– Извини меня, мне очень стыдно, что я не смог прийти вчера и встретить тебя.
– Что Вы, я понимаю – работа. Я же не злюсь на Вас.
Григорий Николаевич измученно улыбнулся. Он понимал, что ни его дочери, ни Наталия Владимировна не держат на него зла и всегда с пониманием относятся к его задержаниям на работе, но всё же ему было печально оставлять девушек одних. Они – его семья, а семья должна быть вместе. Из четверых членов семьи именно Григорий Николаевич волновался больше всего по поводу его излишнего трудолюбия. Но ведь именно оно привело Григория Николаевича туда, где он сейчас, и помогает оставаться на занятом месте.
Чайник утих, и Григорий Николаевич снова встал, чтобы разлить кипяток по чашкам. София оглядела кабинет, в котором была лет пять назад и удивилась тишине. Конечно, в шумной обстановке работать тяжело, но разве лучше работать в звенящей и гнетущей тишине? Она бы этого точно не вынесла. Ей нужно слышать хоть какие-то отголоски живого мира: пение птиц, шум ветра и листвы, звона трамваев, стука копыт лошадей.
– Как у Вас тут душно… Могу ли я открыть окно? – София уже встала и направилась к нему.
– Конечно, конечно, – Григорий Николаевич подошёл к столу с подносом. – У меня сейчас перерыв, так что можно впустить сюда и посторонние звуки.
София подошла к окну и, дёрнув за ручку, открыла форточку. В кабинет сразу проникли звуки с улицы, и она почувствовала себя в своей тарелке. Ей было любопытно то, каким образом можно спроектировать такие окна, которые могут устранить абсолютно любые звуки. Её взгляд упал на поле, на которое выходили окна кабинета. На нём старшие гимназисты, коих можно было вычислить по синей форме, скакали на лошадях и стреляли из луков.
– Папенька, а что это там такое происходит?
– Где?
– Да вон, на поле. Чем занимаются старшие гимназисты?
– А, это… – Григорий Николаевич шумно сел обратно на кресло с колёсиками. – Завтра будет игра между двумя выпускными классами.
– На конях? – резко обернулась София.
– Да. В конце игры определяется победившая команда и лучший игрок. Вся игра проходит на конях, и одной из команд нужно поймать специально выдрессированного зайца. А чтобы стать лучшим игроком, нужно набрать как можно больше балов в стрельбе с лука: всего стоит пятнадцать стоек с мишенями. За попадание в центр – десять баллов, если ты попадёшь за самую дальнюю окружность – один балл. Стрелы все подписанные, с именами. Игра прекращается, когда один из членов одной из команд ловит зайца.
– То есть, всего можно получить сто пятьдесят баллов?
– Именно. Но и про зайца не забывай. Эта игра показывает, кто работает на команду, а кто на себя.
– Как интересно придумано, папенька…
– Да, это придумал твой прадед – Иван Алексеевич.
– Какие там кавалеры…
– Что?
– А можно мне поучаствовать? – София повысила голос и повернулась к отцу, направившись к стулу.
– Я как раз хотел с тобой обсудить это. Участвуют только ученики гимназии, а Катерина мне сегодня утром передала такую новость…
– Да, я решила здесь обучаться в течение последующего года.
Завидев своих будущих возможных одноклассников и поняв, что гимназия изобилует различными развлечениями, София во второй раз поменяла своё мнение об учёбе в гимназии отца. Теперь же она горела желанием поскорее провести свой первый день здесь.
– Ты уверена? Если ты не хочешь, то…
– Нет, папенька! Я хочу, очень-очень! Позвольте мне обучаться у Вас в гимназии!
Григорий Николаевич был глубоко удивлён такой реакции дочери, ведь она никоим образом не хотела себя связывать с гимназией. На некоторое время он застыл с открытым ртом. Но потом понял, что если София будет обучаться в гимназии, то, возможно, полюбит её и захочет стать директрисой. Эта, хоть и призрачная, надежда обрадовала Григория Николаевича. Он улыбнулся.
– Конечно.
– С завтрашнего дня?
– Это будет проблематично, на документы потребуется как минимум неделя…
– Но завтра я же смогу обучаться?
– Я ничего не могу тебе обещать, бюрократия выше меня…
– Спасибо, папенька! – София наклонилась и поцеловала отца в щёку. – Я побежала, приезжай сегодня не слишком поздно!
София убежала в двери. Григорий Николаевич усмехнулся, но сразу же подскочил с места.
– А чай?!
София стояла в дверях бального зала гимназии и с интересом наблюдала достаточно занимательную сцену.
Двое молодых людей стояли посреди зала и о чём-то оживлённо спорили. Одним из них являлся Родион, которого она искала по всей гимназии вот уже как минут двадцать, второго же парня София видела впервые. Этот молодой человек имел русые волосы и был одет в форму старших классов, но, несмотря на опрятный и пристойный вид, вёл себя не очень сдержанно.
– Какого чёрта ты вообще ко мне прицепился?!
– Я?! Прошу прощения, мой господин, но это Вы первый начали придираться ко мне!
– «Мой господин»?..Тьфу! Не смей со мной так разговаривать! К чему любезничество, тошнит от этого лицемерия!
– Ах… – Родион сделал паузу. – Хочешь, чтобы я разговаривал с тобой на равных, басалай базарный?! Славно! Я тебе устрою… – он начал закатывать рукава и медленно подходить к своему собеседнику.
Видя, что ситуация выходит из-под контроля, София, хоть и хотела понаблюдать за потасовкой, но не могла больше стоять в стороне, и, кашляя в кулак, вышла в зал. Два молодых человека сразу отошли друг от друга на несколько шагов и поклонились.
– Госпожа.
– Что у вас тут происходит? – София мягко улыбнулась.
– Ничего такого, София Григорьевна, прошу прощения за беспокойство, – Родион склонился ещё ниже.
София тяжело выдохнула и посмотрела на второго молодого человека.
– Извините, как Вас зовут?
Парень от удивления, что столь значимая персона так душевно обращается к нему, в изумлении часто заморгал, но, вскоре придя в себя, откашлялся и представился.
– Иван Терентьев.
– О, я наслышана о Вашем отце.
Георгий Терентьев, отец Ивана, являлся самым известным модельером и кутюрье. У Наталии Владимировны было, по меньшей мере, три пары туфель и с десяток платьев из его торгового дома. Все восхищались не только качеством его работ, но и их внешним видом. Они выглядели изумительно и элегантно, отчего многие девушки хотели заполучить хоть одно из его многочисленных, можно сказать, произведений искусств. Многих удивляло то, что мужчина, которого родители с детства тренировали и планировали отдать в армию, вдруг открыл в себе талант в «женском» деле, и что у него оказался такой неплохой вкус.
– Правда? Очень польщён, что дочь директора нашей гимназии осведомлена о моём отце. Если что, для Вас двери нашей лавки всегда открыты, и мы всегда Вам рады.
– Благодарю, – София улыбнулась и сложила руки в замок. – Но прошу меня простить, я должна забрать Вашего друга. Родион?
– Друга? – оба были поражены заявлением юной госпожи.
Послышался грохот и двери зала кто-то распахнул, от чего резкий сквозняк развеял волосы присутствующих.
– Ваня! Где тебя черти носят?!
В зал ворвался ещё один молодой парень. Жёлтые, немного в белизну, волосы, широкие плечи и гимназистская форма старших классов, которая подчёркивала его талию. Но, в отличие от Ивана, этот молодой человек не позаботился о внешнем виде: часть рубашки была выпущена из штанов, ворот расстёгнут, а бабочка съехала куда-то в бок. Хоть он выглядел столь взлохмачено и взбалмошно, на его правой руке красовалась красная повязка, что давалась только старостам классов.
– Лёша, ты… – Иван закрыл глаза, сделал глубокий вдох и измученно улыбнулся. – Познакомься – София Григорьевна.
Алексей стоял в дверях, тяжело дыша и схватившись руками в косяки, по его лицу было понятно, что он сильно недоволен. Сначала он впился взглядом в Ивана, потом в Родиона, и когда он дошёл до Софии, то вмиг его лицо вытянулось и взгляд смягчился. Алексей отцепился от косяков, опустив руки вдоль тела, и поклонился.
– Прошу прощения за столь грубые слова, я и понятия не имел, что этот олух может тереться около столь прекрасной леди.
– Ха-ха-ха, ничего страшного, что Вы, – София замахала рукой в белой кружевной перчатке. – Прошу прощения, но я вынуждена отклониться, – она сделала неглубокий реверанс сначала в сторону Ивана, потом в сторону Алексея и поспешно вышла с Родионом из зала.
Как только двери за ними закрылись, Иван решил поделиться сплетнями со своим другом.
– Слышал, что она будет учиться у нас?
– У нас в классе?
– Это уже как получится.
– Так! – Алексей первый смог оторвать взгляд от закрывшихся после Софии дверей. – Я к Григорию Николаевичу.
– Что?! Зачем? – Иван резко повернулся к Алексею.
– Сказать ему, что повстречал его дочь… Наплету что-нибудь, чтобы Софию Григорьевну точно определили к нам.
– Да кто тебя послушает! Он тебя даже к себе в кабинет не пустит!
Алексей указал пальцем на красную повязку.
– У нас с ним хорошие взаимоотношения. Он знает, что я надёжный человек.
– Ага, очень, – молодые люди направились к другому выходу из актового зала. – Знал бы он, какой ты прохиндей, то на расстояние пушечного выстрела не подпускал бы к своей дочери.
Алексей сложил руки за спиной.
– А что? Скромная интрижка никому ещё не вредила. Мне же не в первой!
– Ты только заранее скажи, как лучше: чтобы тебя Григорий Николаевич грохнул или я. Я, в принципе, не против: ему грех на душу не брать, а тебе смерть от руки хорошего друга, – Иван похлопал Алексея по спине.
– Что за излишняя драматизация! – парень закатил глаза. – Это будет обычный кратковременный роман. Максимум до конца учебного года.
– Ты придурок? Дело не в этом, а в том, что ты позарился на Ставрогину. Боже, – Иван горестно вздохнул и открыл дверь из бального зала. – А знаешь? Делай, что хочешь.
– Спасибо, что разрешил, Ванечка.
– Да иди ты!
Дверь за молодыми людьми захлопнулась, и в бальном зале не осталось ни души.
Глава 5.
Род Ставрогиных давал государству выдающихся личностей. Все кровные Ставрогины были многогранными образованными людьми, которые сумели овладеть множеством наук и занятий. София не была исключением. Конечно, её характер и поведение не были примерными, но, несмотря на это, она со страстью занималась тем, что ей нравилось и было по душе. Было то чтение книг по медицине или занятие охотой. Фраза «это не женское дело» только разжигала в ней огонь и давала силы доказать всем, что они не правы, и ей всё под силу – стоит только сильно захотеть. Её манера вести себя отличалась от той, что была принята в обществе для молодых девушек, многие считали, что София просто зазнавшаяся девочка, которая пользуется влиянием своей фамилии, поэтому постоянно устраивает сцены и нарушает правила. Но она просто всегда делала так, как сама хотела: ложилась спать когда вздумается, сбегала в город, чтобы купить на ужин то, чего требует её организм – таков характер Софии, который был редкостью в её роду. Почти все Ставрогины были дисциплинированными людьми. Наталия Владимировна говорила, что София – вылитая бабушка.
София надела своё простое платье для поездок на лошадях. Скачки были одним из её наилюбимейших занятий, сразу после танцев. Скорость, от которой захватывало дух, развивающиеся волосы на ветру и цокот копыт. Как это может не нравиться?
Старшеклассники уже сидели на лошадях, собравшись на одной из сторон огромного поля. С противоположной стороны стояли учителя и судьи, которые были ответственны за данное мероприятие. Один из них принёс на середину поля золотую клетку с белым пушистым зайцем.
Прогремел выстрел, оповещающий о старте, заяц был выпущен. Софии было без разницы до него. На кой чёрт этот заяц ей нужен? Она не собиралась работать на класс, учеников которого даже не знала. Возможно, было бы грамотно помочь поймать зайца, чтобы показать себя с хорошей стороны для своих новых одноклассников, но для Софии сегодня главной задачей было сразу обозначить своё место в иерархии класса. София усмехнулась – она и не отрицала, что любила рисоваться.
Алексей чуть ли не первым записался на соревнование, когда узнал, что в нём будет участвовать София. Ему всё же удалось договориться с Григорием Николаевичем, и Софию опередили в один класс с ним, хотя та самая девушка, которая переехала в Южную Тиверию и на место которой Алексей планировал записать Софию, была вообще из параллельного класса. Сегодня Алексею тоже, как и Софии, хотелось покрасоваться, а главное – произвести впечатление на директорскую дочь.
Придя на поле верхом на лошади, он глазами искал её. До старта ему так и не удалось найти Софию, но взгляд сам наткнулся на девушку уже после выстрела. Она гордо с прямой спиной сидела верхом, уверенно держа в руках поводья, даже на столь высокой скорости, которую она развила. Губы девушки искривила хищная улыбка. Простое платье придавало какой-то дикости, которая смогла найти выход из её души только благодаря бешенным скачкам. Гордая, необузданная, словно вихрь, словно разбойница, которая неслась от стражи, устроившей за ней погоню, будто она хотела раздать награбленные ею богатства бедным людям, не оставив себе ни гроша. Она бы не терпела несправедливость, она была бы той, которая несла правду и вершила народное правосудие. Она бы не держала ничего за душой, скакав на полной скорости по обширным полям и равнинам, распевала бы песни во всё горло, также громко, как и в кабаках по праздникам и выходным вечерам, танцуя, выпивая ром или пиво из крупных тяжёлых деревянных чашек, чокалась бы с другими посетителями с низким, но громким стуком так, что содержимое выливалось бы, заливая пол.
София, будто почувствовав чужой взгляд, повернулась. Либо Алексею показалось, либо она действительно подмигнула ему. И в правду самая настоящая разбойница.
– Вон она!
– Ты о ком? – к нему подскакал Иван.
– София.
– Дочь директора? – парень посмотрел в сторону, куда поражённо уставился Алексей, но, осознав намерения своего друга дал тому подзатыльник. – Придурок, займись делом и схвати этого зайца, иначе я тебе такие же уши, как у него, оттяну! – Иван тряхнул поводья, и лошадь помчалась, оставляя Алексея в пыли.
Он, улыбаясь, цокнул языком и поскакал за своим другом, но свернул в направлении девушки. Алексей был абсолютно равнодушен к катанию на лошадях, но, развив такую же скорость, как и у Софии, испытал лёгкое чувство свободы, которое только способствовало его твёрдой уверенности в себе и своих действиях.
– Не часто встретишь девушку, что так лихо катается на лошадях! – сказал Алексей, как только нагнал Софию.
София сумела совладать с собой и скрыть усмешку. Алексею хватило одного подмигивания, чтобы начать действовать. Какой самоуверенный в себе молодой человек! Надо бы его чуть спустить поближе к земле.
– Это ещё что!
София взяла с бока лошади лук, изогнула спину, взяла стрелу из колчана, оттянула тетиву и…! Попала прямо в яблочко!
Алексей улыбнулся. София его поразила и дала ему понять, что удивить её будет нелегко. Он переглянулся с Софией, взял сразу три стрелы. София наблюдала, как его спина выгибается и напрягается так же, как тетива. Пока все были заняты игрой, она смогла вдоволь насмотреться и рассмотреть его. У него не было ещё сформировано тело взрослого мужчины, но уже через рубашку вырисовывались очертания мышц его спины и широкие плечи. Чтобы было удобнее работать с оружием, он закатал рукава, что придавало более непринуждённый и развязный вид. Алексей до предела натянул тетиву, его рука начала подрагивать из-за напряжения. Когда он аккуратно убрал пальцы, стрелы молниеносно полетели в сторону мишеней – три попадания из трёх.
