Виктория Горнина "В тени другой"

– Две белые овцы пропали нынче ночью. – сокрушается Сизиф.

Как раз у Автолика прибавилось две черных.

– Смотри – как ни в чем не бывало предлагает Автолик. – Сам видишь, твоих здесь нет. Похоже, волки утащили.

– Рогатых три козы исчезли – опять пропажа у Сизифа на следующее утро.

– Мои все без рогов. Сам убедись, пожалуйста. – любезно предлагает сосед.

Изобретательный Автолик то в белых всех своих животных выкрасит, то в черных, то с рогами намудрит. Так и выходит каждый раз из положения – врет, и не краснеет, предъявить ему решительно нечего. Чист, как младенец.

Между тем стада Автолика все увеличиваются, и каждый раз понимает Сизиф, что очередная пропажа – дело рук приятного соседа. Какие волки? Их никто не видел здесь давненько. Так что все объяснения – лишь наглое вранье. Однако доказать Сизиф ничего не может. Оттого злость и досада копится в душе, план изощренной мести созревает. Он сам хитер – на любого хитреца найдется самый неожиданный, премудрый ход, такой, что этот вор Автолик сядет в лужу на всю оставшуюся жизнь. И знать того не будет. Для начала Сизиф однажды вырезал на нижней стороне копыт оставшихся животных слова – Украдено Автоликом. Потрудиться пришлось конечно, но оно того стоило.

Ночью, как обычно Автолик отправился на кражу скота. Привычка – что тут поделаешь? Утром отпечатки на дороге в улики превратились, а в загонах Автолика Сизиф признал свой скот по меткам на копытах. Свидетелей созвал Сизиф со всей округи – народу набралось изрядно. Похоже, что не одному Сизифу насолил любезный вор Автолик. Всё припомнили люди тем утром наглому соседу. Пока народ скандалил и разбирался с воришкой на заднем дворе, сам Сизиф нагрянул в дом Автолика с парадного крыльца.

Там Антиклея нежилась в кровати – одна – одинешенька. Муж ее Лаэрт, едва поднялся шум, сразу присоединился к участию в разбирательствах на стороне Автолика, как зять. Сизиф воспользовался – и хозяйка дома с ним ложе разделила – спросонья не сразу поняла – совсем не руки мужа ее ласкают, а разобравшись, отпускать Сизифа не хотела, ощутила настоящее блаженство, подставила нечаянному гостю все, что только можно и желала лишь одного – чтобы подольше не закончился абсолютно неожиданный визит Сизифа в ее постель. Прекрасно знала, что не муж вторгается к ней в лоно, однако сладко было так, что с мужем не сравнится. Оттого никаких угрызений совести Антиклея не испытывала. Напротив. Побежала провожать Сизифа к входным дверям, и там, в тесноте предбанника, загородила выход своим рыхлым телом, быстро задрала тунику, предоставив гостю напоследок еще раз насладиться ее прелестями – прямо стоя отдалась ему жена Лаэрта.

И без того утомленному Сизифу еще раз пришлось потрудиться, чтобы осталась довольна красавица. Словно жирную сочную курочку на вертел насадил Сизиф пышнотелую Антиклею, спиной к стене прислонил, чтобы легче справляться с весом очаровательной женщины. Собрав все последние силы углубился Сизиф в пухлые прелести ненасытной красотки.

Так он трудился в предбаннике, а ссора на заднем дворе шла своим чередом. Антиклея верещала едва ли не в голос, льнула к Сизифу, изгибалась, стонала с каждым сладким и мощным проникновением вглубь ее пышного тела. Сизиф оросил ее снова – чтобы наверняка зацепилась в ней память – не зря же Сизиф так старался все утро. Усилия оправдались – в положенный срок родился сынок его – Одиссей. Внук Автолика и вроде как сын Лаэрта.

– Вот пусть и кормит, пусть растит моего ребенка. Теперь хоть обворуйся, Автолик, ненаглядный соседушка. Сколько ни украдешь – все добро достанется моему сыну. – доволен был Сизиф.

7.Наследство

Однако Одиссею досталось не так уж много материальных благ. Затерянный клочок земли на самом краю света в далеком далеке – задворки мира. Ионическое море омывает живописный островок Итака. Торговые пути – все мимо, жителей не много на острове – сплошная голытьба. Правда климат мягкий. Но плодородной земли совсем в обрез – огороды, оливковые рощицы на каменистой почве, да небольшие пастбища. Народ рыбачил в основном – так выживали. Хорошей лодке были несказанно рады – хранили как зеницу ока ту лодочку, передавали ценнейшим наследством. Картину Итака представляла собой весьма печальную.

Однако Одиссей не падал духом – построил дом, повсюду насажал красивейших растений, чтобы радовали глаз, и объявил себя царем Итаки. Умел подход найти к любому человеку и выгоду извлечь. Источники пресной воды присвоил себе сразу – быстро островитяне признали Одиссея царем. Добился своего.

Оставалось только царицу завести. Желательно такую, чтобы соотечественники все дружно ахнули. С красавицей-женой авторитет Одиссея взлетит и укрепится навсегда. Для этого не плохо было бы Елену Прекрасную добыть.

Поэтому он объявился в Спарте. И только здесь, освоившись и оглядевшись, стал соображать – как? каким образом? Кто отдаст такую девушку практически за нищего? Но, может попытаться найти другую, не менее красивую, но без рекламы, что завышает стоимость невесты настолько, что Одиссею никак не потянуть.

До сих пор Одиссей оставался небогатым, если больше не сказать. Как уже упоминалось, благ не так уж много досталось Одиссею. Но, что касается духовного наследства – здесь было все в порядке. Кровь отъявленного вора, а так же кровь хитреца, которого земля еще не видела – они соединились. Причудливый коктейль, что тек теперь по венам Одиссея, смесь гремучая и гены его достойных предков, определили дальнейшую судьбу героя. Хитроумный Одиссей – так знают его люди всех времен, с этой яркой характеристикой он и вошел в историю.

8.В доме Икария

Сейчас наш Одиссей остался тет-а-тет с хорошенькой девицей на кухне дома ее отца, Тиндарей же устремился к брату. Икарий пропалывал капусту в огороде, никого не ждал и очень удивился визиту брата. Когда Тиндарей объяснил зачем он здесь, то удивился еще больше.

– Никаких мужей. И слушать не хочу. Ей рано замуж. – короткие рубленные фразы сотрясли воздух.

На самом деле Пенелопе давно пора уж было. По меркам всей Эллады пятнадцать лет – самый что ни на есть брачный возраст для любой девицы. А Пенелопе семнадцать исполнилось недавно.

– Почему? – не понял Тиндарей – Она Елены старше на два года.

– И что? – в коротеньком вопросе категоричное “нет” зазвучало вполне отчетливо.

– Как долго ты намерен держать дочь при себе, Икарий? – увещевал брата Тиндарей – Счастья женского ее лишаешь. Останется одна – ты будешь виноват. Взгляни.

Оба брата уставились туда, где в полумраке кухни целовалась парочка. Одиссей обнял свою желанную невесту, руками вел по телу прильнувшей к нему девушки, тунику ей задрал и попку нежную тревожил первой в ее жизни мужской лаской.

– А говоришь – ей рано – улыбнулся Тиндарей.

– Пенелопа. Не медля прекрати. Немедленно.

Икарий оставил в покое грядку, ворвался на кухню, закричал -

– Ты что делаешь? Как смеешь касаться дочери моей?

– Икарий, он просит ее руки – вошел следом Тиндарей. – У Одиссея честные намерения. Соглашайся. Он – царь Итаки. Дочь твоя царицей станет.

Но на Икария его слова не произвели ожидаемого впечатления.

– Мне здесь она нужна. Кто будет дом вести? Смотреть за Перилеем? Кто мне поможет на старости лет? – твердил свое Икарий.

Братишке Пенелопы Перилею исполнилось лет шесть на тот момент, не больше. Но Тиндарею было что сказать.

– Икарий, ты просто эгоист. О Пенелопе ты почему не думаешь? Старой девой хочешь оставить дочку?

– Нет конечно. – защищался брат – Где та Итака? Как далеко? Я из соседей жениха найду ей. Поближе кого-нибудь. Мне помощь нужна от дочери.

– Вот видишь – ты от себя не хочешь Пенелопу отпустить. Совсем о ее счастье не заботишься. – убеждал Тиндарей – Меня послушай. Пусть она выйдет за Одиссея. Быть может, ты его уговоришь пожить немного в Спарте. Там глядишь, останется совсем. Если что – мы тебе всегда поможем с Ледой.

Тут нашел нужным сам Одиссей вступить в текущий разговор и обратился прямиком к Икарию.

– Я вашу дочь сделаю самой счастливой женщиной на свете. Она не пожалеет никогда, что вышла за меня. Поверьте.

Не поверить Одиссею было невозможно. Открытое лицо и честный взгляд кровно заинтересованного в этом деле человека, опять же – слова прекрасные.

– Соглашайся – добавил Тиндарей. – Смотри, какая пара.

Пара, и правда, была красива. Пенелопа светилась вся. Глаза блестели, щеки зарумянились, губки то и дело улыбались, в маленькое ушко шептал ей Одиссей слова любви, глаз отвести не мог от девушки прелестной.

– Ну, право, я не знаю… – замялся Икарий.

– Свадьбы сыграем вместе. – продолжил уговаривать брата Тиндарей – Пенелопу и Елену одновременно замуж отдадим. Расходы все я на себя беру, Икарий. Соглашайся.

Замечание о предстоящих в таких случаях расходах возымело действие. Икарий был прижимист, с годами та прижимистость все возрастала. Нанять прислугу – и то не соглашался брат Тиндарея. Оттого на Пенелопе висел весь дом.

– Не знаю даже… Ладно, хорошо. Будь по твоему. Поженим. Я согласен.

С этими словами Пенелопа радостно взвизгнула и бросилась на шею Одиссея, тот ее подхватил, прижал к себе и закружил по кухне.

– Ты только, Пенелопа, отца не забывай. Что ты на нем повисла? Рано обниматься. После. Немного погоди. Еще успеешь. – одернул дочь Икарий.

Тиндарей пришел на выручку немедленно.

– Пойдем, Икарий, о делах поговорим. Пускай влюбленные немного побудут вместе. Я уверен, что дочь твоя прекрасно знает, что можно, что нельзя.

С тем отцы невест вышли во двор, молодые остались на кухне. Одиссей немедленно обнял свою невесту. Долгий поцелуй вскружил ей голову, однако Пенелопа на самом интересном месте отстранилась и выскользнула из объятий будущего мужа. Одиссей отметил про себя – умеет Пенелопа изящно дать отпор и домогательства пресечь.

– Чем ты сегодня занималась? – спросил свою невесту Одиссей.

– Как всегда. В доме убирала, обед готовила. – бесхитростно ответила она.

Одиссей напряг все красноречие, на какое только был способен. Понимал прекрасно, что женщины любят ушами.

– Теперь ты будешь готовить только для меня. Я добуду для моей любимой красавицы-жены всю дичь, какая только есть в моих владениях. В перерывах мы будем заниматься с тобой любовью. Ты не против?

– Конечно, сразу после свадьбы я буду заниматься, чем ты скажешь. – улыбнулась девушка в ответ.

– Ты будешь жить как в сказке, Пенелопа. Моя цветущая Итака – только для тебя. Все, чем я владею – все у твоих прекрасных ножек распростерто. Мои люди будут рады видеть тебя царицей. Наш живописный остров в бескрайнем теплом море тебе понравится. Нежный песочек побережья станет ласкать твои ступни, маленькие отмели обнажат для тебя свои сокровища бесценные, целебный воздух, виноградная лоза, оливковые рощицы моих владений, красота цветов Итаки – твое все навсегда, моя любовь. Все звезды с небосвода поснимаю, лишь бы ты была довольна. Все, что захочешь сделаю. Пенелопа, ты – моя царица. Прекрасная царица Итаки.

Пенелопа тронута страстным признанием в любви, потрясена и рада услышать такие речи в свой адрес. Девушка оказалась под глубоким впечатлением. Сказать по правде – Пенелопа давно мечтала услышать что-нибудь подобное. Давно. Особенно когда целый день закрутишься с делами по дому, еще маленький братик требует внимания, а нужно приготовить, постирать, сходить на рынок, огород полить, пыль протереть… Так каждый день. Просвета никакого. Но самое обидное – никто того не ценит. Как будто так и надо – вздохнула Пенелопа. Самое неблагодарное дело на всем белом свете – работа по дому. Только успевай поворачиваться и никакой благодарности. Никто не замечает. Одни только требования. Все только надо. Надо – с самого утра и до глубокой ночи. Так без конца. Нежно любящий муж и сказочный остров, который омывает море – что может быть прекраснее? Разве что звездочка с небосклона, что сверкает нежным огоньком в ее руках.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70965316&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.