– Мы уже сталкивались с чем-то подобным? – спросил Джеймсон.
Отвечать на его вопрос Блум не требовалось: он помнил во всех подробностях каждое дело, над которым они когда-либо работали. Под его растрепанной шевелюрой скрывался впечатляюще мощный мозг. Мозг, способный всесторонне рассматривать ситуации и справляться с любыми неувязками. Если бы ей предложил сотрудничество кто-нибудь другой, она отказалась бы, не задумываясь.
– А почему «с первым днем рождения»? – спросил Джеймсон.
Блум вложила открытку Ланы обратно в конверт.
– Думаю, если бы мы знали ответ на этот вопрос, то понимали бы, что все это значит.
– Итак, что скажешь? – начал Джеймсон после того, как отослал Джейн в «Косту» за латте. – Она всегда была чудачкой, эта Лана. Знаешь, какой-то слегка не такой, немного не в себе. Клэр часто тревожилась за Джейн. Война довела Лану, а расплачиваться пришлось ее дочери. Как и всем детям.
Он высказался без обиняков. Блум заметила, как он перескочил с одной несчастной девчонки на необходимость оказывать поддержку проблемным детям военных в целом, но промолчала.
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Мы слишком загружены. Мы не можем позволить себе работать даром. Но речь идет о друзьях. Тебе известно, почему я решил взяться за эту работу вместе с тобой… чтобы загладить вину, или принести хоть какую-то пользу, или… не важно. А если я не в состоянии помочь моим друзьям и родным, тогда какой в этом смысл?
Блум вздохнула. Ей хотелось поразмыслить, рассмотреть все стороны вопроса, взвесить риск. В ходе работы им часто приходилось углубляться в частную жизнь людей, изучать их скрытые намерения, поступки и мотивы. Как расследование отразится на отношениях Джеймсона и Клэр с этой Ланой?
– А как быть с нашей остальной работой, пока мы помогаем твоим друзьям? – спросила она.
– Справимся.
– Что скажут наши клиенты, если мы не уложимся в сроки?
– Уложимся. Все у нас получится.
– Ты правда не видишь ничего такого в том, что придется сунуть нос в жизнь твоего друга?
– Лана мне не друг. А мы просто помогаем беззащитной девчонке-подростку разыскать ее мать.
– Безответственную мать, вполне способную исчезнуть уже в который раз ни с того ни с сего.
Джеймсон поставил локти на колени и некоторое время вглядывался в Блум.
– Но ты ведь заинтригована, так? Сразу было видно по лицу. Пять человек исчезли после того, как их одинаково взяли на слабо. Это уже не просто заскоки чокнутой мамаши. А нечто большее.
Мириться с отказом он не собирался. И действительно был прав: случай заинтриговал ее.
– Кстати, об остальных семьях, – сказала она. – Убедись, что они не просто поддакивают Джейн, говорят то, что она хочет услышать. А я поговорю с ней самой.
– И скажешь, что мы поможем?
– Нет.
– Огаста…
– Нет, Маркус. Пока – нет. Пока мы не убедимся, что это в наших силах. Мы работаем не для того, чтобы разбрасываться лживыми обещаниями.
Глава 6
Да кто они, к чертям, вообще такие? Чтобы на нее давить? На нее! За собой бы лучше последили. Кретины. Тупые кретины.
Серафина вышагивала по холодным плиткам пола в туалете полицейского участка. Да, она ударила его в шею карандашом. Да, проткнула артерию. Но этот тип был мразью. Так ему и надо.
А теперь этой полицейской сучке вздумалось выяснять, целилась ли Серафина своим оружием.
– «Ты знаешь, где находится сонная артерия?» – Серафина передразнила девчоночий писклявый голос констебля Уоткинс. – «Ты целилась в сонную артерию? Ты пыталась убить мистера Шоу?»
– Да, – продолжала репетировать она свой ответ медленно и мелодично. – Я знаю, где находится сонная артерия. Мы проходили по биологии.
Пытаются ее подловить. За дуру держат, что ли? Так она и рассказала им всю правду! Тупые, тупые дебилы.
Серафина зажмурилась, выдавливая из уголков глаз несколько слезинок. Уставилась на свое отражение, отрабатывая реплики.
– Нет, я не собиралась убивать его… Нет, конечно, я не собиралась убивать его. – Она вспомнила, как сорвался голос Клодии, когда они столкнулись с Дундуком Дарреном, и попробовала сделать акцент на слове «убивать». – Нет, убивать его я не собиралась.
Самое то, думала она, возвращаясь в комнату для допросов, пока не выветрилось отрепетированное.
Глава 7
– Алло? – Блум прижала телефон к щеке и убавила громкость кухонного радиоприемника.
Опустив традиционный обмен любезностями, Джеймсон с жаром ринулся вводить ее в курс дела.
– Итак, три из четырех других исчезновений – настоящие. Я побеседовал с родственниками и местной полицией. Все пропавшие получили всё ту же открытку «слабо сыграть?» в дни своего рождения, которые пришлись на последние три месяца. Первой стала Фэй Грэм, мать двоих детей, которой пятого января исполнилось сорок два года, следующим – Грейсон Тейлор, студент, изучающий политологию, которому двадцать стукнуло десятого февраля, потом – Стюарт Роуз-Батлер, будущий отец, бросивший машину. Ему двадцать четвертого февраля исполнилось двадцать девять.
– А день рождения Ланы был всего неделю назад?
– Да. Девятого марта.
– Как ее фамилия?
– Рид.
Блум записала ее рядом с днем рождения Ланы.
– А пятый пропавший?
– По-видимому, ложный след. Некая Сара Джеймс связалась с Джейн в «Фейсбуке» и сообщила, что ее мать тоже пропала, но не сообщила никаких подробностей, кроме уже известных нам от Джейн.
– А что написала Джейн в своем сообщении?
– Спрашивала, нет ли у кого-нибудь знакомых, которые получили в день рождения белую открытку «слабо сыграть?», а затем пропали без вести.
– Замечательно, – оценила Блум, придвигая стул и садясь.
– Согласен, но она еще почти ребенок, и так у них сейчас принято – выплескивать в социальные сети каждую свою мысль. Вот мне и пришло в голову, а не фальшивка ли эта Сара, и в самом деле: письмо было отправлено из офисного здания в Суиндоне. Я навел справки: в той компании никакой Сары Джеймс нет.
– Кто-то почуял драму и смакует ее? Или под таким предлогом клеится к малолетке?
– Что-то в этом роде. Буду начеку, а пока у нас есть четыре настоящих исчезновения. Может, с Фэй и Грейсоном мы и опоздали – они пропали месяц или два назад, – но Лана и Стюарт отсутствуют всего несколько недель.
– Все равно срок может оказаться слишком долгим. А полицейские, с которыми ты беседовал, – они что-нибудь предпринимали?
– Ничего. По нулям.
– И никакого интереса к количеству потенциальных жертв?
– Просили держать их в курсе.
– Ну да, как же.
– Послушай, я понимаю, ты беспокоишься за нашу остальную работу, но я полистал органайзер и выяснил, что на следующей неделе нет ничего срочного. До ближайшего судебного заседания еще две недели, я уже связался с адвокатами и следователями по нашим делам и убедился, что сроки все прежние.
– У меня остаются еще несовершеннолетние правонарушители.
– Во вторник утром и в пятницу днем, так?
Блум нехотя подтвердила. К консультированию несовершеннолетних она относилась со всей серьезностью, и Джеймсон знал об этом.
– С ними мы выкрутимся. Одна неделя. Все, чего я прошу. Просто посмотрим, выйдет ли что-нибудь. Все затраты беру на себя.
– В этом нет необходимости. Хватит и средств на нашем счету.
– Это значит «да»? Тогда я назначаю встречу с невестой Стюарта? Она работает финансовым директором в аэропорту Лидс-Брэдфорд, так что это в твоих краях. И потом, она на тридцать восьмой неделе беременности.
Блум улыбнулась. Джеймсон знал, как повлиять на нее.
– Хорошо. Да. И давай еще раз встретимся с Джейн и проведем обстоятельную беседу.
– Договорились, – отозвался Джеймсон, и в телефоне стало тихо.
Блум прибавила громкость радио в надежде еще застать в эфире беседу с Иэном Рэнкином о смерти Колина Декстера – создателя инспектора Морса. Когда-то она обожала смотреть «Морса» вместе с отцом. Они наперебой угадывали, кто преступник, а потом ее отец, как опытный юрист, указывал на неувязки в деле. Ему она была обязана своей увлеченностью преступными намерениями.
Блум разогрела суп с брокколи и стилтоном, сваренный в воскресенье, нарезала хлеб домашней выпечки. И устроилась за кухонным столом как раз в ту минуту, когда зазвучала музыка Баррингтона Фелунга из «Морса». Первых нот хватило, чтобы в ней пробудилась ностальгия, захотелось еще хотя бы раз очутиться рядом с отцом на диване. Провести вместе еще один вечер.
Глава 8
В кухне Клэр большая часть крыши и стена были застекленными, повсюду валялись плюшевые игрушки и детали пазлов. Блум смотрела, как две девчушки носятся вокруг кухонного стола и восторженно визжат. Клэр то и дело пыталась утихомирить их. Она возилась с кофемашиной – мудреным новомодным агрегатом, варила кофе, взбивала молоко и одновременно рассказывала Джеймсону о новой работе ее мужа. Блум заинтересованно слушала их разговор. Единственный ребенок двух интеллектуалов, в детстве она редко сталкивалась с беззлобными подначками и шутками, поэтому обмен колкостями и дружные смешки и увлекали ее, и казались чуждыми.
– Извини, Огаста. Надо бы спровадить эти шумовые генераторы в парк, чтобы хоть немного посидеть в тишине и покое, – сказала Клэр. – В самом деле, народ, угомонитесь хоть на минутку. Вы меня до мигрени доведете.
Девочки продолжали носиться кругами по кухне, но уже без визга.
– С Джейн творится что-то не то последний день или два, – сообщила Клэр брату.
Сама Джейн до сих пор не появилась. Клэр крикнула в сторону лестницы, когда пришли Блум и Джеймсон, позвала Джейн спускаться, но с тех пор прошло уже больше четверти часа.
Джеймсон отнес свою чашку капучино к месту напротив Блум, потом поставил перед ней чашку чая.
– Это ты о чем?
Клэр оглянулась в сторону лестницы и понизила голос:
– Засиживается и залеживается допоздна, почти не ест.
– Прямо как ты в подростковые годы. – Джеймсон отпил кофе и слизнул молочные усы.
– Ага, зато ты был мечта, а не ребенок, – парировала Клэр и улыбнулась Огасте. – Так что, по-вашему, случилось? Лана попала в беду или просто загуляла? – Клэр снова обернулась: – Девочки!
– Мы больше не будем, мама! – хором затянули ее дочери.
– Странное тут дело, сестренка. – Джеймсон отпил уже половину чашки и с наслаждением вдыхал запах кофе. – Другие люди, получившие такие же открытки, пропадают где-то уже несколько недель, а первый из них исчез два месяца назад.
– А как считаешь ты? – спросила Блум. – Могла Лана ввязаться в какую-то игру просто так, ни с того ни с сего?
Клэр понизила голос:
– В последнее время Лане пришлось нелегко. Она мучается с самого Афганистана. Туда она выезжала еще несколько раз, только уже водителем, но и это далось ей непросто. Не знаю, что там произошло, но она едва держалась.
– Как думаешь, она могла захотеть все бросить? – спросила Блум.
– Она ни за что не оставила бы Джейн. Она хорошая мать.
Джеймсон зацокал языком.
– Что ты несешь, Клэр? Ты же всегда жаловалась, что мать из нее ужасная.
Клэр наклонила голову, приподняла бровь, указывая в сторону коридора, и заговорила сквозь зубы:
– Не всегда. Только когда меня никто не подслушивал.
Джеймсон понизил голос:
– Ясно, но скрытность нам ничем не поможет. Нам надо знать, что с Ланой на самом деле.
