Ох! Я и забыла, где работаю. Лучше бы я придумала другую причину. Но для него это был бы идеальный вариант, и он ничего не терял. Но мне не нужен ремонт. Вернее, нужен, но не его силами. Он наверняка станет контролировать финансовые затраты, и удивится, если не досчитается четырехсот тысяч.
– Нет, спасибо, я поищу специалистов сама.
– Не доверяешь моим?
– Будет немножко странно, если ваши работники станут делать у меня ремонт. Пойдут всякие слухи. Я думаю, они никому не нужны.
– Да, ты права. Значит, ты согласна?
– А вы дадите мне эту сумму?
– Да. И премиальные каждый месяц. На всякие женские «хотелки».
– А если мне что-то не понравится, я должна буду вернуть деньги?
– Ну, разумеется.
– Все?
– Всё зависит от проведенного вместе времени. Если ты дашь деру в первую же ночь, то вернуть надо будет всю сумму.
– А если вам не понравится после первого раза?
– Я терпеливый, – и улыбнувшись, добавил: – У тебя будет испытательный срок. Скажем… три ночи. На четвертую встречу ты должна знать, что мне нравится, и как меня удовлетворить.
– А если я не справлюсь?
– Вернешь девяносто процентов от суммы. Но я уверен, у тебя все получится. Ты способная девочка.
– Почему я должна вам верить?
– Верить – чему?
– Что вы не будете издеваться, все по обоюдному согласию и… что еще вы говорили?
– Мы можем заключить договор, в котором пропишем по пунктам все условия.
И что я буду делать с этим договором? Он думает, я пойду с ним в суд? И буду обо всем этом во всеуслышание рассказывать? Но я промолчала. Пусть уж лучше договор – будет хоть что-то, чем можно его придержать.
– И как долго это будет продолжаться?
– Пока мне не надоест.
– А если вам надоест после четвертого раза, я должна буду вернуть какую-то часть денег?
– Нет, если от отношений отказываюсь я, ты ничего мне не возвращаешь.
– А мы можем установить какой-то срок? Максимальный, после которого я буду с вами в расчете?
– Например?
– Ну скажем, полгода.
Пока идет лечение. Мало ли какие расходы еще потребуются.
– Хорошо, меня устраивает. Обсудим другие условия?
А я уже согласилась? Ну видимо да.
– Говорите.
– Первое. Внешний вид. Ты позволишь? – он коснулся моего лба, освобождая его от челки. – Ты не должна стричь волосы, или совсем чуть-чуть, чтобы подравнять длину. И надо отрастить челку. Она давно не в моде, и прячет твой лоб. Он у тебя красивый.
Он отпустил мои волосы и провел рукой по моему уху.
– И красивые уши. Почему они не проколоты?
Они были проколоты. Когда-то. Я носила сережки. Золотые. Которые дарила мне мама. Но когда началась вся эта история с Жераром, все золото в нашем доме оказалось в ломбарде.
– Они заросли.
– Черт с этим. Я все равно больше предпочитаю распущенные волосы, уши будет не видно.
Храмцов провел пальцами по линии моего округлого подбородка, по тонким губам, по маленькому курносому носу.
– Все неплохо. Глаза вообще вне конкуренции.
Я вдруг ощутила себя лошадью, которую выбирают на продажу, и не удержалась от колкости.
– Зубы показать?
– Я видел твои зубы, – усмехнулся шеф. – Меня вполне устраивают.
– Что не устраивает, кроме челки?
– Макияж. Почему ты его не наносишь? Чтобы подчеркнуть глаза, скулы, губы…
– Разве это требуется? Я брюнетка с темными ресницами и черными бровями. Кроме того, у меня смуглая кожа, и летом это особенно заметно. Я и без макияжа яркая. Или вы хотите, чтобы я была похожа на Белобородову и Кудрявцеву?
Обе имели наращенные ресницы, подкрашивали глаза тенями и выводили губы яркой помадой.
– Действительно, зачем? У тебя своя природная красота, и косметика ее только испортит.
Природная красота? Еще один комплимент?
Роман Викторович взял мою кисть и посмотрел на ногти.
– Но маникюр и педикюр нужно сделать обязательно. Лучше в салоне. Кутикулу надо убирать, она портит вид ногтей. И даже может доставлять боль.
И он указал на безымянный палец, где мне пришлось, не имея подручных средств, оборвать кутикулу, которая мешалась. На месте отрыва образовалась ранка.
Между тем я глянула на его ногти, и отметила их аккуратную ухоженную форму, полированную поверхность и безупречную чистоту.
– Ноги будете смотреть?
– Я видел, когда мы только приехали. И я надеюсь, к следующей встрече в этой квартире они будут в лучшем состоянии.
Еще зимой я придавила большой палец, когда двигала дома диван, ноготь почернел и до сих пор не сошел. Это не осталось незамеченным моим наблюдательным шефом.
– И сделай депиляцию: на ногах, в подмышечной впадине и в зоне бикини.
Я что, на мамонта похожа?
– К какому дню я должна все это успеть?
– Я позвоню знакомой владельце одного салона, в нем тебе все сделают уже завтра. Поедешь туда после работы. Артем тебя отвезет, – заметив мою обеспокоенность, добавил: – Он не будет болтать, на него можно положиться. Имей это в виду. Если нужно будет куда-то срочно добраться, позвони ему. Его телефон есть в адресной книге почты.
Он поднялся и взял мой стакан. Набрал в него воды и вернулся с наполненным ко мне, сел на прежнее место.
– Вопросы есть по первому пункту? – спросил шеф.
– Пока нет.
Я отпила немного воды и для себя отметила, что вода имеет приятный привкус.
– Второе. Одежда. Купишь как минимум два приличных костюма на работу. Ты – лицо компании, должна одеваться соответствующе. Все остальное выбросишь. Во всяком случае не будешь носить этого в офис. Туфли на высоком каблуке. Не обязательно шпилька. Можно вариант поустойчивее, но нога в них должна выглядеть изящной и легкой. Артем отвезет тебя, куда надо, я предупрежу. Это на выходных.
Белье. Я уже сказал, что оно должно быть красивое и сексуальное. И пеньюар к нему. Будешь встречать меня в них. Если под пеньюаром ничего не будет, тоже допустимо. Вопросы по второму пункту?
– Нет.
Неужели он думает, я стану обсуждать с ним нижнее белье?
– Тогда внесу уточнения. Я не люблю обман в нижнем белье. Никакого пуш-ап.
Как хотите, Роман Викторович, вас в любом случае ждет разочарование.
– Третье. Ты будешь пить таблетки. Противозачаточные. Ты принимаешь их сейчас? – Я помотала головой, и он продолжил: – Начнешь с первого дня менструации. Когда кстати она?
Я опустила глаза и наверняка покраснела. Мы и это будем обсуждать? А, впрочем, чему я удивляюсь? Нужно же составить график встреч.
– Через четыре дня. Ориентировочно.
– Заполнишь календарик, и дашь мне. Чтобы я знал, когда тебя не тревожить. Первые две недели приема таблеток будем пользоваться презервативом. Если он порвется, у тебя должна быть «спасительная» таблетка. Я напишу тебе название, купишь ее в аптеке. Она принимается однократно в течение 72 часов после незащищенного полового акта. И не дури. Предупреждаю сразу, дети мне не нужны.
Я снова потянулась к стакану. Господи, когда же кончится этот сжигающий меня заживо список? Какие еще подробности мы оговорим в нашем договоре? Жерар, если бы ты только знал, на что я подписываюсь ради твоего спасения…
– Четвертое. Правила поведения. На работе мы не разговариваем о том, что происходит здесь. Мы говорим об этом только, если прекращаем все отношения. Инициатор рвет договор и на этом все. Работать вместе после этого мы тоже не сможем. Если инициатор ты, я распишу по месяцам, какой процент ты должна будешь вернуть. В тот день, когда я захочу с тобой встретиться, тебе придет от меня сообщение. Там будет указано время, когда ты должна быть здесь и готова меня встретить. Это понятно?
– Да. А если я опоздаю?
– Лучше не опаздывать.
– Какое меня ждет наказание?
– Это отразится на твоих премиальных, – он допил свой кофе, и спросил: – Ты умеешь пользоваться кофемашиной?
– Нет.
– Тебе надо научиться. К моему приходу должен быть готов кофе. Помнишь, какой?
– Без сахара, со сливками? – теперь я поняла, для чего он тщательно выговаривал эти слова.
На работе у нас нет кофемашины, хотя разговоры о ее приобретении идут с тех пор, как я устроилась в компанию, но покупка по разным причинам откладывается, и вместо добротного кофе я приношу шефу растворимый, а сливки он добавляет сам. Либо пьет без них.
– Ты быстро схватываешь. Кроме того, к указанному времени ты должна успеть принять душ, распустить волосы и соответствующе одеться. И расправить кровать. В кухонном гарнитуре есть скрытый динамик, можно включить музыку, негромко.
– Какую?
– Здесь только одна. Классика. Любишь классику?
– Да.
– Замечательно. После секса я ухожу. Я не остаюсь здесь ночевать. Это твой дом…
– А могу я жить у себя дома?
– А как же ремонт? Пока он идет, удобнее жить здесь.
Упс, чуть не попалась.
– Да, действительно, я как-то не подумала.
– Но ты не должна никого сюда водить. Твой брат останется дома, если вы живете вместе.
– Я поняла. А если вы уснете? Вас разбудить?
– Да. Еще вопросы есть?
– Пока нет.
– У тебя не будет другой возможности задать их. Если ты соглашаешься, со следующей встречи здесь ни должно звучать никаких вопросов. Ни от меня, ни от тебя.
– Вообще никаких? И даже – какая на улице погода?
– Я имею в виду вопросов личного характера. Мы не лезем друг другу в душу, нам не обязательно все друг о друге знать. Я хочу здесь отдыхать, получать удовольствие, а не чувствовать себя как на допросе.
– А на работе я могу задавать вопросы?
