она и гордо продемонстрировала банку с моим самым жутким гастрономическим кошмаром. – Дима по секрету сказал, что ты ее очень любишь, – хихикнула старушка, перейдя на шепот.
Ах вот кого надо благодарить!
Острый злой прищур мгновенно был направлен в сторону советчика.
Якушев же больше не смотрел вдаль, вместо этого он с самодовольной ухмылкой наблюдал за нами, а когда наши взгляды пресеклись, он улыбнулся еще шире и отсалютовал кружкой. Вот же гад!
Первый порыв – схватить эту злосчастную банку и запустить через дорогу, прямо в лоб «доброжелателю»! Но мы ведь взрослые люди. Надо действовать тоньше. Поэтому собрав остатки своего самообладания, я приняла презент Людмилы и прижала его к груди с самым счастливым на свете выражением лица:
– Вот спасибо! – воскликнула я. – Обожаю кабачковую икру!
Клянусь, если бы я знала, что челюсть Якушева может упасть еще ниже, то рискнула бы даже попробовать эту гадость на вкус! От злорадного самодовольства не осталось и следа. Правда, длилось это зрелище всего несколько секунда, а затем он снова взял себя в руки и, хмыкнув каким-то своим мыслям, скрылся в доме.
Людмила, удовлетворенная моей реакцией, тоже поспешила к подругам, а я, развернувшись на сто восемьдесят градусов, под ошарашенные взгляды детей помчалась обратно к себе, по-прежнему прижимая ценный груз к груди.
– Мам, с тобой все хорошо? – осторожно поинтересовался Степка, нагнав меня на кухне. – Ты ведь это не ешь.
Моя нелюбовь к этой жиже была известным фактом, о котором домашние, конечно же, знали. И нет, я ни разу не пробовала ее. Просто сам вид внушал отвращение. Ну какое там пробовать?
– Да, ты прав…
– Тогда зачем взяла? Еще и соврала…
– Я не врала! Вернее… Просто мне не хотелось обижать эту милую бабушку, – слукавила я.
– Ясно, – протянул сын и кивнул на емкость. – Ну а теперь-то ты что с ней будешь делать?
– Отдам тому, кто ее любит, – пожала плечами я, имея в виду Сергея Михайловича. Мне кажется, он точно должен оценить.
– Хорошая идея! – чему-то вдруг обрадовались дети, подозрительно переглянувшись.
***
Вторая попытка уйти на пляж оказалась более удачной. Я спокойно заняла свое место на лежаке, а Степа с Еськой сразу же убежали к морю. Вскоре к ним присоединились и другие дети, в том числе и наша маленькая соседка. Конечно же, она была не одна. Ее отец находился тут же, поблизости. Плескался на мелководье, лежа наполовину в воде, и лениво переворачивался с боку на бок, словно тюлень. Очень загорелый и мускулистый тюлень.
Стоит признать, что в свои тридцать два Якушев выглядел очень даже неплохо. Никакого намека на лишний вес или дряблость мышц, как это было у Фролова с его сидячей работой. Напротив, он был подтянутым и крепким.
Интересно, чем он занимается? Хорошая физическая форма – это часть его работы или личная инициатива?
Задумавшись, я не заметила, что тоже стала объектом наблюдения и, когда наши взгляды встретились, вздрогнула от неожиданности. Якушев понимающе усмехнулся и подмигнул мне. Вот черт! Снова застал меня врасплох! Да и я хороша, пялюсь на него, словно красивых мужчин никогда не видела.
Разозлившись, я фыркнула в ответ на его жест и спряталась в книгу, выглядывая из-за нее только для того, чтобы проверить детей. В сторону Якушева принципиально больше не смотрела. Знаю, по-детски, но щеки все еще нещадно пылали огнем. И, к сожалению, жара была в этом не виновата.
