Она никогда не обладала сильным магическим талантом, в отличие от её деда, могущественного стихийника. Все прочили ей великое будущее, потом её сыну, но у обоих ничего не вышло – плохая наследственность. Оба лишь блеклые подделки.
– Надеюсь, ты его не взял?
– Нет, что ты, матушка, крысы заразные.
Её словно током ударило от этого обращения. В сердце что-то предательски начало шевелиться, но она холодной волной разума отринула всё это и увидела на кровати отложенный в сторону потрёпанный томик.
– Это руническая система? Хм, – она когда-то изучала немного магическую теорию, но дальше азов дело не пошло. – К сожалению, она безнадёжно устарела. Это магия бедняков. Ты читал её?
– Может быть, – буркнул Артём, он слез с кровати, расставил руки в стороны и запрыгал на одной ноге. – А может, и нет, а может, и да, а может, и…
– Артём, сядь. Сядь, я сказала! – повторила она более строго, сама испугавшись своего голоса, но это подействовало: мальчик присел на краешек, но всё так же не поворачивался к ней. – Артём, я сейчас буду говорить тебе страницу книги и её начало, а ты, будь добр, продолжи. Ты ведь её наизусть запомнил?
– А когда кушать принесут?
Не обращая внимания на паясничанье, она раскрыла рунический учебник на середине.
– Двести тридцатая страница…
– Глава семнадцатая. Ключевыми параметрами воздушных рун являются скорость и направление воздушных потоков. Используя магические руны, мы можем контролировать и направлять эти потоки ради достижения различных целей. Энергетическая интенсивность воздушных рун измеряется в единицах воздушной магнитуды (ВМ), которые отображают силу и мощность воздействия руны на окружающую среду. Одним из принципов…
– Достаточно, – она нервно перелистнула в конец и сказала, – страница триста шестьдесят.
– Резонансная частота, с которой руна земли наиболее эффективно взаимодействует с энергетическими потоками, находиться в диапазоне…
– Хватит, – остановила она сына. – Никитишна, принеси что-нибудь из моего кабинета. Любую книгу.
Ключница вышла из комнаты, и в создавшейся тишине отчётливо угадывалось сиплое дыхание Семёна.
– Артём, – Ольга обошла мальчика с другой стороны, чтобы видеть его лицо, но как только она это сделала, то ноги сразу же подкосились, и она упала на дощатый пол.
– Барыня, не зашиблись? – тут же сорвался старый Семён. – Вам плохо?
– Кто ты, чёрт возьми, такой? Где мой Артём? – на неё смотрели глаза не ребёнка, а какого-то старика. Они поглощали её изнутри, в них плескалась настолько громадная сила, что придавливала к полу. Это был кто угодно, но не её ребёнок, сердце готово было вырваться из груди. – Что… Что ты такое?
– Мама?
– Заткнись! – от этих звуков внутри поднялась волна отвращения и брезгливости, она отвесила ему пощёчину. – Ты не мой сын! Верни мне моего сына! Ты, тварь, куда ты его дел?!
Она пару раз моргнула и вновь увидела детские глаза, но её не обманешь – она успела заметить в них промелькнувшую мысль. Та, словно мышь, спряталась глубоко в голове, и теперь выражение лица стало прежним.
– Ольга Дмитриевна, с вами всё в порядке? Не ушиблись? – в комнату на крики вбежала Никитишна.
Семён уже помог встать и был невольным свидетелем её истерики. Ольга была неглупой женщиной и понимала: перед ней кто угодно, только не её ранимый мальчик Артём. Это чудовище. Это демон. Враг. Очень хитрый и могущественный.
– Запереть его и никуда не выпускать. Семён, – она грозно посмотрела на дворового.
– Понял, понял, не дурак, – потёр колени дед.
«Этот не будет трепаться», – пронеслось в голове у Ольги Дмитриевны. Всё внутри неё бунтовало и кричало, чтобы она подняла шум, чтобы удавила этого выродка. Не сама, так чужими руками.
«Так нельзя, – она оглянулась в последний раз на сына, точнее на тело, что им когда-то было. – Борис не поймёт. Он и так отдалился от меня в последнее время. До рождения Артёма мы были как одно целое, но вот после… А может, мне показалось?»
Задала она в последний раз себе вопрос, прежде чем за спиной закрылась дверь, но внутренне она уже давно всё решила. Надо избавиться от незнакомца, во что бы то ни стало!
* * *
«Хуже некуда», – вздохнул я задумчиво.
Вот знал же, что нужно избегать зрительного контакта, но нет… Хотел сыграть на чувствах. Теперь пожинай плоды – плюс один враг в новой семейке. Как будто и так проблем мало.
«Видимо, материнский инстинкт позволил заметить подделку».
Я отринул все эмоции и с холодной головой попытался оценить обстановку. Если эта женщина не устроила переполох сразу, значит, были свои причины.
Ольга Дмитриевна не может этого сделать из-за последствий… Губительных для неё? Да, скорее всего, тут личный интерес. Будь это внутриродовые выкрутасы, меня бы уже умертвили либо кинули в погреб. Женщина почему-то скована в плане принятия решения. Хм.
Опять же, немаловажную роль сыграла моя драка с медведем. Имя Артёма теперь на слуху.
«Будем честны, она хозяйка поместья, второй по важности член семьи – если захочет, может отдать приказ, разве что… Стоп, она вторая по старшинству, а значит, боится только отца…»
Я ошибочно сделал ставку на мать, когда надо было начинать с главы семейства. Но теперь игра внутри рода усложнилась. У меня крайне неприятный противник. Точнее, препятствие. Женщин я не рассматриваю в качестве соперников. Просто в дальнейшем придётся учитывать этот фактор непредсказуемости.
Эх, Артёмка, Артёмка – не повезло тебе с родителями.
В страшном сне можно пожелать такой участи. Сидеть безвылазно, как какое-то растение. Тут Семён действительно прав – иногда у дворян не всё в порядке с головой, раз допускают такое с детьми.
– Ну да ладно, – не знаю, зачем я сказал вслух.
Раз уж опять заперли – потрачу время с пользой.
Дальнейшие два дня я провёл в изоляции – даже Семёна ко мне не допускали. Видимо, Ольга почуяла, что между нами установилась дружеская связь, и теперь мне еду приносила склочная баба Марфа. И, естественно, порции сократились.
Я продолжал физические занятия и прогонял по телу скудный запас маны, что уже успел освободить. Справедливый вопрос у меня вызывала одна странная мысль.
То, что я получил один процентиль, поглотив учебник – это вполне нормально. Учёба – один из способов увеличивать этот показатель. Второй – это практика.
Дело в другом. Есть условные места сил, где можно получить специализацию: огонь, воду, ветер и т. д. Откуда у меня огненный процентиль?
Сейчас я сидел и пытался выкачать воздух из миниатюрного шара в руках. Было интересно, смогу ли создать вакуум?
– Эх, силёнок пока маловато, – пробурчал я вслух.
«А не значит ли это, Аластор, что ты сам ходячее место силы?»
Я не успел обдумать новую теорию потому, что услышал шум на нижних этажах. По дому туда-сюда топотали слуги, все носились как угорелые. Я выглянул в окно. Ворот отсюда не было видно, но по столпившемуся народу я сделал вывод, что прибыл кто-то очень важный.
«Ты дурак, кто может быть важней хозяина?»
Точно, отец как раз в это время и должен был вернуться! Я быстро соображал. Так, нужно срочно использовать огонь. К сожалению, почти весь запас маны ушёл на тренировки с ветром. Я делал их без гемофорсной техники. Порез на руке активировал сильный выброс энергии. Умений Артёма пока не хватает, чтобы управлять такими…
– К чёрту!
Я обмотал кулак наволочкой и с размаху вмазал им по стеклу. Обломки со звоном полетели вниз, но не это я хотел продемонстрировать прибывшему отцу. Отбросив в сторону тряпку, я тут же сделал порез на левой руке и выстроил в уме самый простой туннельный выброс огня.
Руны предательски медленно складывались в схему, и я уже слышал проворачивающийся в замочной скважине ключ. Когда дверь открылась, и здоровенная лапища Мишки-Шатуна схватила меня за ногу, как за тростинку, из окровавленной руки вырвался двухметровый огненный конус.
«ДА!»
В глазах мгновенно потемнело. Совокупность факторов: потеря крови и чрезмерное использование маны. Отрубался я уже со спокойной душой.
Важно было показать Борису Барятинскому, что младший сын умеет в магию до того, как Ольга навешает ему лапши на уши. Нельзя недооценивать женского коварства.
* * *
Кстати, чуть позже я узнал, что стихию в процентиле можно убрать обрядом забвения. Его проводили церковники. Так что у меня есть право на ошибку и эксперименты. Ведь я не хотел ограничиваться огнём или стандартным набором стихий. На них можно набить руку.
Мой финт оказался не зря. Борис Барятинский как раз проходил мимо и заметил столб огня из комнаты сына. Пока я был в отключке, последовали расспросы, и кое-кому досталось за то, что не доложили ему про открывшийся талант сына. Это мне уже рассказал Семён чуть позже, а сейчас я лежал на кушетке в кабинете главы рода.
– Очнулся? Артём, ты меня понимаешь? – присел рядом мужчина лет сорока пяти, с квадратным лицом скорее воина, нежели аристократа, обеспокоенные глаза бегали по мне с надеждой.
– Да, отец, – очень важно сейчас установить ту минимальную связь, что в последствии позволит свободно действовать, нельзя вот так резко открываться и показывать «излечение», иначе будут вопросы, отвечать на которые мне ох как не хочется.
– Отлично, отлично, – он встал и прошёлся туда-сюда по кабинету.
– Кушать хочу.
– Да-да, Артём, сейчас принесут, слушай, мне тут кое-что про тебя рассказали… Хотя, что это я, можно ведь самому убедиться.
Он мне сунул в руки первую попавшуюся книгу. Трактат о растениях и я снова продемонстрировал свои навыки запоминания. Как бы нехотя и теребя в руках игрушечного солдатика, стащенного со стола отца.
– Очень хорошо, Артём, знать бы ещё, зачем ты увечишь себя… – он стоял возле окна и смотрел на суетящихся слуг. – Ничего, разберёмся. Я знал, что ты неглуп… Мой сын не может быть недоумком, – сжав кулак, горячо произнёс он. – Артём, тебе нравится читать книги?
– Ага, – я специально уронил игрушку, чтобы посмотреть на Бориса. – Только мне никто их не даёт. Скучно, – дрыгнул ногой. – А кушать когда?
– Ах да, Семён! – громко позвал тот, и в комнату, как по волшебству, сразу же просочилась фигура притаившегося старика. – Отведи Артёма Борисовича в столовую и с этого дня будешь его камердинером. Мне сказали, вы тут успели сдружиться, так что вот тебе мой указ: выполняй, что пожелает сын, разрешаю тебе доступ в библиотеку и чтоб в обиду его не давал. Всё. И да, пока он… такой, – обведя меня рукой и, очевидно, намекая на мою отстранённость, – учителей я нанимать не буду. Посмотрим, пойдёт ли ему на пользу самообразование. Теперь идите.
Признаться, большего мне и не надо – я разом получил свободу передвижения по всему поместью, возможность нормально питаться, вербовать союзников и в перспективе даже смогу выбраться в город!
Настала вторая стадия моего освобождения. Теперь прошлое положение смягчается ноткой «гениальности». Ребёнок, показывающий феноменальные способности в обучении – это не то же самое, что обычный юродивый.
Возле столовой я прошёл мимо Марфы и посмотрел ей в глаза, оскалившись в улыбке. Надо было видеть это растерянное лицо. То ли ещё будет!
Глава 7. Много цифр и нежный поцелуй
Прошёл месяц с момента моего попадания в новый мир. Борис Барятинский ежедневно принимал меня в кабинете и спрашивал об успехах в магическом обучении. Я глотал книги одну за другой, впитывая информацию ещё и по истории этого мира, о его флоре, фауне, обычаях, а также выучил некую «Бархатную книгу» со списком всех знатных фамилий – это мне пригодится при покорении императорского двора.
Да, я метил на самый верх. Ведь я был бы не я, если бы не захотел взять всё от перерождения. Прозябать в безвестности – удел слабых духом и всяких серых мышей. Тем более, именно в столице самый большой источник знаний – библиотека Ярослава Мудрого, сосредоточение передовой мысли в магии.
– Барин, опять мимо рта кашу… Уже который раз, – что-то я замечтался.
Я принял платок от Семёна и вытерся. Мой процентиль, благодаря усиленному обучению, поднялся до пятнадцати. И вот что я успел узнать касательно рунической магии. Оказывается, здесь она скорее атавизм, ненужное искусство разбиения маны на составляющее. Сейчас никто так не делал.
В здешней магии есть два способа создания заклинаний: руническая система и система «человек-источник». Почти все пользовались последней ввиду её быстроты, простоты и безошибочности. Магия опиралась на уровень владения стихиями, так называемый процентиль. Соответственно, у неё чётко ограниченные пределы.
Другое дело – руническая система. Ольга Дмитриевна, моя мать, не зря называла её магией для бедняков. Руны, в отличие от общепринятой системы «человек-источник», не позволяют раскрыть свой потенциал, так как максимальный процентиль, который человечеству удавалось получить – двадцать. А кто захочет срезать свои возможности аж в пять раз, да ещё и с такими заморочками?
Всё упиралось в запоминание огромного количества символов и сложной системы формул, их комбинаций и жонглирование запредельным объёмом данных. Нереально всё это использовать в пылу боя. Да и к тому же из-за ограничений человеческого мозга, скорость созидания медленней, чем у новой системы.
Бедняки использовали руны в качества старта карьеры: если ты мог апеллировать десятью процентилями стихий, создавая рунические круги, значит, не безнадёжен. Голова у тебя варит. Таких нищих кандидатов магические школы набирали в долг. Бывший крестьянин получал обучение, а затем его отрабатывал. В дальнейшем руны он не использовал.
«Вот только для меня – это не помеха».
Способность запоминать перенеслась вместе со мной в новое тело. Благодаря рунам, я могу выходить за пределы своих возможностей, потому что сам настраиваю заклинания под себя. Мне доступны более тонкие параметры, нежели обычным магам. Поэтому я решил и дальше использовать их. В сочетании с выходом крови они давали отличный эффект.
И, что немаловажно – я мог скрывать свой истинный уровень силы. Пятнадцать процентилей, заполненных огнём, на самом деле эквивалент двадцати, а то и больше, когда я делал порез на руке.
К сожалению, выброс крови почти всегда сопровождался для меня потерей сознания.
«Всё из-за нерастопленной глыбы маны. Я не могу управлять полноценно всеми процессами в теле».
Я обтесал все шероховатости вокруг сгустка и теперь всё, что мог – это шлифовать получившуюся сферу. Развитие тормознулось и требовалось гораздо больше времени, чем я думал. Однако тренировки шли как обычно – руки я не опускал.
Отжимания повысились до пятидесяти за подход. Чтобы скрыть окрепшие мускулы, приходилось носить мешковатую одежду на размер больше. Из-за этого я выглядел чудаковато, но сия деталь пошла только в плюс к образу блаженного юноши-гения.
Отец было пытался выведать, как я получаю атрибут огня без места силы, но вскоре сдался. Я молчал как рыба. Из-за того, что он не знал, какую точно систему магии я использую, то не был в курсе, что я уже делал успехи во всех четырёх базовых стихиях.
Это, наверное, единственное преимущество рун для здешних обывателей: так называемая «пирамида элементов», где вершиной выступает один главный элемент, а остальные три образуют основания, что в два раза слабее по мощности. Например, если я возьму двадцать процентилей огня, то вода, ветер и земля автоматически будут по десять. Ты как бы становишься универсалом. Очень и очень слабым.
Борис тоже был магом огня. Восемьдесят на девятнадцать. Вторая способность – тени. Отличный выбор для придворного аристократа. Правда, бывшего, но не суть.
Отец стал чаще бывать дома. Я то и дело ловил на себе гневные взгляды Ольги, но не придавал этому значения. Пусть сколько угодно трясётся от злобы – я надёжно защищён. Мне также выделили в помощь Мишку-Шатуна. Теперь этот здоровяк мог по моему приказу поколотить любого неугодного.
Дома я им не пользовался, но вот сегодня собирался в город, и охрана будет кстати. Мне, наконец, разрешили покинуть поместье. Пусть и в сопровождении сестры Ани, но это мелочи. Мне не терпелось заглянуть на магический рынок и в букинистическую лавку. Ради такого можно потерпеть язвительные замечания красавицы и смешные попытки спровоцировать меня.
«Пусть резвиться, пока может», – хмыкнул я про себя.
Процентиль с помощью обучения повышался до пятидесяти. Сюда входили книги, занятия с учителем и личные изыскания. Эту базу обычно давала магическая школа или академия, и, как правило, развиваться таким способом не любили. Потому что была куда более весёлая альтернатива.
Зубрёжка заменялась участием в турнирах, дуэлях и битвами с порождениями зла. Последним вариантом дворянчики не очень-то любили пользоваться: кому охота рисковать собственной жизнью? А вот первыми двумя…
В общем, молодняк неистово рубился, чтобы как можно быстрее набрать сотню процентилей. Обычно на это уходило лет пять-семь, в зависимости от твоих успехов. Сам по себе этот процентиль ничего не значил – просто пустое пространство для будущей магии, но для дворян очень важно было его получить – это как официальное подтверждение магической зрелости.
– Долго нам ещё? – спросил я кучера, меня уже порядком достала болтовня Анны и её приживалы, молоденькой курносой девушки Зойки.
