ISBN :
Возрастное ограничение : 12
Дата обновления : 07.06.2024
– Она больная, ваши дикари калечат пленниц, три монеты серебром, – женщина не повышала голоса, но к ней прислушивались, видно, она привыкла к почтению.
– Будь по-твоему, госпожа, – махнул рукой старик, – девица благородная, пригодится господину.
– Моему господину по нраву другие, а вот служанкой в гарем она в самый раз. Не будет раздражать жён, они не выносят красивых прислужниц, – женщина протянула монеты старику, меня отвязали от помоста и охранники проводила нас до паланкина.
Устроившись внутри, женщина выглянула наружу, отодвинув практически невесомые занавески, внимательно меня осмотрела, затем уточнила:
– Ты умеешь читать и писать?
– Я не помню…
– Так разве бывает? – она заинтересованно вскинула чётко очерченную бровь.
– Меня ранили сильно. Ничего не помню.
– “Повезло” мне с тобой, – устало сказала она, – ладно, отлежишься пару дней, я попрошу лекаря осмотреть тебя и сможешь приступить к работе. Не бойся, ничего сложного. Будешь прислуживать жёнам моего господина. Забирайся ко мне, садись у ног.
Она откинулась на подушки, давая понять, что разговор окончен. Я послушно залезла внутрь паланкина и, как собачка, пристроилась у ног незнакомки. Тут дело даже не в гордости, а в том, что голова за весь день на солнцепёке раскалывалась и вот-вот готова была лопнуть, как перезрелая тыква. Потому отказываться от предложения женщины даже не подумала.
Вскоре мы подъехали к большому дому вход в который шёл через роскошный тенистый сад с фонтаном в центре. Витражные окна, затейливая лепнина, хозяин такого великолепия явно не бедствовал.
Меня проводили через роскошный зал в помещения намного скромнее, наверное, здесь жили слуги.
– Меня зовут госпожа Джанна, – женщина проводила меня до комнаты, – сейчас тебе принесут воды, помойся, а то от тебя смердит, как от матросни.
– Хорошо, Джанна.
– Госпожа Джанна, запомни, – она сурово глянула на меня и вышла из комнаты.
Скоро мне принесли небольшую лохань и тёплой воды, я, как смогла отмылась от корабельной грязи. Вымыла осторожно волосы. Мои тряпки одна из девушек сгребла и унесла, брезгливо сморщив хорошенький носик. Взамен мне дали длинное платье, прямого кроя и платок. Последнему я обрадовалась, прикрою свою страшную плешь.
Одевшись, присела на кровать, а потом и вовсе прилегла на бок и не заметила, как заснула. Разбудило меня тихое покашливание:
– Госпожа Джанна велела осмотреть тебя – голос принадлежал мужчине лет пятидесяти, невысокому и худощавому, тонкая бородка, напоминавшая козлиную, спускалась на его грудь.
Я села, сонно потирая глаза.
– Что тебя беспокоит? – подошёл ко мне врач.
Молча стянула платок с головы.
– Святые целители! – всплеснул руками лекарь. – Какой живодёр так обошёлся с тобой?
– Корабельный лекарь.
– Мясник, одно слово. Ничего, я сейчас принесу инструмент, кожа не затянулась, всё ещё можно исправить.
Он вышел, а я сжалась от ужаса. Опять эта пытка. Больше мне такой боли не вынести!
Лекарь вернулся с кожаной сумкой.
– Не бойся, больно не будет, – заметил он мой страх, – я не мясник.
Врач обработал голову какой-то пахучей настойкой, что притупила болевые ощущения, аккуратно срезал грубый шов, промыл рану и зашил заново тонкой нитью. Перевязал голову чистой тряпицей. И я почти не выла и не дёргалась. Было вполне терпимо и рука у мужичка оказалась лёгкой, прикосновения словно крылышки мотылька.
– Вот и всё. Теперь шва заметно не будет. Волосы отрастут и скроют шрам.
– А теперь, поспи. Тебе надо отдохнуть, – лекарь накапал какой-то настойки в стакан с водой и дал мне. На вкус было похоже на анис с мятой.
Врач вышел, а я, не раздеваясь, легла на узкую лежанку и почти моментально снова уснула.
Глава 3
Первые два дня я только ела и спала. Служанки, тихие как мышки, беззвучно оставляли поднос со снедью на маленьком столике и исчезали. Вспомнилась сказка об аленьком цветочке, настолько неприметными они были.
На третий день за мной пришла Джанна:
– Хватит прохлаждаться, вставай. Отныне жить будешь в гареме.
Я смутно представляла себе, что это значит. Перед глазами были лишь кадры из какого-то фильма, где восточные чаровницы танцуют перед своим падишахом.
Мы с Джанной шли по узким коридорам, дом делился на две части: мужскую и женскую. Первая, как положено, для господина, имя которого мне так никто и не сказал. Отдельно проживали садовники, кухонные рабочие и прочая прислуга.
Пройдя большой зал, попали в гарем. Мне он напомнил общежитие, с той лишь разницей, что всё тут блистало от позолоты и дорогих шелков, полы застелены пушистыми коврами.
У каждой жены была своя комната, один общий зал, куда мог зайти их муж, помещение для досуга, где девушки вышивали, пели, изучали искусство танца. Каждая старалась поразить своего господина каким-то умением.
Из гарема был и второй выход – в сад с большим то ли фонтаном, то ли бассейном.
Я с любопытством разглядывала всё это великолепие.
– Будь собраннее, – недовольно пробурчала Джанна, – пойдём, покажу твоё жильё.
Мы прошли мимо комнат жён, там в уголке была небольшая спаленка, где кроме меня жили ещё три служанки разных возрастов, но все одинаково некрасивые.
Я мысленно ахнула, ведь взяли меня сюда именно по этой причине! Неужели я теперь похожа на них? Первая из служанок была огромна как медведь, готова спорить, что она одной левой уложит на лопатки любого мужика. Лицо другой рассекал безобразный шрам, третья была просто стара с висящими как у шарпея морщинами.
– Как тебя зовут? – повернулась ко мне Джанна.
– Мирабелла.
– Будешь Миррой, благородное имя больше не пригодится. Запоминай, к любой госпоже являться по первому зову. Хоть днём, хоть ночью. Если кто из них пожалуется на тебя, велю выпороть розгами.
– Хорошо, госпожа Джанна.
– Так-то лучше, – женщина вышла из комнаты, а я стояла посреди спальни, не зная даже, куда присесть. Кровати здесь заменяли странные тюфяки.
– Проходи, – похлопала рядом с собой девушка со шрамом, – хозяйки в такой час ещё спят. Меня зовут Дилера.
Я осторожно примостилась на тюфяк и пригляделась к своей соседке. А ведь раньше она была очень красива. Нежная, напоминающая персик, кожа, большие миндалевидные глаза, пухлые губы, иссиня-чёрные волосы, выбивающиеся из-под платка. Старый уродливый шрам разделил её юное лицо на две половины, застыв на коже красными рубцами.
Девушка не обратила внимания на мой изучающий взор, по всей видимости привыкла к такой реакции окружающих.
– Вон там, – указала она на «медведицу», – Ахсана и бабушка Калима.
– Мирра, – представилась я в ответ.
– Это мы уже слышали, – неожиданно приятным, грудным голосом сказала Ахсана, – откуда ты родом?
– Из-за моря, – повернулась я к женщине, – на нас напали, плохо помню, что вообще произошло со мной.
– Как и у многих здесь, – вздохнула Дилера, – никто не попадает сюда добровольно.
– Расскажи, пожалуйста, что это за страна? – обратилась я к ней.
– Ты не помнишь даже такого? – распахнула свои красивые глаза моя собеседница, – ну, что ж…
Из её рассказа узнала, что Адижан страна с тёплым и мягким климатом. Её купцы – главные поставщики прекрасных ковров и живого товара. Почти захватив господство на море, что разделяло две страны, они нередко устраивали дерзкие набеги на побережье Фарийи, откуда, судя по всему, меня и привезли.
Выходит, я попала не только в новое тело, но и в совершенно чуждый мир. Догадки подтвердились фактами.
С другой стороны Адижан граничил с пустыней, где жили мелкие племена дикарей. Порядок здесь олицетворял падишах, каждый, занявший трон правитель, устанавливал свой свод жизненных правил, зачастую просто копируя старый, и добавлял парочку новых законов.
Многожёнство тоже ввёл один из падишахов: мужчинам он пришёлся по душе, так и повелось. Состоятельный господин мог иметь до четырёх – пяти жён, с одним условием, что ни женщины, ни дети не должны ни в чём нуждаться.
Также Адижан славился своими травниками и лекарями. Как правило, рожать было уделом старшей жены, остальные лишь для услады господина. Отварами, секрет которых держали в строжайшей тайне, их лишали возможности иметь детей. Всю жизнь они ублажали своего господина, нянчились с детьми старшей.
Судя по рассказу, убежать отсюда можно только по морю. Бродить по пустыне занятие весьма хлопотное и смертельно опасное, а с дикарями и подавно.
Я могла бы остаться тут, но в качестве кого? Прислуги? Нет уж, увольте! Потому стоял острый вопрос: как улизнуть из гарема? Где отыскать капитана, что согласится перевезти меня через пролив? Сколько он запросит за свою услугу?
В общем, для начала надо разведать обстановку получше.
– Эй, вы! – услышала я оклик из коридора.
– Это Кэйа, – изменилась в лице Дилера, – пойдём, она ждать не любит. Легко и на розги нарваться, – новая знакомая взяла меня за руку и повела наружу, – смотри в пол, обращайся к ней «госпожа». И не перечь.
Мне оставалось лишь мотать на ус.
Мы вышли в большой зал, где нервно вышагивала красивая девушка. Я украдкой рассматривала её внешность, полюбоваться было на что: высокая, грациозная с большими голубыми глазами и почти белыми волосами, кожа её была настолько бледной и тонкой, что казалась прозрачной. Она напоминала эльфийку из сказок. Вот только в отличие от воздушного облика, в её глазах таилось недовольство всем и вся. Норов у неё не самый покладистый, это однозначно.
– Сколько тебя ждать, а? – бросила она злобно и обратила внимание на меня, – а это что за курица?
– Новая служанка, госпожа, – тихо пробормотала Дилера, – её зовут Мирра.
Кэйа скривилась пуще прежнего, исказив тонкие черты, превратив их в отталкивающую маску:
– Ну и уродина. Фу! Ладно, подите наведите порядок в моей комнате и приготовьте новый наряд. Проследи, чтобы складка к складке! Иначе тебя ждёт плеть… И тебя, новенькая, – отдав приказ, она вышла в сад и, казалось, забыла о нашем существовании.
– Пошли, – потянула меня опять за собой служанка, – покажу, где, чьи комнаты.
У господина было четыре жены, Кэйа самая младшая из каких-то северных стран, это объясняло её облик.
Мы вошли в её комнату и первое, что я увидела, было зеркало во весь рост. Забыв обо всём на свете, подошла к заветному предмету. Вид и правда, не радовал. Стянула с головы платок. Волосы какого-то блёклого с рыжиной оттенка торчали куцыми лохмами, лицо не старое, но и молодой меня теперь назвать может только слепой. Запавшие глаза с кругами синяков, порадовал лишь их цвет: глубокий, синий, как воды океана. Серая кожа, «украшенная» во множестве мест ссадинами и синяками. Фигура худощавая, плоская что спереди, что сзади.
Настроение моментально испортилось. За спиной раздалось тихое шипение Дилеры:
– Не стой столбом, если зайдёт Кэйа, нам обоим не поздоровится.
Повязав платок на голову, принялась помогать девушке. За порядком младшая жена сильно не следила, в расписных блюдах валялись огрызки и косточки фруктов, тончайшие платки и платья раскиданы по полу. Вид у комнаты был такой, как будто по ней прошёл ураган.
Вдвоём справились в рекордно быстрые сроки и вернулись к себе.
– Хозяйки не любят, когда им мозолят глаза, – объяснила мне Дилера. Наших товарок не было – они ушли на кухню за завтраком.
Я быстро втянулась в новую жизнь, сложной её не назвать. Принеси, подай, прибери. Молчи, не отсвечивай. Каждый раз, когда покидала нашу каморку, старалась получше рассмотреть новое жилище. Дом окружал высокий забор, перебраться по нему вряд ли получится. Его увивали какие-то лианы, но вид их тонких стеблей не внушал доверия.
Жёны, не обременённые домашним бытом, целыми днями занимались кто чем. Лишь к вечеру у нас начинался марафон красоты, в результате которого кто-то из них мог провести ночь рядом со своим господином. К этому времени надевали новые платья, обвешивались драгоценностями, заставляли нас минут по сорок расчёсывать волосы, чтобы те выглядели привлекательнее. За избранницей спускался слуга, самого хозяина этого дома увидеть мне пока не удалось.
Глава 4
Однажды к нам забежал забавный мальчишка, чернявый и курчавый. В руках он нёс щенка несмышлёныша.
– Ты кто? – окликнула я его, мальчикам с семи лет запрещалось заходить на женскую территорию. Мальчишка резко замер и медленно обернулся.
– Я Фарух, – ответил он гордо вскинув подбородок, при этом было заметно, как он облегчённо выдохнул, оценив мой внешний вид и поняв, кто перед ним, – а ты новая служанка мамы?
Так это сын старшей жены?
– Спрячь, пожалуйста, его – протянул он мне живую ношу, боязливо оглядываясь. – Я нашёл его на улице, а отец осерчал, сказал, что недостойно сыну возится с дворнягами.
– Куда же я его дену? А если найдут? Меня ведь тоже могут наказать.
В глазах мальчугана стояли слёзы:
– Ну, пожалуйста, посмотри на него только, – он протянул мне руки, и я машинально взяла пушистого кроху. Ему было не больше месяца, забавного рыжего окраса и зелёными глазками. Мелкий, весь дрожа, прижался ко мне, словно ища защиты. Сердце дрогнуло:
– Ладно, беги, пока тебя никто не видел. Я спрячу его в саду. Только потом найди ему другой дом. Может, отдашь своим друзьям?
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом