Машину Юрий припарковал в десяти метрах от входа в ошеломляющее оранжевое здание из стекла и бетона. Полагаю, он намеренно сбросил скорость на съезде с Третьего транспортного кольца, чтобы я могла в полной мере восхититься красотой и величественностью башни.
После всего увиденного и услышанного за последние сутки наличие резидентного пропуска в Москва-Сити у моего нового знакомого меня ничуть не удивило. Максимально близкая парковка к зданию была весьма кстати: небо, не по-летнему хмурое этим вечером, грозило разразиться проливным дождем в любую минуту.
Дождь начал накрапывать, когда мы были уже в Москве, и черный Volvo мчался по Проспекту мира мимо гостиницы «Космос» и памятника Рабочему и Колхознице. Тогда где-то вдалеке, справа от нас, сверкали молнии, и я искренне понадеялась, что наш путь лежит не туда. Судя по спокойствию Юрия, я была права. Маг уверенно держал в руках руль своего мощного автомобиля и благодушно делился со мной своими широкими знаниями о тумане.
– Смотрела мультфильм «Ежик в тумане»? – спросил он, как-то чуть обеспокоенно глянув в зеркало заднего вида. И тихо добавил будто сам себе: – Показалось…
– Да, в детстве, кажется, смотрела, – неуверенно отозвалась я.
– «И он стал спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть, как там внутри…» – процитировал Юрий. – Это же про нас, про Других, смекаешь?
Я только кивнула. «Надо, наверное, пересмотреть мультик, – подумалось мне, – должно быть теперь все будет восприниматься по-другому.»
– Посмотри налево. Через туман, – прервал мои размышления наставник, когда мы въехали на Большую Сухаревскую площадь. Над прямоугольным зданием, спрятавшимся за двухэтажным аккуратным серо-голубоватым домиком с белыми колоннами, взлетали в небо и сливались в один поток разноцветные фонтаны боли, страха, горя.
– Что это? – с испугом спросила я, не успев прочитать надпись, сделанную большими красными буквами.
– СКЛИФ, – буднично ответил Юрий. – Если нужно будет быстро собрать много Силы, приходи сюда. Когда будем обратно выезжать, напомни мне, чтобы я показал тебе еще одно хорошее место.
Тупо глядя на переднюю панель автомобиля, я нехотя кивнула:
– Ладно.
– Что у тебя с голосом? – с задором спросил маг, не отрывая взгляд от дороги.
– Кх-кх, – я убрала хрипоту прежде, чем ответить. – Я представила каким будет следующее «хорошее» место.
– Ты права, оно будет ненамного веселее этого, – легко согласился он.
И через паузу продолжил:
– Дети Дня берут у людей положительные эмоции для собственной подпитки, мы – отрицательные.
– Значит, это Дети Ночи делают мир лучше? – высказав парадоксальную в своей логичности мысль, я заставила Юрия по-настоящему рассмеяться.
– Нет, не совсем, – наконец ответил он. – Дело в том, что опустевшее место выбранных эмоций, заполняют новые переживания. Закон сохранения энергии в действии. И наша польза для общества заключена в том, что наше существование – лучший стимул для развития всего сущего. Мир Других, как и мир людей, не достигли бы современных вершин, если бы существовали только белые маги. Дух соревнования – лучший двигатель эволюции. А про людей, думаю, ты и так уже все поняла. Счастье и горе, блаженство и боль, радость и печаль в человеческой жизни были, есть и будут всегда. Такова природа человека. Их чувства будут питать нас, а мы будем беречь курицу, которая несет золотые яйца.
Мы остановились на светофоре. Юрий посмотрел на наручные часы. Правильно говорят англичане: «Habit is second nature»[2 - (англ.) Привычка – вторая натура.]. У него перед глазами, на панели есть их электронный аналог, но он предпочел дернуть рукой, освободив запястье из-под рукава пиджака.
– Получается, Дети Ночи – эдакие энергетические вампиры? – озвучила я неприглядную истину.
– Да. Равно как и Дети Дня. – За секунду до смены сигнала светофора Юрий нажал на педаль газа. – Паразитируя на людях, Другие живут полноценной жизнью. А ты как хотела, чтобы и волки сыты, и овцы целы?! Так не бывает!
– Знаю, – грустно согласилась я.
Глядя через мокрое стекло на башню «Меркурий», я ощутила, как меня охватило странное чувство тревожного предвкушения новых открытий. Юрий понял меня превратно. Он вышел из машины, открыл мою дверь и подал мне руку. Как только мы оба оказались на тротуаре, маг создал невидимую глазу сферу непроницаемости.
Чтобы пройти в офис Детей Ночи, нужно было шагнуть в туман. Там, в другой реальности, здание выглядело еще более впечатляющим. Его необычный для старой Москвы архитектурный стиль дополнялся подсветкой из ярких аур людей, живущих и работающих здесь. Настоящий сгусток энергии деловой жизни. Пройдя мимо навесов в виде кленовых листьев, мы оказались в просторном фойе, озаренном ярким желтым светом множества ламп. На проходной Юрий остановился настолько резко, что я чуть не врезалась в его спину. Он повернулся лицом к столу, за которым сидел красивый широкоплечий мужчина, и я увидела на его лице смесь удивления и беспокойства:
– Павел?! Что ты здесь делаешь? – спросил Юрий.
– У нас ЧП, Юр, – ответил мужчина и в свою очередь вопросительно посмотрел на моего спутника.
– Познакомьтесь. Ксения Хрумова, новообращенная Другая. Дитя Ночи. Павел Матвеев, Другой, сотрудник Боевого отдела Детей Ночи.
Павел посмотрел на меня внимательнее и чему-то сильно удивился, однако ничего, кроме «Очень приятно», не сказал.
– Так что стряслось? – Юрий вернулся к прерванному нашим с Павлом знакомством разговору.
Теперь, когда Павел убедился, что может говорить открыто, он объяснил все без экивоков:
– Пропали два наших патруля. Быстровых, как всегда, направили патрулировать Красносельский район. Они уже три часа на связь не выходят, как сквозь землю провалились.
– Ведьму и ведьмака поставили вместе в патруль? – искренне удивился Юрий и полусерьезно, полушутя спросил: – Мы что на военном положении?
– Упаси Тьма! Просто Кристинка беременна, а в декрет не уходит, говорит, рано. Вот Быстров и попросил их вдвоем на дежурство назначать. Им в виде исключения разрешили, даже район для них застолбили, где клиника находится, в которой она наблюдается.
– А второй патруль?
– Бескудникова с Димкой-оборотнем. Они уже нашлись – их Дети Дня арестовали (якобы за магическое воздействие на людей). Там нехилую заварушку устроили, пол-Москвы видело, как молнии сверкали. Босс считает, это провокация. Велел всю мелочь выгнать на улицы, усилить дежурство здесь и вообще держать ухо востро.
– Ясно. – Юрий поразительно спокойно отреагировал на сообщение Павла. – Он сейчас у себя?
– Нет. Поехал в Совет разбираться. Вместо тебя.
– Мы будем на сорок девятом. Если что, – уведомил его Юрий и жестом предложил мне проследовать к лифтам, находящимся несколько поодаль.
– Хорошо. – Новый знакомый, временно исполняющий обязанности дежурного, бросил на меня испытующий взгляд и вернулся к чтению новостей с экрана смартфона.
Я почувствовала, как меня буквально распирает от любопытства – столько всего хотелось спросить. Но по виду наставника поняла, что сейчас не лучшее время, и подавила в себе это желание.
Пока мы ехали в лифте на выбранный этаж, с Юрием стало происходить что-то странное. У меня создалось впечатление, что у него приступ какой-то неведомой мне болезни – он закрыл глаза, начал шевелить губами, словно ведя беззвучный разговор с невидимым собеседником. За неполные сутки, прошедшие с тех пор, как я узнала о существовании Других, количество разного рода открытий в единицу времени перешло все пределы разумного. Я устала удивляться и решила воспринимать мир вокруг без предрассудков. Двери лифта открылись, и в этот же миг колдун открыл свои глаза.
– Это гостевой сектор, – объяснил он. – Если не захочешь ехать домой, можешь оставаться здесь, в любом свободном номере. Абсолютно бесплатно. Номер свободен, если ключ висит в шкафчике.
Юрий отпер небольшой настенный ящичек.
– Спасибо. Но я, наверное, лучше вернусь домой.
– Как хочешь. Я бы на твоем месте сразу не отказывался. Каждый день ездить к черту на рога, ой, извини, в твои Мытищи, быстро надоест. Выбери ключ, посмотри наши скромные покои.
Конечно, молодой девушке опасно таскаться по номерам с малознакомым мужчиной. С другой стороны, впустить его ночью к себе домой или поехать на его машине неизвестно куда тоже не совсем нормально. Я протянула руку и сняла ключ с простеньким, аккуратным брелочком с двумя единицами. Ключ с любимым мной числом 13 отсутствовал.
Медленно ступая по мягкой ковровой дорожке и разглядывая висящие на стенах гравюры и репродукции, мы прошли примерно четверть коридора, когда мой взгляд застыл на большом полотне, органично вписавшемся в незначительное углубление в стене.
– Это подлинник, – похвастался Юрий.
Недоверчиво посмотрев на колдуна, я вернула взгляд на картину.
Будучи не самым большим знатоком живописи, я тем не менее, хорошо знала «Данаю» Рембрандта и ее ценность для мирового искусства. Лицезреть ее в гостиничном крыле частной, пусть и магической организации, было настоящим шоком.
– Что же тогда висит в Эрмитаже? – задала я главный из терзавших меня в тот момент вопросов.
– Отличная копия. Немного пропитанная магией, чтобы ни один эксперт из числа людей не смог этого понять.
– Вот это да!.. – восхитилась я.
– Только не стоит об этом среди людей распространяться, – с улыбкой предупредил Юрий.
Вдруг у него в кармане, под пиджаком что-то завибрировало и коридор озарился задорной телефонной трелью, похожей на звонок обычного, дискового телефона. Понятно, ретроград.
– Извини, – сказал мой собеседник и быстро отошел подальше, так чтобы даже обрывок фразы из динамика я различить не могла. – Да.
Я вернулась к созерцанию «Данаи» и через пару минут поняла, чем вызван некий аскетизм в освещении коридора. Приглушенный свет, резко отличающий данный коридор от светлого фойе, создавал атмосферу уединения и недосказанности. Курносый молодой человек, выглядывающий со второго плана полотна, дополнял ощущение таинственности, возникающее в такой обстановке. «Всё чудесатее и чудесатее», – вспомнилось мне любимое выражение маминой подруги. Я посмотрела на Юрия, он заканчивал разговор. А с другой стороны, из глубины гостиничного сектора, по коридору, ведущему к лифтам, нам навстречу шел высокий худой мужчина и пристально смотрел на меня. От его взгляда стало не по себе.
– Приветствую, босс! – поспешил заговорить с ним Юрий.
– Доброго вечера Детям Ночи! – поздоровался тот, кого Юрий назвал «боссом».
– Здравствуйте! – успела вставить я прежде, чем Юрий скептически заметил:
– Боюсь, доброго вечера нам сегодня не видать, как толерантности от Детей Дня.
– Говори, – разрешил высокий мужчина и кивнул, словно утверждаясь в принятом решении вести разговор при незнакомке, то есть при мне.
Моя догадка была совсем не далека от истины. Только говорили они не в офисе, а в машине Юрия, летящей по Садовому кольцу. Под Русаковской эстакадой полчаса назад был обнаружен труп Быстрова. От его жены по-прежнему не было ни слуха, ни духа.
– Ну, что, юная Леди, давайте знакомиться! Меня все зовут Платоном. – Глава Детей Ночи легко повернулся на сто восемьдесят градусов, сидя на переднем пассажирском сиденье.
Странное впечатление производил этот серьезный импозантный мужчина с короткой стрижкой черных волос, убелённых благородной сединой, и большими печальными глазами. Раньше мне приходилось видеть такие глаза. У животных. Уставших от жизни в неволе или замученных работой. Мудрых и грустных, принявших свою тяжкую долю. Именно такие глаза были у лошади дяди Коли в бабушкиной деревне.
Потрясающе умная лошадь была, белая в серых яблоках. В любом состоянии дядю Колю домой привозила, а пил он порой по-черному. А однажды в стаде, которое он пас попеременно со сменщиком Сашкой-«тюремщиком», слегла корова: собаки прокусили ей ногу и повредили сухожилие, рана начала гнить. Мы с бабушкой взялись ее выхаживать, и через два дня благодаря пахучим мазям корова начала подниматься. Только колхозники уже вызвали из райцентра машину, чтобы ее отвезти на убой. Не верили, что встанет. А неходячая корова, ночующая одна в поле – это головняк для всех. Животные чувствуют приближение смерти. Глаза той коровы и слезы, капающие на мои колени, я не забуду никогда. Такие глаза, как будто наполненные скорбью за весь мир, на лице человека, уже много лет руководящего черными волшебниками в столице России, выглядели уж совсем нереально.
Еще более поразительным было общее впечатление, производимое им. Он источал какой-то магнетизм, располагал к себе с первого взгляда и при этом внушал ужас. Непонятный трепет, ощущая который хочется глупо шутить и наивно хлопать ресницами.
– А я – Ксения Хрумова, Другая, Дитя Ночи, – вспомнила я формулировку Юрия.
– Строго говоря, еще нет, – ехидно осадил меня Платон. – Я еще не решил, будешь ли ты у нас работать.
– Ага, и именно поэтому вы тащите меня с собой, словно карманную собачонку, на место убийства вашего сотрудника. Полагаете, трупы – мой фетиш?!
– Да, язычок у нее острый, – вопреки моим ожиданиям главный темный маг Москвы ничуть не рассердился, его даже позабавила моя дерзость. – Трудно тебе с ней будет, Юр.
– Твоими стараниями, босс, – ухмыльнулся Юрий.
Дальше ехали молча.
Меня беспокоили вопросы: зачем меня взяли с собой и как достойно продержаться на месте преступления? Не то чтобы я боялась мертвяков, но с насильственной смертью еще не сталкивалась.
Юрий потихонечку начал сбрасывать скорость.
– Держись всё время поблизости от меня и не вздумай применять магию, что бы ни случилось, – сказал он мне.
– Хорошо, – негромко ответила я, пытаясь скрыть волнение.
Платон пытливо посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Юрия.
– Одно охранное заклятие смогла установить, – объяснил тот боссу. – В первый день!..
– Ладно. Об этом потом, – удовлетворенно решил Платон.
Юрий приоткрыл окно, и заглянувший в него охранник стоянки с остекленевшими глазами пошел поднимать шлагбаум. Мы въехали на огражденное забором из сетки рабица пространство. Вопреки моим ожиданиям, Юрий повернул не налево, где синим светом озаряла висящий над головой мост мигалка полицейского УАЗика, а направо, где не было ни души, но машины стояли одна рядом с другой. Юрий очень удачно вклинился между двумя иномарками, перегородив выезд старенькой, но ухоженной бежевой «пятерке», явно принадлежащей работяге, который приехал с работы, поставил машину на стоянку и до утра за ней не придет.
Вылезая из машины, Платон вошел в туман. Юрий убедился, что у меня с этим не возникло проблем, и последовал за нами. Платон шел так быстро, что мои ноги постоянно норовили сорваться на бег дабы поспеть за ним. Нет, в его движениях не было спешки, его поступь я бы назвала степенно-интенсивной. Очевидно, он чувствует себя в другой реальности, как рыба в воде. Мне же пока не то, что ходить, дышать здесь трудновато.
Юрий обогнал меня, не став при этом догонять босса. Я почувствовала себя гораздо комфортней: теперь мое отставание стало как будто в два раза меньше и составило каких-то три метра. Не сбавляя хода, я покрутила по сторонам головой. Вокруг темно, хоть глаз коли. Можно было бы даже предположить, что на дворе ночь. Чем ближе мы подходили к скоплению людей и Других, тем более вкрадчивыми становились шаги мужчин и тем сильнее колотилось мое сердце.
К моему удивлению, на месте преступления мы не обнаружили ни луж крови, ни отрезанных конечностей, ни изуродованного лица покойного. Однако озабоченное лицо Юрия и настораживающе внимательный взгляд Платона говорили, что это отнюдь не добрый знак. По отсутствию следов на теле пострадавшего выходило, что отдыхать его отправил не человек. Платон подошел к лейтенанту, составляющему протокол осмотра места происшествия, и заглянул ему через плечо. Полицейским овладело беспричинное, как ему, должно быть, показалось, беспокойство. Недавно я сама была такой. Слепой. Рядом ходили Другие, волшебницы и ведьмы, оборотни и маги, а я, как и большинство в этом мире, ничего не замечала. Забавно, что туман напоминает зазеркалье: мы видим людей, они нас – нет.
А вот интересно были ли Другими те фантасты, что писали про параллельные миры: Льюис Кэррол, Клайв Льюис, Кир Булычев? Как показывает практика, далеко не всем Другим удается прожить больше, чем отведено обычным людям. Так что вполне мог быть. Ведьмак же лежит себе сейчас мужик мужиком на остывшем после дождя асфальте. Лет сорок-сорок пять ему можно дать. А каких-нибудь шесть часов назад ходил небось по Москве молодым красавцем, мужем будущей роженицы.
– Доброго вечера, Великий! – обратился к Платону незнакомый мне Другой. Выглянув из-за плеча Юрия, я увидела щуплого светловолосого парнишку лет двадцати пяти от силы. Его простое, угловатое лицо, наполненное светом и внутренней красотой, было напряжено – он явно не ожидал встретить на пороге ночи лидера противоборствующей организации.
– Кто-то из вашей братии очень постарался, чтобы этот вечер был безнадежно испорчен, – зло уколол его Платон и, приблизившись к трупу Быстрова, посверлил представителя Детей Дня глазами. К нашему общему удовольствию тот спасовал.
Спорю на что угодно, ему очень хотелось это скрыть, но маленький шажок назад выдал парня с потрохами. Он предпринял тщетную попытку контрнаступления, которая, несомненно, делала ему честь, но в результате только ухудшила ситуацию:
– Откуда такая уверенность в причастности Детей Дня? Предрассудки замучали? – дерзко парировал блондинчик. – Может быть, его благоверная укокошила за действия развратного характера с какой-нибудь ведьмой…
Я знаю Платона максимум час и уже успела понять, что ему хамить не стоит. Не слишком ли много позволяет себе мальчик? Впрочем, Юрий просил не вмешиваться, так что буду молчать в тряпочку.
– Никаких предрассудков. Жизнь показывает, что вы без козней жить не можете, – Юрий молчать не стал, босс был не против. – Да и не могла Быстрова это сделать: она уже четыре часа как в туман ушла. Навсегда. Очевидно, ваш свихнувшийся собрат постарался.
– Мне кажется, или Весемир обещал найти его и передать Совету в течение трех дней. – Платон пощелкал пальцами, будто и вправду сомневается в надежности своей памяти.
– Срок вашего ультиматума истекает завтра вечером, у нас есть еще сутки, – выпалил представитель Детей Дня.
– Я делаю официальное заявление, – четко произнося слова, Платон немного повысил голос. – В связи с тем, что в круг его жертв попали мои сотрудники, мы не можем больше сидеть сложа руки. У вас есть время до утра. После я объявляю на него собственную охоту. Кстати, что мы все он да он. Предлагаю называть его Целитель.
Не дожидаясь ответа, глава Детей Ночи повернулся спиной к собеседнику. Мы с Юрием посторонились, давая ему дорогу. Юрий что-то быстро сказал двум нашим патрульным, нашедшим труп, и легонько подтолкнул меня в спину:
– Давай поживее, нам надо прибыть на место гибели его жены… – Юрий махнул головой в сторону мертвого Быстрова и также тихо, как произносил начало фразы, прошептал ее окончание, – раньше Детей Дня.
Мы догнали Платона у самой машины. Одновременно хлопнули дверями, и как при расчете по порядку (первый, второй, третий) вернулись в обычный мир. Юрий настолько резво рванул с места, что меня откинуло назад и вдавило в сиденье.
Визуальный осмотр, как и считывание энергетических референсов через туман, не принесли никаких результатов: кто, как и за что убил сотрудницу Детей Ночи мои предводители могли только гадать. Единственное, что видели свидетели из числа людей – женщина стояла одна под сенью деревьев, недалеко от продуктового магазина, когда к ней подошло что-то непонятное: в бесформенных штанах, в кепке, как у американских рэперов, и балахоне, капюшон которого был накинут на голову поверх бейсболки. В общем, вроде бы парень, хотя и девчонку нельзя исключать. А затем эти двое будто испарились, просто выпали из внимания людей.
