В этот момент из-за туч выглядывает солнышко, отчего сразу становится немного теплей.
– Ну ни на эскалейде прям, но какая-никакая ржавая железяка-то на колесах в арсенале имеется? – Антенна глянул на меня с сомнением, что означало: я сейчас пальцем у виска покручу, но ты же все равно не отречешься от своей безумной идеи? – Что даже учителя передвигаются только на общественном транспорте?
– Среди одноклассников тачка есть у Влада, но смею заметить ты уже и сама в курсе, что его сегодня нет в школе. Да и вообще он часто прогуливает. А из учителей… – задумался на секунду Антенна, а я вовремя заметила препятствие.
– Осторожно! Камень!
Парень подпрыгнул на месте, оглянулся себе под ноги и дальше продолжил бег спиной.
– Спасибо. Так вот, что касательно педагогического состава, то завуч ездит на личном автомобиле. А парковки у нас нет. Все приезжие и уезжие за воротами вдоль дороги автомобили свои оставляют.
– Блин, Антон! Ты что сразу-то не мог сказать, мы уже с тобой половину территории обошли – это нам, что сейчас обратно топать?!
– Почему обратно? – искренне удивился парень, – Идем дальше – по кругу. В данный момент мы находимся где-то по центру учебной оси, а потому нам хоть так, хоть эдак расстояние одинаковое.
Оставшийся путь до ворот преодолеваем в молчании гордом. Антон больше не маячит перед моим лицом, а широкими шагами переступает рядышком по правую сторону от меня.
– Ну давай, показывай? Кого обворовывать будем? – я поднимаю рубашку и достаю маленькую бутылочку, которая все это время держалась под поясом широких джинсов.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Таисия, – цокнул Антенна и медленно покачал головой.
У ворот стояли всего два автомобиля, что для нас было слишком палевно и поэтому мы присели на корточки, скрывшись от глаз посторонних за багажником темно-синей «поло».
– А фольц чей, – для полной конспирации я еще и на шепот перешла.
– Чего? – взъерепенился Воробьев.
– Че, ты орешь! – шикнула на него я. – Говорю фольксваген чей?
– А… это… у директора вроде такой же был, но я не силен в марках.
Я насторожилась. Сливать бенз у директора школы, да еще и в первый учебный день. Стоило хорошенько над этим поразмыслить.
– Ну а это, тогда чья? – я махнула ботинком в белую дверь напротив нас.
Вторая машина оказалась попроще по размерам этакий мини-купер, а по классу – любимая колымага дяди Валеры.
– Не знаю. Раньше не видел. Может, трудовик разбогател и с велика на автотранспорт перешел, – развел руки в стороны Антенна. – Слушай, Тась. А как ты сливать собралась?
– В смысле?
Никогда в своей жизни мне не доводилось бывать на краю обрыва, но это утро изменило многое. Точнее, оно открыло мне глаза на то, какая же я на самом деле не отважная, а глупая! Впервые испытала ощущения человека, стоящего у самого края пропасти, и когда земля начинает уходить из-под ног. Камни летят в неизвестность, даже не слышны звуки их приземления.
– Ну, смотри у тебя есть емкость, куда ты собралась слить жидкость, а трубка или груша, чем там еще обычно замещают насос? Тоже имеется?
В моем случае сейчас лучше сомкнуть глаза и не смотреть на этот мир, иначе зрачки очень скоро покинут свою орбиту.
– Я думала, что бутылки будет достаточно.
Наша конспирация летит к чертям, когда Антенна падает задницей на асфальт и покатывается со смеху.
– Ну, Медведева… а-а-а-а-а… я не могу!
– Хватит ржать! – я пинаю парня в ногу, и тот подскакивает с места. – Я тебе, придурку, помочь хотела.
– Да? И зачем мне бензин? – произносит Антенна, борясь с новым приступом смеха.
– Надпись со лба стереть, а то ты так и месяц с ней проходишь. Наверняка маркер был перманентный.
– И стоило из-за этого на улице мерзнуть? – улыбается широко. Ладно хоть больше не смеется, как припадочный.
– Как видишь, нет, – тихонько бурчу себе под нос я.
Сложно признавать свои ошибки, но враз моя идея накрылась медным тазом.
– Ой, Тайка. Забавная ты. У теть Зои на вахте всегда антисептик имеется, пошли!
– Ты иди, а я тебя догоню, – парень бросает в мою сторону вопросительный взгляд.
Сворачиваю импровизированную трубочку и начинаю вдыхать.
– А ты из тех, кто ведет нездоровый образ жизни? – неодобрительно покачивает головой после чего скрывается за дверями.
Фух. Выдыхаю. Разворачиваюсь. И несусь вниз по ступенькам. Где-то я тут по дороге стекляшку видела. Ага! Прыгаю прямо в кусты и там нахожу еще несколько осколков. Запихиваю их все в бутылку, а вот большой кусок стекла отправляю под подошву, чтобы треснуть его ногой. Разбивать точно не вариант – так, навлеку много шума.
Эта токсичная муха по имени Кристина должна ответить за свои поступки. Тем более, у меня до сих пор живот болит. Она объявила мне войну. Она ее получит.
В школу прихожу раньше обычного. И начинаю испытывать небывалый восторг, когда события постепенно набирают оборот точно по сценарию, который я прокрутила в своей голове накануне вечером: полупустой класс и вещи Крис на месте, а самой виновницы торжества и ее свиты след простыл. Антенна тоже еще не пришел. Отлично. Лишние свидетели ни к чему.
На первой парте сидит девочка и увлеченно читает книжку. А прямо за девочкой на другой парте сидит парень в наушниках и играет в какую-то стрелялку на телефоне. В середине ряда еще две девчонки заняты беседой. Вытравить их всех задача – невыполнимая, поэтому поступим следующим образом…
*Шлеп’с* телефон выскальзывает из моих рук и приземляется прямо рядом с партой Кристины.
– Все в порядке. Мобилу уронила, – но мои новоиспеченные одноклассники все как один оказались бездушными тенями. Поэтому никто даже не оглянулся в мою сторону.
Достала бутылочку с особо опасным содержимым и тихонько принялась высыпать стекляшки в приоткрытую сумку Крис. Тара на моих глазах стала пустеть. Я прячу ее снова под рубашку, поднимаюсь во весь свой рост «полторашки» и делаю вид, что осматриваю телефон.
– Всем привет!
– О, Плат! Здарова! – парень в наушниках на секунду отлипает от своего телефона.
– Воробушек прискакал, – доносится голос девчонки с первой парты.
Я поднимаю глаза на этого самого Воробушка и вздрагиваю. Парень стоит в дверях со взглядом гипнотизера. Его зеленые глаза кажутся очень знакомыми, а вот коротко стриженная блондинистая шевелюра вводит меня в состояние крайней растерянности. Вот блин это же… Антенна! Получается, я зря выкрасила свои передние локоны в сиреневый? Обида бьет по затылку чем-то таким тяжеленьким. Может быть учебником алгебры. Я ведь ради нашей зарождающейся дружбы пожертвовала даже семейными ценностями. Батя, когда увидит окрашенные волосы, вой поднимет, что все соседи съедут со своих квартир.
– Антон?
Парень никак не реагирует на мой призыв и первым разрывает зрительный контакт. Он важной походкой отправляется в конец класса. Бум. Рюкзак приземляется на пол у ножки парты, а сам хозяин вальяжно усаживается на стул рядом с моим местом или чье оно там, как сказала вчера Крис. Ой, а может это и есть тот самый Влад?
Я возвращаюсь за свою парту, или его парту, или нашу, или чья она там в итоге-то? И тщательно продумываю, с чего бы начать диалог.
– Тоха и тебя в свой клуб неформалов втянул?
Только я не успела ничего ответить, как прозвенел звонок. В класс повалили остальные ученики. Крис зашла медленно и, виляя своими тощими бедрами, направилась к своей парте. Пошушукалась с подружками. Достала зеркальце из кармана своего малинового цвета пиджака. Покривлялась, словно мартышка из басни Крылова. Вернув зеркальце обратно в карман, она потянулась к сумочке. Барабанная дробь. Я уже приготовилась зажать уши, вот только вместо визга раздался громкий голос соседа справа:
– Крис, стой!
– Ага, еще чего? Может быть, полаять или лапу дать? Я что на собаку похожа?
– Очень. Та еще шав.. – не удержалась я, но снова меня оборвал сосед справа.
– Крис, я не то имел в виду. Сумку свою дай, пожалуйста.
Я думала, она опять начнет ерепениться. Или кидать свои ядовитые фразочки. Но нет, на этот раз натягивает миленькую улыбочку и спокойно произносит:
– Понравилась? Только я тебе ее не отдам – это же «Гесс».
Парень встает со своего места, тяжело вздыхает, кажется, Крис и его начинает раздражать.
– Кристин, ты не поняла. Дело в том, что мне показалась, как туда залезла мышь.
Охи и вздохи. Переглядывания и перешептывания. Кристина морщит лоб и оттягивает от себя сумку, аккуратно приземляя ее на соседнюю парту. Сосед по парте подрывается с места и, на лету схватив бомбу замедленного действия, отправляется прямиком к мусорке. Все замерли в ожидании шоу. Но парень нас обламывает. Ну, или точнее, не нас, а их – моих глупых одноклассников. Встает к классу спиной и дергает руками, только так тихонечко и аккуратно. По комнате летят звуки падающих учебников и прочих вещей. Потом парень возвращает содержимое обратно в сумку, кроме осколков, конечно же. Те по всему видимому сейчас покоятся на дне мусорного ведра.
– Показалось, – бормочет он и вернув сумку своей хозяйке возвращается за парту.
Я не моргаю, а продолжаю откровенно пялиться на него.
– Ну и зачем?
Он хмыкает, теребя в руках карандаш.
– Это я тебя должен спросить. Зачем? Зачем тебе такой красивой и смышленой девчонке опускаться до мокрых методов?
Я уже не просто пялюсь, а чувствую, как челюстью щелкаю о край стола.
– Интересно мне знать, а когда это ты успел определить, ладно красоту опустим, что насчет смышленой? В какой такой момент я проявила перед тобой свой высокий уровень эрудиции?
– Ни в какой. Просто я вчера полвечера слушал эмоциональный рассказ брата о том, какая клевая новенькая появилась в нашем классе.
Шестеренки закрутились. Кубик к кубику. Пазл к пазлу. Эврика! Тоха, Воробушек. Все сходится.
– Брат?
– Ага. Мы близнецы.
– А Плат – это сокращенно от Влад?
Ухмыляется.
– Какая же ты забавная. Нет. Плат – это Платон. И… – протягивает руку. Ни секунды не раздумывая пожимаю дружественно ладошку, – приятно познакомиться!
– А Влад – это еще один брат? Сколько вас? Трое, четверо или, может, как в сказке о белоснежке с семью гномами – тоже семеро?
Платон хохочет.
– Двое, нас всего двое. А Влад – это мой друг, – он улыбается и утыкается лицом в тетрадь, но резко тормозит и снова поворачивается ко мне, – Кстати, а тебе не говорили, что ты сидишь на его месте.
– Ой да? – театрально выпучиваю глаза и охаю, – мне пересесть?
– Как хочешь, – пожимает плечами парень.
– В таком случае я еще немного здесь потусуюсь, – бурчу так тихо поднос, что Платон вряд ли мог расслышать.
Глава 4. Мои друзья – Антенна и Плат.
Отсюда не слышны голоса людей, но зато отлично видны их силуэты. Силуэты двух парней. Двух братьев.
Антенна и Плат. Такие схожие черты лица, строение тела, в каких-то редких движениях они становились отражением друг друга. Синхрон. Волна левой рукой, волна правой. И на этом их одинаковость заканчивалась.
Братья Воробьевы являлись тем, редким видом близнецов. Их можно было отличить даже по голосу и росту. Если стоять близко – на расстоянии вытянутой ладони, то Антенна был чуть ниже Платона. Один походил на сливу благодаря перекрашенным волосам. А второму на голову, скорее всего, вылили банку сгущенного молока. Именно в таком свете смотрелся натуральный оттенок его волос. Антон носит одежду ярких расцветок и на два, а то и три размера больше. Платон придерживается темных оттенков при выборе шмота. За счет чего опять же между братья пролегает заметный контраст. Как инь ян, как небо и земля, как темнота и свет.
Антенна вчера пришел ко второму уроку, а на перемене он рассказал мне историю о том, как по дороге к школе засмотрелся на сороку. Я сначала не врубилась про какую такую сороку он говорит. Ну мало ли может это его знакомая и у нее просто прозвище такое. А он продолжает: она ветки таскала. Гнездо вьет. Поэтому весь остальной путь прошел в хорошем настроении. А грязь под ногами, что опоясывала подошву его ботинок, больше не казалось ему такой мрачной, как раньше.
– Дурень, ты точно антисептиком надпись оттирал, а не водкой? – я его прямо так и спросила, но Антенна не понял минуты юмора и обиделся.
На уроке истории мое внимание оккупировал второй брат. Точнее, я сама нагло влезла в его мир ролевой игры. Плат был в наушниках и пока у всего класса шла холодная война: от Берлинского до Карибского кризиса, то парень же отважно сражался с самыми нереально-реальными монстрами, используя всего лишь лук и стрелы. Наверное, поэтому он забил себе место в самом конце класса.
А потом как-то сами собой решились недомолвки между мной и Антенной. После школы я отправилась домой, но так получилось, что братья шли до остановки, а я почти дышала им вслед. Первым не выдержал Антон и замедлил шаг.
– Я хочу быть орнитологом! – заявил он. – Планирую поступать в Питерский госуниверситет. У нас дядька там живет. Поэтому сейчас все будет зависеть только от того, как я госы сдам.
– Сдаст. Он у нас первый отличник в классе, – вклинился Плат, сняв один наушник.
– И ты тоже поедешь? – нет, я не считаю, что если близнецы, то это как попугаи-неразлучники. Наверняка они часто даже тусуются раздельно друг от друга.
Платон пожал плечами и вернул наушник на место, а потом мы приблизились к остановке, и на этом наша познавательная беседа подошла к концу. Вскоре прибыл их автобус и, помахав мне ручкой на прощание, парни запрыгнули в салон.
Сегодня я проспала. Обычно, как только вырублю будильник, буквально через минут пять по квартире разносится боевой клич отца. Только батя вчера не пришел домой. Практика редкая, но случалась не раз. И учитывая специфику его профессии – это нормально. Поэтому по привычке, отключив нарастающую мелодию, волшебные минуты чудесным образом, растянулись в целый час.
