– Да. Только нам лучше вернуться – здесь это будет неудобно.
Никто не возражал. Они вернулись в большую каюту и расселись вокруг лота. Эд положил в коробочку один из своих шаров. Крышка лота оказалась небольшим экраном, на котором отобразились разноцветные полосы. Эд дотронулся до оранжевой полосы.
Над экраном появилось голограммное изображение: фиолетовое небо, горы кирпичного цвета, редкие серебристо-серые полусферы. Запись была сделана с летательного аппарата. Он приблизился к одному из куполов, горный пейзаж сменился городскими кварталами, залитыми мягким рассеянным светом. Внутри купола кипела жизнь: между причудливыми строениями росли деревья с тёмно-бордовыми листьями, на улицах суетились люди.
– Обычная планета, – прокомментировал Биар, – мне встречались и гораздо более экзотические.
– Это Дарта, – сказал Эд, – раньше это была моя планета. Сейчас там уже никого нет. После того, как изменилась орбита Дарты, она перестала быть пригодной для жизни. Она постепенно приближалась к звезде, на поверхности повышалась температура и уровень радиации. Города были защищены специальными куполами, но жить там стало невозможно. Внутри купола поддерживалась постоянная температура и состав воздуха, что само по себе требовало огромных затрат энергии, но самым сложным оказалось сохранить воду. На Дарте никогда не было избытка воды. Это с самого начала было проблемой. И мы не смогли это исправить.
– Так почему вы не переселились на другую планету? – спросил Биар. – Это же очевидный выход.
– Разве это просто?
– Выбрать одну из пятидесяти шести заселённых планет? Не то чтобы я думал, что это просто. Но это возможно. Почему вы не обратились в Совет галактики? У них есть опыт эвакуации большого количества людей. Они даже корабли бы вам предоставили.
– Сколько заселённых планет?
– Пятьдесят шесть.
– Не может быть.
– Эд!
– Пятьдесят шесть планет – это очень много. За всё время, что мы ведём поиски, нам не удалось найти ни одной подходящей планеты. У вас, вероятно, более совершенные корабли. Ещё мне непонятно, откуда у вас наши альмеры.
– Ваши что?
– Альмеры. Так называются эти шары, – ответил Эд, перекатывая на ладони энергетический шарик. – Их используют только на Дарте. Насколько я знаю, другим расам они не известны.
– Другим расам? Очень интересно. И много других рас вам знакомо? – поинтересовалась Элли.
– Я не могу назвать точное число. Определённо больше сорока.
– Ты не мог бы уточнить, кого ты относишь к другим расам?
– Любых разумных существ со всех планет, кроме второй планеты нашей звёздной системы.
– Значит, у вас всё-таки две планеты?
– Две. Но вторая планета перенаселена и настроена к нам крайне враждебно. Мы пробовали вести переговоры… Безрезультатно… Чтобы хоть как-то существовать, нам пришлось построить несколько станций и вывести их на орбиту. Улетал я уже не с планеты, а со станции.
– Знаешь, Эд, я бы охотнее тебе поверил, если бы ты был хотя бы цвета зелёного, что ли. Даже как-то неудобно сообщать эту историю Земле. С одной стороны, нам, скорее всего, не поверят. С другой… Снег, а ты должен будешь поставить в известность Землю, если мы решим этого не делать?
– Нет.
– Почему? Я совершенно точно видел этот пункт в бортовой инструкции.
– Он обязателен для выполнения только в том случае, когда есть гарантия, что это не поставит под угрозу безопасность экипажа.
– А сейчас такой гарантии нет?
– Её никогда нет. Этот пункт в инструкции недоработан.
– Отлично, я вообще против таких сообщений, – сказала Элли. – Служба безопасности полётов эту шутку не оценит. Нас либо поднимут на смех, либо поднимут шум, вынудят вернуться на Землю, или ещё как-нибудь напакостят.
– Согласен, – вздохнул Биар. – В общем, Эд, учитывая, что мы ценим чувство юмора и терпеть не можем проверяющие и контролирующие инстанции, ты можешь с чистой совестью лететь, куда ты там направлялся.
– Лететь я никуда не могу, даже если бы и хотел. Маловероятно, что удастся восстановить мой корабль.
– В каком смысле восстановить? Он выглядит вполне целым, – удивилась Элли.
– Это не так. Система навигации вышла из строя ещё до столкновения. Мы, собственно, поэтому и встретились. И ещё, – Эд запнулся, с трудом подбирая слова. – Под внешней обшивкой корабля находится изоляционный слой. Он защищает от перепадов температур и радиационного излучения. При механическом воздействии он поглощает энергию удара. Но, если сила удара превосходит заданное значение, этот слой разрушается. Так произошло в этот раз. Благодаря этому я остался жив, но корабль к полётам уже непригоден.
– Очень любопытно, – заулыбался Биар. – Это, вероятно, магия!
Элли рассмеялась.
– Ну, правда, Эд, хватит, – дружелюбно сказал Биар, – если хочешь, чтобы мы тебя куда-нибудь подбросили, так и скажи. Ну не выбросим мы тебя в открытый космос, обещаю!
– Спасибо.
– Господи! За что?
– За то, что не собираетесь меня убивать.
– Пожалуйста!
– А мне-то казалось, что мы – само дружелюбие! – сказала Элли. – Откуда такие мысли? Были прецеденты?
– Постоянно. – Эд без намёка на улыбку нарисовал на экране лота несколько замысловатых знаков. Вместо изображения города появилось ярко-жёлтое поле и двое полупрозрачных существ. – Это ноярты. Они разумны. Но до того, как наш разведывательный корабль появился на их планете, они не имели контакта с другими расами и убили шестерых наших пилотов, потому что просто не представляли, что с ними можно договориться. Мы можем выучить практически любой язык за короткое время, но для этого необходимо, чтобы нам дали такую возможность. Большинство разумных существ воспринимает контакт с чужой расой как угрозу. Это естественно. Если бы вы нашли в своём корабле ноярта, вы стали бы учить его своему языку?
– Зависит от ситуации, – сказал Биар, принимая условия игры, – но, если бы он не предпринимал никаких агрессивных действий, а тихонько лежал бы себе в шлюзовой камере, мы не стали бы его убивать.
Эд явно был удивлён:
– Не стали бы? Вы так уверены в своих силах?
– Нет. Мы были бы в ужасе! И вряд ли сразу догадались бы, как именно его вообще можно убить! Поэтому мы по возможности отобрали бы все подозрительные предметы, заперли бы его в каком-нибудь герметичном отсеке, например, во второй шлюзовой камере, и только после этого с ним бы объяснялись.
– Значит, мне очень повезло, – серьёзно сказал Эд.
– Как ты это делаешь?! – воскликнула Элли. – Эти картинки! Как они получаются?
– Мне пока сложно это объяснить. Я умею только использовать. Я не могу его сделать.
Элли заинтересовалась вновь открывшимися возможностями шаров гораздо больше, чем инопланетным разумом. Они ещё немного поговорили о сферах, после чего Эд уверенно заявил, что энергетические шары Элли не являются альмерами Дарты. Но Элли поменялась сферами с Эдом и в её ладони появился импульс – светящийся шар диаметром около семи сантиметров.
– Определённо, это то же самое, – сказала она и погасила его.
– Но их невозможно использовать напрямую, – воскликнул Эд. – Это очень опасно!
– Ты, наверное, просто никогда не пробовал, – сказал Биар.
– Возможно, – согласился Эд. – Элли, покажи ещё раз, как ты это делаешь.
Под руководством Элли минут через пятнадцать у Эда всё же получилось сделать импульс. И теперь он с удивлением рассматривал светящийся шарик на своей ладони.
– Ты поаккуратнее с ним, – посоветовал Биар, – так можно и сломать что-нибудь нужное.
– Это поразительно, – прошептал Эд и упал, потеряв сознание.
– Ого! – восхитилась Элли, наблюдая, как Биар, успев одной рукой подхватить Эда, другой поймал и погасил импульс.
– Зря мы затеяли эти эксперименты, – посетовал Биар, устраивая Эда на диване. – У человека и без нас с головой проблемы.
– Думаешь?
– К сожалению, этим объясняется сто процентов случаев общения с пришельцами за всю историю Земли. Нет, Элли, он человек! Чокнутый, но вроде вполне безобидный.
– Тебе не кажется, что он верит в то, что говорит?
– Вот именно! Очевидный признак нарушения психики! Снег, ты так не думаешь?
– Я думаю, что ещё рано делать выводы, но он, разумеется, человек, – ответил корабль.
– Биар, у него две сферы, – напомнила Элли. – Ты хорошо помнишь, сколько тестов надо пройти, чтобы только получить на них разрешение? А допуск к полётам? Да меня наизнанку вывернули, и это при том, что «Дельта» – коммерческая организация, не военная.
– Ты права. В Межзвёздном союзе правила ещё жёстче. Ты заранее даёшь согласие на то, что при малейшем подозрении на психические отклонения твои сферы передадут Межгосударственному научно-исследовательскому центру. То, что они при этом погаснут, никого не волнует… Только это значит, что он морочит нас сознательно, а это даже хуже.
– Нет, – Элли покачала головой, – я так не думаю. С ним что-то случилось. Сильное потрясение.
– Человеческий мозг – сложная штука. Но, даже если это следствие, а не причина, вывод тот же. А вообще, очень жалко. Он нормальный парень, и мне неприятно его уличать… Даже не знаю, что мы должны с ним делать. Подождём, конечно, пока Снег разберётся с его кораблём. Это должно нам что-то дать.
Тем временем Эд пришёл в себя.
– Я не…
– Тише, тише, ты потом всё расскажешь. – Элли села с ним рядом и шёпотом сказала Биару: – Ему холодно.
– Это как раз нормально. Если не умеешь обращаться с шаром.
Биар принёс плед и укрыл им Эда.
– Спи уже, космический герой.
10
Эд не спорил – сил на это уже не осталось. Он ещё слышал тихий голос Элли:
– И зачем мы к нему прицепились?
– Да ладно, кто мог знать?
Засыпая, Эд думал о том, что здесь, на чужом корабле, ему впервые за долгое время стало спокойно. У него было такое чувство, будто он вернулся домой. Где нет постоянного напряжения и страха, что что-нибудь пойдёт не так, и не надо одному принимать все важные решения.
Сейчас он не хотел думать ни о своей планете, ни о затерянной в космосе станции, с которой он давно потерял связь.
И всё равно ему снилась Дарта. Город под серебристым куполом, в который он никогда не вернётся. В последнее время Эд всё чаще думал о нём.
Он так и не понял, где ошибся. Его полёт должен был длиться два диантра. В реальности со дня, когда он покинул свою станцию, прошло больше четырнадцати диантров. Он не запаниковал, когда осознал, что не сможет вернуться. Он не впал в отчаяние, когда пропала связь со станцией и стало ясно, что ждать помощи неоткуда. Но он летел слишком долго. И он устал от этого навязчивого чувства обречённости. Устал от одиночества. Поэтому он не огорчился, когда закончился запас маленьких белых шариков, которые с успехом заменяли на кораблях дартианцев еду. Это означало начало конца, чему он был даже рад. И, встретив чужой корабль, легко сделал выбор. Бездействие означало для него смерть. И он рискнул.
То, что корабль чужой, Эд понял не сразу. Прошло трое дартианских суток с тех пор, как он засёк сигнал, посланный из этой области пространства. Сигнал был ему знаком. Это был сигнал бедствия. Эд изменил курс. Его жизнь резко наполнилась смыслом. Он был счастлив ровно до того момента, пока корабль, встречи с которым он так ждал, не послал ему сообщение. Которого он не понял. Корабль был чужой. Эд пришёл в ужас. Но корабль начал сбрасывать скорость и Эд решился. Пошёл на сближение. Он ни на что не надеялся и ничего не боялся. У него было такое ощущение, будто всё это происходит не с ним. На станции никогда не одобрили бы таких действий. Эду было категорически запрещено подвергать чужой корабль даже минимальному риску. Единственным оправданием для себя Эд считал тот факт, что в случае столкновения шансы были отнюдь не в его пользу. Когда встречный корабль начал снижать скорость, Эд счёл это хорошим знаком, хоть и понимал, что обычной стыковочной скорости достичь всё равно не удастся.
Потом было столкновение. Перегрузка. Перестала работать система генерации воздуха. Стало трудно дышать. Он не планировал выжить. Даже удачная стыковка с чужим кораблём не обещала ему ничего хорошего. Но ему было интересно. Хотя бы несколько секунд посмотреть, как этот корабль устроен внутри. Когда наружные датчики показали, что среда за бортом пригодна для жизни, он выбрался из корабля и потерял сознание.
Теперь всё запуталось ещё больше… Биар… Элли… Он не сразу понял, что они не имеют отношения к его планете. Всё оказалось не так, как он ожидал. Его не пытались убить. Даже особо не ограничили свободу передвижения. Это очень много. Это означало, что ему доверяют. И он не хотел никого обманывать. Люди с чужого корабля внушали ему доверие, и он рассказал им о своей планете и о станции… Он отдал им шар, в котором вся его жизнь была как на ладони… И ему не поверили. Что делать дальше, он не знал. Информацию, которую хранят альмеры, подделать невозможно. Эд впервые встретил людей, которым этот факт не был известен.
Альмеры… Огромные возможности. Готовый стартовый двигатель для космического корабля. Практически бездонный источник энергии в том виде, в котором вам захочется. Тайна, за разгадку которой велись войны. Откуда они здесь, на чужом корабле? И как у этих людей из неизвестного мира получается так легко управлять их энергией?
Эд с детства знал, что это невозможно. Слишком много сил шары отнимали взамен. Он почувствовал это, когда в его ладони возник импульс. Головокружение, потом холод, а потом всё исчезло. А может, ничего и не было? Может, он просто потерял сознание и сейчас всё ещё один в своём корабле… Ничего не было. Его снова захлестнуло отчаяние. Всё привиделось… И большой белый корабль. И Биар. И Элли.
Элли… Когда она взяла его шар, шар светился. Но это невозможно. Энергия была израсходована всего несколько часов назад. Шар не восстанавливает резерв так быстро. Значит, ничего не было. Просто сон. Злая иллюзия. Ему впервые стало страшно. Он боялся открыть глаза. Боялся, что всё исчезнет. Внезапно его охватила паника. Стало трудно дышать. Наверное, он всё же во что-то врезался и произошла разгерметизация. Поэтому так холодно и не хватает воздуха. Конец…
– Эд! – отчётливо услышал он. Значит… – Эд! Да проснись же ты!
Он открыл глаза. Всё было по-настоящему. Биар потряс его за плечо и теперь улыбался, глядя, как он растерянно озирается по сторонам. Он был рад им, как лучшим друзьям. Ничего не привиделось. Всё было по-настоящему.
– Ну что с тобой случилось? Это из-за импульса? – спросила Элли.
– Нет. Всё нормально.
– Точно? Мне показалось, что ты задыхался.
– Со мной всё хорошо, правда.
– Анализ элементов неопознанного корабля завершён, – приятным голосом сообщил Снег, – обработка данных окончена.
– Очень хорошо, – обрадовался Биар, – мы – само внимание. Какие выводы?
– В результате проведённого исследования установлено следующее, – на большом экране появился длинный перечень элементов маленького кораблика с указанием их назначения и материала, из которого они сделаны. Элли подошла ближе и стала внимательно изучать полученные Снегом данные. И чем дальше она в них углублялась, тем сильнее билось у неё сердце.
– Состав семидесяти восьми процентов узлов и агрегатов корабля идентификации не поддаётся, – продолжал Снег, – назначение шестидесяти двух элементов из общего числа представленных для анализа не установлено. Классификация конструкции корабля и принципа его работы невозможна. Имеющиеся записи переговоров пилота расшифрованы и переведены. Двоичный код расшифрован. Классификация невозможна. На основании полученных данных неопознанный корабль с вероятностью девяносто восемь целых и восемь десятых процента не является аппаратом земного происхождения.
– Не может быть! – просматривая информацию на экране, Биар не верил своим глазам. – Этого просто не может быть!
Элли подозрительно посмотрела на Эда – он молчал и улыбался. Обычный человек, жёсткие тёмные волосы, открытое, немного бледное лицо, синие глаза… Глаза были необыкновенного насыщенного синего цвета. Как она раньше не заметила? Они же сразу показались ей необычными… Может, линзы… Нет, ошибки быть не могло, Снег не мог ошибиться. Значит, Эд говорил правду…
