– Восемьдесят девять километров голых скал: тут не до стиля, девочка, – по-доброму усмехнулся дедушка Пикман.
Белль вновь улыбнулась: ей была приятна такая неожиданная вера в Фредерика всегда скептично к нему настроенного дедушки Пикмана. Потом она немного обеспокоенно глянула на часы: до назначенного времени оставалось всего минута, а её туристов по-прежнему не было видно. Белль не была суеверной, но непунктуальность клиентов её всегда настораживала.
Подростки вернулись в первый зал с коробкой и несколькими баффами[23 - Бафф – одёжный аксессуар, способен легко трансформироваться в разные предметы гардероба: в шапочку, бандану, обычную повязку, воротник и т. д. Он представляет собой длинную трубу из ткани.] и подошли к разговаривающим Крису и Белль.
– Добрый вечер, мисс Тэйлор, – поздоровался сначала молодой человек, а за ним и девушка.
Они были близнецами: оба рыжие, худощавые и невысокие, со светло-карими глазами, говорили с небольшим русским акцентом. На вид им было лет по шестнадцать.
– Добрый вечер, – ответила Белль.
– Это мы с вами договорились о встрече, – сказал молодой человек.
Аннабелль удивилась русскому акценту, ведь у её туристов были английские имена и фамилия, и отметила про себя, что на двадцатичетырёхлетних близнецы совершенно не похожи, но вежливо промолчала.
– Да, мы не выглядим на свой возраст, нам все это говорят, – улыбнулась девушка, точно угадав мысли Белль. – Меня зовут Сильви, а это мой брат – Колдер.
– Очень приятно познакомиться, Сильви, Колдер, – Белль пожала молодым людям руки. На секунду у неё вдруг промелькнула мысль, что они могут быть варгисами, но потом она отбросила эту идею: всё-таки близнецы вызывали несколько иные ощущения.
Аннабелль сначала обсудила с туристами снаряжение: у обоих всё было с собой, только Сильви купила себе новые треккинговые ботинки, а баффы с гербами Волчьего Клыка и логотипами курорта «Эдельвейс» они взяли на сувениры.
– Мы любим треккинг, – улыбнувшись, сказала Сильви. – Были и на Кавказе, на Памире, и в Кордельерах, и Андах. В сентябре ходили в недельный трек в Уайуаш.
Аннабелль слушала их с улыбкой, под которой скрывала зависть: она-то и на восхождении выше трёх тысяч никогда не была, а на маршруте в Уайуаш ночёвки на четырёх тысячах…
Утешив себя мыслью, что совсем скоро она поступит в Нью-Йоркский, выучится и потом тоже будет путешествовать где захочет, она перешла к обсуждению времени и места встречи.
В конце концов было решено встретиться у «Клевера и фиалки» в девять утра тридцатого октября. Потом Белль написала Энтони, чтобы тот завёз её домой переодеться, после чего она, пока ждала водителя, поговорила с туристами ещё с четверть часа о погоде и других маршрутах Элфина.
Когда Белль вышла из «Примуса», на улице уже совсем стемнело. Пахло влажной палой листвой, было зябко, лёгкий ветерок шевелил пожухлые стебли аконита. Белль удивилась, увидев его. Варгисы следили, чтобы аконит не разрастался в городе, а тут видимо не заметили.
Даже запах аконита был губителен для варгисов, его сок оставлял на их коже ожоги, и в больших дозах мог даже убить. Белль знала об этом от дедушки, а полтора года назад решила сама проверить свойства аконита. Она пришла встретиться с мэром после Совета Основателей с ладанкой, в которую был зашит аконит. Стоило шерифу Вольфгену подойти к Белль, как глаза у него покраснели, а от лица отхлынула кровь. Белль была поражена такому эффекту, ей стало ужасно стыдно, и она поспешно убрала ладанку.
Глядя на завядший аконит Белль вспомнила, как варгисы в начале шестидесятых девятнадцатого века стали убивать фейри. Чтобы защитить свои земли, фейри засадили аконитом и Долину Снов, и Линденшир. Вокруг дома родителей Белль до сих пор росли высоченные кусты аконита: дедушка настаивал, чтобы его выращивали в достаточном количестве, как и вербену.
Белль наконец услышала знакомый рёв мотора, и вскоре к «Примусу» подъехал серебристый роллс-ройс мэра.
В пути Белль заполнила заявку в замок Спенсера: ланч тридцатого октября на три персоны к двум часам дня.
– Я отвезу мистера Купера в начале восьмого и вернусь за тобой, – сказал Энтони, распахивая перед Белль дверцу авто.
– Благодарю, в этом нет нужды, – улыбнулась она. – За мной заедет Кевин.
– Хорошо, – сдержанно ответил мистер Чейз.
Белль стояла перед зеркалом, застёгивая серёжки с аметистами. Вечеринка была полуофициальная, поэтому она надела брючный светло-лавандовый костюм с белым вышитым корсетом. Скрутив часть волос чуть ниже затылка, Белль закрепила серебряными шпильками, остальные локоны оставила спадать на спину.
Раздался звонок в дверь. Убедившись, что за ней Кевин, Белль щёлкнула замком.
– Ты, кажется, единственная красивая девушка, которая всегда готова к назначенному времени, – сказал Кевин, целуя её в щёку.
Белль рассмеялась и, взяв своё пальто, вышла за другом из квартиры.
В «Зимней сказке» было уже полно людей. Аннабелль и Кевин поздоровались с мистером Вудом и мистером Джонсоном, которые беседовали, попивая виски со льдом. Кевин взял у официанта два бокала розе?. Белль пригубила игристое вино, незаметно оглядывая гостей и опасаясь увидеть среди них Гидеона.
– Прошлогодний сезон, с нотками земляники и розы, – сказала она другу.
– И я чувствую землянику! – сделав ещё глоток, обрадованно сообщил Кевин подруге. – Очень вкусно.
Аннабелль кивнула и отпила из бокала. Игристое вино искрами рассыпалось у неё внутри, даруя чувство лёгкости и расслабленности. Генри определённо унаследовал уайтовский талант к магии вкуса. И Фредерик. Вспомнив о нём, Белль ощутила укол совести, будто теперь даже такие мысли стали запретными.
Тут Белль увидела мистера Свона, спешащего к ним навстречу.
– Сынок, вот так сюрприз! – воскликнул он, подойдя. – Белль, рад тебя видеть. Только ты могла затянуть моего шалопая на праздник, где будет его отец.
– Неправда, дядя Дэвид, – засмеялась Белль.
– Не защищай его. Он ведь даже не сказал мне, что приехал.
Кевин молчал, нахмурившись.
– Надеюсь, ты приехал один? – строго спросил мистер Свон.
– Да, папа, – сдерживая раздражение, ответил Свон-младший. – Пойдём, Бэмби. – И он увёл Белль прочь.
Аннабелль была рада уйти. Она знала, что мистер Свон по-прежнему надеется, что она исправит его сына, ведь её поцелуи однажды избавили его от наркотической зависимости. Но поцелуи фейри имеют временный эффект, они не могут перекроить человека и его желания навсегда.
– Он всё равно тебя любит, – тихо сказала Белль другу.
– Если бы любил, то принимал меня таким, какой я есть, – хмуро ответил Кевин.
– Он пытается, правда, – произнесла Белль, коснувшись его руки. – Он любит тебя. По-своему.
Кевин залпом допил розе.
– Спасибо, Бэмби, – сказал он. – Ты хороший друг.
– Я сейчас тебе это говорю не как друг, – с лукавой улыбкой ответила Аннабелль, вновь пригубив вино, – а как фейри.
– Правда?.. – расцвёл в улыбке Кевин.
– Конечно, – ответила Белль. – Пойдём возьмём тебе ещё вина, а то сюда судья Морган идёт.
– О, так ты не поцеловала его ещё раз? – удивился Кевин.
– Держусь из последних сил, – ответила Аннабелль. – Но с ним ладно, – она небрежно махнула рукой. – А вот Гидеон… Как мне пережить Хэллоуинский бал: я танцую с ним три танца!
Кевин помолчал.
– А ты хоть раз целовалась… для удовольствия? – он серьёзно взглянул на Белль и взял бокал с ежевичным вином.
– Удовольствия? – фыркнула она. – Поцелуи переоценены.
– Ты не права, – покачал головой Кевин. – Поцелуй для начала своего Фредерика и посмотрим, что ты тогда скажешь, – он подмигнул.
– Он не мой, – Белль сделала глоток розе, пытаясь усмирить учащённо бьющееся сердце.
– Да брось, Бэмби, – сказал Кевин, слегка толкнув её в бок. – Он наверняка только и мечтает о том, когда ты его поцелуешь. Просто считает, что недостоин тебя.
– Кевин, не надо, – остановила Белль друга чуть более резко, чем хотела.
Ей было обидно, что, каждый раз, видя Фредерика, она точно заглядывала в параллельную реальность: там она была с Фредериком, и эта жизнь была гораздо счастливее, чем без него. А теперь Камилла лишила её даже возможности тешить себя подобными фантазиями.
К счастью, Белль увидела входящего в ресторан мэра с женой и отогнала безрадостные мысли.
– Пойдём поздороваемся с мистером Купером, – сказала она.
– Белль, Кевин! – обрадованно воскликнул мэр, подходя.
– Добрый вечер, мистер Купер, – почти в один голос поздоровались те. – Добрый вечер, миссис Купер.
– Добрый вечер, ребята, – улыбнулась миссис Купер.
– Кира! – окликнула жену мэра миссис Вуд.
Миссис Купер кивнула мужу и Белль с Кевином и ушла к подруге.
Мэр поздоровался с Кевином за руку и обнял Белль.
– Ты надолго к нам? – спросил он у Кевина, взяв у подошедшего официанта стакан бурбона.
– Завтра уезжаю, – ответил Кевин.
– Жаль, что на бал не останешься, – сказал мистер Купер.
– Да. Но я приеду к Белль на день рождения.
Вдруг что-то заставило Аннабелль оглянуться. В ресторан вошёл молодой человек среднего роста в красном пиджаке, мерцающем в свете неярких светильников. Большинство присутствующих обернулись.
Вошедший приковывал взгляды уверенностью и элегантностью движений, и он действительно был хорош собой: зачёсанные назад чёрные кудри подчёркивали светлую кожу, а ярко-голубые глаза блестели любопытством и восторгом, когда они остановились на Белль. Незнакомец подошёл ближе.
– Мадемуазель Тэйлор! – произнёс он с лёгким французским акцентом, окинув Белль жадным взглядом с ног до головы.
– Мы знакомы? – вежливо спросила Белль, мысленно порадовавшись, что незнакомец умеет держать свои эмоции в узде, хоть и позволяет себе столь недвусмысленные взгляды.
– Это месье Моро?, – представил гостя мэр. – Он приехал из Парижа и мечтает потанцевать с тобой на Хэллоуинском балу, Белль.
– Боюсь, это невозможно, месье Моро, – с улыбкой ответила Белль. – У меня не осталось свободных танцев.
– Ещё в августе все разобрали, – пояснил Кевин.
Месье Моро посмотрел на мэра, и тот, подумав, сказал:
– Возможно, мистер Джонсон сможет отдать один танец, – мистер Купер взглянул на Белль: – Если ты не против.
– Почему нет? – ответила она. – Вы танцуете мазурку, месье Моро? – повернулась Белль к новому знакомцу.
– Да, и, говорят, весьма недурно, – самодовольно улыбнулся тот.
Белль тоже улыбнулась: самоуверенность этого парижанина выглядела почти очаровательно.
– Я поговорю с Гидеоном, – пообещал мэр и подозвал официанта.
Месье Моро взял бокал себе и Белль, которая к тому времени выпила розе. Кевин тоже взял бокал и отошёл поздороваться с Филом Морганом.
– Вы надолго в Торнфилд, месье Моро? – спросила Аннабелль у нового знакомого.
– О, зовите меня Гастон, – попросил тот.
– Хорошо, – улыбнулась Белль. – Гастон.
– Вероятно, я уеду на следующий день после бала. Но кто знает… – он многозначительно взглянул на неё. – Au fait[24 - Кстати (фр.)], кто этот рыжий молодой человек, мистер Свон? – Гастон понизил голос и кивнул в сторону Кевина, разговаривающего с сыном судьи.
– C'est mon meilleur ami[25 - Это мой лучший друг (фр.)], – ответила Белль.
– Oh, quel soulagement![26 - О, какое облегчение! (фр.)] – с утрированным облегчением выдохнул Моро. – У вас отличное произношение, мадемуазель Тэйлор, – заметил он.
– Благодарю, – она улыбнулась и добавила: – Можете звать меня Белль.
– Ce nom a еtе crее pour toi, Belle[27 - Это имя было создано для тебя, Белль (фр.)], – произнёс Гастон, понизив голос.
– Merci[28 - Благодарю (фр.)], – улыбнулась она. – ? propos[29 - К слову (фр.)], ваш английский просто великолепен.
Гастон приосанился.
– Я рад, что вы это заметили, – самодовольно ответил он.
Белль улыбнулась. Потом она бросила взгляд на скучающего Кевина и сказала:
– Прошу меня простить. Я пойду к другу. Мы давно не виделись.
– Oh, je suis dеsolе![30 - О, как жаль! (фр.)] – расстроился Гастон. – Я надеялся пообщаться с вами подольше.
