– Да я просто счастлива, – ухмыляется Кэм. – А теперь пойдем, пока не ввалился твой брат.
На мне простое, но сексуальное платье. Оно на бретельках, с низким вырезом впереди, плотно облегает талию, но свободное на бедрах, что позволяет кокетливо вилять ими во время танца. Мои темно-каштановые волосы собраны в тугой хвост, глаза подведены для пущей выразительности. Я не крашусь каждый день, но когда мы идем тусоваться, люблю подвести глаза и подкрасить губы.
Вытаскиваю из сумки пару черных сережек-гвоздиков и выбегаю в коридор вслед за Кэм. Любуюсь ею, не скрывая восторженной улыбки. На ней темно-фиолетовое платье-топ, обтягивающее фигуру от груди до ягодиц. Она надела туфли телесного цвета и не накрасила веки – лишь нанесла толстый слой туши на ресницы. Длинные светлые волосы волнами распущены по плечам. Моя лучшая подруга просто невероятная красотка!
– Ладно, сучка! – Она берет меня под руку на последней ступеньке лестницы. – Оторвемся по полной!
Я вдеваю серьги и вздергиваю подбородок.
Брейди, как обычно, замечает нас первым и не удерживается от своего знаменитого присвистывания.
– Вот это да! – Он подходит, целует нас обеих в щеки и хватает за руки. – Покрутитесь передо мной, хочу на вас полюбоваться.
Мы смеемся и крутимся перед ним, как он и просил.
– Ну, что скажешь, Брейди? Можно идти на вечеринку?
– Да не то слово! – ухмыляется он. – Пойдемте опрокинем по рюмочке на кухне, перед тем как поехать.
– А такси разве еще не пришло?
– Надо было как-то вытащить вас из комнаты, – признается парень и шлепает нас обеих по попкам.
Мейсон оборачивается, когда мы входим в кухню, и недовольно хмурится.
– Да вы что, рехнулись? – возмущается он. – Хотите, чтобы я в тюрьму сел?
– Спокойно, – смеюсь я в ответ. – Никаких наручников сегодня.
– Если только ты сам не захочешь их надеть, – отвечает Кэм, преувеличенно хлопая ресницами.
– Ладно. – Брат вскидывает руки вверх, будто сдается. – Делай что хочешь, красуйся в платье, которое по размеру подошло бы нашей соседке-малышке из первого класса. Мне, пожалуйста, двойную порцию водки.
– Это обеспечим, не волнуйся, – ухмыляется Брейди. Он бросает в мою сторону многозначительный озорной взгляд, протягивает руку и медленно проводит ею вверх и вниз по моей руке, потом гладит меня по бедру. Другой рукой он наполняет рюмку ликером и подносит к моим губам.
– Ари, детка, открой ротик, – говорит он низким скрипучим голосом.
Я встречаюсь с ним взглядом и, подыгрывая ему, делаю то, что он просит.
Брейди хохочет, вливая мне в рот алкоголь. Я глотаю, он протягивает руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе, стирает каплю, которая не попала мне в рот.
– Урод, – наигранно свирепо шипит Мейсон, и мы, не удержавшись, начинаем хохотать.
– Ладно, хватит выпендриваться. – Чейз хмурится и кивает в сторону бутылки. – Налей нам по рюмочке, и пойдем наконец.
Кэм прячет руку за спину, и я тайком даю ей пять, мы смотрим друг на друга и улыбаемся.
Брейди хлопает в ладоши.
– Что ж, объявляю начало нашей первой законной пьянки. – Он хватает рюмку и поднимает ее в воздух. – Мы теперь взрослые благодаря поддельным документам, которые я для вас раздобыл!
– Ура! – кричит Кэм.
Мы чокаемся рюмками и допиваем ликер.
– Погнали, сучки! – бросает Кэм через плечо и направляется к двери; мы идем за ней.
Всю десятиминутную поездку Брейди растолковывает нам, как себя вести и что говорить, когда мы будем показывать поддельные удостоверения, но, оказывается, зря он так беспокоился.
Вышибала у двери пропускает нас, как только Кэмерон улыбается ему. Он на все готов ради нее. Даже если она попросит его проверить, хорошо ли застегнута молния у нее на платье, он явно не будет возражать.
Парням все же пришлось предъявить свои удостоверения, но этот тип, похожий на Тома Харди[4 - Британский киноактер, продюсер и сценарист. Год рождения – 1977-й.], и глазом не моргнул. Наверное, удачно они были подделаны. Или ему просто наплевать.
Мы переступаем порог, Кэм взвизгивает и хватает меня за руку.
– Как здесь классно! – кричит она и пританцовывает в такт гремящей музыке.
Клуб представляет собой гигантский круглый зал с открытой планировкой. Справа и слева тянутся белые столики с сиденьями, расположенными полукругом вокруг каждого столика, а у задней стены – барная стойка. В помещении полумрак с синеватым освещением. Это создает немного странное и волшебное ощущение холода. Пол отливает серебристо-серым и усиливает эту иллюзию.
Кэмерон ведет нас к столику рядом с баром, и мы садимся, чтобы немного выпить.
Прошел час, за который я успела выпить три порции коктейля «Кислый Мидори»[5 - Дынный ликер, водка, сок лимона и/или водка. Плюс ледяная содовая.], все мое тело гудит, и я готова пойти танцевать. Честно признаться, мы с Кэм были готовы пуститься в пляс, как только вошли, но парням надо «сначала осмотреться». Ох уж эта назойливая опека! Обдумывая, что мне делать дальше, я оглядываюсь по сторонам. И справа и слева от меня сидят ребята. Чейз слева, так что есть только одно логичное направление, в котором можно двигаться, чтобы выйти на танцпол.
Логично, эм, хоть и немного напряженно.
Похоже, ликеру я набралась достаточно, потому что моя задница все же отрывается от сиденья. Я действую быстро, чтобы никто не успел меня остановить и чтобы я сама не струсила. Между столиком и сиденьями не так уж много места, так что единственный способ вылезти – это прижаться задницей к коленям Чейза, что я и делаю. Чувствую, как каждый его мускул напрягается от соприкосновения. В ту же секунду он хватает меня за бедра и быстро проталкивает дальше. И оборачивается к Мейсону как раз перед тем, как тот говорит:
– Ари, могла бы попросить пропустить тебя.
Взгляд брата обжигает мне щеку, но я пропускаю его слова мимо ушей.
– Как видишь, братец, я уже вылезла из-за стола и теперь собираюсь потанцевать.
Кэм вскрикивает и кидается следом за мной.
– Сучка, меня не забудь.
– Обалдеть! – выдыхает Брейди, и мы все поворачиваемся в ту сторону, куда он смотрит.
С широкой улыбкой на лице он толкает Мейсона.
– Подвинься, братан. – Большим пальцем через плечо Брейди показывает на брюнетку, склонившуюся над стойкой бара. – Мне надо туда.
– Отсюда даже лица ее не видно. – Кэм презрительно морщит носик.
– Зато задницу легко разглядеть, – кидает ей Брейди и выжидающе смотрит на меня.
Я широко улыбаюсь и подхватываю популярную тиктоковскую шутку:
– Ах, что за задница…
– …в шикарных джинсах, – смеясь, заканчивает Брейди и поднимает руку для заслуженного «дай пять». – Знал, что ты не разочаруешь меня.
– Ладно, Вака Флока[6 - Американский рэпер.], пошли!
Кэмерон закатывает глаза и увлекает меня на танцпол.
Мы протискиваемся между танцующими и находим неплохое местечко в центре площадки.
– Вау, как мне хорошо! – перекрикивает музыку Кэм.
– Мне тоже, – хохочу я. Я заметно опьянела после этого коктейля.
Из динамиков звучит песня Ни-Йо She knows, и мы в восторге поворачиваемся друг к другу.
– Класс! – выкрикиваем пьяными голосами и принимаемся за дело. Крутим бедрами, вращаемся в такт музыке, наслаждаемся первой ночью в ночном клубе.
Я закрываю глаза и впускаю в себя музыку. Так происходит всегда. Когда я счастлива или грустна, когда злюсь на что-то, все, что мне нужно, – это музыка. Я всегда прислушиваюсь к текстам песен, и тональность влияет на мое настроение. Многие не любят грустные песни, потому что они заставляют вспомнить о собственной боли. А я, наоборот, готова утонуть во всех этих страданиях. Когда людям хорошо, они обычно включают что-нибудь зажигательное, чтобы потанцевать и повеселиться. Но почему бы не поплакать и не погрустить, если хочется? Музыка необходима мне так же, как моему близнецу необходим футбол. Ею наполнена моя душа, а сейчас моя душа полна страсти.
Через какое-то время светловолосый парень пробирается сквозь толпу и подкатывает все ближе к нам. Я приветливо улыбаюсь ему, и вот уже мы танцуем вместе. Боковым зрением замечаю Чейза и Мейсона – они танцуют с какими-то девчонками всего в нескольких футах от меня. Не сомневаюсь, что таким образом они решили последить за нами. Но, надо отдать им должное, парни стараются держаться в стороне. Возможно, потому что и мы не вешаемся на своих партнеров. Все о’кей.
Какое-то время спустя звучит Loyal Криса Брауна, и Кэм визжит от восторга.
Я вскидываю руки вверх и бросаю партнера ради лучшей подруги. Как подвыпившие девицы в караоке-баре, мы громко и фальшиво поем хором.
Кэм дергает подбородком в сторону наших парней, и я точно знаю, о чем она думает. Пробираемся к мальчишкам и успеваем как раз к очередному припеву. Хором поем дурными голосами, вызывая друг у друга приступы смеха.
– Мило, девчонки, – хохочет Мейсон, отступая от нахмурившейся рыжеволосой девицы. – Очень мило.
Кэмерон улыбается и обмахивается, будто ей жарко.
– Жажда замучила, надо еще выпить!
Мейсон оглядывается по сторонам, скорей всего, в поисках Брейди, потом обнимает за плечи Кэмерон.
– Куплю ей выпивку! – кричит он и тащит Кэм к бару, при этом сурово смотрит на Чейза. – А ты останься с ней!
Ребята уходят, и я оказываюсь наедине с Чейзом. Он драматично поводит плечами, хихикает, качает головой, но моего приглашения не принимает, и я танцую в одиночку.
Закрываю глаза и погружаюсь в музыкальный ритм. Чувствую присутствие Чейза, его тепло совсем рядом, и это ощущение захлестывает меня с головой. Делаю над собой усилие и не открываю глаз – пока рано. Жду и раскачиваюсь в такт музыке, и наконец он придвигается немного ближе. До меня долетает запах его одеколона – аромат сандалового дерева. Мои глаза распахиваются и встречаются с его чуть покрасневшими глазами.
Он двигается немного развязно из-за выпивки, но уверенно. Кладу руки ему на плечи и придвигаюсь чуть ближе, он позволяет мне это.
– Смотри-ка, – дразнюсь я, – мы почти танцуем.
Он чуть улыбается, и я глубоко вздыхаю, когда его рука касается моего бедра.
– Ты храбрая, раз надела такое платье.
Он дергает эластичную ткань.
– Нравится мое платье?
Чейз хмурится, а я тихо смеюсь, тепло его руки будоражит меня. Я ни о чем больше не могу думать.
Секунды тянутся неимоверно долго, мои фантазии становятся все безумней, сердце колотится в груди.
Его тело соприкасается с моим в танце, от волнения сердце бьется быстрее и разгоняет кровь, отчего алкоголь поступает прямо в мозг, окончательно лишая рассудка. Ничем другим я не могу объяснить, почему я вдруг осмелилась опустить руки чуть ниже.
Покачивая бедрами, медленно провожу ладонями по изгибу его плеч, ощущаю рельеф его грудных мышц.
Чейз смотрит на меня, и мои руки поднимаются выше, пальцы обхватывают его мускулистую шею. Чейз сглатывает, на его лбу появляется небольшая морщинка.
Музыка гремит, пол вибрирует у нас под ногами, дискотечные огни меняют цвет один за другим, толпа будто бы сужается вокруг нас, становится темнее.
Мы с Чейзом остались вдвоем, мы отгорожены от остального мира.
Мы и раньше танцевали вместе. На днях рождения, вечеринках, которые устраивали родители, на школьных праздниках, но так мы не танцевали никогда. Не прижимались друг к другу, опьянев от алкогольных коктейлей.
Это что-то новенькое. Непривычное.
Мои пальцы зарываются в его волосы, я поглаживаю его голову нежными массажными движениями. Случайно двигаю бедром – чуть-чуть, и он шипит, потому что я задела доказательство его возбуждения.
Он твердый.
Охренеть! Твердый из-за меня.
Мое тело двигается в ритм музыке, с каждым новым движением я слегка надавливаю на его напряженное мужское достоинство.
Чейз сжимает мое запястье, наклоняется к моему уху.
– Ари, что ты делаешь?
От него пахнет текилой, и я чувствую дрожь предвкушения, когда вспоминаю наш с Кэмерон разговор. Неожиданная уверенность овладевает мной.
– Что я делаю? – повторяю вопрос и отстраняюсь, чтобы поймать его пристальный взгляд. – Да все, что мне в голову взбредет. К черту правила!
У Чейза вытягивается лицо, он напряжен.
Я прижимаюсь губами к его губам.
Какую-то секунду он прижимает меня к себе, но потом с силой отталкивает. У него длинные руки, и я оказываюсь на приличном расстоянии. Широко распахнутые, покрасневшие глаза встречаются с моими, он очень бледен.
– Арианна… нет, – трясет он головой.
Я открываю рот, но ничего не могу сказать, и Чейз вытирает следы поцелуя со своего лица.
Слезы наворачиваются мне на глаза, когда я вижу, в каком он ужасе. Вспыхиваю от стыда и отвожу взгляд.
