– Ты занудливая пуританка.
– Извращенец.
– Будь я другим, ты бы меня не выбрала.
Слова Эштона настигли Лейлу уже на лестнице, она обернулась и широко улыбнулась.
– В точку, милый. Встретимся в спальне…. Чистые!
– Ты помнишь, что у нас планы на вечер? – буднично поинтересовался Эш.
– Конечно! – Лейла сделала шутливый реверанс. – Я удостоена чести, наконец-то предстать перед твоей знаменитой на весь мир сестрой. Жду – не дождусь.
– Пожалуйста, будь вежлива.
– Ты меня знаешь. Я владею светским этикетом. Напомни, куда мы идем?
– В “Дао”.
– Вау. Чудное место.
В ресторан молодая пара прибыла чуть раньше запланированного, но к удовольствию обоих, забронированный столик был уже свободен и улыбчивая официантка с азиатской внешностью сразу препроводила их на второй ярус ресторана, откуда открывался вид на огромную золоченую фигуру Будды, и шумную пеструю толпу молодежи за плотно наставленными столами и примыкающими к ним белыми диванами. Сцена тоже отлично просматривалась.
Лейла была явно в хорошем настроении и воодушевленно оглядывалась по сторонам. Ресторан пришелся ей по вкусу, а главное, есть кому продемонстрировать новое вечернее платье. Изюминкой алого наряда был огромный вырез на спине, который Лейла умело подчеркнула, собрав волосы в высокую прическу.
Наблюдая за невестой, Эштон не мог скрыть самодовольной улыбки. Лейла Барт была самой красивой девушкой в этом престижном заведении. Красная помада и яркий макияж глаз только усиливали эффект ее сногсшибательной внешности.
Налюбовавшись на Лейлу, Эш сделал заказ для себя и Розмари (ее вкус он знал, как свой собственный, и не боялся ошибиться), а невесте посоветовал остановить выбор на креветках. Ну, и к ужину, разумеется, вино. Красное.
– Почему ты раньше не приглашал меня сюда? – спросила Лейла, закончив осмотр зала.
Вино и бокалы принесли сразу. Эш отпустил официантку, взяв на себя роль разливающего.
– Не верю, что ты здесь впервые. – удивился Эштон, наполняя бокал Лейлы.
Она благодарно улыбнулась.
– Спасибо. В горле пересохло. Один раз я хотела сходить сюда в Джоанной Когарт. Помнишь ее? Я знакомила вас месяц назад. Так вот, тут такая бронь, что не пробиться. Как, кстати, тебе удалось?
– Это Розмари. – ответил Эштон. – У нее везде связи.
Лейла вдруг напряженно нахмурилась. Она с тревогой взглянула на спутника.
– Ты думаешь, я ей понравлюсь?
– Разумеется. – с теплой ободряющей улыбкой заверил Эш. – Ты не можешь не нравиться. К тому же Розмари фотограф и обожает красивые лица.
– Когда я еще не планировала уйти из модельного бизнеса, мечтала поработать с ней. Многие мои подруги мечтали. Кто бы мог подумать, что однажды я выйду замуж за брата знаменитой Розмари Митчелл. Ее слава затмила миллионы Моргана. – Лейла довольно улыбнулась, уверенная, что сказала что-то остроумное.
– Это так. Розмари добилась своего. – с ноткой печали в голосе согласился Эштон.
– Давай, выпьем за нас. – Лейла предложила тост. – За этот чудесный вечер, и за наше возвращение. И за новый дом, который ты скоро купишь. – обезоруживающая улыбка заиграла на алых губах. – Я люблю тебя, Эш.
– Спасибо, милая. – мужчина поднял бокал и легонько дотронулся им до бокала Лейлы.
И пусть она так много говорит о нарядах, домах и машинах, Эштон был уверен, что Лейла Барт с ним по одной единственной причине. Потому что любит его, а все остальное – невинные детские шалости. Лейла словно ребенок, очаровательный и добрый, несмотря на внешний лоск и браваду. Эта неподкупная естественная черточка ее характера и пленила Эштона. Она пыталась хитрить и лукавить, но совершенно не умела.
И глядя на нее сейчас, так искренне радующуюся новой обстановке, он вспомнил, как они встретились на пляжной вечеринке в Майами. Она прилетела на съемки, а он по делам. Отец настоял на том, чтобы Эш вечером немного расслабился. И каким-то образом он оказался на той вечеринке. Лейла сама подошла к нему. Она была пьяна и весела, постоянно хохотала и неумело шутила, пыталась казаться взрослой. Ей было всего восемнадцать лет, и после длинной череды опытных и умелых любовниц и случайных романов, она стала для него глотком чистого воздуха. Неиспорченная, несмотря на свою профессию и сомнительные слухи о слабой морали моделей, простая и легкая в общении, непосредственная, веселая и очень нежная. Она станет хорошей женой и матерью для его детей.
Занятый своими мечтами о прекрасном будущем с Лейлой, Харт не заметил, как реальная Розмари Митчелл вошла в зал ресторана. По пути перекинувшись приветствиями со знакомыми, женщина поднялась к их столику. О ее присутствии за своей спиной Эш догадался по вытянувшемуся лицу Лейлы. Девушка расцвела в улыбке, и даже приподнялась с места.
– Начали без меня? – обходя столик, медовым голоском спросила Роз. – Привет, Эш. – прохладные губы без намека на помаду быстро коснулись его щеки, в ноздри ударил свежий аромат духов.
Он сдержано улыбнулся, пробормотав слова приветствия, но ее вниманием уже владел другой человек.
– Привет, Лейла. Я Розмари. – повернувшись к девушке, Мари протянула ей руку, и Лейла, не скрывая восторга и восхищения, пожала ее.
Эш недовольно нахмурился. Ему не нравилось, что его невеста смотрит на Розмари с щенячьим восторгом. Конечно, он понимал, для многих поклонниц моды, Розмари Митчелл стала кумиром для подражания. С ней искали знакомства, ее боготворили, ей завидовали и льстили. Все, чего касались ухоженные ручки Розмари, превращалось в золото, и только он – Эштан Харт – в камень.
Пока дамы обменивались дежурными приветствиями и комплиментами, Эштон незаметно изучал Розмари. Она показалась ему довольной жизнью, в хорошем расположении духа, весьма милой и вежливой, но совершенно безвкусно одетой. Подобный промах был простителен восемь лет назад, когда Розмари еще только входила в мир большой моды и шоу-бизнеса, но не сейчас.
Пару лет назад она запустила пробную коллекцию одежды, которая прошла на ура. Как все люди творческой профессии Розмари стремилась к разнообразию, и не могла долго заниматься одним и тем же делом, хоть оно и приносило ей хороший доход и удовлетворение. На той единственной коллекции она выдохлась, новые идеи не поступали, и Мари запустила новый проект. Год назад она начала писать картины в стиле модерн. Эш видел пару эскизов, но по незаконченным наброскам трудно было определить, нравится ему или нет новое увлечение неуемной Розмари.
Взгляд Эштона медленно вернулся к облачению молодой женщины. Яркое апельсиновое платье невыгодно сказывалось на оттенке ее кожи, длина не соответствовала возрасту, низкий вырез на груди – размерам. У Розмари было красивое и стройное тело, но в этом платье она выглядела изможденной и близкой к анорексии. Выпирающие ключицы смущали даже его, давно свыкшегося с худобой Мари. Но больше всего Эштона поразило обилие драгоценных украшений вперемешку с элитной бижутерией. Все то, в чем когда-то Розмари обвиняла Филиппа Перье, Эш увидел в ней. Объяснение напрашивалась только одно – душевное и моральное состояние Роз не так позитивно, как она стремится показать. Ее выдавала явная нервозность резких жестов, преувеличенно громкий смех, натужная, показная улыбка… на грани отчаянья. И только Лейла была настолько ослеплена Розмари, что нахваливала даже ее нелепые зеленые туфли и сумку с металлическими шипами.
Девушки ненадолго замолчали только, когда принесли заказ.
– Эш, так мило. – с милой улыбкой промурлыкала Мари, когда перед ней поставили ее любимое блюдо.
Лейла слегка опешив, изумленно уставилась на объемные тарелки Розмари.
– Ты все это съешь? – смущенно спросила она. Митчелл впервые за вечер улыбнулась искренне и расслабленно.
– О да. Я больна одной зависимостью. И это вкусная еда в хороших ресторанах. Кстати, ты в курсе, что Эш отлично готовит роллы в домашних условиях.
– Правда? – еще больше удивившись, Лейла вопросительно посмотрела на жениха. – Прочему ты мне не говорил? Точнее, не готовил?
– Ты не любишь японскую и китайскую кухню. – напомнил Эштон. – Я еще умею печь шарлотку с яблоками и манный пирог.
– Фу, какая гадость. – девушка шутливо фыркнула и сморщила хорошенький носик.
– Ты не права. Все, что готовит Эштон, необыкновенно вкусно. – вмешалась Розмари, встав на защиту кулинарных способностей сводного брата. Они обменялись теплыми взглядами. В такие моменты Эш особенно остро чувствовал, что они семья, и на душе сразу становилось легче.
– А я-то думала, что вы питаетесь исключительно в ресторанах. – с обескураживающей прямотой заявила Лейла.
Розмари послала Эштону осуждающий взгляд.
– Ты, я смотрю, стал лентяем. – грозно заметила она. – Или подружку балуешь? А зря. Тебе стоит ее откормить.
– Я безнадежен, Мари. Я так долго пытался откормить тебя, но ничего не вышло. – Эш смерил Розмари выразительным взглядом.
– Меня откармливать не надо. Я уже много лет на диете. – серьезно сообщила Лейла.
Она снова повернулась всем корпусом к своему рыжеволосому кумиру в нелепейшем платье цвета “оранж”, напрочь забыв о своем спутнике.
– Скажи, Розмари, а как тебе удается держать себя в форме, при такой … хм… странной зависимости?
– Повезло с комплекцией. Сколько не ем, ни на груди, ни на бедрах не сказывается. Как говаривал Эш, тоща, как палка. – усмехнулась Розмари.
– Я такого не говорил. – покачал головой Харт.
– О, ты все забыл. А, между прочим, именно ты добавил мне пару-тройку комплексов.
– Тебе совершенно не из-за чего комплексовать. – заверила ее Лейла. – Эш просто завидует твоей популярности. Ты талантлива, то, что ты делаешь … – девушка сбилась в избытке чувств и развела руками. – Это искусство, и оно прекрасно.
– Извини, Лейла, но я, вообще-то нахожусь здесь – весь такой неталантливый.
– Я не хотела тебя обидеть, милый. – девушка соизволила посмотреть на него. – Но умение складывать цифры, ворочать миллионами и командовать людьми большого таланта не требует. Достаточно хорошего образования и определенного опыта и знаний в этой области.
– Ох, какая ты умная у меня. – иронично заметил Эштон.
– Да, я такая. – кивнула Лейла. Розмари прыснула от смеха. – Зато ты красивый. Ой, Розмари, ты тоже очень привлекательна.
– Спасибо, Лейла. – прикладывая салфетку к уголкам глаз, Мари продолжала хохотать.
Но мисс Барт только вошла в раж. Остановить ее было сложно.
– А знаете, у Эштона все-таки есть талант.
– Да неужели? – Харт в притворном изумлении приподнял брови, и бросил на забавляющуюся Розмари предостерегающий взгляд.
– Ну, да. – подтвердила Лейла. – Только ты закопал его в землю.
– О чем речь, соизволь уточнить. – попросил Эштон.
– Я говорю о выставке Розмари. Той самой первой, где на большинстве фотографий запечатлен ты. Это было сильно, проникновенно. Именно тогда влюбилась в тебя. Эти твои глаза, честные, загадочные, глубокие, властные и в тоже время ранимые, смотрящие прямо в душу. От них невозможно было скрыться. И как вам удалось? Бьюсь об заклад, что каждая женщина в зале чувствовала себя единственной и любимой темноволосым парнем с фотографий. Сыграть такое – это огромный талант, Эштон.
Лейла, наконец, выдохлась и умолкла, глядя на него сияющими глазами. Харт хранил молчание. Лицо скрывала тень напряжения и досады. Розмари больше не смеялась. Нахмурившись, она переводила взгляд с Эштона на Лейлу и обратно.
– Лейла, но ты тогда, наверно, была совсем юной девочкой. – обратилась она к невесте брата. – Ты все преувеличила. Я сама не понимаю, почему выставка имела такой успех. Эш – просто красивый парень, чем и дал почву твоему воображению. Он ничего специально не играл. Да что там, кадры были сделаны случайно и в разное время.
– Ничего я не преувеличила. – упрямо возразила Лейла.
– Мари права, милая. Набор кадров был случайным. Я даже не позировал. – мягко сказал он. – И ничего не играл. – Эш тихо повторил слова Розмари.
В глубине его глаз мелькало недоумение, тщательно скрываемое от остальных. Удивительно, как тонко поняла Лейла все, что он чувствовал тогда… очень давно. Сердце холодным стальным обручем сжала застарелая боль. Лейла увидела даже то, что он сам не понимал… тогда. Он прогнал тягостные и в тоже время светлые воспоминания. Впереди маячит счастливая и безоблачная жизнь. Он не имеет права оглядываться. Только не сейчас.
И, вроде бы, ничего необычного не случилось, но разговор дальше как-то не клеился. Лейла притихла, напустив на себя загадочный вид, Розмари немногословно отвечала на дежурные вопросы Эштона, временами впадая в задумчивость и словно выключаясь. Все вздохнули с облегчением, когда Эш предложил закончить вечер.
– Я была так рада познакомиться с тобой. – прощаясь на парковке, Розмари по-дружески обняла Лейла. – Тебе повезло с женихом. Береги его.
– Постараюсь. – улыбнулась в ответ Лейла.
Эш стоял рядом, с непроницаемым лицом наблюдая за двумя красавицами. Когда Мари протянула ему ладонь для прощального пожатия, Эштон задержал холодные пальцы в своей руке.
– У тебя все хорошо? – внимательно заглядывая в серые глаза Розмари, спросил он. Она натянула счастливую улыбку и кивнула. – Ты выпила. Я могу отвезти тебя домой. Нам по пути.
– Нет. Я справлюсь. – отрицательно качнула головой Розмари. – Вам удачно добраться. Смею напомнить, что мои права старше твоих аж на восемь лет.
– Да, ты любишь напомнить мне о возрасте. – с иронией заметил Эш, отпуская ее пальцы.
– А что у вас с возрастом? – полюбопытствовала Лейла, обнимая жениха за талию.
– Розмари считает, что старше меня на целую жизнь.
– Это на год, что ли? – усмехнулась девушка.
– На пять. – сухо уточнила Розмари.
– Никогда бы не подумала. Эштон всегда такой серьезный, что больше похож на старшего брата, чем на младшего. А почему вы совсем не похожи?
Вопрос застал Розмари врасплох. Она озадачено взглянула на Харта. То лишь пожал широкими плечами, плотно обтянутыми черной шелковой рубашкой. В черном он всегда выглядел очень эффектно. Впрочем, ему шли все цвета.
– Ты не сказал?
– Что он мне не сказал? – спросила Лейла.
– Мы не родные. – ответила Розмари.
– Я знаю, но отец-то один. И вы оба на него ни капельки не похожи.
– Лейла, меня удочерили.
– Ни фига себе. – вырвалось у девушки. – Извини, Розмари. Это, наверное, семейная тайна.
– Нет никакой тайны. – раздраженно бросил Эштон. – Ты не спрашивала, я не рассказал. Вот и все. Я внебрачный сын, Мари удочерили. Мы познакомились, когда ей было двадцать два, а мне восемнадцать. Еще вопросы есть?
– Семнадцать, Эш. – уточнила Роз. – И не кипятись. Лейла – твоя невеста и имеет право знать историю семьи.
– Теперь знает. – Харт снова повел плечами. – Ты довольная, Лейла. Или еще есть вопросы?
Девушка растерянно покачала головой, обескураженная свалившейся на нее информацией.
– Мы поговорим дома. – приняла она неожиданно взрослое решение и развернувшись, быстро пошла к машине. Харт не пошел за ней.
