– Знаешь, но ты первый человек, который придумал что-либо. Да, до этого тоже звучали предложения, но все они были бытового характера. Построить, заменить, починить. Эта потребность была очевидна. А ты хочешь фонарики, сияющие небоскребы, ну это же вообще не практично!
– Разве все должно быть практично?
– В том то и дело, что нет. Но иначе ни у кого из нас не получается. То есть практически ни у кого. Я вот кучу лет трачу, чтобы разгадать загадки, которые сам же себе и поставил. А ты совсем не интересуешься прошлым.
– Потому что до было, уж извини, до. Оно прошло, надо смотреть дальше. Надо менять нашу жизнь к лучшему, работать, помогая другим.
– Но что, если, разгадав загадку прошлого, мы поймем, как изменить настоящее? Почему мы до сих пор помним месяцы и сезоны – лето, зима, весна, осень. И я точно знаю, что сейчас лето, но какой в этом смысл, если по факту на улице мороз?
– Я не помню, Мил. Знаю, что сейчас июнь, и периодически теплеет до -3С, может это и есть лето – когда холод немного отступает? Раньше такого не было, стабильно не меньше -30С, и вот это меня волнует. Быть может, когда были разные сезоны, не было такого холода? В книгах я часто натыкаюсь на это – светила яркая звезда, несущая жизнь и тепло, росла трава, деревья распускали листья. Только у нас облака не расходятся никогда, они такие плотные, что не пропускают солнечные лучи, даже свет практически не доходит.
– Я не знал об этом. Выходит, если разогнать облака, зима может закончится?
– Такое нам не по зубам. Вот видишь, ты это только что придумал!
– Ну какое там, просто сложил два и два. Я не могу придумывать, как и все остальные.
– Я тоже сложила два и два про стены. Это примерно одинаковый механизм, так что нет, я не фантазерка, а человек, имеющий элементарную логику.
– Ясно. Но я все равно тебя протестирую, только не на аппарате памяти.
– Уже легче!
– Все смеешься. Я просто понял, что это бесполезно. Твой мозг почему-то блокирует и запрещает тебе знать, что там было. Ведь все воспоминания имеют очень личный характер, видимо, там в прошлом, было что-то такое, что может уничтожить всю систему. Я сталкивался с таким, когда начинал, извлекал воспоминания с помощью техники гипноза, почти насильно, а люди очень тяжело это переживали. Поэтому почти сразу отказался от этой методики.
– Ты не рассказывал. Звучит жутко. Но, поверь мне, куда жутче было бы, если столкнувшись с такой реакцией, ты бы продолжил применять эту методику, руководствуясь принципом «ради общего блага». Так что не кори себя понапрасну. И расскажи, что же ты будешь делать с моей головушкой?
– Недавно открыл аппарат, разобрался, показывает активность головного мозга. Невероятно интересный, я уже стольких ребят посмотрел. И ты знаешь, странные вещи заметил. Волны разные в разный период времени – когда ты бодр и полон сил, или наоборот, во время сна, после еды – все время разные. Хочу набрать материал, а после проанализировать. И вот, мне бы хотелось сейчас снять тебя, когда ты просто расслаблена, ничего не придумываешь. И потом постараться поймать какую-нибудь новую мысль, как это было на общем собрании.
– Что было на общем собрании?
– Я тебя прикрыл, но мы оба прекрасно понимаем, что летающих дроидов ты выдумала.
– А вдруг вспомнила? Может, в до дроиды все летали, и вообще были только летающие дроиды, просто это было очень маленькое и короткое воспоминание из двух слов.
– Может. Но ты помнишь летающих дроидов? Видишь какой-то образ?
– Не вижу.
– Вот тогда не ругайся, и укладывайся, у меня от тебя уже голова кругом, Нани! А обычно такая тиха девочка.
– Все тихие девочки с сюрпризом, – пробурчала я, ложась на узкую высокую кушетку.
Мил начал подключать провода, расположившиеся по всей голове. И как он только запомнил, что куда. Наконец, установка завершилась, и я смогла расслабиться. Около получаса получилось полежать спокойно, в голове медленно, как гигантские шары-дроиды, очищающие город от вечных завалов снега, перекатывались мысли. После я задремала, хоть и было прохладно. Проснулась от того, что Мил зачем-то включил странный пищащий прибор, который ужасно раздражал. К счастью, минут через пять, он уже отключил его, но тут же принялся светить фонариками разных цветов прямо в глаза, даже через веки чувствовалось. Когда наконец все закончилось, я поняла, что он никакой не ученый, а самый настоящий садист, мучающий людей. И явно получающий от этого удовольствие!
Закончив, мы быстро попрощались, ему не терпелось скорее обработать и просмотреть данные. Поэтому, Мил практически выставил меня из лаборатории, сказав, что: «больше никаких важных дел нет, а тебе вообще-то надо работать». Я удивилась – даже от Таны я не слышала, что мне нужно работать, она в принципе не воспринимала наш труд как нечто обязательное, потому что так надо. Тем не менее, постаралась уйти из кабинета как можно скорее, оставив его наедине с моими кривульками на мониторе.
Следующие пару месяцев прошли как обычно, я почти закончила вторую сказку, помогала перепечатывать книги, когда позволяла погода гуляла по городу, любуясь его странными зданиями, пила кофе в ресторане с Констом. Пару раз навещала Лару и Борса, они выглядели такими счастливыми в мой первый визит, и такими несчастными во второй – беременность вновь прервалась, ребенок родился мертвым. Я провела у друзей три дня, выхаживая Лару и стараясь поддержать ее. Мне не очень просто понять, что именно она чувствует, со мной подобного никогда не происходило, но я вижу, как ей нужна поддержка.
Несколько раз в библиотеку заходил Мурз, и мы все вместе пили чай и обсуждали небоскребы. Он был очень вдохновлен этой идеей, мечтал, чтобы поскорее ученые все обдумали и вспомнили, что надо. Тана же как-то замкнулась в себе, уже не острила так с ним, как прежде, и порой мне казалось, что ее неприязнь была вовсе не наигранной, не частью их общения, а существовала на самом деле. Однажды, она даже вспылила, когда он замечтался, что на свет маяка могут прийти какие-нибудь удивительные красотки, у которых нет бионических протезов, а глаза держаться в орбитах. Конечно, это задело Тану, ведь она периодически теряет левый глаз, где установлен протез (видимо, операция прошла не особо успешно). Тогда она развернулась и вышла из комнаты, так и не появившись за вечер, а Мурз все спрашивал, что это может значить.
Я не знала, я просто ждала, когда он уже уйдет. Но потом все было хорошо, они вели себя, как и раньше. Иногда в книгохранилище приходили Ива и Роза, эти гости нас радовали одинаково сильно. Я любила слушать рассказы Розы, она немного помнила прошлую жизнь, может, потому что она была намного старше и потенциальных воспоминаний было куда больше.
А через два месяца утром затрещал экран видеосвязи и довольный Мил сообщил, что все предварительные работы завершены, и завтра первые дроиды начнут закладку моста.
Глава 2. Белые сваи
Суматоха не останавливалась ни на секунду. Все вокруг дрожало, свистело, падало, кто-то подходил, отовсюду были слышны голоса. И только я стояла замерев, боясь даже дышать от волнения. Сразу вспомнилась большая стройка, когда город только начали восстанавливать, хотя правильнее сказать – отстраивать заново.
А теперь строили всего один мост, но это оказалось так интересно, что на небольшую площадь пришла, наверное, половина горожан. Впрочем, многие просто подходили, смотрели и сразу же разворачивались обратно – нужно было работать, другие побегали к знакомым, здоровались, обменивались парой фраз, третьи, среди которых была и я, пришли специально и никуда уходить не собирались.
Огромные дроиды несли материалы, они напоминали коробки с ножками, наполненные камнями, досками, мешками с цементом, штукатуркой, шпаклевкой. Пока их ровно складывали на набережной. Саве спокойно наблюдал за процессом, переходя от контейнера к контейнеру, что-то помечая на них дополнительно. Он практически ни с кем не разговаривал и был крайне сосредоточен.
Шашун, напротив, был крайне возбужден, бегал туда-сюда, что-то кричал, в общем, всячески пытался контролировать процесс:
– Правее, правее, следите лучше! – обращался он к группе, управляющей дроидами, каждый из них держал в руках небольшие пульты.
Он тяжело вздохнул, оглядываясь, как будто пытаясь найти кого-то в толпе. Неожиданно, я поняла, что он направляется в мою сторону.
– Привет, Нани! Ну и суматоху ты устроила!
– Привет, рада видеть тебя. Дроиды такие внушительные. Я уже и забыла, какие они огромные.
– Да, давно их не выводили из ангара. Половина еле двигалась, все аккумуляторы сели. Теперь на управление еле реагируют. А я переживаю, тут же склон, еще свалятся в реку, тогда, считай, вообще беда.
– Он уже не вылезет обратно?
– Сам никак не сможет, конструкция не позволит. Да и берега тут – снег и лед. Еще и подтаяло, считай с утра ноль! И правда, пришло потепление. Кстати, все хотел сказать, удачно ты про летающие дроиды вспомнила. Мы всю голову сломали, но разработали модель! Собственно, в основном нас и ждали, но Мара, ты же знаешь, убеждена, что-либо идеально, либо никак, поэтому сдали только после трех успешных испытаний.
– Я так горжусь вами! Просто невероятно, создать что-то новое из двух слов, – я похлопала Шашуна по спине, отчего он немного зарделся.
– Это проект столько принес в размеренную жизнь города. Кажется, все сегодня пришли. Ох, что-то там опять не ладится! Побегу!
И он бросился в сторону команды с пультами, крича что-то на ходу, разобрать было сложно из-за порывов ветра. Огромные дроид замер, аккуратно поставив механическую ногу буквально в паре метров от какого-то зеваки. Присмотревшись, я узнала в виновнике Мурза, он уже старался отбежать спиной, не столько от машины, сколько от ругающегося Шашуна. Оглядевшись, Мурз попытался скрыться в толпе, наткнулся на Ива, пробирающегося в мою сторону, и спрятался за его широкой спиной.
– Ну и погода сегодня, выбрали же денек, – вздохнул Ива, походя ближе.
– Тебе лишь бы погоду ругать, – усмехнулась я в ответ, – зато как тепло, почти все убрали экраны, Тон уже несколько литров шоколада продал, все хотят, раз можно пить без трубочки.
– Учись у Нани, Ив, вот кто всегда найдет что-нибудь позитивное. Давно вы тут? Я только пришел, уж очень хотелось глянуть, все же, я тоже имею отношение к проекту.
– Ничего себе! – Ива аж подскочил, – И в каком этапе ты участвуешь?
– О, я уже поучаствовал. Собственно, идея моста и маяка на небоскребе зародилась на моих глазах, когда мы сидели в библиотеке. И я, выслушав ее мысли, активно поддержал и даже посоветовал подать заявку на обсуждение темы на городском уровне. Понимаешь, дружище, – Мурза уже вовсю несло, – есть те, кто творят историю, есть те, кто наблюдает историю, а есть серые лошадки, кто вроде не на первых ролях, но имеют влияние на события.
– Мурз, переигрываешь, – усмехнулась я, – еще скажи, Тана чуть не остановила проект.
– Тана, – он неожиданно запнулся, – она, нет, нет, просто Тана очень тревожная и осторожная. Она все ждет плохого, как будто не может поверить, что впереди вообще может быть что-то хорошее.
– Она просто не хочет рисковать и не любит перемены. Любишь ты высказаться про людей.
– Не злись, ну. Или ты думаешь, что я пытаюсь присвоить кусочек твоей славы?
– Я думаю, что ты зря рисуешься передом Ивой. Он, наверняка, хочет что-то спросить, но стесняется.
Ива постарался спрятаться за капюшоном, чтобы не выдавать смущение:
– Просто заметил тебя и подошел. Все лучше, чем стоять одному. А ты знаешь, Нани, мы сможем потом ходить по мосту? Я бы хотел увидеть небоскребы прямом близко-близко, прикоснуться к истории.
– Думаю, и это удастся осуществить. Сначала нужно понять, что там на полуострове, какая земля, на сколько пласт снега велик. Пока было холодно, и река стояла под льдом, было ясно, что там все крепко схвачено, а теперь, как потеплело, вообще не понятно. Вдруг, снег тает внутри, образуя ходы и пещеры, так и провалиться не долго.
– Ты начала извлекать на удивление умные мысли. Вот, что значит, все время в обществе разумных людей, – неожиданно вставил реплику Мурз.
– Честно говоря, я была на собрании проекта всего раз, а после занималась в лаборатории Мила. Все время, как обычно в книгохранилище, ты же был там, разве не заметил?
– Эх, про это я и говорил. Не ценишь, не ценишь, – он демонстративно закатил глаза и оттопырил губу, – пойду, ужасно скучно с вами.
И он побежал, смешно перебирая ногами.
– Ты поняла, о чем он? – вздохнул Ива.
– Как всегда пытается подтрунивать, ты же знаешь Мурза. Убежденный шутник.
– Да уж. Значит, есть вероятность, что ходить по снегу в области небоскребов не выйдет? Как же тогда Терц собирается проводить туда электричество?
– Это может и не Терц будет делать, – поймала себя на мысли, что чуть не разболтала секрет про генератор, – но всему свое время, мыслей очень много, поглядим.
– Я имею ввиду, как дроиды сойдут с моста и доберутся туда? Они ведь наверняка расчистят дорогу, и получится походить. Нани, ты же там всех знаешь, попробуй выбить мне экскурсию!
– Хорошо, я постараюсь. Не обещаю, Ива, ты должен понимать. Я боюсь, как бы проект вообще не заморозили.
– Потепление скоро кончится, будет сильно холодать, лед встанет, и будет куда проще. Как ты думаешь Нани, все ли мечты должны сбываться?
– Не знаю, дружище, но уверена, что все они должны быть услышаны. Попробовать стоит.
– Спасибо! О, смотри, кажется, Мил пришел и машет тебе. Беги, я постою. Хочу еще посмотреть, работа подождет.
Я улыбнулась ему, махнула рукой, и поспешила к Милу, вокруг которого уже собралась малая часть команды, присутствовавшая на набережной: Саве, его помощник Лис и Шашун. Мара не пришла – осталась в лаборатории, прорабатывать последние детали проекта.
– Привет, ребята! – крикнула я, подходя ближе.
– Рад видеть тебя, – Саве наконец вылез из табличек и оторвался от ящиков, – как тебе переполох? Громкие мы, да? А скоро будет еще громче! Необходимо установить сваи, а значит, запустить молоты.
– Выглядит грандиозно, слов нет. Скажи, а люди смогут перемещаться по мосту? Вдруг кто-то захочет прогуляться на полуостров?
– Если погода позволит, – ответил Лис, – то почему бы и нет. Главное, чтобы не попали под ветер и ледяной дождь, сама понимаешь. Скоро начнет холодать, как бы эти переходы не были опасными.
– Вы не думали над загородками? Открывающимися при отсутствии обледенения на мосту? Или может о крыше?
– Поразительно, как ты внезапно вспоминаешь некоторые вещи! – воскликнул Шашун.
– Это не воспоминания, просто логика. Что можно было бы сделать, чтобы решить проблему. Только и всего, что ты.
– Что бы это ни было, – мягко сказал Саве, – можно рассмотреть что-то подобное. Для контролера обледенения нужна слишком сложная электроника, а вот поставить крышу было бы возможно, когда все закончим. Вот только зачем? Я имею ввиду, что будет на той стороне, чтобы было нужно туда идти? Если делать площадь, значит нужно включать ее в план по уборке, иначе быстро занесет.
– Мой друг очень хочет увидеть небоскребы вблизи, – призналась я, – вдруг, кто-то тоже захочет прогуляться.
– Можно попробовать вынести идею площади на общее голосование, когда закончим с этим проектом. Если все удастся, после дроидов площадка будет почти ровная, никаких сложностей, чтобы немного облагородить, – подмигнул Мил, – так и поймем, нужно нам это или не особо.
– Идет, – кивнул Саве, – технически нет проблем, главное понять смысл происходящего. А так, я вам такую площадь рассчитаю! Залюбуетесь.
– Пока ты рассчитал мост, и я бы хотел убедиться, что есть все необходимое, – кивнул Мил, – сколько времени потребуется по предварительной оценке?
– Думаю, мы справимся за месяц-два, – задумчиво произнес Лис, возвращаясь к пластиковым таблицам, – спасибо Шашуну, с таким количеством дроидов проволочек быть не должно.
– Неплохо, вполне неплохо. Генератор практически готов, надеюсь, бурение не займет много времени, надо постараться уложиться в три-четыре месяца. Не люблю затянутые проекты.
Обсудив все необходимое, Мил собрался уходить, напоследок подозвав меня к себе:
– В следующий раз, как придешь, захвати книгу, любую, главное, чтоб тебе нравилось. Чем больше я изучаю твои данные, тем больше вопросов у меня возникает. Надо попробовать еще.
– Договорились. Оповестишь письмом?
– Да, думаю дня через три.
Мил помахал рукой и скрылся быстрым прыгающим шагом. Не только он ушел – площадь постепенно опустела. Большие дроиды закончили с контейнерами и были отправлены в ангар, теперь на их место пришли мелкие, оборудованные руками с тремя цепкими пальцами, они вынимали необходимые детали и заканчивали сортировку. Начался первый этап строительства – необходимо было провести укрепления с нашей стороны, установить первый комплект свай. Я не особо понимаю в происходящем, но наблюдать интересно.
Через час решили сделать перерыв – Шашун отключил дроидов, отпустил команду контролеров на отдых, Саве и Лис, наблюдавшие за процессом предложили перекусить, тем более что ресторан располагался прямо напротив.
– Хорошее место ты выбрала для такого строительства, – усмехнулся архитектор, садясь за столик, – если бы еще не ветер с реки, да эти берега. Все это время ломаем голову с Лисом, как бы извернуться, чтобы подчинить человеку стихию, а она берет верх.
– Погода всегда создавала нам препятствия, – возразил Шашун, – но мы шли вперед. Помню, когда только начали строительство, а вокруг лежали руины, и спасаться можно было только в здании университета, да и то в костюмах, пришел мороз почти -50С. Даже большая вода замерзла вся, на сколько хватало глаз, правда ненадолго. Потом глубины начали оттаивать, очень медленно, под прозрачным льдом появилось различимое течение. Зима держалась без намека на потепление почти десять лет, и только потом стала отпускать. И все это время мы строили город. Лично я вижу в этом проекте возможности, а не ограничения.
– Мы многое пережили, это верно. Что-то я и правда немного разбухтелся. Видимо, сказывается возраст. В начале мне было почти пятьдесят, представить только. Иногда мне кажется, что я застыл, как муха в янтаре – не могу придумать ничего нового, идеи идут так медленно, а дни проходят быстро.
– Все мы стали такими, – постаралась успокоить я его, – мне кажется, я даже хожу еле-еле, а дома так вообще замираю на диване с чаем. Недавно была у друзей, они завели кота, подумала, вот бы и мне такого же. А потом испугалась – я же не успею за ним никак, такой шустрый.
– Кота! Вот так невидаль. Видимо, у них много ресурсов, раз они готовы тратиться еще на кого-то, – присвистнул Лис, – от них же пользы никакой.
– Мне кажется, как он появился, моей подруге стало легче. Понимаешь, она такой человек, ей жизненно необходимо о ком-то заботиться, выхаживать. Она и мужа своего спасла однажды. Когда лед стал таять, и почти везде была большая вода, именно она бросилась, чтобы вытащить его, когда льдина проломилась. Есть такие люди – если не будут нужными, могут умереть от тоски. А с детьми у них не выходит.
– Ни у кого не выходит, сказать по правде. Я тоже знаю одну семью – она проснулась беременной в начале, и почти сразу потеряла ребенка. Тогда такое творилось, холод, голод, отсутствие укрытий, тут и там руины, откуда глядят мертвые. Организм не выдержал. А может, повредилось что-то, когда город рухнул, – вздохнул Саве.
– Ты считаешь, город рухнул? Не мог же он это сделать сам собой. Тана говорит, его разрушили, как в книге, которую она читала. Там сбросили бомбы.
