Маруся встала с кровати и осторожно открыла дверь. Она хотела узнать, что происходит.
– Простите, господин Василий, – сказала она, стараясь не выказывать своего волнения. – Я услышала ваш разговор.
Василий повернулся к ней и уставился на нее с недоумением.
– Ты кто такая? – спросил он.
– Я Маруся. Мы с вами вчера беседовали в гостиной, – ответила она. – Иван Петрович приказал мне жить в этой пристройке.
– А, новая служанка, – отметил Василий, качнув головой. – Ну и что тебе нужно?
– Я просто услышала ваш разговор и решила поинтересоваться, что происходит, – ответила Маруся, ее голос звучал спокойно, хотя внутри ее тревога уже закипала.
– Да вот, этот дурень Митрофан не может сделать то, что я хочу, – сказал Василий, снова повернувшись к своему слуге. – Я хочу собаку, а он принес мне кошку!
Маруся посмотрела на Митрофана. Тот стоял, опустив голову, словно понимая, что он в опасности. Маруся увидела, как он заметно сделал шаг назад, отходя от Василия.
– Что с той кошкой? – спросила Маруся, ее голос дрожал от тревоги. – Она сейчас где?
Василий повернулся к ней, в его глазах мелькнуло удивление.
– А тебе что, интересно? – спросил он, его губы скрючились в злой улыбке.
– Да, – ответила Маруся, пытаясь сдержать тревогу. – Я просто люблю кошек.
– Ну так я ее отдал собакам, – грубо ответил Василий. – Дня два назад.
Маруся чувствовала, как земля уходит из-под ног. Она вспомнила тот день, когда в их избу ударила молния, и она видела пламя, охватывающее их кровлю. В ее голове мешались мысли, словно в вихре: кошка, огонь, Уголек…
– Какая жестокость, – сказала Маруся, ее голос дрожал от неприятного чувства. – Она ведь никому не делала ничего плохого.
– А мне она не нравилась, – ответил Василий, плечи его выпятились, словно он хотел продемонстрировать свою власть. – Я хотел собаку, а она мне не понравилась.
– Но ведь она была матерью, – сказала Маруся, еще раз вспомнив пламя, охватывавшее кровлю их избы. – Она была с котятами.
Василий отвернулся от нее и пошел к двери.
– Я не хочу говорить об этом, – сказал он. – И тебе не стоит.
Маруся осталась стоять на месте, ее ум был погружен в темные мысли. Она понимала, что Уголек не знает о смерти матери. Маруся вернулась в свою комнату, ее душа была тяжелой, словно наполненной свинцом. В тихом уединении Уголек мирно спал на кровати. Его маленькое тельце было свернуто клубочком, а мордочка утонула в пушистом хвосте. Маруся прижала к себе Уголька, но его тепло не могло успокоить ее боль. Она понимала, что ее маленький друг не знает о трагической судьбе своей матери, но она не могла уберечь его от правды.
Вскоре ее заставили взяться за работу. Иван Петрович был человеком строгих правил, и любой член его домочадцев должен был приносить пользу. Маруся была занята стиркой белья для всей усадьбы, ее руки были грубыми от мыла и воды, спина болела от постоянной наклонки над большой деревянной кувшой[2 -
Кувша – это традиционный сосуд для воды, вина или других жидкостей]. Но ее мысли были далеко от работы, они были погружены в боль от потери и в желание найти свой путь к свободе. В это время в комнату вошла Марфа, женщина из слуг, которая занималась уборкой и стиркой. Она была простой крестьянкой, с добрым и отзывчивым сердцем, и Маруся быстро поняла, что они могут стать подругами.
– Здравствуй, девица, – сказала Марфа, с улыбкой приветствуя Марусю. – Я вижу, вы уже привыкли к нашей жизни.
– Да, – ответила Маруся, ее улыбка была ненастоящей, ее душа была тяжелой. – Но мне грустно о моей семье.
– Понимаю, – сказала Марфа. – Я тоже оставила всех своих близких, когда поехала в этот дом.
– Вы тоже из крестьян? – спросила Маруся, ее интерес к женщине рос.
– Да, – ответила Марфа, ее глаза затуманились грустью. – У меня было трое детей, но их отняли у меня, когда мой муж погиб. Говорят, что они теперь живут в сиротском приюте.
– Как же вам тяжело, – сочувственно сказала Маруся. – И что вы делаете в этом доме?
– Что могу делать? – ответила Марфа, ее голос задрожал. – Живу и работаю. А что еще остается?
– Вы работаете в этом доме? – спросила Маруся, ее брови нахмурились. – Но ведь вы сами сказали, что оставили семью…
– Да, оставила, – вздохнула Марфа, покачивая головой. – Но теперь это мой дом. Здесь я нахожу утешение. Хозяин добрый, хотя и строгий.
– А что вы здесь делаете? – продолжила расспрашивать Маруся, чувствуя все сильнее, что и у нее самой не так много выбора.
– Все, что нужно, – ответила Марфа, ее глаза блеснули хитростью. – Стираю, убираю, готовлю, помогаю Ивану Петровичу со всем. Иногда и в поле бываю.
– Вы не боитесь его? – спросила Маруся, опасаясь, что Марфа окажется слишком послушной.
– Боюсь, но не так, как боюсь голода, – усмехнулась Марфа. – Ему нужна моя работа, а мне нужна еда и кров. Так мы и живем.
Маруся задумалась, разглядывая Марфу. Она все еще не знала, что думать о ней. Была ли она послушной служанкой или что-то еще?
– А тебя-то как сюда занесло? – поинтересовалась Марфа, пристально глядя на Марусю.
– Да вот, горе-то какое… – вздохнула Маруся, слезы навернулись на глаза. – Избушка наша сгорела дотла, и теперь некуда деваться.
– Неужели все сгорело? – с сочувствием спросила Марфа. – А как же семья твоя?
– Семья… – Маруся смахнула слезу, – Вот и пришлось отца уговорить. Он, конечно, против был, чтобы меня к этому… к этому… – Маруся запнулась, подбирая слова.
– К этому Ивану Петровичу? – подсказала Марфа, хитро улыбаясь.
– Да, – кивнула Маруся. – Он и предложил, мол, работа будет, и еда, и крыша над головой.
Марфа пристально посмотрела на Марусю.
– А как ты его? – Марфа осторожно подбирала слова. – Как ты к нему? – закончила она.
– Как к нему? – Маруся опустила голову, щеки покраснели. – Да что о нем говорить, – пробормотала она. – Строгий он, да и холоден, никогда никому добра не делал.
– Знаю, знаю, – кивнула Марфа. – И все же, работаешь ты у него?
– Да, работаю, – подтвердила Маруся, в ее голосе сквозило отчаяние. – Что делать? Дом наш сгорел, теперь искать новое пристанище… А вы хотели бы убежать? – внезапно спросила Маруся.
– Убежать? – Марфа взглянула на Марусю с удивлением. – Куда же мы убежим?
– В свободу, – ответила Маруся. – К нашей семье, к нашим корням.
– Но как же мы убежим? – спросила Марфа. Ее глаза заблестели от надежды.
– Найдем способ, – уверенно ответила Маруся. – Вместе мы сможем все.
– Да как же мы убежим-то? – Марфа почесала затылок, в глазах ее, хоть и блестела надежда, но и страха немало было. – Иван Петрович – то не из тех, кто простит. Он же с кулаками на нас кинется, как бык на красную тряпку!
– А ты, Марфа, не бойся! – Маруся крепко сжала руку приятельницы. – Уж я знаю, как его обмануть. Помню, как я в раннем детстве, когда гуси в огороде ели морковку. Я их по очереди отвлекала с бабушкой, а потом, когда они в разные стороны разбегались, то и морковку забирали, и сами целыми оставались!
– Ну, ты даешь, Маруся! – сказала Марфа, на глазах у которой уже появились слезы, засмеялась. – Но как же Иван Петрович? Он же всех нас знает!
– Знает, знает… – Маруся поджала губы, думала, как бы хитростью обойтись. – Но мы, Марфа, хитрее будем! Придумаем, как сбежать…
– Ну, Маруся, тебе и звери поклоняются, уж ты хитрая, ни один волк тебя не схватит! – Марфа с улыбкой кивнула. – Тогда давай думать, как нам сбежать, чтобы Иван Петрович нас не поймал!
Они продолжили обсуждать свой план бегства, их голоса были тихими, но полными решимости. Служанки были одинаковы в своей боли, в своем желании обрести свободу. Они были едины в своей мечте. Но их разговор подслушал Василий. Он приблизился к ним незаметно и стоял, скрываясь в тени, пока те не закончили свой разговор.
– Ха-ха, – раздался его злой смех, как только они прекратили свою беседу. – Я все услышал!
Маруся и Марфа оглянулись, их лица побледнели от страха.
– Василий! – испуганно прошептала Марфа. – Что ты делаешь?
– Я все расскажу отцу, – ответил Василий, его глаза были злыми, как у дикой звери. – И он отправит вас на каторгу в Сибирь!
Маруся и Марфа ужаснулись. Они знали, что Василий не шутит. Иван Петрович был жестоким человеком, и он не пощадит их, если узнает о планах их бегства.
– Нет! – закричала Маруся. Ее руки были сжаты в кулаки.
В этот момент Василий ушел, оставив их одних. И все же он все равно решил рассказать все отцу. Иван Петрович, услышав о планах бегства своих слуг, принял решение. Пмещик решил отправить Марфу на исправительные работы в Сибирь, а Марусю, которую считал более ценным товаром, решил продать за большую сумму другому помещику.
– Марфу увезут двенадцатого августа. Через неделю. Марусю продам завтра. Несмотря на просьбы своего жалкого соседа оставить эту Марусю, мое решение будет оставаться неизменным, – сказал Иван Петрович.
Василий, с ликующей ухмылкой на лице, ворвался в комнату, где Маруся и Марфа пытались успокоить свои тревожные сердца.
– Ну что, мои дорогие, – пропел он, его голос звучал злорадством, – я донес все отцу.
Маруся и Марфа подскочили с мест, их лица побледнели, словно от мороза.
– Свин! – закричала Марфа. Руки сжались в кулаки, и она была уже готова броситься на Василия.
– Не стоит волноваться, мои милые, – продолжал Василий. – Отец мой принял решение. Вас обоих ждет прекрасная судьба.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Маруся, ее голос дрожал от страха.
– Вас отправят в Сибирь, – ответил Василий, не унимаясь в своем злорадстве. – Марфу отправят на исправительные работы, а тебя, Маруся, продадут другому помещику.
Маруся и Марфа оцепенели. Новость повергла их в ужас. Они не могли поверить в то, что их ждет такая судьба.
– Да как же так? – прошептала Марфа, слова еле слышно вырвались из ее уст. – Мы ведь бежать собрались…
– Не стоит беспокоиться, – рассмеялся Василий. – Вас не отпустят. Отец мой очень серьезно относится к таким делам.
– И когда же нас отправят?! – спросила Маруся, ее глаза были полны отчаяния.
– Марфу, – ответил Василий, наслаждаясь их отчаянием. – Двенадцатого августа. Через неделю. А тебя, Маруся, продадут завтра.
– Завтра?! – закричала Маруся, ее голос был пронзительным, как плач. – Но как же мой батюшка? Моя бабушка?
– Они бессильны, – ответил Василий, с удовлетворением отмечая их беспомощность. – Мой отец не передумает.
Маруся и Марфа опустились на колени. Лица были искажены страхом и отчаянием. Они поняли, что их мечты о свободе были разбиты. Жизнь была в опасности.
– Не отчаивайся, Марфа, – сказала Маруся. – Мы должны бороться и не можем позволить им сделать с нами это.
– Но как? – спросила Марфа. – Как мы сможем убежать?
– Мы найдем способ. Мы будем искать свою свободу, свою жизнь.
– Мы должны сбежать, – сказала Марфа, ее глаза заблестели от решимости. – Мы не можем судьбе позволить разлучить нас. Через пару часов поджигаем усадьбу. Ночью. И бежим через лес в соседнюю деревню. У меня там сестра живет.
– Через лес? – спросила Маруся. – Но там же темно и опасно.
– Мы найдем путь, беспокоится не стоит.
Ночь опустилась на усадьбу Ивана Петровича, словно черный плащ, укрывая ее от звездного неба. В воздухе витал холодный аромат сырости, а ветер шептал угрожающие пророчества. Маруся и Марфа сидели в прачечной, их сердца стучали в грудях, как безумные птицы в клетки. Они не могли смириться с судьбой, которую им готовили.
– Мы должны действовать прямо сейчас, – прошептала Маруся, ее глаза блестели решимостью. – Мы не можем просто ждать свою гибель. Но как? Как мы сможем на глазах у других просто взять и поджечь? – спросила Маруся, еще раз вспоминая угрозу Василия и жестокость Ивана Петровича. – Как мы сможем убежать от них?
– Мы отвлечем их, – ответила Марфа. – Поджигаем оранжерею. Там никто в ночное время не ходит.
– Оранжерею?! – прошептала она, ее голос был полным недоумения. – Но там же столько редких растений!
– Мы не можем позволить себе роскошь сожалений, – ответила Марфа. – Это наш единственный шанс.
Они осторожно вышли из комнаты, их шаги были тихими, как шепот ночного ветра. Служанки подкрались к оранжерее, ее стекла блестели в лунном свете, как злые глаза.
– Держи это, – Маруся передала Марфе кусок сухой травы, который она приготовила ранее. – Поджигай и бросай внутри.
Марфа, с дрожащими руками, поднесла траву к факелу, который они взяли в своей комнате, и пламя захватило ее, лижущее черный дымок. Она бросила траву в оранжерею, и пламя быстро захватило сухие ветки, что были внутри. В миг оранжерея охвачена пламенем. Огонь ярко запылал, выбрасывая в ночь клубы черного дыма. Крики слуг и семьи Ивана Петровича раздались в ночном тиши, и скоро вся усадьба была в беспокойстве. Маруся с Марфой быстро отошли от оранжереи и поспешили к конюшне, где был Уголек, ее маленький друг.
– Уголек! – кричала Маруся. – Где ты?
Она быстро отыскала своего питомца в темном углу конюшни. Он сидел в страхе, сжавшись в клубочек. Маруся быстро схватила его в руки, и они выскочили из конюшни, как только заметили, что огонь уже захватил и ее.
Пламя быстро распространялось, лижущее деревянные стены конюшни, угрожая жизни лошадей, которые были внутри.
– Бежим! – крикнула Марфа, ее глаза блестели от страха.
Они бежали через лес, их ноги были легкими, как у ланей. Служанки бежали от огня, от гнева Ивана Петровича, от своей безнадежной судьбы.
