Чэнь Цзюэ состроил недовольную мину и тут же попрекнул меня:
– Хань Цзинь, ты что, не знаешь элементарных вещей? Эту гипотезу доказал профессор Яу Шинтун, это же даже трехлетний ребенок знает! Вот только Ци Боюй все же его последний ученик. И хоть его достижения не выдерживают никакого сравнения с гением профессора Яу Шинтуна, в научных кругах он далеко не безызвестная персона!
Я глубоко сомневаюсь, что трехлетние дети знают о гипотезе Калаби.
– Он же пришел к тебе не только затем, чтобы книжки отдать, верно? – спросил я.
– Ну, он пришел сюда по двум причинам.
– Каким двум причинам?
Слова Чэнь Цзюэ настолько разожгли мое любопытство, что я и думать забыл о кофе или чае, так и усевшись с пустой кружкой в руках на диван напротив него.
– Во-первых, меня официально пригласили преподавать на математическом факультете Восточно-Китайского педагогического университета.
– Правда? Как здорово! Ты ведь согласился?
– Сказал профессору Ци, что подумаю. Я не планировал так быстро возвращаться в башню из слоновой кости.
Мне вспомнился случай, который произошел, когда он преподавал в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. По его словам, это было нечто очень серьезное, потому что он нарушил свои должностные обязанности, и из-за этого трагически погиб один из его студентов. Чэнь Цзюэ терзало ужасное чувство вины, даже несмотря на то что университет наказал его, отстранив его от занятий. Но он до сих пор так и не сказал мне, что же конкретно тогда произошло, и, вероятно, никогда не скажет.
– Ладно, а что второе? – Я намеренно сменил тему.
– Со второй вещью все немного сложнее.
Чэнь Цзюэ сел поудобнее и продолжил:
– Дочь сестры профессора Ци, его племянница, служит в уголовной полиции. У нее в работе одно дело, и она надеется, что я смогу принять участие в расследовании. Говорят, что она приняла решение взяться за него, прочитав какую-то там книгу о деле Обсидианового особняка. По большому счету, все из-за тебя! Хань Цзинь, ну вот зачем ты вылепил из меня героя в своей книжке? Вышла бы она на меня, если бы ты так не поступил? Одна морока с тобой!
– Пригласила тебя участвовать в расследовании? Клево! Разве ты не помогал капитану Суну в ведении дел? Для тебя это не было такой уж большой проблемой. Что это за дело такое, где полиция нуждается в твоей помощи?
– Это непростая работенка! Хань Цзинь, знаешь, где находится место преступления?
– Где?
– На одиноком острове в Южно-Китайском море, неподалеку от архипелага Сиша.
– Что?! – Я в шоке вскочил с дивана. – Архипелаг Сиша? Ты не ошибся? Остров в такой дали?
Чэнь Цзюэ медленно кивнул с серьезным выражением лица.
– Но, к счастью, ты отказался! А не то пришлось бы нам плыть к нему за тридевять земель! Полжизни бы тащились! – обрадовался я.
– Отказался? Я не отказался, – посмотрел на меня Чэнь Цзюэ.
– Ты… ты согласился?
– Ага.
– Чэнь Цзюэ! Ты с ума сошел?
– Не сошел.
– Ладненько, как хочешь, это не моя забота. Просто предупреждаю: ты не вынесешь тягот путешествия. А я тут безо всяких тягот обойдусь.
– Нет, мы поедем вместе.
Тон Чэнь Цзюэ был тверд и не подразумевал вариантов.
– Я тебе разве что-то обещал? Чего ради мне ехать с тобой?
– Не обещал. Только мне кажется, тебе одному нечего будет делать в Шанхае. Лучше поедем вместе, развеемся; я ж тебе добра желаю. Остров красивый очень, разве ты не хочешь посмотреть?
Я взбесился от таких слов. Ну почему ему всегда плевать на мои решения?
– Не поеду. Хоть убей меня, не поеду, – отказался я.
– Поедешь, Хань Цзинь, уж я-то знаю, – протянул Чэнь Цзюэ, лукаво щурясь.
Я разозлился пуще прежнего и повысил голос:
– Еще раз говорю, не поеду! Я отказываюсь покидать Шанхай и ехать на архипелаг! Кроме того, меня укачивает, я боюсь моря, боюсь воды, меня обсыпает от морепродуктов, я вообще никак не смогу приспособиться! Чэнь Цзюэ, брось ты эту затею! Ты взвалил себе на плечи эту ношу, так не перекладывай ее на меня. Так что никаких! И, кстати, интересно, что за магия способна заставить меня изменить мое твердое решение?
– Магией я не владею, в отличие от информации: птичка напела, что ты еще ни разу не заплатил арендную плату, – сказал Чэнь Цзюэ, растекаясь в улыбке. – Только представь, как одинокий бездомный волочится по улице. Ему так холодно, так голодно! Да у меня от этой картины сердце кровью обливается! У тебя тоже, Хань Цзинь?
– Ты… ты угрожаешь мне?! – Меня всего трясло от злости.
– Хань Цзинь, а ты стал умнее. Ладно, так или иначе я тебя просто информирую. Отдохни пока хорошенько, а завтра утром я договорился о встрече с той девушкой-полицейской, чтобы обсудить детали дела.
Сказав это, Чэнь Цзюэ поднялся наверх и скрылся за углом второго этажа, оставив обомлевшего меня в одиночестве.
Тяжело вздохнув, я навзничь упал на диван. Мне хотелось плакать.
2
На следующий день мы с Чэнь Цзюэ пришли в кофейню под названием La Mer Cafе на улице Цзюйлу. Чэнь Цзюэ договорился встретиться с той женщиной здесь. Зайдя внутрь, я окинул помещение взглядом. Это была кофейня в европейском стиле, главными фишками в интерьере которой были литература и кофе. Здесь можно было спокойно посидеть, атмосфера была располагающей. Чэнь Цзюэ попивал кофе и читал газету, не произнося ни слова, будто наслаждаясь короткой минутой тишины.
В какой-то момент за окном потихоньку начал накрапывать дождь. Капли дождя падали на землю, издавая тихий тикающий звук, словно заводные часы. Капли легонько гладили стекла окон, пейзаж вдали растворялся в прозрачном хрустальном мире. Пешеходы на улице ускоряли шаг. Я не мог не волноваться: не пропустит ли племянница профессора Ци встречу из-за погоды?
Как оказалось, мои опасения были совершенно напрасны.
– Здравствуйте! Извините… вы господин Чэнь Цзюэ?
Приветствие прозвучало позади меня. Я повернулся на голос и увидел красивую девушку.
На вид ей было лет двадцать, ее черные длинные волосы были собраны в конский хвост. Она пришла ненакрашенная. Девушка оказалась худощавой и высокой, на вид около ста семидесяти сантиметров. На ней была двубортная ветровка цвета хаки, синий хлопковый шарф и потасканные джинсы, в которых ее ноги смотрелись еще длиннее. Она производила впечатление профессионала. Но больше всего меня поразило ее лицо. У нее были большие и круглые задорные глаза с длинными ресницами, а высокая переносица делала ее и без того красивые черты лица еще более утонченными.
Мы с Чэнь Цзюэ тут же поднялись с мест.
– Здравствуйте!
Она с улыбкой поклонилась, крепко пожала нам руки и села за столик напротив меня. Я заметил, что, когда она улыбалась, уголки ее рта слегка приподнялись. Это выглядело очаровательно.
– Зовите меня просто Тан Вэй, – сказала она и окинула взглядом каждого из нас.
На мне ее взгляд задержался чуть дольше:
– Я предполагаю, что вы и есть профессор Чэнь?
Я спешно замахал руками, а затем указал пальцем на Чэнь Цзюэ:
– Нет, вы ошиблись. Это его зовут Чэнь Цзюэ. А я – Хань Цзинь, его друг.
– Простите-простите, я последнее время такая рассеянная! Я не ожидала, что вы так молоды, профессор Чэнь! – торопливо извинилась перед ним Тан Вэй, прикрыв руками рот.
Потом она обратилась ко мне:
– Господин Хань Цзинь, верно? Я читала «Шанхайскую головоломку», и мне очень понравилось. Так круто, что вам удалось облечь реальное дело в форму детективного романа.
Хоть это была и лесть, она ласкала мои слух и сердце. Я тут же принялся отнекиваться:
– Что вы, какое там «круто»…
– Ну, Хань Цзинь и вправду не шибко крут. Крутой здесь я, – бесцеремонно перебил меня Чэнь Цзюэ. – Позвольте поинтересоваться: госпожа Тан, вы проделали долгий путь от Хайнаня до Шанхая, чтобы встретиться с нами. Дело, должно быть, крайне серьезное? Короче говоря, можете кратко ввести нас в курс случившегося?
Тан Вэй достала из сумки кожаную записную книжку и разложила ее на столе, будто боясь упустить любую мелочь.
– Вы слышали об Алькатрасе? – Тан Вэй посмотрела на нас с широко открытыми глазами.
– Да, – ответил я, а потом увидел, как Чэнь Цзюэ тоже кивнул головой.
Мой кругозор, конечно, не безграничен, но как можно не знать о прославленной тюрьме, ставшей всемирной достопримечательностью? Алькатрас – это небольшой остров в заливе Сан-Франциско, в Калифорнии. Много лет назад с подачи Белого дома на острове была устроена институция, получившая название «Федеральная тюрьма Алькатрас» и ставшая самым известным местом заключения в истории США. На острове находились под стражей печально известные опасные преступники. Тем не менее в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году тюрьму закрыли.
Говорят, что название острова взято из книги «Дьявольский остров Дяди Сэма». Когда там находился в заточении писатель Филип Гроссер. Этим ужасным местом вдохновлялись не один раз, когда снимали голливудские блокбастеры.
– Смею утверждать, что вы точно не знали о существовании подобных объектов в Китае.
После этих слов взгляд Тан Вэй сделался острым, как у хищной птицы.
– Что? В пределах материка? – Я вспомнил об островах Сиша, о которых упоминал Чэнь Цзюэ.
– Нет. На острове в Южно-Китайском море, – моргнула Тан Вэй.
Я слышал о сининской тюрьме в провинции Цинхай и шэньчжэньской тюрьме в уезде Баоань, но ни сном ни духом не знал, что на уединенном острове в Южно-Китайском море возвели тюрьму. Слова Тан Вэй были для меня столь же абсурдны, как если бы она сказала, что посреди Нью-Йорка высятся трехтысячелетние пирамиды, а в Токио построили Колизей.
– На самом деле это место нельзя считать обычной тюрьмой. Строго говоря, это психиатрическая лечебница.
– Психиатрическая лечебница?
– Это психиатрическая больница для преступников с ментальными расстройствами.
– Так страшно, что существуют подобные места, – со вздохом сказал я.
В памяти у меня всплыл образ психиатрической больницы Аркхэм из фильмов о Бэтмене. Там держали заклятых врагов Брюса Уэйна – Джокера, Пингвина, Мистера Фриза, Загадочника и других обезумевших злодеев. При мысли о них по спине у меня пробежал холодок.
Выдержав паузу, Тан Вэй продолжила:
– Остров находится близ архипелага Сиша в Южно-Китайском море и носит название Остров-тюрьма. Столь пугающее название появилось, понятно, только потому, что там построили тюрьму. Задолго до этого рыбаки называли этот необитаемый остров Китовым, поскольку издалека он напоминал наполовину вынырнувшего из воды кита. Как известно, на сегодняшний день в Китае зарегистрировано порядка шести тысяч девятисот необитаемых островов площадью более пятисот квадратных метров и десятки тысяч островов, площадь которых меньше пятисот квадратных метров. Дать официальное название каждому попросту невозможно. Вообще этот необитаемый остров не представлял никакого экономического интереса, никто не стал бы его осваивать. Однако много лет назад транснациональная корпорация «Беннингтон» построила на острове психиатрическую лечебницу «Наньмин». Корпорация направила Государственному океанологическому управлению ходатайство и приобрела право на развитие и пользование островом в течение шестидесяти лет. Лечебница не простая: там содержатся только опасные душевнобольные преступники, точнее, преступники, которые не могут понести обычную уголовную ответственность. Психиатрическая больница полностью независима, словно государственный орган. Она может действовать с собственной санкции и не позволяет пациентам подавать жалобы. К тому же, подражая тюрьме, наказывает преступников, устраивает телесные наказания и все такое. Она очень схожа с реальной тюрьмой.
– Тогда почему я никогда про нее не слышал? Вообще-то новости о столь специфическом месте распространились бы в обществе, как лесной пожар! – выразил сомнение я.
– Эта больница ведет дела без лишнего шума; я не нарыла никакой информации о ней в интернете. Более того, даже закулисные хозяева больницы, корпорация «Беннингтон», тоже не могут запросить о ней данные. Но это нормально, многие дочерние компании крупных консорциумов такие же. Как бы то ни было, разрешения и всякого рода лицензии психиатрической больницы «Наньмин» в полном порядке, это легальное медицинское учреждение. Вот только недавно на острове произошло такое, что персонал больницы вынужден был связаться с нами.
Сказав это, Тан Вэй выдержала паузу будто в ожидании наших вопросов.
– Там произошло преступление?
– Да, и, как говорится в ваших детективных романах, это невозможное преступление! – на этой фразе Тан Вэй улыбнулась.
Чэнь Цзюэ поднял голову. Казалось, что слова Тан Вэй вызвали у него интерес.
– Когда вы были в Обсидиановом особняке, вы уже сталкивались с убийством в запертой комнате, верно? Но, как мне кажется, в тот раз у вас была не до конца запертая комната: из-за дверной цепочки дверь можно было немного приоткрыть. А вот та, что находится на Острове-тюрьме, – уж точно запертая, без единой щели или зазора! Человек, находясь в изоляторе, был зарезан, будучи под постоянным наблюдением, – сказала Тан Вэй, наблюдая за нашей реакцией.
– Как такое возможно? – сорвалось у меня с языка.
До этого момента хранивший молчание Чэнь Цзюэ вдруг спросил:
– Офицер Тан, можете подробнее описать обстоятельства, при которых произошло преступление?
Я ухмыльнулся:
– Ах, наш мальчик-аутист наконец-то подал голос!
Чэнь Цзюэ проигнорировал меня.
Тан Вэй посерьезнела:
– Покойного звали Сюй Пэнъюнь, на момент смерти ему было шестьдесят лет. Вы можете не верить, но он был прежним директором психиатрической больницы «Наньмин». Несколько лет назад в полнолуние Сюй Пэнъюнь вдруг слетел с катушек. Он каким-то образом пронес в тюрьму холодное оружие и ранил нескольких человек. Когда его обезвредили, ему диагностировали шизофрению и оставили на стационарное лечение. Всего несколько дней назад Сюй Пэнъюнь вновь потерял над собой контроль и набросился на нового директора больницы Го Цзунъи. Персонал поместил его в изолятор. Изолятор в психиатрической лечебнице – не то же самое, что штрафной изолятор в тюрьме. Его не используют для наказания пациентов. Когда больных помещают в эту комнату, большинство из них находится в состоянии припадка, а там они могут успокоиться. Стены в изоляторе покрыты мягкой обивкой, чтобы они не причинили себе вреда. В каждом изоляторе установлены камеры видеонаблюдения, все действия пациентов находятся под постоянным контролем. У мониторов круглосуточно дежурят охранники. В ночь совершения преступления Сюй Пэнъюнь, сидя на кровати, прижался стене, задергался, а потом встал, пошел было, но упал и перестал двигаться. Кардиомонитор на его теле показал, что на тот момент Сюй Пэнъюнь был уже мертв. Охрана тут же бросилась за ключом. Однако ключ пропал, поэтому от охраны поступил экстренный вызов, и к месту преступления прибежали все: директор, врачи, персонал. Только через полчаса после того как Сюй Пэнъюнь упал замертво, им удалось взломать замок и проникнуть внутрь. Причиной смерти стал разрыв сердечной стенки и массивная кровопотеря. Причем с самого начала было ясно, что пациент был зарезан. А самое странное, что на месте происшествия не было найдено ничего похожего на колюще-режущие предметы. Дежурившие в тот день охранники подтвердили, что перед тем как войти в изолятор, Сюй Пэнъюнь прошел два тщательных досмотра и попросту не мог пронести с собой абсолютно ничего, даже муравья! Они сняли с него одежду, проверили ее, проверили его самого, прежде чем поместить его в комнату. Итак, вот вопрос: как же Сюй Пэнъюню нанесли рану? Что произошло в запертой, совершенно герметичной комнате?
Тан Вэй пристально посмотрела на Чэнь Цзюэ, ожидая разумного объяснения.
3
– Неужели полиция еще не высадилась на остров?
Мне было очень любопытно, как среагировала полиция на из ряда вон выходящее дело.
