– Любитель хренов.
После чего, под угрожающим взглядом принца, который, видимо, впал в ступор от такого резкого ответа на свои искренние порывы, вновь схватила Лешу за запястье и вытащила на освещенную шумную улицу.
– Все. Пошли домой. Сил моих больше нет.
* * *
Радмир
Не удержался. Зарычал и врезал этому скользкому гаду по роже. Руки чесались придушить его к чертовой матери, но, как ни жаль, наследников Подводного императора так просто придушить нельзя. А вот приложить его наглую физиономию пару раз никто мне не помешает! Ненавижу гада!!!
– Ах, ты ж! Мать твою! – выругался белобрысый, прихватывая ладонью брызнувшую из носа кровь, заливающую его пижонскую рубашку. – Какого х*ра, Радмир?!
– Сам не догадываешься?! – рычу в ответ. Не могу говорить нормально, еле сдерживаюсь.
– Нет, б*я, не догадываюсь! – съязвил Белозар, вызывая во мне очередной приступ ярости. И, чего уж там, слепой ревности. – Вот прям совсем не понимаю, чего ты на меня кидаешься, Ваше Темнейшество!
– Отстань от нее, понял?! – Нет, вот урод! Точно нарывается! – Еще раз я тебя рядом с ней увижу, ребра нах*р выдеру, понятно тебе?!
– Не понимаю, о ком ты? Уж не о Ярославе ли? О той самой, которую ты нахрен кинул и женился на другой. Ах, да. Точно! Ты ж ее забыл! Или нет?
– Следи за языком, – предупредил его. – Ты нихрена о нас не знаешь.
Но Белозар, видимо, доселе незнакомый с инстинктом самосохранения, продолжил:
– Нет, погоди-ка! Разве я не прав? Ты сам отказался от нее. А она, дурочка влюбленная, даже жизнь тебе облегчила. Знаешь, сколько ей стоило волшебное обручальное колечко, которое ты сейчас носишь? Я был тут у Веданы, поинтересовался этой штучкой.
Он демонстративно замолчал, видимо, рассчитывая удивить меня уникальным происхождением моего обручального кольца. Хрен там был. Я про эту дрянь разузнал через пять минут после свадьбы. Но причем тут моя Яра? Что городит этот принц-осьминог?! Он по-прежнему молчал, хитро сверкая глазами, очевидно не собираясь прекращать действовать мне на нервы. А они у меня и так на взводе! Схватил гада за грудки и встряхнул:
– Говори!
– Мелочь, – выплюнул этот подонок, растягиваясь в окровавленной улыбке. – Десять лет счастливых случаев.
Новая волна ярости всколыхнулась во мне в одно мгновение, грозя вырваться наружу в виде какого-нибудь катаклизма. Десять лет?! Десять?! Да она совсем что ли?! Чертова Ведана! Давно стоило бы придушить старую ведьму. Мало того, что промышляет контрабандой редких артефактов и продажей незаконных магических вещиц, так еще цену дерет такую, что можно жизни лишиться. Десять лет без счастливых случаев за Обручальное кольцо, надев которое забываешь обо всех, к кому когда-либо испытывал чувства, и до конца дней своих горишь любовью только к той, кто его надел. Прекрасная вещица… пока она не на тебе.
Я отбросил скользкого принца и невольно взглянул на свою правую руку, где на безымянном пальце тускло поблескивало обычное тонкое золотое кольцо. Хорошо помню, как Гореслава впервые надела его на меня на нашей свадьбе. Она с жадностью смотрела в мое лицо, крепко схватив за руку, а я почувствовал, что со мной творится какое-то дерьмо. От кольца по рукам побежал жгучий огонь, разлился по всему телу, причиняя настоящую боль, от которой хотелось скорчится прямо перед сотнями гостей. Первая мысль была: сдерживающие кольца не работают. Слишком уж знакомая обжигающая боль, в один миг поглощающая тело и разум. И сразу вдогонку следующая мысль: да похрен, значит можно не жениться и умереть у Яры на руках. Потом жар резко схлынул, а по лицу Гореславы стало ясно, что дело в обручальном кольце. Я с каким-то садистским удовольствием смотрел на то, как бледнеют ее и без того белые щеки, ведь чертов артефакт не сработал, а она подставила меня в первый же день нашей семейной жизни. На какое отношение она рассчитывала после всего сделанного, интересно?
Я вздохнул, желая зарычать и рассмеяться одновременно. Так значит вот откуда взялась это побрякушка. Я-то думал, это идея Верховной жрицы. Уж больно похож почерк, а это моя девочка постаралась. Наивно хотела, чтобы я напрочь забыл ее и был счастлив? Вот засранка! Отдала старой мошеннице целых десять лет удачи за что?! Кто ее просил?! Вот однажды Яра у меня получит по заднице за свою самодеятельность!
– Так что, где тут справедливость, Всетемнейший? Я ухаживаю за свободной девушкой, от которой ты отказался. В чем проблема?
Вообще-то у Подводного императора штук пятнадцать сыновей. Похотливый старикан наплодил целый выводок принцев от своих жен, так что ничего же страшного не произойдет, если я убью одного?! Лучше кипеть от ярости, чем дать себе хотя бы секунду задуматься. Я ведь отлично понимаю, что не имею права ревновать, лезть в ее жизнь. Даже начищать табло этому хмырю за правду тоже, по большому счету, не имею права. Не имею… Но фишка в том, что я – Темный князь. И мне плевать.
– Значит так, – стиснул зубы изо всей силы, стараясь говорить внятно, а не рычать, как бешеная собака. – Объясняю еще раз для непонятливых осьминогов. Еще раз увижу, что ты рядом с ней ошиваешься, выдеру тебе щупальца и в задницу засуну. Понятно? И это не фигура речи.
Кое-как заставил себя развернуться, чтобы снова шагнуть в темноту. Любит он ее, чертов козел! В груди кольнуло болью. Накатила щемящая тоска. Точно нарывается.
– Хм, выходит, колечко-то не подействовало, да? – донеслось мне в спину. – То-то я посмеюсь, если Яра решит выпить зелье Забвения, которое я ей подарил.
Забвение?! Забвение для моей Яры?! Ну, все. Развернулся и отправил в переулок всполох пламени, обжигавший мне кончики пальцев все время нашего разговора. Огонь бурным потоком пронесся по улочке, захватывая стены домов, окна, влажный асфальт, будто все кругом было залито бензином.
Уходил под аккомпанемент отборных матов подводного принца, на прощание забрав пламя с собой. В воздухе отчетливо пахло морепродуктами на гриле.
* * *
Яра завалилась на диван, закрыла глаза и глухо застонала:
– У меня все болит. Кошмар какой-то.
Леша осторожно устроился рядом, не вполне понимая, что ему теперь делать и как себя вести. По дороге к их жилищу, которая, кстати, оказалась довольно длинной, он успел кое-как сопоставить некоторые факты. Выходила смазанная картинка. Получается, лет пять назад с Ярой произошло что-то плохое. Из-за чего она, возможно, потеряла свой…статус? Или ведьминскую силу? Или что-то такое. А еще она потеряла парня, которого любила. Точнее, еще любит и собирается продолжать любить, что до глубины души бесит Белозара, который, очевидно, добыл ей какое-то зелье, чтобы помочь этого парня забыть. Вроде бы, сплошная романтика получается, но, судя по тому, как огрызалась Яра, она эти романтические порывы от принца ни в грош не ставила и в любовные признания не верила. Хотя Леша не сказал бы, что Яра такая уж черствая, чтобы не проникнуться словами любви. Если уж она так прониклась, когда Леша сопли на кулак наматывал, то к искреннему признанию тоже отнеслась бы деликатно. Однако Белозар такого отношения не удостоился. Выходит, не зря.
В голове у Леши теснилась куча вопросов, он даже рот открыл, чтобы их задать, но, только взглянув на измученное лицо девушки, передумал. В конце концов, у него будет еще полно времени разобраться в этой «санта-барбаре»[7 - Американская дневная «мыльная опера», транслировавшаяся в США с 1984 по 1993 год на телеканале NBC, отличавшаяся крайне запутанным сюжетом, из-за чего «Санта-Барбарой» стали обозначать сложные отношения и запутанные взаимосвязи.], а вот Яра сейчас выглядела действительно пугающе: бледной, осунувшейся, будто ее терзал приступ какой-то болезни.
– Может тебе воды дать? – растерянно спросил Леша, отчего-то чувствуя себя виноватым за ее состояние. Ведь она с ним вместе сегодня пережила самый ужасный день в его жизни. Даже странно, что все утренние события уже кажутся далекими-далекими.
– Леш, будь другом. Там на кухне в ящике справа от плиты аптечка. Дай мне обезболивающее, пожалуйста. – попросила девушка, не открывая глаз.
Леша поплелся на кухню, жалея, что опьянение от волшебных шотов и прекрасной Любомиры бесследно испаряется из организма с поразительной скоростью. Аптечку он нашел быстро и немного удивился. Самая обычная человеческая аптечка с красным крестиком, только сверху до низу полная маленьких темных блистеров с одним и тем же обезболивающим препаратом. Выдавил одну таблетку, наполнил водой стакан и принес Яре. Она проглотила лекарство, с облегчением вздохнув:
– Извини, если испугала. Такое бывает, когда исчерпываешь ресурс.
– Сделаю вид, что понял. – отозвался парень, снова устраиваясь на диване.
Яра хмыкнула и объяснила:
– Когда я трачу слишком много сил, меня потом накрывает. Перемещения между мирами, управление погодой, поиск кармических совпадений – все это опустошает мой ресурс. Но, ничего, надо только немного отдохнуть, и завтра буду огурцом.
– Зеленой и в пупырышек? – автоматически пошутил Леша, хотя тут же мысленно пнул себя за глупость.
Но Яра легко рассмеялась, сглаживая неловкость:
– Кто знает, может и такой! Вот ты удивишься, да? – она помолчала некоторое время, будто обдумывая про себя что-то сложное. Потом тихо проговорила: – Извини за сцену у бара.
– Да ладно. Бывает, – пожал он плечами и добавил, снова надеясь ее развеселить. – В конце концов, кто ж признается девушке в любви в какой-то подворотне?
– Действительно, – улыбнулась Яра. – Только всякие придурки и принцы.
– А он реально принц? Вот прям принц-принц? Или это прикол такой? – не удержался от вопросов Леша, и снова мысленно себя пнул, остановив тем самым остальной поток слов.
– Да, принцее не бывает, – кивнула Яра, снова откидывая голову на спинку дивана. – Белозар – старший сын Подводного императора. Он в свое время объединил несколько морских королевств. Белозар – наследник всего этого богатства, так что воспитывался одновременно чрезмерно строго и чрезмерно избаловано. Всю жизнь его учили, что император всегда должен добиваться того, чего он хочет, и не важно, чего хотят при этом окружающие. Не удивлюсь, если его били палками за невзначай проявленное мягкосердечие. Вот он и вцепился в меня мертвой хваткой, потому привык всегда получать то, что хочет. Наверное, он не успокоится, пока я не упаду к его ногам. Хотя, по сути, я ему даром не нужна. Едва ли Подводный император захочет, чтобы его распрекрасный сын женился на такой, как я. А если император не захочет, Белозару останется только засунуть свое мнение в одно место. Я иногда даже думаю, что он искренне верит в то, что влюблен, но мне, например, очевидно, что он просто упражняется на мне в настойчивости.
– Да уж, неприятно, – неопределенно промямлил Леша, стараясь, чтобы Яра не заметила его изучающий взгляд.
Все чудесатее и чудесатее! Очень интересно, кто же такая его новая знакомая, если за ней таскается настоящий принц?! Уж точно не простая девушка с улицы. Едва ли Сумеречный мир с вампирами и волколаками похож на сказку, где принц может обратить внимание на какую-нибудь золушку!
В голове роилась еще куча вопросов, однако задать их парень не решался, иначе короткий разговор перед сном неминуемо перерастет в детальное интервью на всю ночь, измученная Яра едва ли будет этому рада. Поэтому он молчал, рассеяно перебегая глазами с одного предмета на другой и делая вид, что разглядывает обстановку. Вся ночь впереди, а призраки ведь не спят. От этой мысли внезапно в груди полыхнул с новой силой страх. Много-много, слишком много часов наедине со своими мыслями. Это точно занимает второе место в его личном рейтинге самых худших мук ада. Сразу после просмотра собственных похорон. Что ему, блин, делать столько времени?!
– Давай уже, – вдруг отвлекла его девушка. Она повернулась к нему, скрестив руки на груди, и сканировала его насмешливым взглядом.
– Что? – искренне не понял Леша. Жуткая перспектива ночи в тишине и одиночестве все еще цепляла его разум острыми холодными когтями, не давая вернуться в реальность. Чего она от него хочет? Хотя, это не важно! Лишь бы продлить время до того, как Яра отправится спать.
– Спрашивай, что хочешь.
– Да я не… – попытался отпереться парень, кое-как вспомнив о своем джентельменском порыве не мучить ее расспросами.
– Леш, – взгляд Яры стал серьезным и снова очень уставшим. – Я обязана тебе помочь написать книгу, помнишь? Ты же не передумал?
– Нет. – еще чего! Вдруг, стоит передумать, так его тут же отправят… Кстати, куда там отправляют души после смерти?!
– Ну, тогда спрашивай, если тебе что-то интересно или не понятно. Я тебе все расскажу. У тебя, должно быть, куча вопросов?
– Вагон. – честно признался Леша, но не мог не добавить, – Вот только ты выглядишь не очень.
– Я всегда так выгляжу, не бери в голову, – улыбнулась Яра. Снова шутила, снова отвлекала, будто прочитав мысли, снова чуть ли не за уши вытаскивала его из мрачного болота страха и непонимания, в которое его постоянно затягивало. – Давай, не стесняйся. Я все равно не особо люблю спать.
– Да? А я бы сейчас не отказался вздремнуть. – брякнул парень угрюмо. Яра рассмеялась, вызывав и у него непроизвольную улыбку. Кожу на щеке тут же неприятно стянуло от размазанной по ней крови, и тут Леша вспомнил одну очень принципиально важную деталь: – Слушай, а помыться я могу?!
ГЛАВА 3
– Яра! Яр! Ярослава Андреевна, вашу ж мать!
На лестнице, ведущей на нижний этаж, послышались торопливые шаги и неразборчивое продолжение озвученной ругани. Леша отвлекся от блокнота, в котором лихорадочно строчил записи, пока свежеполученная информация еще живым откликом сохранялась в памяти.
Они проговорили несколько часов после того, как довольный и чистый до скрипа Алексей вышел из ванной, переодетый в черную футболку с большим черепом и черные просторные штаны, невесть откуда взявшиеся в женском гардеробе. Яра старательно отвечала на все его вопросы об устройстве Сумеречного мира, о его законах и обитателях, в общем, вообще обо всем, что приходило в голову Леше. А он, в свою очередь, сыпал вопросами, иногда серьезными, иногда ничего не значащими, и периодически замирал с раскрытым ртом, слушая рассказы об удивительном, иногда пугающем, но странно манящем Сумеречном мире, где обитали существа, о которых Леше доводилось только читать в новомодных романах или старых пыльных книжках сказок и былин. «Там чудеса, там Леший бродит…»[8 - «Руслан и Людмила», авт. А.С. Пушкин] – постоянно крутилось в его голове, гудящей от всего происходящего. Под огромной молочно-белой луной Сумеречного мира простиралась целая вселенная со своими законами, войнами и историями великих героев. Леша все спрашивал и спрашивал, стараясь как-то примериться к новой реальности, понять свое место в ней. Ну и заодно забить до отказа голову чем-то, кроме одной единственной панической мысли «Я умер. Меня нет. Я умер…», жуткой каруселью, звучавшей в голове, стоило ему отвлечься от разговора и нырнуть в собственные мысли. Яра стойко держалась почти до рассвета, пока в один миг не провалилась в сон, склонив голову на спинку дивана.
Посидев некоторое время в раздумьях, Леша все-таки перенес спящую девушку на кровать и чуть не подскочил от ужаса, потому что на секунду ему показалось, что в самом темном углу комнаты, куда не попадал свет уличных фонарей, стоял мужчина, будто слепленный из ночного мрака. Спину обжег чужой очень злой взгляд. Осторожно выпрямившись, Леша резко обернулся, заталкивая обратно колотящееся где-то в горле сердце. В конце концов, двум смертям не бывать! Но испугавший его угол был совершенно пустым.
Он еще немного покрутил головой по сторонам, напрягая зрение и слух: кругом царила безмятежная предрассветная тишина. Тогда Леша потопал на кухню, порылся по шкафчикам, заварил себе чай и, отыскав среди бумажек на столе блокнот и ручку, уселся на диван. Несколько мгновений он пялился на чистый лист, прислушиваясь к тишине дома. Пережитый страх бродил по телу огнем, а сердце беспрестанно бухало в ушах. Стоп. Сердце?! Леша торопливо прижал руку к груди – под ладонью изо всех сил колотилось то самое сердце, которое по всем законам должно было перестать его беспокоить. Такое вообще возможно?! Или у него фантомное… стучание?
Не в силах усидеть на месте, парень снова поднялся. Побродил по квартире, постоял у окна, глядя на пустую улицу, облитую холодным осенним дождем, горестно поразмышлял о том, как погано умирать в такую погоду и, незаметно для себя, успокоился.
Вернувшись на диван, Леша снова приложил руку к груди, но там снова все было тихо. Решив, что, должно быть, души тоже страдают фантомными состояниями, он с остервенением принялся записывать все пережитое и услышанное за сегодня, в надежде что идея для вожделенной книги отыщется где-то по ходу дела. Слова, написанные корявым торопливым почерком, складывались в бесконечный сбивчивый текст в клеточках блокнота. Благодаря этому простому и привычному занятию в голове будто складывались кусочки пазла, создавая более или менее понятную картину его нового мира, который он должен принять.
Как наступил рассвет, Леша не заметил, отвлекшись только на угрожающие оры и топот на первом этаже. Вскоре на последней ступеньке появился запыхавшийся толстенький мужичок, с первого взгляда очень напомнивший сову: маленький, круглый, с зализанными назад русыми волосами, сквозь которые виднелась бледная кожа, острым крючковатым носом и пугающими большими желтыми глазами в круглых очках.
– Ох, ты ж, Господи! – это было сказано с придыханием уже в адрес Леши, в то время, как мужичок схватился за ходящую ходуном грудь, пытаясь отдышаться.
Одет он был вроде товарища Новосельцева[9 - герой кинофильма «Служебный роман», реж. Э. Рязанов, 1977 г.] в отпуске – в клетчатую рубашку с коротким рукавом и потертые мягкие брюки, державшиеся под выпирающим животом на потрепанном кожаном ремне.
– И вам доброе утро. – поздоровался Леша.
–Ты еще кто? – совершенно невежливо бросил мужичок, припечатывая парня пристальным взглядом.
– Я… ну… – замялся Леша, не вполне понимая, как правильно ответить на вопрос, поставленный незнакомцем.
К счастью, мужчина вдруг перестал буравить его своим пугающими совиными глазами и заметно смягчился, даже руку протянул для приветствия, которую Леша растерянно пожал:
– А, я вспомнил. Ты – бесхозная Душа, точно. Доброго утреца.
– Ты чего орешь, Филипп Батькович? – с сонной хрипотцой в голосе отозвалась Яра. Она сидела на краю кровати в безбожно помятом костюме и потирала лицо, стараясь скрыть зевоту. – Кстати, Леш, познакомься. Это Филипп Цезаревич – мой дорогой и любимый подчиненный. Хотя по его воплям и не скажешь, кто кому подчиняется.
– Ярослава Андреевна, дорогая моя, там внизу тебя ждет клиент, – он откинулся назад, с кряхтением потирая мясистую поясницу и беспрестанно морщась. – И у него очень, просто крайне неприятное для тебя сопровождение, если ты смекаешь, о ком я.
Леша перевел взгляд на Яру, внезапно ощутив, что повисшее в комнате молчание можно было бы мять руками, как пластилин. Девушка уронила голову на руки, несколько раз сжала пальцы в волосах, взъерошивая их еще больше, но потом, резко выдохнув, встала. На ее лице не было ни одной эмоции, будто к нему прилипла маска холодного безразличия.
– Спущусь через пять минут, – отчеканила она и, чуть пошатываясь, направилась в ванную.
Оставшись наедине с человеком-совой, Леша попытался прикинуться частью интерьера (слишком уж неловкой показалась ему развернувшаяся сцена), но Филипп Цезаревич почему-то начал подозрительно оглядываться.
– Вы тут что, вместе ночевали? – напряженно спросил он, снова упирая в парня жутковатый немигающий взгляд.
– Э… ну… не то, чтобы… – снова замялся с ответом Леша, чувствуя, будто эти желтые глаза пересчитывают ему спинные позвонки.
– Хух, – совсем по-птичьему ухнул мужичок и улыбнулся. – Интересная будет заваруха, если хозяин узнает. Или уже узнал. Да наверняка уже все знает!
– Э… Чего? – Лешу начало раздражать ощущение собственного идиотизма в компании этого странного человека. Какой еще хозяин?! О чем речь вообще?!
– Да, проехали, – отмахнулся Филипп Цезаревич как-то слишком беззаботно, затем хитро сощурился. – И чего это вы тут всю ночь делали?
– Разговаривали, – ответила за Лешу появившаяся Яра, обдав мужчину-сову холодным взглядом. На ней были широкие брюки со стрелками и свободный джемпер, волосы прихвачены в низкий аккуратный хвост. Выглядела она бледной, строгой, но все равно красивой. – Леша будет писать книгу. Так что, будь добр, засунь свои комментарии куда подальше и окажи всяческое содействие. Понятно?
– Уху. – откликнулся Филипп, совершенно не обидевшись на нагоняй от шефа.
Яра начала спускаться вниз. Что в эти минуты творилось в ее голове почти невозможно было прочитать по непроницаемому выражению лица, которому позавидовали бы чемпионы по покеру. За ней поплелся Филипп Цезаревич, махнув Леше на прощание рукой. А Леша в полной мере ощутил приступ отчаянного нежелания прямо сейчас остаться в одиночестве наедине с незнакомым новым миром… незнакомым новым собой. Он еще не был к этому готов! Кроме того, присутствие рядом Яры, даже со всеми ее загадками и тайнами, со странными знакомыми и пугающими подчиненными, почему-то давало ощущение безопасности.
Вдруг, будто поймав его скачущие от подступающей паники мысли, Яра обернулась:
– Пойдешь со мной?
– А можно? – радостно подскочил парень.
– Давай. Назначаю тебя моим личным помощником.
