– Ты ни разу не была с парнем в ресторане? – спросил он.
– Ни разу.
– Даже в каком-нибудь кафе или хотя бы пиццерии?
– Только с подругами, – честно ответила она и заулыбалась, глядя как Мейтон недоверчиво приподнял брось, – правда! Даже смешно… Не сердишься?
– Нет, я рад быть первым. А еще снова в восторге от твоей честности, продолжай в том же духе, – с удовлетворением ответил Мейтон, – тебе нравится это место?
– Да, здесь так красиво, – кивнула Глория, осматриваясь, – извини, что я запаниковала насчет цен. Уверена, что все нормально и у меня не возникнет проблем.
– Так. Леди. Я уже говорил, что здесь могу хамить только я, – Мейтон сложил локти на стол и подался вперед, чтобы его могла слышать одна Глория, – я тебя пригласил, значит счет должен интересовать только меня.
– Ммм… Но…
– И больше в моем присутствии не заводи этот разговор. Я тебя приглашаю, я с тобой, следовательно не хочу слышать никаких вопросов. Все. Не заставляй повторять.
– Хорошо, не буду.
– Вот и отлично, – Мейтон сверкнул своими карими глазами и облокотился о спинку стула, – мы договорились, но я все равно запишу твою ошибку в список долгов.
– Ты снова о них!
– Конечно. Ты очень красива, Глория.
– Спасибо…
Меньше всего Глории хотелось, чтобы тема разговора ушла в сторону приставаний и интимной близости. Она улыбнулась и еще раз пробежала глазами по интерьеру летнего ресторана:
– Мейтон, а какая здесь кухня? Если что, я понятия не имею как есть улиток, лягушек и странные тягучие жижи.
Мейтон только что сделал глоток воды и закашлялся от смеха.
– Боже мой, леди! Твоя честность убьет меня!
Как раз в это время подошел официант и расставил перед ними чайные чашки, чайник и тарелки с круассанами и венскими вафлями с ягодами.
– Не переживай, я тоже не поклонник тягучих жиж и лягушек!
Глория от его смеха немного расслабилась, ароматы чая и ягод подняли ей настроение.
– Выглядит отлично!
– Ты сомневалась в моем выборе?
– Ну… Если только немножко!
– Я вижу, тебе хочется стать крупной должницей! – подмигнул ей Мейтон, пододвигая к Глории ее тарелку и протягивая приборы.
– И почему тебе так нравится вгонять меня в краску?
– Потому что у меня это получается, – ответил он и принялся за свой завтрак, – а еще ты очень соблазнительно смущаешься.
Глория снова увела взгляд в сторону, пряча застенчивую улыбку.
– Хорошо, хорошо, держу себя в руках. Но все твои сегодняшние долги я запомнил!
Они переглянулись, наслаждаясь хорошим настроением, друг другом, свежей выпечкой и ее ароматами. Мейтон сдержал слово и больше не затрагивал тем, которые могли бы заставить Глорию отвернуться от него и замолчать в смущении. А мисс Сандер больше не строила из себя недотрогу и получала удовольствие от оказываемого ей внимания и ухаживаний, и конечно от ягод на вафлях. От Мейтона это не ускользнуло и он, не обращая внимания на смущенные протесты, заказал для Глории шарики мороженого с тремя сортами малины.
Говорили о еде, обсуждали прохожих, моду, погоду – в общем, всякие забавные, ненавязчивые мелочи и интересы. Мейтон не грубил, но и не скрывал, что разглядывает Глорию внимательно и с удовольствием. А она не скупилась на улыбки и отвечала на его внимание взглядами и интонациями простыми, ласковыми, легкими. Они настроились на один лад и им было хорошо вместе.
После завтрака Мейтон и Глория пошли прогуляться по улице. Он взял ее за руку, она ее не отняла. Шли молча, каждый думал о своем. Остановились на углу, Мейтон молча и серьезно смотрел на Глорию, сдвинув брови в его собственной задумчивости. Она смущалась смотреть в глаза, улыбалась и рассматривала листья на дереве за его спиной. Когда девушка взглянула ему в лицо, морщинка между бровей Мейтона разгладилась и он сказал:
– Мне жаль прерывать наше свидание, но у меня расписан весь день. Давай я отвезу тебя домой.
– Если у тебя есть время, конечно, – согласилась она.
Сев в машину, Мейтон снова взял Глорию за руку.
– А так неопасно ездить?
В ответ он только крепче сжал ее ладонь и коротко и строго посмотрел девушке в лицо. Глории захотелось сгладить этот угол, но она не знала, что именно лучше говорить, когда свидание подходит к концу. К счастью, Мейтон был не из тех, кому тяжело подбирать слова.
– Когда твое вручение диплома?
– В пятницу в двенадцать.
– Почему я до сих пор не получил приглашение?
– Ой, а ты хочешь прийти?
– Глория…
– Хорошо, ладно! Я буду рада! Приходи конечно!
Он посмотрел на нее как на дурочку, покачал головой и усмехнулся, хотя довольно тепло и не злобно. Остановившись около дома Глории, Мейтон притянул девушку к себе за руку.
Она увернулась от поцелуя в губы, чувствуя его дыхание на своей щеке. Глория ожидала очередного упрека, но Мейтон ничего не сказал, просто отпустил ее.
– Не хочешь меня целовать? – спросил он.
– Нет, – машинально ответила она, краснея, – то есть…
– Я понял, леди, я все понял.
Мейтон снова приблизился к ней и легонько поцеловал в щеку, лоб, кончик носа и в конце коснулся уголка ее губ:
– Я напишу тебе.
Глория посмотрела на него из-под ресниц, попрощалась и вышла на улицу.
Придя домой, она упала спиной на кровать и раз за разом перекрутила в голове все, что произошло сегодня утром. Все прошло совсем не так, как она ожидала. Мейтон представлялся ей гораздо более грубым, может даже глупым. А оказался намного нежнее, заботливее, ей было с ним интересно. Глории казалось, что их короткая прогулка за руку никогда не покинет ее память, а его милые поцелуи в машине навсегда оставили след на ее, уже неодиноком, сердце. Еще вчера ей хотелось как можно лучше узнать Мейтона, быстрее понять какой он человек, выяснить о нем все что только можно – а сейчас она забыла об этом. Мейтон перестал быть призраком, воображением, голосом – он стал ее реальностью, а в жизни засияло неизведанное до сих пор счастье. Глория влюблялась, ее отзывчивое сердце рвалось вперед, навстречу чудесной истории любви, желая отдавать себя, купаться в чувствах, не глядя под ноги и не оглядываясь по сторонам. Она была настолько очарована, вдохновлена, что у нее не было слов и желания садиться за свой дневник. Не хотелось ни о чем рассуждать, думать, предугадывать – просто хотелось жить, вспоминать моменты встречи и мечтать о новой. А у Мейтона все шло по графику без отклонений от расписания.
Сделка
27 июня, четверг
На следующий день после первого свидания Глория и Мейтон не виделись. Но с утра и до вечера оставались на связи: обменивались милыми сообщениями и даже один раз созвонились. Мейтон не менял своей манеры, стал разве что немного вкрадчивей и осторожней – в его планы больше не входило выбивать Глорию из равновесия, ему было необходимо приручить ее, завоевать доверие, заставить думать о нем и скучать по нему. У него все прекрасно получалось. Мисс Сандер постепенно теряла ненужную стеснительность, становилась свободнее, говорила вполне открыто. Она была счастлива испытывать влюбленность, волнение. Даже вручение диплома стало ожидаться ею не как формальное собрание, а как праздник по-настоящему значимый и заслуженный. Ведь туда придет он! Что может быть лучше? Она не размышляла о том, насколько Мейтон богат, с какими людьми и делами связан помимо той поверхностной информации о работе в строительной сфере. Глория думала и мечтала просто о нем, нуждалась в его внимании и видела в зеркале, как расцветает ее лицо и горят глаза.
Родителям она пока решила не говорить о своем знакомстве и завязывающихся отношениях. Тень сомнения и страха, что ничего у них с Мейтоном не получится, все же мучала ее. Ее отец и мать должны быть приехать на вручение диплома, и по старому плану после утреннего мероприятия они втроем хотели устроить короткую поездку за город на выходные. Но теперь на субботу у нее был запланирован переезд из квартиры в отель, а в воскресенье тридцатого июня должно состояться ее первое выступление на сцене в «Вайлет». Она решила, что не поедет никуда с родителями, но рассудила сказать об этом уже при встрече. На всякий случай, вдруг до завтра что-то изменится, а Мейтон и «Вайлет» исчезнут? Мисс Сандер до сих пор не до конца верила в свое новое счастье, хотя оно поглощало все ее сознание. Как много значит для долго одинокого человека, человека почти отчаявшегося и потерявшего правду о себе, влюбиться. Который считает, что для него все хорошее осталось позади, что его участь – смешаться с безликой толпой и ждать скромного течения и безызвестного конца. Человека прекрасного, переполненного чувствами, но которому некому их подарить. Еще несколько дней назад Глория так винила себя за то, что ей не хватает сил или ума быть смелее, счастливее в ее-то совсем молодые годы! Но теперь все хорошо, теперь она знает, что с ней все в порядке и все идет своим чередом.
С парочкой школьных подруг она все же поделилась новостью о Мейтоне и рассказала про первое свидание и намерения общаться дальше. Толи от зависти, толи от желания дать добрый совет, но девочки Глорию не поддержали. Напротив, проявили беспокойство. Обе ее бывшие одноклассницы оказались настроены одинаково – нельзя доверять властному и, по всей видимости, богатому парню настолько активное участие в формировании собственной жизни. К тому же он не парень, а тридцатилетний мужчина! Он старше ее, хитрее, опытнее! Мисс Сандер отнеслась к предостережениям без обиды – ей было приятно, что подруги беспокоятся о ней. Но все же приписала такое мнение ревности. Ведь обе подруги уже вышли замуж, и нельзя сказать, чтобы очень уж удачно. Еще звонила Иви, та самая однокурсница, которая порекомендовала Тиндер. Она тоже придет завтра на вручение диплома, и ей очень любопытно поглазеть на Мейтона и на то, как он ведет себя с Глорией. Этот момент уже заставлял Глорию немного нервничать – Иви очень красивая, высокая, эффектная, и никогда не робела при виде парней. Хоть бы не пришлось знакомить ее с Мейтоном…
В подобных размышлениях, а еще приготовлениях к завтрашнему празднику и субботнему переезду, прошел четверг Глории. Самый лучший четверг ее жизни.
***
– Ты плохо выглядишь, тебе пора отдохнуть. Я зря позволил тебе заниматься Фэксфиллом самому. Он – слишком мелкая рыбешка, чтобы мой сын хоть сколько-нибудь из-за него шевелился.
– Все в порядке, я ничуть не вымотан. К тому же все закончится уже через неделю.
– Диего отчитывался передо мной сегодня, у вас все идет по графику. Завтра вечером он сможет обойтись без тебя. Сходи куда-нибудь, где ты обычно бываешь, развейся.
– Все нормально, отец, я не люблю перетруждаться слишком сильно, ты же знаешь.
– Да, этого ты и впрямь не любишь. И это похвально, – седой мужчина сел в свое кожаное кресло, – на чьи сообщения ты отвечаешь целый вечер?
– Той скрипачки.
– Ааа… И как она? Все получается?
– Ее несложно предугадывать и направлять. Я сделал правильный выбор, – ответил ему Мейтон, отсылая Глории сообщение, в котором он выражал свой интерес к ее завтрашнему наряду на вручении диплома, – единственный недостаток в том, что она требует слишком много внимания. Но я был готов и этот контроль меня не особо напрягает.
Мейтон убрал телефон в карман и сел напротив отца, тот смотрел на сына в упор и рассуждал:
– Все женщины считают себя особенными и ждут, когда мы лишимся из-за них всего. Они скажут тебе что угодно, и продадут свои тела, только чтобы вытрясти из тебя все до последнего цента. Но я не зря тебя учил, ты знаешь, когда остановиться и никогда не потеряешь голову из-за одной из этих сук. Помни, место женщины – перед тобой на коленях. Заплати ей столько, сколько она услужила, и избавься от нее, пока не начала пить твою кровь, – он указал рукой на фотографию в рамке на столе, – единственные женщины, достойные твоего уважения – это женщины из нашей семьи, связанные с тобой кровными узами.
– Да, я знаю.
– Знаешь… Знаешь. Да. И об этом я тоже хотел с тобой поговорить.
– О женщинах?
– О семье. Тебе тридцать, ты всему обучен. Дочери Артура скоро восемнадцать, у нее правильно воспитано отношение к семье и браку. Я еще не говорил с ним об этом, потому что не бросаю слов на ветер.
– Ты говоришь о Мелиссе Льюис? У Артура Льюиса две дочери, я не помню которая из них старше.
– Да, ты назвал правильное имя. Мелисса старше своей сестры на год. Ты помнишь ее?
– Помню. Самая настоящая хищница. И не скажешь, что ей всего семнадцать. Но не слишком ли она молода для меня?
– Идеальная разница в возрасте. Я не раз говорил Артуру поменьше баловать ее. Но эта девушка из наших кругов, а в силу ее незрелых лет у тебя будет шанс перевоспитать ее под себя. Что ты думаешь о таком браке? Мы не нуждаемся в нем финансово, но все же преимущества и выгоды найдутся. А для семьи Льюиса брак моего сына с их дочерью – большее, о чем они могут желать.
– Этот брак достаточно выгоден. Я считаю Мелиссу дурой, но ты прав, ею еще не поздно заняться и в скором будущем поставить на место. А своей внешностью она вполне устраивает меня. Я бы не хотел плодить уродливых наследников.
– Ха! Мой сын, мои слова! Тогда я приглашу к себе Артура в конце следующей недели. Ты как раз освободишься от этой мороки с Фэксфиллом.
Мейтон не возражал. Он уже не был уверен, что легко смахнет с себя Глорию и забудет о ней, когда дело будет закончено. Но выгодный брак сейчас был его душе и уму понятен, разумен, и ничего против связи с вульгарной не по возрасту Мелиссой Льюис он не имел. Разве что думал оставить Глорию возле себя для редких встреч – ее девственность не давала ему покоя. И когда он узнает, правда ли это и, если Глория устроит его как любовница – какой смысл отказываться от нее? К тому же, с этой девчонкой ему было забавно и нетипично. Она создавала ему особое настроение, которым Мейтон не собирался обделять себя в будущем. Он оставит ее под своим контролем и будет следить за тем, чтобы Глория больше ни с кем не заводила отношений. Он будет для нее единственным (пока она ему не надоест), иначе сопернику не жить, да и самой Глории придется несладко. Что до верности жене – этого вопроса в их с отцом религии никогда не обсуждалось, потому как правильный ответ и без того считался очевидным.
***
28 июня, пятница
Еще неделю назад Глория Сандер и не думала ломать голову о своем наряде для сегодняшнего вручения диплома. Она собиралась прийти туда в своем обычном костюме для экзаменов, а потом как можно скорее переодеться для поездки за город с родителями. А теперь все изменилось – вчера она выделила почти два часа на прогулку по магазинам, чтобы сегодня предстать перед Мейтоном в новой юбке и блузке. Глория ждала его прихода с минуты на минуту, от нетерпения взялась за скрипку. Наконец-то звонок в дверь! Вовремя, как и обещал! Она уже успела соскучиться… Пройдя внутрь, Мейтон поцеловал Глории руку:
– Ты уверена, что нам нужно тратить время на это формальное и ничего не значащее собрание?
– Мейтон! Я слишком долго трудилась ради этого диплома, чтобы пропустить торжественное вручение!
– Но ты так шикарно выглядишь, что мне не хочется показывать тебя стольким людям.
– Ты хочешь оставить все себе?
– Ты крайне проницательна, Глория, – Мейтон заглянул ей за плечо в комнату, – я думал, что застану тебя не одну.
– А с кем же ты ожидал застать меня? – удивленно ответила Глория, тоже обернувшись себе за спину.
– Разве твои родители не должны приехать на столь значимое событие?
– Ах, это… Да, но мы встретимся уже в зале. Папе пришлось задержаться утром, поэтому они не успевают приехать заранее, – пояснила Глория и спросила, – а как ты узнал, что я их жду? Я ничего об этом не говорила!
– Будь я на их месте, то обязательно бы приехал, – ответил Мейтон, рассматривая лицо Глории и подходя к ней поближе, постепенно тесня ее спиной к стене.
Глория зарделась румянцем и проскользнула под рукой Мейтона – ему досталось только провести пальцами по ее волосам, не больше.
– Так значит ты морально готовился к знакомству с моими родителями? – спросила она, направляясь к своей скрипке.
– Да, – коротко ответил Мейтон и пошел следом за ней, – ты играла перед тем, как я пришел?
– Да, немного.
