Они громко смеялись и сидели в одних джинсах, босые, с обнаженными торсами. Мокрые футболки повесили на балкон сушиться. Их подружка была в лифчике, и так же шутила и громко смеялась.
Я же даже не дыша стояла за углом в коридоре и тайком наблюдала за ними. Любовалась рельефным торсом Вершинина и его греческим профилем, и взлохмаченными короткими волосами. Мне тоже хотелось войти на кухню, чтобы поближе рассмотреть Мишу, тогда я еще не знала, как его зовут. Но конечно же так не дерзнула войти в кухню.
Я была слишком стеснительной, зажатой, правильной девочкой. Потому их поведение хоть и казалось мне немного вульгарным, но отчего-то очень хотелось подражать им. Хотелось хоть раз нарушить эти постоянные запреты и правила матери и вот так же в дождь гонять на мотоциклах по грязи, а потом сидеть в одном лифчике и джинсах на кухне с парнями и пить вино, как эта темноволосая девушка.
Но тогда я даже помыслить о таком не могла. Как впрочем и сейчас.
Я выросла хорошей девочкой. Не уверенной в себе и закомплексованной, слишком правильной и послушной. До такой степени, что даже вуз, в котором я училась теперь выбрала для меня мама, как и факультет.
Конечно она хотела, чтобы я продолжала и дальше заниматься музыкой. Но впервые в жизни я взбунтовалась, и сказала, что получила диплом об окончании музыкальной школы и с меня довольно. Потому маме пришлось смириться и она решила, что лучшей для меня профессией будет – управление персоналом. Всегда найдется место кадровика где-нибудь, так она заявляла.
Всю свою сознательную короткую жизнь я считала себя серой мышью. Одевалась я просто и в одно и тоже. У мня имелась единственная юбка и две блузки, одни джинсы.
Мама говорила, что много одежды мне ни к чему, для учебы это не важно, а на свидания я не ходила. Потому меня считали немного не от мира сего. Ведь одноклассницам покупали модные шмотки или дорогие шубки, я же ходила в старой дубленке, которую мама перешила с себя. Мама говорила что у нас нет лишних денег.
Я и не просила ничего. Ведь маме было трудно растить нас с Пашей одной.
Худенькая, не умеющая пользоваться косметикой, в очках, с неизменными двумя косичками я казалась тенью среди своих одноклассниц, а потом и сокурсниц. Девочки не обсуждали со мной своих парней или любовные интриги, а мои подружки вспоминали обо мне когда надо было что-то списать или помочь сделать домашку.
Училась я прилежно. Не на отлично, но на твердую четверку, потому нормально поступила в вуз после экзаменов, даже удалось на бесплатное обучение. Интересные красивые парни не обращали на меня – замухрышку внимание, а те кому я нравилась были уж слишком неказистые и скучные. Потому отношения с противоположным полом у меня не складывались.
Но я всегда знала, что лишь бы с кем я не буду, чтобы только «были штаны». Те, кто нравился мне‚ не смотрели на меня. Я же все ждала своего принца. Хотела влюбиться по-настоящему. Верила что когда-нибудь встречу молодого человека, который оценит меня по достоинству. Именно поэтому и была одна.
Моя серая жизнь перевернулась тот день, когда как-то вечером Паша зашел навестить нас с мамой и с порога заявил:
– Юлька, я нашел тебе место, где ты можешь пройти практику!
Глава 4
Паша уже пять лет жил отдельно от нас. Взял ипотеку со своей девушкой, приятной, милой Олесей, которая была полной противоположностью той самой брюнетки с красными губами. Поэтому я сделала вывод, что та красотка являлась девушкой Михаила.
Иногда я вспоминала о Вершинине, так вскользь, то мечтала, что когда-нибудь он обратит на меня внимание. Но когда возвращалась мыслями в реальность понимала, что такого не может быть никогда. Кто я, а кто он!
Итак, десятого августа я пошла на собеседование на практику. В то место, которое нашел мне по объявлению Паша. В частную юридическую фирму требовался секретарь, на время отпуска одной из сотрудниц. Как значилось в объявлении необходимо было сразу же приступать к работе.
Естественно за деньги, потому и требовалось собеседование. Опыт был не обязателен. Работа нетрудная и в основном Макрософт офис. Офисные программы я знала хорошо, так как в институте, нас будущих кадровиков обучали этому достаточно подробно. Поэтому не переживала, что не пройду собеседование.
Меня встретил сам директор фирмы. Ухоженный, импозантный мужчина лет за тридцать, с брюшком и в пиджаке. Проводил меня в уютный кабинет. Дал несколько заданий в тестовом редакторе.
Я написала письмо, служебную записку, немного посчитала на калькуляторе. Конечно, справилась. Мужчина внимательно следил за мной, сидя чуть в стороне. Потом подошел, одобрил все, что я сделала. И сказал:
– Прекрасно, Юля. Очень-очень прекрасно. Думаю, вы нам подходите. Только надо бы урегулировать ещё один вопрос.
– Какой? – спросила я.
– Как вы смотрите на сверхурочную работу? – спросил мужчина, и я ощутила как его рука прошлась по моему локтю, как будто лаская.
Я немного опешила, думая, что мне показалось, так как он быстро убрал руку.
– Ну, не очень-то бы хотелось, – ответила я неуверенно. – Но если надо, я могу задержаться после работы.
– Что ж прекрасно. Но суть этой работы будет немножко другая, Юлия, понимаете? – как-то загадочно улыбаясь, сказал мужчина. – Не такая, которую сейчас вы делали.
– Не понимаю, – замялась я.
– Ну как? Мне бывает нужно сопровождение в ресторанах, в кафе. Может, другое место. А по пятницам мы любим с моими друзьями – партнерами посещать баню. Вы сможете поехать в баню, Юля?
– В какую баню? – спросила я недоуменно. В тот момент я искренне не понимала куда клонит мужчина. Я была слишком наивна тогда. – Я не понимаю.
– Как же, не понимаете? Там тоже нужны секретари в бане. Массажи всякие сделать и другое.
И только после этих слов меня осенило, что он имел в виду. Я вмиг вспыхнула лицом и опустила глаза.
– Нет, наверное, такого рода работу я не смогу… выполнять и сверхурочно оставаться, – ответила я твердо.
– Вы уверены? – спросил он и, пристально смотря мне в глаза, добавил: – Сверхурочная работа у нас двойне, а то и втройне оплачивается.
Он уже в наглую смотрел на меня каким-то плотоядным взглядом, а я вся сжавшись, совсем не знала, как реагировать на все это. Впервые в жизни мужчина проявил ко мне такого рода интерес. Потому я дико засмущалась. Я вообще не понимала, как он мог такое мне предлагать?
Сижу перед ним невзрачная, обычная серая мышь, с шишкой волос на голове, не накрашена. Мама всегда говорила, что я итак красивая. Ну да, худенькая, молодая. Наверное, все мои достоинства. Так я всегда считала.
Но отчего-то этот мужчина даже меня такую обычную, счел привлекательной, и годной для бани. Конечно гнусное предложение, и меня от него покоробило.
– Уверена, – ответила я
– Ну что же, Юля, подождите в коридоре. Я сообщу вам о своем решении попозже. Кроме вас там еще две претендентки.
– Да, конечно, я поняла.
Естественно, меня не взяли. Я очень расстроилась, даже расплакалась, когда возвращалась домой. Конечно, две другие кандидатки оказались более сговорчивыми. Одна пришла в мини – юбке, вторая с вызывающим декольте. Я же пришла работать, а не ублажать начальство по баням. Потому считала, что все верно ответила.
Вечером позвонил Паша, спросил, как прошло собеседование. Я в слезах рассказала ему все, что произошло.
– Он что, прямо в баню предложил? – кричал пораженно в трубу брат. – Первый раз видит тебя и предложил в баню?
– Да, Паша, представляешь, это вообще…
– Мудак. Ладно, не переживай, лапуля. Я переговорю кое с кем. Подумаю, куда тебя еще можно пристроить на практику.
– Паша, я больше не хочу на такое собеседование.
– Успокойся уже. Найду я нормальное. Может, договорюсь с кем из друзей. У меня много однокурсников, которые хорошо устроились.
И он действительно договорился. Через три дня Паша позвонил мне и сказал:
– Все, малая, послезавтра идешь на собеседование к Михаилу.
– К какому Михаилу?
– Ну мой друг, Михаил Вершинин. Ты что забыла, что ли?
– А что там надо делать? – спросила я, даже зазаикавшись.
– Ему нужна временная сотрудница на лето. Точнее, до осени, на пару месяцев. В помощь его секретарше. Там у них какая-то крутая проверка, много работы.
– Я поняла. Но я, наверное, не справлюсь.
– Чего не справишься-то? Успокойся. Давай, собирайся. Прилично только оденься. Всё. Я договорился. Послезавтра в десять. Адрес я сейчас тебе скину в телеге, куда подходить.
– Спасибо большое. Паша.
Естественно, я волновалась и переживала. Не сколько за практику, сколько за то, что снова увижу Михаила. Почему-то те воспоминания семилетней давности вызывали у меня какую-то смесь тревоги, любовных волнений и приятного чувство радости.
Глава 5
В высотное офисное здание в центре я приехала за полчаса до начала работы. Полдевятого.
Очень переживала, волновалась. Накануне почти весь день перебирала свою одежду, которой у меня было немного. Какие-то спортивные штаны, летние сарафаны. Все было не то.
Единственная приличная юбка, строгая, была та, в которой я проходила весь институт и носила и сейчас на четвертом курсе. Именно ее я надела, только постирала ее, удалила катышки. Она была по колено, юбка – карандаш.
Сверху пришлось надеть мамину кофточку, единственную светлую вещь, которую я нашла. Мама была пополнее меня, оттого кофточка болталась на мне, совершенно скрывая грудь и имела глухой воротник. Однако вполне подходила под офисный вариант. Туфли, единственная моя обновка казались удобными, на невысоком каблучке.
На мое удивление, внизу на охране меня пропустили сразу же. Правда я назвала фамилию Вершинина, заявив, что пришла на собеседование. Охранник ответил, что меня ждут и велел подниматься на третий этаж офиса.
Меня встретила секретарь Вершинина – Лариса Эдуардовна. Очень приветливо улыбнулась мне и сказала, что пока рано, можем попить с ней чай. Я согласилась, боясь показаться не вежливой.
Михаил появился в офисе только в десятом часу.
Весь такой эффектный, высокий, благоухающий дорогим парфюмом, с ленивой усмешкой самоуверенного самца. В деловом костюме и розовой модной рубашке, пиджак перекинут через плечо. Рядом с ним семенила расфуфыренная девица на шпильках, заискивающе говоря о подписании какой-то бумаги. Вершинин не обращал на нее внимания, упорно следуя в сторону своего кабинета.
Я в этот момент несла стопку папок в архив, как мне велела Лариса Эдуардовна. Невольно обернув голову на Михаила, я нечаянно запнулась за носок туфли и пошатнулась. Уронила нафиг все папки на пол. Тут же охнула, опомнилась и присела на корточки, поднимая их.
Неожиданно перед моим взором возникла мужская ладонь, с длинными красивыми пальцами, и дорогими часами на запястье.
– Помогу, – раздался надо мной голос Вершинина
Он поднял одну из упавших папок и протянул мне ее.
– Здравствуйте, Михаил Владимирович, – промямлила я смущенно, поднимая на него глаза и почувствовала, как меня обдало жаром от его близости.
Я быстро выпрямилась уже с четырьмя папками в руках. Он тоже. Михаил как-то криво оскалился и сказал:
– Привет, Юля. Так рано пришла?
– Она уже час как мне помогает, – тут же заявила Лариса Эдуардовна, забирая у меня две верхние папки и велела: – Юлечка, отнеси эти в архив тоже.
– Ну что ж, помогай, – согласился Вершинин тоном доброго барина. – Потом если что зайдешь ко мне, я еще найду тебе работу.
Мое сердце забилось словно ретивое и я только кивнула, так как в горле пересохло, а мой язык прилип к гортани. Я хлопала глазами смотря на Михаила и мне казалось, что он стал еще красивее и шире в плечах, чем я помнила его.
Он быстро направился к себе в кабинет. На ходу обернулся к русоволосой девушке на шпильках, которая опять начала что-то блеять про подпись и жестко бросил:
– Ксюша, потом!
И с грохотом закрыл дверь перед ее носом.
Девушка и я глухо выдохнули. Я от облегчения, что наконец Михаил исчез с поля моего зрения, а она от недовольства. Мы так и стояли с ней около дверей закрытого кабинета Вершинина и явно тормозили.
– Ксения Романовна, вам же сказали потом, – строго заявила Лариса Эдуардовна и добавила: – Если вам срочно надо, я могу подписать сама у Вершинина вашу бумагу.
– Мне надо лично! – фыркнула Ксения и быстро развернувшись, вылетала из приемной.
До обеда я так и помогала Ларисе Эдуардовне. Очень старалась.
Конечно денег мне за практику не обещали, но зато Паша сказал, что если моя работа понравится, то меня возможно возьмут на полставки в фирму Вершинина. Поэтому я очень старалась. Сканировала, ксерила что мне говорила секретарь, разбирала по папкам готовые документы, носила папки в архив, искала нужные документы и составляла новые реестры.
Вершинина я больше не видела за то утро. В одиннадцать он ушел на какое-то совещание и так и не вернулся.
На обед мы с Ларисой Эдуардовной пошли в столовку, которая находилась внизу на первом этаже офисного здания. Там обедали все сотрудники. Как сказала секретарша, кормили там вкусно и дешево, так как контора компенсировала сотрудникам половину стоимости питания.
Лариса Эдуардовна оказалась любительницей поболтать, и пока мы стояли в очереди на раздаче, рассказывала мне про свою дочку, которая поступила в институт. Я слушала ее вполуха, потому что передо мной стоял Михаил с неким молодым парнем и двумя веселыми девушками, которые постоянно смеялись. Девушки были красивы, с длинными волосами, ухоженные, умело накрашенные, на высоких каблуках. Одеты кокетливо, конечно в офисном стиле, но их юбки и блузочки, так сексуально подчеркивали их стройные фигуры, что мне они казались офисными нимфами.
Михаил стоял крайним, постоянно отпускал ту или иную шутку, а брюнетка перед ним глупо хихикала над его словами. Вершинин как-то по-свойски то и дело прикасался к ее локтю, а то и бедру, и я подумала, что между ними что-то точно есть, и это не работа.
Естественно Вершинин не замечал меня, и даже не оглядывался в мою сторону, словно меня и не было позади него. Я же медленно двигала поднос, пыталась тоже уловить, о чем они говорили. Конечно, это было нехорошо, но мне очень хотелось послушать.
Поэтому в какой-то момент я не рассчитала и сильно двинула свой поднос и наехала на поднос Михаила. Суп, который он только что поставил разлился на его поднос.
– Ой, извините пожалуйста, Михаил Владимирович! – воскликнула я испуганно.
– Да, неловкая ты, Юля. Ну ладно, ничего, возьму сейчас другой, – ответил он и снова что-то сказал брюнетке.
Я поджала губы и расстроилась тем, что он даже, говоря, не посмотрел в мою сторону. Так, взглянул мельком и снова перевел взгляд на брюнетку.
Моя практика прошла отлично, тихо и даже нудно. Михаил меня почти не замечал, хотя я помогала его секретарше до второго сентября.
В последний рабочий день, я пришла к Вершинину в кабинет подписать документы о прохождении практики. Он быстро черкнул свою подпись в нужном месте, заявив, что Лариса Эдуардовна меня очень хвалила. Протянул мне готовый документ о практике и вдруг сказал:
