– Надеюсь, у тебя нет ничего важного на ближайшие несколько дней. Если есть, все равно придется отменить, потому что мы с тобой едем в мини-отпуск. Вдвоем. У меня есть несколько важных дел в другом городе, поэтому мы совместим приятное с полезным. Я заеду за тобой где-то через час, так что собирайся.
Меня охватила тревога. Работа, девочки, да и сама идея покинуть город без предварительной договоренности… Казалось, сделать так было совсем невозможно. Под первым слоем паники внезапно обнаружился и второй. Ехать куда-то на несколько дней с глубоко женатым Сироткиным, особенно после того, как его супруга вчера так любезно со мной обошлась, а его родственники и друзья так замечательно обо мне отзывались – это было слишком даже для довольно легкомысленной меня. Почувствовав приближение неконтролируемого беспокойства, я захотела сразу все отменить одним словом – «НЕТ». Но в следующие секунды, когда мозг распробовал слова Ивана на вкус, особенно смакуя «вдвоем» и «далеко отсюда», я поняла, что очень хочу эту поездку. Перед тем, как согласиться, пришлось даже напомнить себе, что в нормальном отпуске я не была больше двух лет.
– Ну, если далеко и вдвоем… Со своей работой я что-нибудь придумаю. А что из вещей брать с собой?
Мне кажется, или у меня за спиной начали расти крылья? Пока я разговаривала с ним, мои ноги будто бы оторвались от пола.
– Кроссовки захвати, гулять много будем, – засмеялся в трубку Сироткин. А так… Я не знаю, что там женщины берут на несколько дней. По моим ощущениям, вы даже в короткую поездку везете с собой три чемодана самого важного и все равно что-нибудь нужное забудете дома, – пошутил Иван. – В общем, собирайся. Скоро буду! Це-лу-ю, – протянул по слогам мой собеседник, и я даже на расстоянии почувствовала, как растянулись в улыбке его губы.
– Целую, – робко ответила я, и трубка отключилась.
Следующие сорок минут я лихорадочно выполняла одно обязательное действие за другим. Мне пришлось позвонить Женьке и, совершенно не вдаваясь в подробности, с кем именно я уезжаю, предупредить, что в городе меня в ближайшие два дня не будет. Новость ее огорошила: остаться без напарницы, хоть и с обученной стажеркой, накануне больших праздников не входило в ее планы. Но Парфенова пообещала, что справится, и я выдохнула. С паникой по поводу работы вопрос был закрыт.
Гораздо сложнее дело обстояло с муками совести и каким-то зачатком чувства, схожего с пресловутой женской солидарностью. Впрочем, и здесь была загвоздка. Мне категорически не нравилась Валентина Валентиновна. И дело тут было не в том, что она жена мужчины, с которым я сплю. Мне не нравилась она как человек: ее мещанский образ мышления, полное отсутствие чувства такта и стиля, в конце концов, ее ужасная привычка не запоминать имя собеседника. По этим критериям мы были не похожи с Валентиной так же, как день не похож на ночь. А значит, никакого чувства солидарности к ней я не должна была испытывать. Но было что-то еще. Может быть, дети, родственники или даже друзья, с которыми я вчера так прекрасно общалась. Как будто мне оказали доверие, а я этим доверием цинично и подло воспользовалась. Попытавшись сейчас не думать об этом, я нырнула в душ и как можно быстрее начала приводить себя в порядок.
Несколько минут я выбирала между большой спортивной сумкой и средних размеров чемоданом, склоняясь в пользу второго. Обычно в поездки я собиралась по списку, сейчас же времени не оставалось даже на приличный макияж. Я положила на дно чемодана пыльно-розовую легкую спортивную куртку и такого же цвета спортивный костюм, белые кроссовки, небольшую сумочку на цепочке, несколько футболок, пару комплектов трусов и носков. Джинсы, черный шелковый топ и уютный кардиган надела сразу, а каблукам предпочла удобные замшевые лоферы бежевого цвета.
Возле туалетного столика я простояла несколько минут, выбирая аромат, который поедет со мной. В итоге остановилась на тревел-версии парфюма, напоминающего распустившийся под лучами утреннего солнца куст шиповника. Взглянула на часы и похвалила себя: я собралась меньше чем за пятьдесят минут. Для меня это, пожалуй, рекорд.
В какой-то момент, обнаружив себя в коридоре с чемоданом и рюкзаком в ожидании звонка от Сироткина, я решила посмотреться в зеркало. Надо было убедиться в реальности собственного отражения. Я не узнавала эту девушку с сияющими глазами. И если внешнее сходство было бессмысленно отрицать, то внутри меня как будто бы рождалась новая Маша. Я не могла припомнить ни одной истории из своей личной жизни, когда бы еще я так резко и вдруг срывалась в отпуск с малознакомым мужчиной. Особенно посреди рабочей недели и при полной загруженности. Нечто, обычно определяющее мое поведение, нарушилось и сбилось. Это пугало. Из той точки, где я находилась сейчас, было совершенно непонятно, хорошо ли это.
Когда Иван позвонил в домофон, мое сердце бешено заколотилось, и я почувствовала целый ворох самых разных эмоций. Нечто подобное я испытывала перед важными событиями в детстве и юности: когда волнение, предвкушение, смущение, радость и немного страха перед неизвестностью смешивались в одно состояние и полностью заполняли меня.
Он зашел в квартиру и поцеловал меня так, будто мы уже тысячу лет были вместе.
– Я вижу, ты основательно подготовилась к поездке, – окинул взглядом мой багаж Сироткин. – Поехали. Машина уже внизу, – приподняв чемодан за телескопическую ручку, Ваня направился к выходу.
На парковке перед подъездом стоял белый Range Rover Sport. На контрасте с моей «малышкой» его внедорожник выглядел просто огромным. Ваня положил в багажник чемодан, и наше путешествие началось.
– И куда же мы едем? – я чувствовала себя немного неловко, но мне очень хотелось, чтобы такое мое состояние не сильно бросалось в глаза.
– Мы с тобой едем примерно за пятьсот километров отсюда. Один мой хороший товарищ предлагает купить у него пять гектаров земли в очень живописном месте. Сейчас там ничего нет, просто участок с небольшим сосновым лесом и выходом к маленькому озерцу. С этим местом под застройку он решил расстаться по причине переезда. Цена вопроса высока, поэтому даже прежде чем просто начать с ним торговаться, надо все увидеть своими глазами. Так ли хороша локация, удобно ли она расположена относительно трассы, ну и так далее. Фото и видео, что он мне отправил, на эти вопросы ответа не дают.
Рассказывая, Иван внимательно смотрел на дорогу и в целом вел себя за рулем очень уверенно и спокойно. Это сильно отличалось от его чересчур эмоционального стиля вождения, который я наблюдала вчера по дороге из ресторана.
Перед выездом из города мы завернули на заправку, и пока Иван отсутствовал, я смотрела по сторонам. Я не стала открывать окно, как будто стесняясь того, что занимаю сейчас место Валентины. В каждой подъезжающей машине мне чудились друзья или знакомые Сироткиных, осуждающе смотрящие на меня. Я понимала, что смогу расслабиться, лишь когда мы отъедем немного подальше.
Мой спутник вернулся минут через десять.
– Взял нам воды, какой-то фигни пожевать и мороженое, – протягивая мне пакет из мини-маркета с логотипом заправки, сообщил Ваня, выезжая на трассу.
Я организовала место для бутылки с водой, убрала пакет со снеками на заднее сиденье и распаковала нам мороженое. Простой шоколадный пломбир в вафельном стаканчике казался сейчас самым вкусным лакомством на свете. Мы обсуждали вчерашнюю вечеринку, наслаждались холодным десертом и этой спонтанной поездкой. Чем дальше мы отдалялись от города и той жизни, что была у нас там, тем непринужденнее становилось наше общение.
– Маш, у тебя весь нос и губы в шоколаде.
Я начала тереть бумажной салфеткой кончик носа и облизывать сладкие от пломбира губы. Ваня чуть сбавил скорость и, притянув меня к себе, нежно поцеловал. Потом пальцем провел по уголку моего рта, видимо убирая оставшийся шоколадный след. Это было до мурашек: и трогательно, и соблазнительно.
Мне хотелось столько всего ему сказать, но вместо этого я просто протянула свою руку к его ладони. Он крепко ее сжал и положил себе на колено.
– В общем, про тот участок, – вернулся к рабочим разговорам Иван. – Есть идея построить там глэмпинг. Но чтобы запустить такой проект, потребуется внушительная сумма. И это все без учета стоимости самой земли.
– Глэмпинг? Как-то раз мы искали под запрос клиента такую локацию для свадебной вечеринки и в итоге ничего подходящего не нашли.
– Да, есть несколько загородных отелей в таком бизнес-направлении, но они все же немного не соответствуют изначальной концепции. Где-то сильно больше гламура и слишком высокий прайс, где-то наоборот, все крутится вокруг кемпинга, а удобства минимальные. Мне же хочется, чтобы концепция отдыха на природе, но с комфортом и возможностью провести там небольшие вечеринки, оставалась основной. В любом случае все упирается в локацию. Поэтому, пока не увидим местность, это все абстрактные рассуждения. Надо, чтобы там было чем заняться в любое время года, а не только летом. Все-таки та часть идеи, что отвечает за кемпинг, очень требовательна к красоте и уникальности природных ландшафтов.
Ваня замолчал, внимательно управляя машиной на оживленной загородной трассе. А я думала о том, что мне очень нравится его слушать, нравится следить за ходом его мыслей. Даже просто сидеть рядом с ним в кайф. Сравнения, которые я делала в своей голове, наверное, не были удачными и корректными, но мне было скучно большую часть времени с моим бывшим мужем и с подавляющим большинством из тех, с кем у меня были короткие романтические знакомства. С Сироткиным же однозначно было о чем и поговорить, и, как это ни странно, помолчать. С ним было спокойно и уютно, и я немного запереживала, что могу в этом приятном ощущении комфортности забыться и утонуть.
С того момента, как мы выехали из города, на улице ощутимо потеплело, и я сняла с себя теплый кардиган и надела солнцезащитные очки. Ваня последовал моему примеру и тоже снял кожаную куртку, оставшись в черной футболке. Мне нравилось смотреть на его крепкие руки и красивые пальцы, держащие руль.
Впрочем, идиллия, царившая в салоне автомобиля с начала нашей поездки, как оказалось, не могла быть вечной. Когда мы проезжали по мосту над небольшой горной речушкой со смешным названием Кроты, у меня в руке зазвонил телефон. Я посмотрела на экран, и Сироткин сделал то же самое. Очевидно, мужское имя и фотография обворожительного Алексея на весь экран произвели на моего спутника самое что ни на есть неизгладимое впечатление. Его взгляд тотчас стал хмурым, а настроение стремительно покатилось вниз. Изменился и стиль вождения: Иван сразу же пошел на ненужный обгон, чем сильно меня выбесил.
Я решила ответить на звонок. После короткого дружелюбного приветствия Бородин спросил:
– Я не отвлекаю тебя от работы? Можешь говорить?
Он, наверное, единственный знакомый мне мужчина, у кого галантность была не просто в крови, а плескалась в венах вместо нее.
– Нет, не отвлекаешь, Леш. Я не в офисе. Уехала в маленький мини-отпуск из города на пару дней. А что?
– Ох, как жаль, – сказал журналист и тут же спохватился: – Я, конечно, рад за твой отпуск, но жаль, что ты сейчас не в городе. Собирался пригласить тебя на обед. А то в прошлый раз ланч в японском ресторанчике прошел как-то скомкано. И с волшебным кофе у меня в кабинете вышло не совсем так, как могло бы. Я хочу это исправить.
Я не знала, расслышал ли Сироткин про приглашение на обед, но чисто визуально он стал приобретать сходство с чайником, то есть начинал закипать. В сопливой юности меня такие собственнические черты в мужчинах всегда привлекали. Но это было в очень далеком прошлом. Сейчас же любые попытки ограничить меня в общении были просто обречены на провал.
– С удовольствием! Как только вернусь в город, обязательно сходим.
– Отлично! Тогда до встречи. И хорошо тебе отдохнуть!
Как только я попрощалась с Лешей, Иван решил задать уточняющий вопрос:
– Кто звонил?
Невооруженным глазом было видно, как сильно он сдерживался, чтобы не добавить какое-нибудь ругательное слово в адрес моего собеседника.
– Лешка, мой друг, работает в соседнем офисе. Звал на обед. А что?
– Лешка. Друг, – многозначительно произнес Сироткин, крепко сжимая руль и разгоняя внедорожник. – Просто друг? Или, может, он к тебе подкатывает? Ты скажи, я с ним поговорю.
Напряжение в скулах, играющие желваки и стиснутые зубы выдавали настроение Сироткина красноречивее любых слов.
– Сбавь скорость, пожалуйста. Мне некомфортно.
Он выразительно прокашлялся, но ехать мы все-таки стали тише. Я положила руку ему на колено и как можно деликатнее спросила:
– Вань, что не так? Ты ревнуешь, что ли?
– Нет… Не знаю, – он неопределенно покачал головой.
Его ответы были односложные, но при этом на его лице отражался миллион мыслительных процессов.
– Мне неприятно. Черт! Да, Маш, я ревную, – озвучил он итоговый результат своих размышлений, эмоционально стукнув рукой по рулю.
– Это же бессмысленно, – спокойно сказала я. – В моей жизни были, есть и будут мужчины: и по работе, и друзья, и вообще. В конце концов, даже бывший муж может позвонить в любое время: мы с ним стараемся поддерживать дружеские отношения. Ревновать меня к каждому, по-моему, просто неразумно.
– Ты была замужем?! – искренне удивился он.
– Была да сплыла. Два года как в завязке, – обратила я свою небольшую семейную драму в шутку.
Было видно, что он собирался что-то добавить по теме моего закончившегося замужества, но в этот момент ему позвонили, и настала уже моя очередь стать невольной слушательницей его личного разговора.
По иронии судьбы, звонок был от Валентины. Если честно, я была даже удивлена, что она напомнила о себе только сейчас, а не сразу, как мы выехали из города. Эта дамочка обрывала телефон по любому поводу и без, пока мы занимались организацией юбилея ее мужа. Она пеклась о нем и его комфорте, что называется, без выходных и перерывов на обед.
– Да, Валя… Да… Еду… Не знаю… Неудобно говорить за рулем… Хорошо… Позвоню! – жене Иван отвечал довольно сухо, отрывисто и совсем немногословно.
Ее вопросы я не расслышала, поэтому не понимала, насколько адекватно звучат его ответы. Она сделала звонок в неподходящий момент. Сейчас и минут десять назад: это были как будто два разных Сироткиных.
Легкость и беззаботность испарились. Вот она, настоящая реальность! Мне очень хотелось закрыть глаза на семейное положение Ивана, хотя бы на время нашей поездки. При этом он как будто бы не чувствовал за собой никакой вины перед Валентиной за наш «отпуск». Еще обнаружилось, что ему очень хочется влиять на мой круг общения. А для меня даже сама идея подобного контроля была как красная тряпка для быка: нет и еще раз нет.
Мои мысли, кажется, отпечатались на моем лице. Я решила немного остыть и переключила внимание на телефон, написав Жене сообщение: «Как дела в офисе? Справляетесь?»
Она ответила практически сразу: «Все ок. Если что, позвоню».
Початиться с Парфеновой на рабочие темы не удалось. Пришлось возвращаться в текущую действительность.
– Вань, – я посмотрела на него, и он взял мою ладонь в свою руку. – Давай хотя бы попробуем на время этой поездки представить, что у нас есть только мы. Иначе это все будет бессмысленно: я буду думать о твоей жене и семье, а ты изводить себя ревнивыми мыслями. Совершенно, кстати, беспочвенными, если для тебя это важно.
Он молча сжал мою ладонь, очевидно, в знак согласия, и притянул ее к своим губам, продолжая при этом внимательно следить за дорогой.
– Да. Для меня это важно.
Внутри меня заголосила совесть, напомнив о недавнем поцелуе с Лешей в офисе Chiс Times. Я ее сразу же заткнула, воскресив в памяти Валентину и ее хвастовство рубиновым браслетом, который Иван подарил ей после нашей первой близости.
– Маш, достань из бардачка мне солнцезащитные очки. Нормально так припекать стало. Еще и солнце слепит. Ни черта не видно, – слегка щурясь и протирая глаза, попросил Ваня.
Я полезла в перчаточный ящик, который, кроме как в автомобильных инструкциях, больше нигде так не называется, и начала искать его очки. Среди вороха каких-то мелочей, чеков и упаковок с влажными салфетками я нашла и достала два почти одинаковых футляра.
– Какие тебе дать? Эти или эти? – я держала в каждой руке по гладкой кожаной коробочке с гравировкой известного бренда, одна из которых была бежевая, вторая – черная.
– Те, что справа, – взглянув на футляры, сказал Иван и зачем-то добавил: – Вторые очки не мои, Валины.
Внутри все съежилось. Я почувствовала, что занимаю сейчас чужое место. Но, не выдавая себя ни тяжелыми вздохами, ни мимикой, ни жестами, я протерла очки специальной салфеткой для оптики и подала их Ване. Как оказалось, делать вид, что мы и только мы есть друг у друга, намного сложнее, чем я себе это представляла несколько минут назад.
Следующие несколько часов неожиданно пролетели незаметно. Неприятные эмоции, словно понимая, что им сейчас не рады, куда-то испарились. В салоне все время звучала прекрасная музыка, а светло-серый асфальт, серебристой змеей виляя между холмами и весенними полями, будто гипнотизируя, уводил нас все дальше и дальше от реальности.
В открытые окна дул теплый весенний ветер и, смешиваясь с музыкой, нашими голосами и счастливым смехом, танцевал с моими длинными волосами. Чем дальше мы удалялись от города, где у нас была совсем другая жизнь, тем незначительнее казалось все то, что там осталось, и тем важнее ощущалось то, что пробуждалось сейчас между нами.
За окном проносились пейзажи удивительной красоты, и мой взгляд то и дело обращался к горам. К этим бесконечным каменным громадам, верхушки которых даже весной были укутаны снегом. Виды настолько радовали взор, что внутри все замирало от неподдельного, почти детского восторга. Местные природные ландшафты, подобно художественным фотографиям из журнала National Geographic, удивляли и восхищали сочными красками, приятной глазу композицией и монументальной мощностью природы.
– А я смотрю, ты никогда не бывала в этих краях? – спросил меня Ваня, явно чувствуя себя здесь как рыба в воде.
– Ни разу не выбиралась в эту сторону и понимаю, что многое упустила, – пожирая глазами красоту местной природы, ответила я. – Ты же будешь моим гидом? Ну, пожалуйста! – я сделала умоляющие глазки и сложила вместе две ладони пальцами вверх, совсем как в узнаваемом эмодзи.
– Договорились, – улыбнулся Ваня. – Будем открывать для тебя новые горизонты и вдвоем наверстывать упущенное. Сейчас, кстати, наша первая остановка. Пора перекусить. Я такой голодный.
В этот момент я заметила, что мы подъехали к огромному придорожному комплексу, в котором, если верить гигантскому рекламному щиту, было все, что только может понадобиться автопутешественникам и дальнобойщикам: от кафе до гостиницы, включая охраняемую парковку, баню, сауну и даже небольшой мини-маркет.
Я была рада, что мы наконец-то сделали остановку: хотелось не только пообедать, но и сходить в туалет, вымыть руки и размять ноги, не привыкшие к долгой езде. Мы уже прошли несколько десятков метров от парковки, когда Ваня понял, что его сигареты остались в кармане куртки в машине.
– Пойдем назад? – спросила я, отметив для себя, что за время поездки он ни разу при мне не курил.
– Да нет, сначала пообедаем. Потом уже… Черт с ними, с сигаретами этими, – махнул он рукой и дотронулся до пальца, на котором плотно сидело обручальное кольцо.
– Хорошо, – согласилась я. – А здесь довольно оживленно и, судя по автомобильным номерам, много отдыхающих из других регионов. Это можно записать в плюс, – размышляла я вслух, когда мы шли к зданию кафе, зачем-то решая поставленную перед Ваней (а, не мной) задачу про покупку земли под глэмпинг.
– Мария, как тебя по батюшке, кстати? Я понимаю, что ты у нас настоящая бизнес-леди, но не думай сейчас о работе. Для этого есть я. Твоя задача – отдыхать и наслаждаться поездкой. Окей? – голос Ивана был на удивление серьезным.
«Еще один такой мой выпад, и за сигаретами нам точно придется возвращаться», – включилась паникующая часть меня.
– Меркулова Мария Александровна, – ответила я вслух, чувствуя, что зашла на какую-то не свою территорию. – Не думать о работе – это слишком уж непривычно для меня. Мой мозг всегда в активном состоянии, – я будто бы начала оправдываться за то, что полезла в его дела.
– Хорошо. Не обижайся, ладно? – его интонации заметно смягчились. – Но хотя бы о моей работе, Мария Александровна, позволь себе сейчас не беспокоиться, – он сделал паузу, когда мимо нас проходила большая компания молодых людей, а затем продолжил: – Наша с тобой первостепенная задача, радость моя, отдохнуть от всего и всех, в том числе и от рабочих вопросов. За этим мы и едем.
Я смаковала эти простые слова: «наша» и «радость моя». И вместе с тем ругала себя за отсутствие хоть какого-то критического мышления и неуместное желание помогать в решении его личных задач. Я проваливалась все глубже и глубже в привязанность к Сироткину. Это было похоже на зарождающуюся вредную привычку, когда зависимость уже появилась, но ты все еще продолжаешь верить, что находишься выше этого и в любой момент можешь соскочить.
– Просто настрой себя на волну релакса и удовольствия. Обещаю тебе, в ближайшие дни этого у нас будет в избытке, – закончив свою мысль, Иван обнял меня и прижался носом к макушке, будто бы нюхая мои волосы.
От его взгляда, слов и простых легких прикосновений внутри меня все приятно переворачивалось. Мое тело мгновенно отреагировало на его касания: сквозь тонкий шелковый топ, надетый на голое тело, вызывающе проявились соски. Я даже пожалела, что не накинула на плечи кардиган. От Ивана это тоже не укрылось, но он, в отличие от меня, совершенно не переживал на этот счет, продолжая гипнотизировать взглядом область моего декольте.
Вокруг нас бегали чьи-то дети, ходили люди, постоянно раздавалось хлопанье дверей подъезжающих и отъезжающих машин. Но все это было таким неважным, когда его чуть колючая щека касалась моей. А самое главное, я была по-настоящему расслаблена. Я не беспокоилась о том, что нас могут увидеть его друзья, знакомые или родственники. Несколько часов назад, прячась в машине за закрытыми окнами на заправке, я даже представить себе не могла, насколько это приятное ощущение – просто быть рядом с ним и ни о чем не волноваться.
Мы зашли в придорожное кафе «Маргарита», которое было оформлено хоть и без особых изысков, но вполне современно. Огромный зал вмещал пару десятков белых столиков, обслуживаемых молодыми и шустрыми официантками, снующими без остановки только по понятным им загадочным траекториям. Ловко уворачиваясь от неуклюжих клиентов и вездесущих детей, они умудрялись втроем бегать с полными подносами посуды, разносить блюда, протирать столы и обслуживать огромное количество голодных людей. В воздухе пахло всем и сразу, но на удивление, это был очень приятный запах свежей, будто домашней еды.
В ожидании заказа мы по очереди сходили в уборную, чтобы не потерять наше удобное место за столиком у окна. Пока Сироткин отсутствовал, его телефон, лежавший экраном вниз на столе, постоянно разрывался от звонков. Я не стала переворачивать трубку, чтобы посмотреть, кто так сильно жаждет с ним поговорить. В конце концов, сейчас обычный будний день, а помимо семьи и друзей еще есть и работа, которую тоже никто не отменял.
Официантка, на бейджике у которой было написано «АЛЕНА», принесла большой поднос с нашим заказом и, расставляя перед Ваней тарелки, бойко начала разговор:
– Давно вы к нам не заезжали, Иван Васильевич. Как ваши дела? – и со знанием дела добавила: – Вот салатик, как вы любите, свеженький. Нежнейшая отбивная. Пюрешечка. Супчик горяченький.
Он, ничуть не смутившись, начал с ней по-свойски шутить и попросил передать привет Рите. Я с трудом выдавливала из себя подобие улыбки, перебирая в голове минимум с десяток разных версий, кто же такая Рита и почему эта Алена знает все о вкусовых предпочтениях Сироткина. Но поскольку я сама предложила не закатывать драматических сцен, то мне пришлось изобразить нейтральный пофигизм, хотя внутри уже начали появляться нехорошие признаки первых ростков ревности.
Со мной официантка была не более приветлива, чем если бы я была с любым другим, не знакомым ей гостем. Когда она ушла, я все-таки не выдержала и спросила:
– А ты здесь часто бываешь? Тебя даже по имени-отчеству знают…
– Это кафе моей одноклассницы Ритки Берковой. Время от времени сюда заглядываю, когда бываю проездом, – он ел солянку, прикрывая глаза от удовольствия. – Я родился в этих местах, но это долгая история. Расскажу как-нибудь потом, ладно?
– Конечно, – я почувствовала себя крайне глупо, вспомнив, какие ужасные мысли о незнакомой Рите роились в моей голове еще минуту назад.
Из легкого и приятного романа, где все должно было строиться на взаимном притяжении, невероятной химии и отличном сексе без каких-либо эмоциональных качелей и обязательств, я скатывалась в непонятные для меня отношения. И вот, спустя всего пару дней, уже появилась ревность и прочие непривычные для меня импульсивные реакции. Радовало то, что я это осознаю. Это придавало мне ложную уверенность, будто у меня все находится под контролем.
