– Тася, иди сюда!
Не нравился мне его тон, похоже, опять скоро будут гореть уши.
Мельников с улыбкой сытого котяры открыл дверь автомобиля, но вдруг резко замер на месте.
– А это еще что такое? – он наконец-то сдернул с глаз очки и круто развернувшись вперил в меня ненавистный взгляд бездонной пропасти. Ведь радужка была настолько черной, что сливалась со зрачком. – Ну-ка стой! Ты… маленькая мер… хм… что ты только что здесь делала? – он обвел пальцем воздух, обозначая границу передней части его автомобиля.
– Ничего, – беспечно бросила я и теснее прижалась к отцу.
Хищный взгляд еще больше демонстрировал миру такие гладкие и невероятно острые скулы.
– Мельник, что там у тебя еще? – показался человек в форме.
– Это все эта девчонка, – он стал махать руками. – Надо ее задержать!
– Что? – от возмущения у меня воздух в легких закончился.
– Ладно, разберемся. Пройдемте все в помещение.
– Минуточку! – отец смерил каждого из нас задумчивым взглядом и остановился на Бизоне. – К вашему сведению перед вами стоит майор Медведев. Значит, поступим следующим образом… Вот наши пропуска, вы сейчас же проведете досмотр, а потом отпустите меня и мою дочь!
Глава 2. Новая школа.
Раннее, раннее утро. Под ногами полупустые дороги незнакомого города, а над головой сквозь мрачное и тусклое небо пробивается слабое свечение солнца. Вокруг лишь единицы людей, да редкие автомобили. Сама атмосфера такая, будто бы перед сном пересмотрел «Чернобыль» и попал в прошлое. Возможно, так оно и было, если вспомнить вчерашний наш переход через пункт пропуска.
Мрачный город совдеповских времен по всему периметру был огорожен колючим забором. К тому же проволока тянулась сразу в несколько рядов. Это я еще вчера на КПП успела заметить, мгновенно почувствовав подкатывающий к горлу ком, что нервно сжимался и сотрясался, словно лист кленовый на ветру.
Жилые дома – те и вовсе выглядели пугающе. В основном постройки представляли собой старые и обветшалые малоэтажки, как после великой бомбежки: куски осыпанной штукатурки, художества местных подростков –надписи, которые, если вслух произнести бабушки около подъезда сразу начинают тарахтеть о том, какая же нынче невоспитанная молодежь пошла.
«Ну спасибо, папочка! Надеюсь, здесь мы не задержимся надолго».
Приближаясь к центру, я мысленно готовилась столкнуться с рынком той эпохи, когда вещи примеряли, стоя на картонке, а продавцы верещали: это же фирма! Бери, дорогой. Не пожалеешь! Продукты и те взвешивали на циферблатных весах на одну сторону – колбаску там, фрукты, либо овощи, а на другую чашу – гирю.
Опасения мои рассыпались в труху, как только я ступила на центральную площадь, во главе которой красовалось старое двухэтажное здание местного гастронома, только первая буква названия перегорела и покрылась трещинами, зато остальные сияли ярко, выстроив наименование совсем другого значения. А вот дальше от гастрономного-астронома высились две свеженькие постройки это – бассейн «Дельфин» и ледовый дворец «Ласточка». Разглядывать остальные достопримечательности городка у меня совсем не было времени и поэтому, затерявшись на одной из узких улочек, я вдруг вспомнила вчерашнего негодяя. Неудивительно, если сейчас повалит дым из ниоткуда, а после появится черный ворон. Вот блин! Этот тип такой мутный. Надеюсь, я его никогда больше не увижу.
Из мыслей меня выдернул покрытый коррозией кованый забор, в который я чуть не врезалась замечтавшись. Но через решетку перед глазами замаячило кирпичное здание. Так вот ты какая? Моя новая школа… Примерно так я ее себе и представляла.
Попав внутрь меня чуть, не снесло ветром старины. На вахте дежурила ворчливая старушка и она же заведовала гардеробом. Я сдала верхнюю одежду и, оглядываясь по сторонам, стала осторожно двигаться вдоль по длинному коридору. Пол под ногами поскрипывал, как расстроенный инструмент, но я посмотрела на бегающую сломя голову школоту, раз они до сих пор не ушли под землю, то и я не должна провалиться. Наверное.
Только выдохнула спокойно, подняла глаза, а там… Впереди меня ждало еще одно препятствие.
– Гребаный «Форт Боярд!».
«Поднимешься по лестнице, там рядом с кабинетом директора будет твой класс», – всплыли вчерашние слова отца. А у меня лишь эхо в голове: поднимешься по лестнице… поднимешься по ле… поднимешься…
Раз ступенька.
Два ступенька.
Три ступенька.
И ничего не страшно даже. Подумаешь, на шестой, вон сбоку дырку заколотили. Главное же что заколотили?
– Медведева? – и развернуться бы не мешало, но мало ли нас таких Медведевых. Распространенная фамилия как-никак. – Таисия! – Ух, а голос-то какой, до мурашек пробирает. Стальной. Холодный словно воздух на вершине Эльбруса.
– Здравствуйте? – передо мной в двух шагах стояла женщина примерно возраста, как мой отец, а может, она была постарше его. Только эти милые белые кудряшки ей очень шли и делали лицо более моложавым, а еще совершенно не соответствовали командному тону. – Можно просто Тася.
– Ты у нас новенькая, верно?
Очевидный факт я подтвердила кивком головы.
– Класс знаешь, где находится?
– Да.
– Отлично! Меня зовут, Паулина Романовна. Твой классный руководитель, а это… – она протянула мне толстенькую папку, листы которой были сшиты прочной нитью, – журнал. Отнеси его и положи мне на стол. Вернусь со звонком, так представлю тебя ребятам. Как раз у вас сейчас классный час намечается.
Паутина Романовна, не ну а как еще называть женщину, у которой вместо волос на голове одно сплошное сплетение на сплетении? В общем, училка отдалилась от меня на довольно приличное расстояние, но цоканье ее острых каблучков до сих пор трезвонькало у меня в мозгу. А потом еще эти странные звуки в конце коридора за неведомо куда ведущей закрытой дверью.
– Стоять! – схватила за капюшон так вовремя подвернувшегося мальчишку младших классов. – Что это за дверь?
Он посмотрел на меня, как на полоумную, но быстро смекнул, что мне лучше правду ответить.
– Там пожарная лестница. Только… туда не стоит соваться, если не хочешь огрести.
– От учителей? – догадалась я.
– И от них тоже, – тяжело вздохнул мальчишка при этом плечи его сразу же осунулись. – Часто там старшаки всех прессуют, кто не так посмотрел в их сторону или сказал не то.
Наверное, мне было больше всех надо, но признаться честно я просто любила всякие такие заварушки. Когда мы жили на Дальнем Востоке, за год я успела сменить две школы. Потому что в одной мне не понравилась училка математики. Строгая Жаба Ивановна. Реально не помню, как ее звали, но она была такой же толстой и зеленой, как это болотное существо. И вечно квакала протяжно и заунывно:
– Садись, Медведева! Два, Медведева! Не знать теорию вероятности, – и качала своей заплывшей головой. – Ай-яй-яй, Медведева!
Я один раз ей стул клеем намазала, так та разворчалась и вцепилась в меня своими мелкими черными глазенками. Почему-то сразу же именно на меня и подумала. Жаба, она и есть жаба! Так и воевали! Постоянно отца дергали, а у него разговор короткий причем со всеми и выдержка такая же. Поэтому сразу же перевел меня в другую школу. Впрочем, там я завела дружбу с Гришкой Маршалом, его, кстати, все так и звали по говорящей фамилии «Маршал». Он пока вахтершу отвлекал, я на десять минут раньше звонок давала. А когда должна была состояться очень важная контрольная по информатике, мы вообще разработали гениальный план. Перед звонком на урок побежали в подвал, у нас там было два спортзала один маленький, а другой для старших классов. Так вот, в подвале том обычно только в начале коридора работали лампы, а между спортзалами царила атмосфера ночи. У стены вдоль стояли несколько стульев. Я была на целую голову выше Гришки, поэтому важная миссия целиком лежала на мне. Мальчишка поджег лист бумаги и я, забравшись на спинку стула, пыталась тянуться к потолку туда, где зиял пожарный датчик. Ноги тряслись, но, несмотря на щуплого Маршала, он крепко держал меня своими тонкими руками-ниточками. Пришлось повозиться, но план сработал. Раздался пронзительный визг… Ой, сколько шуму было. Сколько суеты вокруг.
Интерес подстегивает чрезмерное любопытство, и я не могу вот так просто оставить без внимания то, что творится там за этой дверь. Пару минут завороженно смотрю в одну точку, а после дергаю ручку на себя, но она почему-то не поддается. Я же только что слышала за ней какой-то шум. Снова дергаю, и на этот раз дверь немного отходит в сторону, появляется небольшой зазор. Но кто-то тут же захлопывает ее прямо перед моим носом. Ах вот оно что! Я со всей силы наваливаюсь на преграду, и она резко распахивается. Раздается девичий визг. Передо мной, развалившись на бетонном полу, сердится, по всей вероятности, обладательница писклявого голоса.
– Ты кто такая? Че те надо? – сыпятся вопросы со стороны и я оборачиваюсь на еще один голос чуть более грубый.
– А я… это… ты – та самая, кто… – продолжение фразы я изображаю пантомимой. Закинув ладонь над своей головой и растопырив три пальца, что значит «корона».
Королева никогда не ходит одна. Вот и сейчас часть ее свиты – это писклявая девчонка, что минутой ранее подпирала дверь, но я оказалась сильней ее и бедолага свалилась на пол. Кстати, до сих пор сидит в том же положении и, вероятнее всего, ждет дальнейших указаний от своей королевы. Вторая участница шоу трется по правую сторону от нее. Глазки нагленькие и ни капли страха, ни толики раздражения. Смотрит в упор, а потом убирают в карман маркер, это я успеваю заметить уже в самый последний момент. Пытаюсь рассмотреть, кого хоть прессуют. Но непонятно то ли там парень, то ли девчонка в мальчиковой одежде. Волосы у жертвы чуть выше плеча окрашены в ярко-фиолетовый цвет. Сама же жертва сидит на ступеньке, свесив вниз голову.
– Допустим, – королева складывает крест-накрест руки и надув недовольно губки хмурится. – Сочту за комплимент. Тем не менее тебе че здесь надо?
Девица медленно спускается по лестнице направляясь прямо на меня, и в эту же секунду звенит звонок на урок. Она глазами командует своей подружке, чтобы та снова закрыла дверь.
Атмосфера накаляется. Затылок обжигает холодный металл ярости, что в одно мгновение кристаллизуется в ее расширившихся зрачках.
Теперь мы стоим лицом к лицу. Она внимательно всматривается, словно хочет выжечь у меня пятно на лбу. От королевы веет ментолом и дело тут явно не в жвачке. Девица негодует. Она не может понять, кто посмел нарушить ее царские покои.
– Что-то я тебя раньше не видела, – наклоняет голову влево, словно у нее в черепной коробке вместо мозгов одна сплошная груда камней.
– Я…
– А знаешь… мне пофиг!
Все происходит так быстро, что я не успеваю даже среагировать. Лишь дергаюсь, почувствовав острую боль в животе.
– Крис! – опять визжит этот противный голос.
Я делаю рваный вдох и пытаюсь вернуться в прежнее состояние, но в этот момент девчонки кучкуются к выходу. Я понимаю, что в живот ударила меня эта самая королева или как к ней еще обратились Крис и единственное, что хочу сделать это выцарапать ей глаза. Вцепиться своими короткими ногтями. Содрать кожу с ее румяных щек. Чтобы навсегда запомнила, что не на ту нарвалась. Даже хватаюсь, как, мне кажется, за ее волосы, но девчонки бесследно исчезают за дверью.
– У тебя салфетки есть?
Что? Кто здесь? Потом я постепенно отхожу больше от шока, чем от физических увечий и вспоминаю про жертву. Ею, кстати, оказывается парень примерно моего возраста. В широких темных джинсах и яркой ляпистой футболке.
Я бросаю на него удивленный взгляд, а он тут же берет челку и отводит волосы назад. На лбу красуются три буквы выделенные курсивом.
«Л.О.Х.»
– Любить очень хочется, – бормочу я, протягивая парню салфетку.
– Извини, но на роль твоего парня я вряд ли сойду, – бормочет он и принимается оттирать надпись со лба.
– Не тушуйся! Это всего лишь аббревиатура, – пожимаю плечами и поднимаю с пола классный журнал, который выпал у меня из рук, когда королева крышей поехала.
– Тогда уж лучше: «Логово отвергнутых химер», – морщит крупный нос и зрелище напоминает сморщенную картошку.
Непроизвольно вырывается смешок.
– Извини, – не то, чтобы этот парень вызывал жалость просто за такой короткий отрезок времени я успела уловить в его манерах редкую черту доброты. Такой искренний и настоящий. Мне кажется, он даже обижаться не умеет.
Трет. Трет. Прям как батя мой тогда в поезде, а надпись все не стирается.
– Похоже, что одними салфетками тут не обойтись… – я делаю тяжелый выдох, а парень с обреченным видом поднимается со ступеньки. – О, есть идея! Но для этого нам надо отсидеть еще урок.
В класс мы врываемся в самый разгар бурных распрей Паутины Романовны и ее неупокоенных учеников. Поэтому уже «подогретая» классуха пулей переключается на нас.
– Так, так, так… – облокачивается бедром в учительский стол и кладет руки на пояс. – Воробьев и Медведева.
Она делает тяжелый вздох. Странно, но атмосфера тишины и покоя воцарилась здесь сиюминутно, как только мы оказались центром притяжения. Будто тайфун прошел по коридору и смел все недомолвки.
– Садись, Антон,
Итак, за короткую сцену знакомства выяснилась еще одна новость, что мы с жертвой. Ну, точнее, с Антоном Воробьевым теперь будем учиться вместе, но не менее прекрасную новость я узнала, когда поймала на себе чей-то пристальный взгляд. Пробежалась по классу глазами и в первом ряду у окна за третьей партой обнаружила ту самую королеву, да еще и с подружкой, которая вывела надпись на лбу у нашего одноклассника.
– Знакомьтесь, ребятки. Это – Таисия Медведева ваша новая одноклассница, – у меня словно сквозь туман пролетают слова классухи и перешептывания новых одноклассников.
Я лишь поскорее отдаю классной журнал и пробираюсь между рядами в поисках свободного места. Во втором ряду вижу свободное место рядом с девчонкой, похожей на одуванчик. Ее белые волосы такие же пушистые, как пух. Но она опускает голову и ставит рядом с собой рюкзак. Не больно-то и хотелось сидеть в самом центре класса. Поэтому обнаружив в конце ряда пустую парту, я почувствовала прилив сил и поспешила поскорее занять место.
– Даже и не думай, – раздается со стороны знакомый голос.
– Кристина! – одергивает эту пиявку Паутина Романовна.
– Что Кристина? Это же место Влада!
Даже с конца класса я замечаю уставший взгляд классухи. Токсичные люди – они токсичны во всем. Отравляют воздух, планету и все свое окружение.
В каждой школе и в каждом классе есть свой токсик, а моя задача взять дихлофос и вытравить эту муху.
Глава 3. Вытравить токсичную муху!
Трель звонка пронзительная и долгожданная. Я срываюсь с места, несусь сломя голову между рядами, по пути хватая за руку Антона или, как я его еще мысленно нарекла «Антенна». Правда, парень не в курсе о смене имени, да и вообще ошарашенно поглядывает в мою сторону, но мне некогда объяснять – пора действовать!
– Тася, тебя какая муха укусила?
– Длинноногая, высокомерная и самая что ни на есть токсичная, – сквозь зубы цежу я.
Выбравшись на улицу через парадный вход, мы делаем небольшую паузу. Антенна подается верхним корпусом вперед и упирается ладошками в колени. Делает глубокие вдохи и выдохи. Я тоже хватаю жадно воздух губами и закашливаюсь. Немудрено, когда на улице температура чуть выше нуля, а утрами еще и заморозки прослеживаются.
– Совсем чумная! Заболеть хочешь?
– Не бухти, старлей! Служба зовет! – парень хмурит брови и округляет глаза. – Ай! Не обращай внимания. У меня просто отец военный. А вообще погнали, я тут о тебе как бы забочусь.
– Да? И каким же это образом? – по голосу замечаю, что Антенна начинает мерзнуть не по-детски.
– Показывай, где у вас тут парковка?
Пока одноклассник не раскрыл секрет маршрута, я наобум бреду по территории вокруг школы, а тот семенит за мной, размахивая руками, и его жестикуляция больше напоминает разминку, чтобы немного согреться.
– У меня есть идея, но для этого нам нужен бензин. Так что до парковки далеко еще?
– Ты что фильмов американских пересмотрела. По-твоему, тут каждый школьник гоняет на собственном эскалейде? – парень поворачивается ко мне лицом и начинает идти спиной вперед.
