Лейла Ливингстон "Рукой подать"

Последней по списку шла компания из четырёх женщин. Миссис Хелена Томпсон, миссис Сандра Шекли, мисс Кристина Уэсли и мисс Джулия Янг держались особняком и, помахав Тео в ответ на собственные имена, продолжили непринуждённо переговариваться между собой, особо не смотря по сторонам.

– Чудненько! – произнёс Тео, поставив последнюю галочку, – Все на месте, значит, мы можем выдвигаться в сторону автобуса. Прошу всех проследовать за мной.

Он привычным жестом поднял над головой зелёный треугольный флажок на тонкой выдвижной спице и двинулся к выходу. Звук чемоданных колёсиков и гул голосов последовали за ним.

На выходе Тео обдало жаром. День уже клонился к закату, но раскалённый полуденным зноем гранит под ногами будто вовсе не собирался остывать. Впереди показался зелёный двухэтажный автобус, у входа которого Мейв беззаботно болтала о чём-то с водителем Федерико. Его широкие брови были удивлённо подняты, а на поросшем седой щетиной лице то и дело мелькала ухмылка.

Когда группа приблизилась к автобусу, Федерико сделал в сторону Мейв пальцы «пистолетиком», и, бросив ей что-то вроде «Ничего страшного», повернулся к Тео. Его сухие костяшки многозначительно постучали по старым наручным часам. Тео в ответ пожал плечами и поспешил отвернуться от негодующего водителя к группе.

– Прошу всех, проходите в автобус, – он указал на открытую заднюю дверь, – Чемоданы, сумки и объемную ручную кладь, пожалуйста, оставьте вот здесь у входа.

Он отступил к Мейв и, слегка склонившись к ней, спросил:

– Всё в порядке?

Та кивнула и, сложив руки на груди, вполголоса сказала:

– В этот раз много детей. Фигово.

– Не так давно ты сама наматывала сопли на кулак, – зажурчал Федерико с характерным итальянским акцентом.

Он сдул с загорелого лица седую челку и с насмешкой посмотрел на девочку, явно ожидая бурной реакции на провокацию. Мейв в ответ лишь закатила глаза и шутливо толкнула водителя в бок. Тот приглушенно гоготнул.

– Крис, чего застыл, двигай булками! – раздалось от дверей.

Тео повернул голову на звук и обнаружил Кристофера и Нейта Теддеров, толкающихся в дверях.

– Сам двигай, – огрызнулся Крис, тыкая локтем брата в широкий бок.

– Ой, прости, Ромео, – кудрявая голова Нейта, уже было скрывшегося на лестнице, снова показалась в проёме.

Он многозначительно покосился на Мейв, на что Крис с остервенением принялся заталкивать брата восвояси и тут же поспешил скрыться следом. Тео скрежетнул зубами и машинально бросил полный тревоги взгляд на племянницу, которая, кажется, увлеклась препираниями с водителем и ничего не заметила. Тем временем Федерико достал из нагрудного кармана свои солнечные очки и небрежно набросил их на нос.

– ? ora di andare, – обратился он к Тео, выводя того из мрачной задумчивости.

Тео сухо кивнул и, подтолкнул Мейв в спину в сторону лестницы. Федерико же подошёл к автобусу и попытался открыть багажную дверь. Гора чемоданов не позволила сделать это с первой попытки, и водитель, тяжело вздохнув, принялся перетаскивать чемоданы вглубь тротуара. Уже у самого входа Тео задержал на нём взгляд.

– Мейв, – обратился он в удаляющуюся на лестнице спину, – Я помогу там, а ты пока ещё разок пересчитай всех по головам.

Он протянул племяннице планшет, а сам вернулся к багажной двери и принялся подавать Федерико кладь одну за другой.

Спустя пару минут дверь гулко хлопнула и они направились к передней части автобуса.

– Мейви права, группа и правда выглядит непростой, – заметил водитель вполголоса.

– Да-а, я уже заметил, – Тео поправил бейджик на рубашке и прочесал непослушные русые пряди рукой, убирая их с лица, – Надеюсь, всё будет не так дерьмово, как в прошлом мае.

Федерико согласно кивнул и зашёл в переднюю дверь. Тео последовал за ним. Когда он взбежал по мягким ступеням в салон, лицо приятно обдало прохладой. Мейв всё ещё ходила по проходу с планшетом и обмениваясь короткими репликами с пассажирами.

– Я, кстати, Мейв, – донесся до уха её весёлый голос, – Обращайтесь, если что!

Тео попытался рассмотреть, с кем общалась племянница, но тут в поле зрения возникла сухая ладонь.

– Да, Мистер Олдридж? – тут же отозвался Тео.

– Подскажите, пожалуйста, – пара близко посаженных бесцветных глаз Роберта Олдриджа тут же метнулась к бейджику, – Теодор, кхе-кхе, а когда приблизительно мы доберемся до отеля?

Теодор… Спасибо что не Тедд. Тео изо всех сил постарался сохранить на лице вежливую улыбку.

– Дорога займёт от тридцати до пятидесяти минут, всё зависит от ситуации на дорогах, но по пути к вашему отелю редко бывают пробки.

Дождавшись понятливого кивка, Тео нашёл рядом с передним сидением микрофон и, нажав на кнопку включения, постучал по нему кончиками пальцев. По салону разнеслось потрескивание динамиков и приглушённый стук.

– Все на борту? – собственный голос отразился от динамиков с другой стороны салона.

Макушки закивали, Мейв с дальних сидений показала палец вверх.

– Отлично! Итак, сейчас мы направляемся в отель расположенный неподалёку от центра города. Дорога займёт от получаса до пятидесяти минут. Далее по плану у нас заселение и свободное время. У вас есть восхитительная возможность прогуляться по Риму до утренней обзорной экскурсии и самостоятельно составить первое впечатление.

Растянув губы в улыбке, Тео достал из кармана льняных брюк небольшой стикер, на котором сегодня утром сделал заметки и, пробежав глазами по основным тезисам, продолжил:

– Напоминаю тем, кто оплатил полный пансион: ужин в отеле начинается в семь часов и продлится до девяти вечера. Убедительная просьба всем пристегнуть ремни безопасности и, пожалуйста, воздержитесь от хождения по салону во время движения автобуса. Если вдруг вам понадобится помощь, нажмите, пожалуйста, на кнопку с изображением колокольчика, расположенную прямо у вас над головами.

Федерико завёл двигатель автобуса, и Мейв быстрым шагом прошла через весь салон к первому ряду кресел, где уже лежали их с Тео рюкзаки. Убедившись, что никому не нужна его помощь и ни у кого нет никаких вопросов, Тео сел на переднее сидение у прохода, пристегнулся и кивнул водителю. Автобус вырулил на узкую круговую дорогу и начал набирать скорость. На колени Тео тут же приземлился планшет. Он повернул голову к Мейв и нашёл её задумчиво всматривающейся в открывающиеся за лобовым стеклом однообразные пейзажи.

– Ты в порядке? – Тео пригнулся к ней и, понизив голос, добавил, – Всё так плохо?

Мейв вздрогнула и, быстро заморгав, расплылась в извиняющейся улыбке:

– Прости, да! Всё хорошо, просто этот день меня доконал, – она облокотилась на спинку кресла и немного сползла вниз.

Рыжие пряди поползли по синей обивке вверх, застыв причудливыми волнами. Тео понимающе кивнул.

– Ты можешь поспать, пока мы едем, – он поддел её плечо своим и заговорщически добавил, – Сегодня сделаем киновечер, и про джелатерию я тоже не забыл.

В ответ по веснушчатым щекам расползлись лучи-морщинки от улыбающихся глаз.

– Звучит отлично, – мечтательно протянула она.

– Значит, решено, – Тео откинулся на спинку и, сложив руки на груди, устремил взгляд на многополосную дорогу впереди.

Глава II. Сан Лоренцо

– Только посмотри на это! – донесся радостный голос Бена с балкона.

Олив повернулась на звук. Яркий солнечный свет пробивался сквозь тонкий лён штор. Гостиная оказалась небольшой, но очень уютной. В помещении пахло свежим ремонтом: запах известки смешанный с тонким ароматом древесины не уходил, несмотря на широко открытую балконную дверь. Компактный серый диван делил помещение на две части: в одной была кухня с круглым обеденным столом и высокими деревянными шкафчиками. С другой стояли кофейный столик, плазма и книжный шкаф, заполненный карманными изданиями на английском, итальянском и французском языках.

Комната была проходной, каждый проем вёл в крохотные спаленки, большую часть которых занимали кровати на высоких деревянных ножках с фигурными изголовьями. Олив бегло осмотрела ту, что граничила с балконом.

– Где ты там? – Бен выглянул в проём и нашёл взглядом кузину, – Тут просто потрясно!

Олив в два шага оказалась около балконной двери. Взгляду открылась улица с проезжей частью, россыпью магазинов и ресторанов на первых этажах. На окнах зданий, выкрашенных в вариации желтого, оранжевого и красного, висели массивные тёмно-зелёные ставни, кое-где встречались длинные балконы, обрамлённые коваными перилами. В самом конце улицы виднелся каменный тоннель. Прикрытый кроной высокой пинии, он производил неоднозначное впечатление, однако плотный поток пешеходов и транспорта, делал этот отрезок улицы вполне безопасным на вид.

Залитые солнцем колоритные улочки и множество заведений для местных радикально отличалась от ставших привычными Лондонских ландшафтов. Олив уложила ладони на кованые перила, но тут же отдёрнула их в изумлении:

– Ауч! – собственный голос утонул в шуме, доносившемся снизу, – Боже, да они раскалённые!

Бен, сидевший в массивном деревянном кресле, поморщился и сочувственно выдохнул:

– Осторожно, Олли, тут совсем не Борнмут. Сегодня днём было почти тридцать градусов, и даже сейчас от прогретой земли идёт сильный жар.

– Ты не задумывался о переводе в метеорологический отдел? – мрачно хмыкнула Олив, потирая ладони.

Она зашла в гостиную, прошла в маленькую прихожую и, выдвинув ручку чемодана, потянула его в граничащую с балконом комнату. Колёсики с шумом прокатились по деревянному полу.

Олив захлопнула массивную дверь, одним резким движением забросила поклажу на оттоманку, и, распахнув молнию, достала хлопковое прямое платье в мелкую желтую полоску. Покрутила в руках, осматривая на предмет помятостей.

Сумку на магнитном замке заменить было не на что, поэтому Олив лишь переложила вещи внутри на свои места и, переодевшись, вышла в гостиную, где её, заложив руки в карманы белых брюк, уже ожидал Бен.

– Предлагаю дойти до Колизея, сделать парочку фоток и засесть в каком-нибудь заведении с вином и пиццей. Кажется, я готов сожрать слона, – он достал из кармана старый на вид ключ и, открыв входную дверь, выпорхнул на улицу.

Олив последовала за ним. Прохлада помещения сменилась мягким зноем. Бен закрыл дверь и вытащив ключ из старого скрипучего замка, протянул его кузине:

– Это твой комплект, – заявил он буднично, – Канал выдал мне три, видимо, с расчетом на то, что я в Италии надолго.

Олив ненадолго задержала взгляд на связке брелков с одним единственным ключом и, перехватив, уложила его в боковой карман сумки.

– Ты не сам определяешь своё место работы?

– Почему же, сюда я попросился сам. Страшно надоело торчать на Ближнем Востоке и вздрагивать от каждого звука, – на этом Бен проследовал к лифту.

Олив поспешила следом. Дворик представлял собой широкую террасу, идущую по периметру четырёх домов. Обе её стороны соединялись дорожками на высоких сваях, на одной из которых стоял стеклянный лифт. Спустившись на первый этаж, Олив и Бен прошли к массивной арке, перекрытой глухими железными воротами.

Выходом со двора служила небольшая калитка, миновав которую, они прошагали по оживлённой улице Тибуртина, нырнули в тоннель и сквозь парки и бессчётное количество улиц, пересекаемых дорожным полотном, менее чем через час оказались у Терм Траяна и руин Золотого дома Нерона. Отсюда хорошо просматривались величественные развалины Колизея. Словно взятый в осаду, он был окружён толпой туристов.

В надежде избежать чересчур людных мест, Олив и Бен обошли Колизей и прогулялись по окрестностям. Через некоторое время они вновь оказались у Римского Форума, и нырнули в плотный клубок узких улочек, одна из которых вывела их на набережную реки Тибр. Через реку пролегали старинные каменные мосты, и время от времени Олив и Бен переходили то на одну, то на другую сторону. Развалины храмов и вековые каменные сооружения захватывали дух своим видом. Олив с трудом поборола желание фотографировать всё, что её окружало. Фонтан Треви, Капитолийский холм и Пантеон она раньше видела разве что в экранизации романа Дэна Брауна или в старом кино с Одри Хепберн. Сама атмосфера вечного города, его наполненность вековой историей, приводила её в неописуемый восторг.

Бен бесконечно рассказывал о своих приключениях на Ближнем востоке и параллельно показывал ей свои любимые места в городе. Олив пришла к мысли, что таким образом он пытался отвлечь её от мрачных событий последних недель и она была невероятно благодарна ему за эти попытки. Очень скоро стало понятно, что задуманная Беном программа первого дня не могла бы уместиться даже в неделю. Окончательно выбившись из сил, они отыскали уютную тратторию и сели за столик под натяжным навесом. К вечеру порядком стемнело, но на улицах все так же было не протолкнуться. Заказанные равиоли вместе с двумя пиццами и напитками принесли через несколько минут, за которые Бен успел завершить свой рассказ о том, как он выбил себе плечо в процессе самой обычной съемки документального кино в одной из арабских деревень:

– Джош, наш суеверный оператор, постоянно повторял, что в военной журналистике с таким везением делать нечего, ну я и попросил о переводе.

– И надолго ты тут останешься? – Олив облокотилась на мягкую спинку плетеного кресла.

– Строго говоря, я планировал поработать в местном отделении канала лет пять, – Бен сделал неопределённый жест рукой в воздухе, – Но условия работы тут непривычные. Мы сидим в небольшой коморке в центре Рима, и в случае, если в каком-нибудь уголке Италии что-то стрясется, любого из корреспондентов тут же отправляют туда. Ты бы видела, какую квартиру они выдали мне в первую неделю. Самый настоящий клоповник. Мне повезло, и я проторчал в Милане полнедели, ну и заодно подыскал место получше примерно за те же деньги.

– Классно, что мы прилетели в один день, – Олив наколола кусок лазаньи на вилку.

– Надеюсь, ты останешься подольше, – Бен схватил со стола активно завибрировавший телефон, – ох прости, нужно ответить.

– Конечно, – она кивнула и взяла бокал, на дне которого ещё оставалось немного красного вина.

Бен бегло заговорил по-итальянски. Отложил вилку, отставил тарелку и залез карман, откуда выудил толстый блокнот и огрызок карандаша. Начал быстро записывать, выдавая короткие ответы:

– Ho capito. Угу…– с каждым словом лицо его становилось мрачнее, – Quando? Мгм… Porco cane… Si… Ho capito, grazie. Ciao!

Бен сбросил звонок и отложил телефон на край стола.

– Что случилось? – Олив выжидающе посмотрела на кузена.

– Пожары в Палермо, – он виновато посмотрел на неё исподлобья, –Мне нужно будет сделать об этом серию репортажей.

– Оу, – она отставила бокал и сделала глубокий вдох, выдохнула, – Что ж, это было ожидаемо.

Они помолчали.

– Олли, – в голосе Бена прозвучала досада, – это всего лишь дней на пять, не больше. Я вернусь, и мы отлично проведем время вместе.

– Всё в порядке, – Олив напустила на себя маску безразличия, хотя внутри понимала, что как только Бен оставит её одну, она снова провалится на эмоциональное дно, – не переживай обо мне. Думаю, немного времени наедине с собой пойдёт мне на пользу.

Она взяла приборы и принялась разрезать остатки лазаньи на мелкие кусочки.

– Когда именно ты уезжаешь? – спросила она, отставляя тарелку.

– Трансфер приедет за мной через три с половиной часа, – Бен убрал со стола блокнот и, опершись локтями на стол, сложил руки.

– Тогда-а давай попросим счёт, – не дожидаясь ответа, Олив махнула пробегавшему мимо них официанту.

– Мне очень жаль, – донеслось до неё виноватое.

– Брось, всё в порядке, правда, – она выставила руки перед собой в успокоительном жесте, но на её лице наверняка не отразилось ни одной эмоции.

Олив теперь было всё равно.

Когда счёт был оплачен, и они направились обратно в квартиру, она не могла отделаться от ощущения ненужности и общей бесполезности затеи с отпуском в Риме. Бен всё так же пытался её заболтать, спрашивая одновременно о миллионе вещей, но эта стратегия не работала. Внутренний монолог заглушал все эти ужасающие истории, которые Бен ласково называл «передрягами».

Олив явственно ощущала, как утопает в жалости к себе, но в то же время злилась на себя за ложные надежды на предстоящий отпуск. Смена обстановки – это, конечно, эффективный способ скрыться от тревог, но только в том случае, если крушение планов не следует за тобой попятам.

***

Мейв отключилась почти сразу после начала фильма. Ни свист чайника, ни громкие разговоры соседей через стенку не смогли потревожить её сон. Смотреть дальше в одиночку Тео совсем не хотелось, поэтому он выключил телевизор, сгрёб с кофейного столика пустые стаканчики, оставшиеся от мороженого, и направился в сторону кухни. Верхний свет над рабочей зоной освещал тусклым светом пустую столешницу, на которой лежал планшет. Тео стянул его со стойки и сел в небольшое кресло, стоявшее у выхода на балкон. Разблокировал, глаза укололо ярким светом. Тео зажмурился и быстро прокрутил присланный агентством график. Работа обещала быть напряжённой. Группе предстояли насыщенное знакомство с основными достопримечательностями города.

Он откинулся на спинку кресла и уставился на трещину в потолке. Усталость окутала всё тело, но сдаваться ей так просто Тео был не готов. По стенам начали прыгать тени: снаружи проехала машина, потом ещё одна, и ещё. А дальше всё стихло. Незаметно для себя он задремал и даже начал видеть сон, в котором странные силуэты о чём-то оживлённо спорили друг с другом, стоя у развалин римской термы. Вот Тео спешит к ним по лестнице вверх, но в следующий момент проваливается в образовавшуюся позади черную бездну. Тело дёрнулось, и он проснулся от испуга, который тут же сменился ноющей болью где-то в шейных позвонках. Он тяжело встал, покрутил головой, в надежде унять неприятные ощущения, но это не помогло.