Выйдя к ним, я увидел двух серьёзных насупленных мальчишек, пахнущих рыбой и костром. Как же сложно без языка! Я присел на корточки, чтобы оказаться с ними на одном уровне и посмотрел каждому в глаза. Общего диалога не получалось, пришлось представляться для каждого отдельно. Мыслеречь давалась им сложновато, поэтому долго мучить сыновей я не стал.
«Меня зовут Алекс, я твой отец. Я не знал о твоём рождении, но очень рад видеть тебя. Как тебя зовут?», – спросил я у того, который больше походил на своего деда.
«Саша», – ошарашенно ответил он.
«Рад знакомству», – дружелюбно улыбнулся я.
Сын вздрогнул всем телом, глядя на мой шрам. Да, с обаятельными улыбками дело у меня не очень хорошо обстоит, но что поделаешь. Пусть привыкают. Я отца не выбирал, и им не дано.
Второй мальчишка, что пошёл в меня, был осторожнее. Я почувствовал и враждебность, и подозрительность, и затаённый интерес.
«Я Алекс, твой отец. Очень рад познакомиться. Так вышло, что я не знал о своих сыновьях. Я очень рад знакомству. Как твоё имя?» – спросил я, глядя в фиолетовые глаза.
Этот цвет – отличительная родовая черта Иртовильда?ренов.
«Алексей», – ответил мальчишка, стараясь скрыть всю гамму эмоций.
И волнение, и страх, и смутная надежда, и обида за мать.
Его брат был куда проще – в его мыслях я почувствовал лишь интерес и нетерпение.
– Мальчики, идите купайтесь и переодевайтесь к ужину. У нас сегодня утка с яблоками, – улыбнулась Аня, потрепав сыновей по головам.
Вот, о чём я говорил. Женское воспитание. И что ей скажешь? Она же не виновата, что женщина. Я снова почувствовал клятую непривычную растерянность.
Прежде чем приниматься за воспитание, нужно наладить с мальчишками связь. Наверное, стоит показать им какие-то магические трюки… так я целитель, самое зрелищное заклинание из моего арсенала – цветной щит, однако на него уходит слишком много сил. А что, если показать им пару трюков с ножами?
Дождавшись, пока дети искупаются, переоденутся и придут к столу, я взял у Ани несколько кухонных ножей и на радость детям метнул их в запечённую утку, лежащую на огромном блюде. Жена взвизгнула. У мальчишек открылись рты.
Подозвав их жестом, я встал в стойку и показал, как правильно держать нож и как его кидать. Получилось у них не с первого раза, но в итоге ещё два ножа воткнулись в румяную птичью тушку. Это вызвало тик у жены, а у сыновей – восторг.
«Чем ты недовольна?» – спросил я у Ани, садясь за стол.
«Испугалась. Алекс, я не разрешаю им играть с ножами!» – её брови сдвинулись, а лицо стало серьёзно-озабоченным.
Дети притихли, глядя на то, как мы с Аней меряемся взглядами. Восторг моментально испарился.
«А с чем ещё должны играть мальчишки? С куклами?» – резонно спросил я.
Аня смотрела на меня огромными глазами.
«Это будет гораздо сложнее, чем я думала. Нам придётся обо многом договариваться. Кидать ножи в еду неприемлемо. Это у тебя хорошо получается, а они могут промахнуться и попасть в меня или что-то разбить, а ещё устроить бардак. Для таких игр есть улица!» – Аня старалась выговаривать мне мягко, но общая тенденция всё равно не радовала.
Она что, собралась воспитывать не только их, но и меня?
«Допустим, насчёт места ты права. Но я сам решу, чем заниматься с сыновьями», – немного резче, чем стоило, ответил я жене.
Она кивнула, соглашаясь, хотя я всё равно ощущал отголоски недовольства.
Птица с фруктами получилась вкусная.
– Мальчики, у нас с вашим папой важные новости. Как я уже рассказала, выяснилось, что ваш папа о нас не знал. Это очень грустно, но он получил тяжёлую травму и забыл часть своей жизни. Если бы он о нас помнил, обязательно вернулся бы раньше. К сожалению, мы не всегда можем влиять на события в своей жизни, иногда приходится к ним приспосабливаться. Помните, мы об этом долго разговаривали недавно? Не всегда дела идут так, как нам хочется. Поэтому я вас очень прошу – постарайтесь принять изменения, которые нас ждут. Алекс объяснил мне, что у вас, как у его детей, скорее всего, есть магические способности.
На этих словах у сыновей загорелись глаза, и они переглянулись.
– Какие способности? Файрболы метать? – встрепенулся Саша.
– Вот честно: не знаю. Магия просыпается в людях в более старшем возрасте. Но чтобы она проснулась, нам нужно будет перейти в другой мир. Туда, где живёт ваш папа.
Оба сына повернули ко мне шокированные лица с открытыми ртами.
– А покажите магию, – очнулся Лёша. – Как она выглядит?
Жаль было разочаровывать мальчишек… Ничего эффектного показать я не мог. Хотя…
«Я целитель. Если не боишься порезанного пальца, могу тебе показать, как рана срастается», – весело предложил я.
– Не боюсь! – вслух ответил сын. – Давайте!
– Погодите, что вы задумали? – разволновалась Аня, когда я взял чистый нож.
Надеюсь, она не станет вмешиваться.
– Мам, наш папа – хилер. Он сейчас порежет мне палец, а потом отхилит!
Лёша решительно протянул мне руку и не пискнул, когда я сделал крошечный надрез на пальце. Только побледнел немного и челюсти сжал плотно. Вот оно, женское воспитание. Хорошо хоть не плачет. Не безнадёжен.
Аня на происходящее смотрела неодобрительно, но молчала. И на том спасибо.
А дальше парнишки завороженно наблюдали, как под воздействием моих чар порез проходит через все стадии заживления и становится едва заметной розовой отметинкой на пальце. Глаза, которые поднял на меня сын после этого, стоили любой траты сил. В них читались восхищение, завороженное предвкушение нового и – принятие.
– Круто! А мне можно? – тут же вклинился Саша, протягивая свою руку.
Замешкался. Силы тратить лишний раз не хотелось, один раз заживление я уже показал, к чему вторая демонстрация? Аня вдруг сделала подгоняющий жест рукой, словно подталкивая согласиться.
Что ж, пришлось повторять. Теперь сыновья с одинаковыми ошеломлёнными мордашками рассматривали свои пальцы. Я не выдержал и рассмеялся. Забавно, конечно, лица разные, а выражение – одно на двоих. Сыновья, конечно, довольно похожи между собой… особенно глазами. Глаза у них – от Иртовильда?ренов, и почему-то это откликалось затаённой гордостью. Хотя будем откровенны, моя заслуга в этом была минимальна.
– Так что, вы не против путешествия? – с улыбкой спросила Аня. – Школу, правда, придётся бросить… – дразня, протянула она.
Саша аж взвизгнул от счастья. Мальчишки от идеи бросить школу и отправиться в магический мир оказались в полнейшем восторге. Они принялись наперебой задавать вопросы, а мне оставалось лишь кивать в ответ.
«А ты умеешь драться на мечах?»
Кивок.
«А ты нас научишь?»
Кивок.
«А у тебя меч волшебный?»
Два кивка.
«А у тебя есть конь?»
«Нет. Что такое конь?»
Пришлось смотреть на картинки странного толстого безрогого животного на тонких ногах. Оно чем-то походило на наших козаров, но у них шерсть погуще, ноги потолще, рога шикарные ветвистые с острыми кончиками, такими хоть хищника можно отогнать, хоть пьяного селянина приструнить. В общем, выяснилось, что коня нет не только у меня, но и в Мундаре вообще. Впрочем, это никого не расстроило, так как было решено, что на них ездить всё-таки немного страшно. Зато на крыларах вообще не страшно, сидишь себе и смотришь по сторонам.
«А почему ты раньше не приходил?»
«Не мог найти вашу маму».
«И теперь никуда не уйдёшь?»
«Надолго – нет», – ответил я и понял, что деваться мне теперь действительно некуда.
Это с женщиной можно расстаться, а с детьми – никогда.
Ужин закончился, Аня убрала посуду, а мальчики её помыли. И вот как к этому относиться прикажете? С одной стороны, молодцы, что матери помогли. С другой – к чему она их приучает?
Хотя прислуги у них нет, да и денег, видимо, немного, раз на дублёнку не хватило. Но от вида Иртовильдаренов, моющих посуду, мне стало не по себе.
– Может, если хотите, выйдем во двор поиграть в ножички там? – предложила Аня. – Всё лучше, чем кухню разносить.
Мальчишки пришли от идеи в дикий восторг и вскоре уже стояли у двери обутые, переминаясь с ноги на ногу.
Игра получилась вполне захватывающая, у обоих сыновей выходило не так плохо, как можно было ожидать. Я исподволь наблюдал за ними. Лёша вёл себя сдержаннее, а Саша однозначно пошёл в деда, и характером обладал взрывным и непоседливым.
Когда игра в ножички им надоела, мальчишки повели к турникам. Пришлось вспомнить кое-что из армейской практики и показать пару трюков. Тяжеловат я, конечно, стал для таких развлечений, но куда деваться, положение обязывает.
Правда, странную рубашку с коротким рукавом и без пуговиц пришлось снять и Ане отдать, чтобы не испачкать. Дети бесновались на турниках, пришлось их подсаживать и страховать, но каждый подтянулся по семь раз, что единодушно было признано отличным результатом. Не говорить же им, что по сравнению с мальчишками из моего мира они пока что хлюпики? Придётся всерьёз заняться их физподготовкой.
Вернулись домой уставшие и довольные.
Когда уже расходились спать, мальчики проводили меня в гостевую спальню, что вызвало смех у Ани. Она лишь помахала ручкой, а я неловко потоптался на пороге пустой комнаты. А потом решил не подыгрывать, а сразу устанавливать новые правила.
Потрепал мальчишек по голове и отправился ночевать на кровать со встроенными бирюзовыми накопителями.
Стоило принять душ и залезть в постель, как в дверь постучали. Пришлось одеваться, чтобы Аня могла открыть.
– Мальчики, вы видели, какие у вашего папы шрамы? Ему нужен массаж. Идите и ложитесь, мы дальше сами разберёмся, – с улыбкой поцеловала сыновей Аня и выставила их из родительской спальни.
Дети вроде бы смирились и ушли, но через полчаса снова раздался стук.
– Вы массаж уже закончили? Мы папе постелили в гостевой, – раздался настойчивый Лёшин голос из-за двери.
Ревнуют? Скорее берегут маму, она у них одна.
– Пока нет, – отозвалась абсолютно обнажённая Аня, заговорщически подмигивая мне. – Идите спать, дети.
С той стороны двери тихонько посопели, потоптались и шёпотом посовещались. А потом всё-таки ушли.
Аня закончила разрабатывать мне руку и принялась просто гладить. Тело откликнулось мгновенно. Видимо, пыталось компенсировать вынужденное многолетнее воздержание. Но и развратные двигающиеся картинки повлияли. От воспоминания об увиденном бросало в лёгкий жар, и тело томительно просило прикосновений.
Я протянул руку, чтобы коснуться дразняще обнажённой, нежной даже на вид груди, но жена лукаво улыбнулась и мягко отпрянула. Эти необычные ямочки снова появились на её лице, и мне внезапно захотелось, чтобы они навсегда остались там, настолько они были уместны. Она откинула длинные светлые волосы назад и коснулась тонкими пальцами средоточия моего желания. А потом прижалась к нему губами.
Не знаю, что заводило сильнее – смотреть или ощущать. Я забыл как дышать, забыл обо всём. Одновременно хотелось и как можно скорее дойти до пика, и оттянуть его до предела. Скользящие, горячие поцелуи проникали под кожу и разжигали под ней пожар. По венам циркулировала жидкая лава, и я упивался подаренными ласками.
Подаренными и в то же время незаслуженными.
В каждом движении я чувствовал искрящееся обожание Ани, на которое никогда не смогу ответить. Хотя лёгкая горчинка даже делала удовольствие пикантнее.
Глава 6. Суета сует
Анна
Утро выдалось хмурое. Вчера я предупредила мальчиков, что в школу они не пойдут, а нам с Алексом необходимо будет уехать. Пусть высыпаются и набираются сил.
Кажется, я пока сама до конца не осознавала, насколько большие изменения нас ждут. Но никакого внутреннего сопротивления не возникало. Я всегда знала, что Алекс не такой, как все, и давно приняла это. Кажется, даже подсознательно всегда ждала его возвращения. Не меняла обстановку в квартире, не переезжала, не влюблялась. Да, физический контакт с мужчинами ограничивало клеймо, но ведь и чувств ни к кому не возникало. Интересно, на это тоже влияет клеймо или нет? Надо спросить.
Возвращение Алекса словно пробудило от спячки мою женскую сущность. Последние годы я была лишь матерью и утонула в этой роли целиком. Сейчас же всё ощущалось острее, ярче, цветнее, вкуснее и приятнее. Наверное, я бы отправилась вслед за мужем, даже если бы не существовало никакой угрозы сыновьям. Ему достаточно было бы просто позвать.
Так что вперёд, по намеченному курсу.
На сделку мужа прихватила с собой, всё-таки с ним спокойнее, пусть деньги носит. С его шрамами и выражением лица – только в инкассацию и идти. Ещё в коллекторы можно или в группы боевого устрашения цыган.
Переоформление машины действительно не заняло много времени, а я, помимо денег, разжилась ещё бусами, двумя подвесками и массивным кольцом из бирюзы. Василий Иванович радостно заверил, что машина у меня в очень хорошем состоянии, а аккумулятор постоянно садится из-за редкой езды. Это правда, последние годы на дорогах столько стресса, что проще пешком дойти, чем окунаться в мир нервных автомобилистов.
На обратном пути мы заехали в школу, чтобы предупредить о планируемом отсутствии сыновей. Не хотелось волновать Ольгу Михайловну, поэтому я сообщила лично, что мы вынуждены срочно переехать в другую страну и, возможно, не вернёмся. И что документы я заберу позже, если они понадобятся. Потом даже подписала, не вчитываясь, какое-то странное заявление и покинула здание школы лёгкой походкой. От слов «уроки», «мам, нам задали к завтрашнему дню» и «нужно сдать деньги» потряхивало уже года два. Вот уж по чему точно никогда не стану скучать!
Стоило оказаться на улице, как я сделала вещь, о которой мечтает любой здравомыслящий человек. Вышла из всех родительских чатов. Боже, какое блаженство! Это даже немножечко лучше, чем секс с Алексом. Муж, кстати, спокойно ждал моего возвращения из школы, привалившись к раскидистому дереву.
«Куда дальше?» – с ленцой спросил он, кладя руку мне на поясницу.
Такая привычка у него и раньше была – всё время сохранять тактильный контакт, когда мы оказывались на улице. Это льстило, а ещё неплохо помогало не расквасить нос в гололёд.
«На барахолку!» – торжественно объявила я.
А что? Там тоже может продаваться бирюза. И подешевле.
