– Ну почему же… – сконфуженно начала было мама, но Вика пошла в свою комнату со словами, что ей нужно подготовить доклад к завтрашнему дню. Однако сначала Вика вытащила из сумки телефон и зашла в соцсеть. Там ее ждало сообщение от Полины.
"Куда ты сегодня исчезла с последней пары?"
"Ушла восстанавливать менталочку", – ответила Вика. Едва сообщение было доставлено, Полина появилась в сети и принялась печатать. Вскоре Вика получила еще одно сообщение.
"Не знала, что у нас теперь менталочку в маке восстанавливают"
Вика улыбнулась, а затем насторожилась. Откуда она знает, что Вика была в "Макдональдсе"?
"Кто тебе сказал, что я там была?"
"Моя знакомая. Она работает там", – пришел ответ, и Вика успокоилась. Но тем не менее спросила:
"А откуда твоя знакомая меня знает?"
Теперь же пришлось подождать около пяти минут, пока Полина ответит.
"А я о тебе рассказывала ей недавно и фотку показывала. Вот и запомнила"
Вику такой ответ удовлетворил. Сказав Полине, что она уже собирается спать, Вика пожелала спокойной ночи и написала то же самое Жене. Он пожелал ей сладких снов в ответ. Вика отложила телефон, и ее мысли вернулись к отцу.
Может, мама и права. Если он одиннадцать лет не горел желанием общаться, странно ожидать, что он захочет начать это делать сейчас. Но если он все же устроился в ее колледж, чтобы возобновить общение с ней, тогда почему только сейчас? Как-то это подозрительно. Впрочем, Вике хотелось верить, что папа действительно осознал свои ошибки и решил их исправить. Она очень надеялась, что скоро они с отцом смогут нормально общаться. Вряд ли они станут так близки, как это было бы, если бы все эти годы он был с ней, но наладить отношения и даже сделать их дружескими было вполне реально.
Подумала Вика и о Ксюше. Здорово, что она снова в Москве, пусть и всего лишь на год. Как и с отцом, Вика никогда не была слишком близка с сестрой из-за большой разницы в возрасте и быстрого отъезда Ксюши из родительского дома. Кроме того, сестра призналась, что была обижена на Вику, так как посчитала, что именно из-за нее родители развелись. Однако теперь, как сказала сама Ксюша, она готова начать все с чистого листа.
Вика ей поверила, так как сестра, по ее ощущениям, говорила совершенно искренне. Она была рада, потому что иметь близкие отношения с сестрой и иметь сестру чисто номинально, когда она вроде бы есть, но контакта с ней нет, – это совершенно разные вещи. Вика видела это, сравнивая свою семью с другими, которых видела в школе и на улицах.
Почувствовав, что засыпает на ходу, Вика переоделась в пижаму и легла. Когда она уже почти заснула, в голове снова возник вопрос, какие такие секреты от нее у Жени. "Подумаю об этом завтра", – решила Вика и спустя пять минут заснула.
Глава 4
На следующее утро Вика проснулась позже будильника. Мама к тому времени уже ушла на работу, поэтому и не разбудила – была уверена, что Вика, как и всегда, проснется сама. Первой парой была математика, которая не очень-то нравилась Вике, однако та собралась как можно быстрее и выбежала из квартиры.
Несмотря на быстрые сборы и отсутствие препятствий в виде аварий на транспорте, Вика все равно опоздала: с начала пары прошло уже десять минут, когда Вика вбежала в здание колледжа и на ходу принялась снимать с себя верхнюю одежду.
– Вика!
Она обернулась.
– Пап… То есть, Олег Андреевич… я тороплюсь…
– Первую пару у вашей группы отменили, – огорошил ее отец, и Вика застыла, так и не успев сменить второй сапог на кроссовку. – Прости, изменения пришли только сегодня утром.
Вика цокнула языком и закатила глаза. Выходит, она зря бежала? Отец тем временем добавил:
– Я хотел с тобой поговорить. Ты не против?
– Поговорить о чем? – недоуменно вскинула бровь Вика. – С успеваемостью по твоему предмету у меня вроде все нормально.
– Да не об успеваемости, а о нас, – поправил ее отец. – В смысле о нас как об отце и дочери. Пойдем ко мне в кабинет.
Вика недоверчиво поглядела на него. Ей показалось странным, что отец вдруг захотел обсудить их родительско-детские взаимоотношения. Возможно, потому что таковых не было. Впрочем, Вика решила не спорить: во-первых, ей было любопытно, что скажет отец, а во-вторых, сейчас он не только ее родитель, но и ее преподаватель, а значит, обладает бо?льшими полномочиями. Поэтому Вика в итоге вздохнула и согласилась.
Когда они зашли в кабинет информатики, Вика зевнула. От мерного гула компьютеров, которые ее отец включал с самого утра, и освещения от одной лишь лампы над доской вкупе с темнотой за окном захотелось спать. От отца это не ускользнуло, поэтому он включил и верхний свет, благодаря чему кабинет наполнился теплым светом. Правда, это не сильно помогло Вике перестать хотеть спать.
Она поставила рюкзак на стул первой парты в среднем ряду, а сама села на ее край и принялась разглядывать отца. Вика с удивлением обнаружила, что он уже не такой молодой, каким она помнила его из детства: вокруг глаз и губ, а также на лбу у него появились морщины, под глазами залегли тени, в темных волосах стала заметна седина, а стройная фигура сменилась довольно заметным пивным пузом. Отец разместился на своем стуле на колесиках и тоже рассматривал ее. Вика буквально ощущала, как его взгляд медленно скользил от ее лица по ее телу и спустился к ее ступням. В конце концов отцу, судя по всему, надоело играть в молчанку и он встретился с Викой глазами – та выжидающе смотрела на него.
– О чем ты хотел со мной поговорить? – спросила в конце концов Вика. Отец тяжело вздохнул и начал:
– Я не знаю, в курсе ли твоя мама, но я устроился в этот колледж не столько ради работы, сколько ради того, чтобы исправить ошибку, которую я совершил, когда бросил тебя.
– Она в курсе, – усмехнулась Вика. – Она сразу это поняла.
– Да, твоя мама всегда была очень проницательной, – миролюбиво согласился отец и добавил: – Вика, я понимаю, что ты, наверное, злишься или обижена на меня, а может, даже ненавидишь… Но я правда жалею о том, что после развода с твоей мамой забыл о тебе. Как будто бывшей стала не только жена, но и дочь. Две дочери – Ксюха уже была достаточно взрослой, но думаю, будет несправедливо не упомянуть ее тоже. Все-таки и она моя дочь, и ее я тоже так или иначе бросил.
– Ну, восемнадцать лет – это по сути еще ребенок, – рассудительно заметила Вика. – Например, в Англии и Америке восемнадцатилетние еще считаются подростками. Потому что "восемнадцать" по-английски будет "эйтин", а "тин" – это "подросток" по-английски.
– Я знаю, – улыбнулся отец. – Я когда учился в институте, у нас был английский. Да и в школе тоже что-то выучил. Но мы отошли от темы. В общем, я хотел сказать: давай попробуем наладить наши отношения. Если, конечно, твоя мама не против.
– Она против, – немедленно откликнулась Вика, – но это не значит, что я послушаюсь ее. Я хочу наладить отношения с тобой, но также не хочу слишком уж надеяться на тебя – ты же один раз меня бросил, можешь и во второй бросить…
– Я пересмотрел свои ценности, – прервал ее отец. – Теперь я понимаю, что самое важное для меня – это семья. Две семьи, – исправился он под недоверчивым взглядом дочери. Та саркастично отозвалась:
– Ну да.
– Вик, я серьезно. Пожалуйста, дай мне шанс исправиться и стать хорошим отцом для тебя.
Вика задумалась. Перемены, которые по словам отца, в нем произошли, удивили и немного насторожили ее. Мама всегда говорила, что взрослые люди не меняются, и Вика переняла это убеждение. Однако если отец действительно изменился, должно быть, произошло что-то серьезное и важное для него. Что конкретно – она наверняка узнает позже. В конце концов Вика нерешительно ответила:
– Слушай, пап, я постараюсь, конечно, но не уверена, что у меня получится. Ты только не обижайся, но за одиннадцать лет ты для меня стал уже чужим человеком. То есть я знаю, что ты мой папа, но я не чувствую этого. – Она на мгновение подняла глаза на отца, затем снова опустила их в пол. – Я уже привыкла жить без тебя.
Отец кивнул, а после нескольких секунд молчания негромко ответил:
– Я знаю. Но я правда считаю, что сделал большую ошибку, когда сбежал от ответственности… к другой ответственности. У меня есть еще один ребенок, – ответил он на вопросительный взгляд Вики. – Сын. Примерно твой ровесник. Как-нибудь познакомлю вас, если хочешь.
Вика пожала плечами.
– Я лично не против. Надеюсь, он тоже.
– И я надеюсь, – кивнул отец и предложил Вике посидеть в его кабинете до звонка, позаниматься своими делами. Вика согласилась и в течение оставшегося времени она успела сделать доклад по истории, о котором напрочь забыла вчера, а также параллельно написать Полине и передать ей разговор с отцом.
Едва прозвенел звонок, Вика одним движением смахнула свои пожитки в рюкзак и выбежала из кабинета, сказав, что зайдет после пар. Встретив Полину у кабинета, где должна была быть следующая пара, Вика принялась делиться с ней подробностями всего, что произошло вчера вечером и сегодня утром.
– Интересно, – протянула Полина, вглядываясь в толпу студентов и словно высматривая кого-то. – Ты уверена, что он действительно изменился?
– Пока не совсем, – пожала плечами Вика. – Буду наблюдать.
– Обязательно держи меня в курсе, – попросила Полина. Вика пообещала, что как только будут какие-то результаты в ее наблюдениях – она сообщит.
Глава 5
Прошло три недели. За это время Вике удалось поговорить с отцом в целом не более десяти минут. Отец, казалось, вообще не знал, о чем говорить. Впрочем, как и Вика. Но она полагала, что раз отец выступил инициатором возобновления их отношений, то он и должен первым идти на контакт. Кроме того, это же он взрослый человек, который совершил ошибку. Пусть он ее и исправляет. Или хотя бы пытается.
Очередной учебный день Вика провела, болтая с Полиной. На всех переменах та понемногу рассказывала о новой работе, на которую устроилась буквально на днях, а Вика задавала много вопросов. Ей тоже хотелось пойти работать, но ее мама была категорически против: она считала, что совмещать подработку с учебой непросто и может помешать хорошей учебе, ведь после работы Вика будет совершенно никакая и у нее не будет ни сил, ни времени, ни желания учиться самостоятельно. Вика согласно кивала, а сама периодически просматривала сайты с вакансиями, но не могла найти ничего, что подошло бы несовершеннолетней девушке, которая учится на очном отделении.
Впрочем, Полину это не остановило: как оказалось, она узнала, что в их колледже есть возможность написать заявление с просьбой разрешить посещать занятия по индивидуальному графику, и решила этим воспользоваться. Несколько месяцев Полина активно рассылала резюме в рестораны, кафе, магазины и наконец добилась своего: нашелся работодатель, который был готов взять на работу несовершеннолетнюю, и Полину пригласили на собеседование. Судя по всему, она устроила начальника, а он – ее, потому что уже завтра она должна была выйти на свою первую смену.
– Сегодня уйду с четвертой пары, – сообщила Полина с радостью. – Мне нужно пройти медосмотр. Завтра, наверное, тоже не на всех парах буду: мне смену поставили на два часа дня. Если что, расскажешь, что у вас там было?
– Конечно! – заверила Вика. – Но без тебя точно будет скучно.
– Да ладно тебе, – засмеялась Полина. – Сейчас поработаю месяц где-то и постараюсь выстроить себе график так, чтобы чаще бывать на учебе с тобой. А то этот Ослан еще задолбает тебя… Ну я тогда его просто убью и все, – буднично добавила Полина, и Вика прыснула со смеху. Аслан Шаймарданов действительно мог достать кого угодно и только Полину он опасался трогать. Уже знал, насколько острым мог быть ее язык.
Вдруг Полина остановилась как вкопанная. Не успела Вика спросить, в чем дело, как подруга схватила ее за запястье и потащила за угол. Вика снова сделала было попытку узнать, что происходит, но Полина приложила палец к ее губам, а сама осторожно выглянула из-за угла.
Вика последовала ее примеру и открыла рот от удивления: ее отец разговаривал о чем-то с Наталией Алексеевной, и язык их тел четко давал понять, что разговор этот совсем не деловой. Отец сжимал плечи Наталии Алексеевны, а та обнимала его за пояс. Они внимательно смотрели друг на друга, и губы каждого из них шевелились по очереди.
– … Он ее знает? – спрашивал отец. Наталия Алексеевна кивнула головой.
– Часто вижу, как они болтают на перемене. Но я уверена: между ними только дружба. Никакой романтики.
Отец выдохнул с заметным облегчением.
– Ну вот и славно.
Вика очень заинтересовалась, кто эти “он” и “она”, о которых говорили ее отец и Наталия Алексеевна. Не успела Вика решить, оставаться им здесь или как можно тише уйти, пока их не заметили, Полина внезапно громко чихнула. Отец с Наталией Алексеевной синхронно повернулись в их сторону.
– А вы что тут делаете? – грозно поинтересовалась их куратор. – Уши греете? А ну марш на пары!
Наталия Алексеевна резко отстранилась от Викиного отца и теперь стремительно направлялась в сторону девушек. Вика не нашла ничего лучше, чем крикнуть:
– Бежим! – и подруги со всех ног побежали куда глаза глядят. Они поднялись на третий этаж, забежали в туалет и спрятались в кабинках, закрыв их двери на задвижки. Опустив крышку унитаза и сев на нее с ногами, Вика бросила рюкзак на пол и теперь пыталась как можно скорее перевести дух. Судя по шумному дыханию Полины в соседней кабинке, та делала то же самое. Однако буквально спустя несколько секунд Вика вдруг услышала хихиканье подруги.
– Ты чего? – улыбнулась Вика. Хихиканье переросло в смех, и Полина еле-еле выдавила:
– Ее лицо… ты… ты видела ее лицо? Оно же… это… как… как редиска!
Теперь смех Полины превратился в настоящий хохот. Настолько заразительный, что Вика сама начала смеяться. В мыслях промелькнуло, что они с Полиной сейчас прямо как в американских подростковых фильмах: влипли в перепалку с агрессивными ребятами, пустились бежать, агрессивные ребята – за ними, но благодаря вовремя подвернувшемуся на пути туалету им, Вике и Полине, удалось спрятаться, а их преследователи не успели заметить, куда свернула добыча, и пробежали мимо. От этой мысли Вике вдруг стало очень хорошо.
Сейчас они с Полиной отдышатся немного и пойдут на литературу. Вика уже собралась было спускаться с унитаза, брать вещи и отодвигать задвижку, как послышался скрип двери. Вика сразу же затихла. Из кабинки, в которой пряталась Полина, тоже не доносилось ни звука. Снаружи послышались звуки слегка шаркающих шагов, затем через несколько мгновений – журчание воды. Оно длилось примерно минуту, затем прекратилось, но звука удаляющихся шагов не последовало. Очевидно, человек, который только что пользовался краном, все еще оставался здесь. Вика на всякий случай затаила дыхание.
– Привет, Евген, – раздался юношеский голос, после чего послышался звук похлопывания по спине, и вскоре голоса приблизились, – твой вопрос очень срочный? У меня менеджмент, не могу долго задерживаться…
– Здорово, Санек. Щас буквально в двух словах расскажу, – раздался второй голос, и Вика зажала себе рот. Это же Женя, ее парень. А разговаривает он с каким-то Сашей. Вике это показалось странным: когда Женя рассказывал о своих друзьях, Саш среди них не было. В груди что-то сжалось, и Вика почувствовала легкую обиду. Что еще Женя от нее скрывает, интересно?
Впрочем, у нее теперь тоже есть маленький секрет от него. То, что они с Полиной, кажется, перепутали туалет и вместо женского сейчас прячутся в мужском.
"То-то здесь так воняет!" – подумала Вика, но тут же задалась вопросом: о чем таком важном Саша и Женя решили поговорить во время пары? Вика приложила ухо к стенке соседней кабинки, чтобы узнать, чем занята Полина, но ничего не услышала: видимо, Полина тоже сейчас пытается понять, что происходит.
– Слушаю тебя.
– Что бы ты сделал, если б узнал, что твой отец не только твой, но еще и отец девушки, которая тебя любит?
После нескольких секунд молчания Саша ответил:
– Ну, я бы потребовал объяснений у отца. Наверное. Слушай, я никогда не был в такой ситуации, поэтому не знаю, как бы поступил. Подожди, – в его голосе появилось подозрение, – ты считаешь, что твой отец…
– Да, – выдохнул Женя, – я считаю, что мой отец может быть и отцом Вики. Вернее, это стопудово так и есть. Они внешне похожи немного и у них одинаковые фамилии. Ну и Вика сама мне сказала, что ее отец теперь ведет инфу у их группы. Когда я пришел на инфу, то понял, что она права, потому что он ведет теперь и у меня. Но еще увидел, что тот, кого она назвала своим отцом, – это мой отец!
В ответ Саша только понимающе промычал. Наверное, у него тоже не было слов, чтобы как-то вразумительно отреагировать на то, что ему только что рассказали.
Вика тоже была поражена тем, что невольно узнала от Жени, и теперь напряженно размышляла, как лучше поступить. Выйти сейчас из туалетной кабинки и поговорить со своим парнем обо всем? Дождаться, когда парни уйдут, и только тогда выйти из туалета? Стоит ли ей попытаться забыть все, что она услышала, или нужно обсудить это с ее отцом, с Женей или с ними двумя? Пока Женя говорил, Вика переписывалась с Полиной, поблагодарив себя за то, что в начале учебного дня предусмотрительно поставила телефон на беззвучный режим. Полина тоже была шокирована услышанным, но тем не менее предложила Вике молчать и даже не думать о том, чтобы раскрыть их присутствие.
"Интересно же, что будет дальше", – написала Полина Вике, и та кивнула, забыв, что ее никто не видит. А Женя тем временем продолжил:
– А еще я не знаю, как сказать Вике, что я начал встречаться с ней только чтобы быть поближе к ее подруге, которая мне как раз и нравится. Да и стоит ли вообще говорить…
– Подруга Вики? Борискина, что ли? – изумился Саша.
– Угу.
– И что ты в ней нашел? Она же ничем, кроме сплетен, не интересуется.
"Нет, ну нормально вообще?!", – письменно возмутилась Полина. – "На себя бы сначала посмотрел, что ли…"
Вика посочувствовала подруге, но только до того, как услышала новую реплику Жени:
– Ну… она интересуется искусством. Как я. Не то что Вика, которая терпеть не может музеи и никогда не соглашается ходить в них со мной. Все в своих дурацких книжках романтических сидит и фанфики пишет.
Вика ощутила, как залилась краской. Выходит, Женя не ее любил, а Полину? Вика немедленно настрочила Полине сообщение с просьбой объясниться, а подруга будто ждала этого: после Викиного сообщения немедленно пришло Полинино, в котором она обещала все объяснить, но позже, когда парни уйдут из туалета и можно будет выйти и им.
– Ну ладно, допустим, уйдешь ты сейчас от Вики, – рассудительно произнес Саша. – А где гарантия, что Полина-то тебя примет? Может, ты ей не нравишься. Я лично вообще сомневаюсь, – по его голосу было слышно, что он улыбается, – что ей нравятся парни. Ни разу не видел ее с парнем. За исключением случаев, когда она с ними цапается.
– Так я признался Полине в чувствах на днях, – ответил Женя, чем огорошил Вику. – Она сказала, я ей тоже нравлюсь, но она не хочет прекращать дружбу с Викой. Потому что кто еще будет с ней, с Полиной то есть, дружить, кроме Вики. Глупо, конечно, но блин, я так хочу быть с Полиной…
Шок, отрицание и печаль в душе Вики сменились гневом и ненавистью. Она ощутила, что в ней поднимается ненависть по отношению к Жене за его ложь и малодушие, а к Полине – за то, что та ответила ему взаимностью, хотя клялась чуть ли не собственной жизнью, что парни подруг ей совершенно неинтересны.
"Не выходи. Я тебе все объясню, но только когда они уйдут", – увидела Вика на экране, когда в очередной раз разблокировала телефон. Полина отчаянно оттягивала момент истины, зная, что рано или поздно придется столкнуться с последствиями. Но Вика решила, что пусть будет "рано" – для "поздно" у нее уже не хватит терпения.
