И пока несколько из них, выполняя наказ то ли шамана, то ли врача, ходили на бар и кухню, Арди успел заметить несколько деталей.
Помимо Ордаргара еще несколько орков выглядели не так, чтобы в целости и здравии. У некоторых на боку висели наспех перебинтованные руки, кто-то, сцепив зубы, хромал к стульям, усаживаясь с затянутыми жгутами ногами. А еще, сколько бы Ардан не присматривался, но никак не мог отыскать бессменного шофера Ордаргара, старавшегося не пропускать концерты Тесс.
Хороший был парень.
Для бандита.
Никогда не приходил без цветов и одним только взглядом унимал любого выпивоху, забывавшего о правилах приличия и мешавшего Тесс выступать. Причем успевал это сделать еще до того, как в дело вмешались бы верзилы Аркара.
– Дарг, – Аркар, шепнувший пару слов своим людям и отправив их на улицу, встал рядом с диваном и тяжело посмотрел на своего босса. – Что произошло?
– Мы ехали с приема у герцога, – Ордаргар ударом ладони начисто отсек горлышко толстенной бутылки виски и залпом осушил едва ли не половину. – Давай, старик, делай свою… Арррр!!!!
Взревел орк, когда знахарь, отрезав ножницами прилипший узел брючины, начал водить по жуткой, словно обглоданной ране, раскаленным, широким ножом, попутно прямо наживую отрезая висящие шматы плоти смоченным в алкоголе скальпелем.
Ордаргар начал бить кулаком о стену, из-за чего задрожали висевшие на них маски, охотничьи трофеи, бивни и фотографии.
Экзекуция продлилась несколько долгих минут, полных боли, рычания и запаха горелой плоти.
– На выезде со старого парка, – слово взял один из орков, помогавших Ордаргару зайти в зал. – Мы попали в засаду. Два грузовика заблокировали проезд. Пологи откинули, а там – армейские ленточные пулеметы. Изрешетили автомобиль в хлам. Бордар погиб на месте.
Бордар. Точно. Так звали шофера, души не чаявшего в джазе в целом и в Тесс в частности.
– Армейские пулеметы? – даже Аркар, кажется, удивился. – Так открыто? В столице?!
– Если бы только они, – добавил уже другой орк. – У наших карет корпуса ведь бронированные, так что первый залп мы выдержали. Рухнули на пол, дождались пока заклинит, а там…
Орк замолчал, а за него закончил уже третий.
– Осколочные гранаты, Аркар, – с пустым взглядом добавил орк с изрезанным пиджаком и торсом под ним. – Закидали нас как на, мать их, Новый Год.
В зале повисла тишина, нарушаемая лишь стонами и рычанием Ордаргара.
– Пижон, – процедил Аркар, сжимая кулаки и обнажая клыки. – Давно уже надо было побалакать… пообщаться, тобишь-та, с ним на тему Бальеро… Парни!
Орки уже начали подниматься со своих мест, как в зале прозвучал хриплый, туманный голос.
– Придержи волков, Аркар, – сквозь боль и омут беспамятства произнес Ордаргар. – Это не Пижон.
– Дарг, при всем уважении, но тебе явно задели голов…
Очередной удар кулака, оставивший, на этот раз, вмятину на каменной стене, от которой разошлись глубокие трещины, заставил замолкнуть даже Аркара.
– Не забывайся, Распорядитель, – прорычал Ордаргар, снова прикладываясь к виски, а затем, сцепив зубы и клыки, выливая остатки на рану и вновь рыча раненным Шагальщиком. – Это не Пижон.
– Почему ты так уверен в нем, Ордаргар? – тут же сменил тон Аркар.
– Потому, что на приеме мы с ним обо всем договорились, – куда спокойней, чем прежде, ответил глава банды. – А Пижон слишком высокого о себе мнения, чтобы сразу же, не выждав хотя бы пары недель, нарушить свое ничего не стоящее, сраное человеческое слово.
Ордаргар сплюнул слюной, смешанной с кровью и мелкой, зубной крошкой.
Аркар переглянулся с остальными орками, в глазах которых, как и у самого Распорядителя, маячила искренняя неуверенность. Ардан же, сидя на диванчике, молча наблюдал за ситуацией, надеясь, что та его никак не коснется.
– Но кто еще станет так выпендриваться… выделываться, значит-ца, в городе, кроме Пижона? – все же не сдался Аркар. – Только он способен на такое… представление, Дарг.
Ордаргар медленно повернулся к Аркару и посмотрел на него так, как Ардан не хотел, чтобы здоровенный орк посмотрел на него. Этим взглядом, наверное, можно было сваи в землю вбивать и арматуру гнуть.
– Именно поэтому, Распорядитель, я все еще не на пенсии, а ты все еще не в жилетке… – прорычал Ордаргар. – Сперва Бальеро, затем Красная Госпожа, а теперь это… Кто-то пытается развязать войну банд.
– Зачем?
– Если бы я знал, Аркар, то не приехал бы сюда…
Звучало, кстати, не лишенным здравого зерна, что наглядно демонстрировало – Ордаргар стал одной из самых значимых фигур криминального мира вовсе не только из-за своей всем хорошо известной, звериной жестокости и силе, а еще благодаря столь же острому, как его когти и клыки, уму.
– Но бездействовать мы не можем, Распорядитель, – продолжил орк и, когда знахарь закончил затягивать бинт на все еще дымящейся, красной культе, Ордаргар развернулся лицом за стол и откинулся на спинку дивана. – Нас выбрали мишенью и если мы проявим слабость, нас разорвут на части.
– Получается, мы… в ловушке, – выдохнул Аркар, усаживаясь напротив. – Не сделаем свой ход – нас порвут. А сделаем…
– Можем сыграть на руку тем ублюдкам, что устроили нам Фатийскую границу в центре города, – кивнул Ордаргар.
Заскрипели входные двери и в зал начали набиваться еще орки. Все, как один, в пиджаках без жилеток, в темных пальто и с револьверами (такого размера, что случись из них стрелять человеку – вырвало бы плечо) и топорами. В руках орков они смотрелись небольшими, даже незаметными, а вот люди пользовались ими для колки дров.
Всего в «Брюс» набилось не меньше шести десятков бандитов, но, что примечательно, несмотря на тесноту, вокруг Ардана имелось свободное пространство. Орки, бросив один только взгляд на плащ на его спине и посох в руках, не пересекали незримой границы.
– Дагир, – глава банды повернулся к одному из раненных. – Приведи нашего гостя.
Орк, молча кивнул, поднялся и вместе с еще одним вышел на улицу. Прозвучал хлопок дверцы багажника, а следом за ним нечто, похожее на мычание.
А когда двери снова открылись, Ардану стоило больших усилий, чтобы не вскочить на ноги. Дагир тащил за волосы мычащего (кричать ему не давал кляп в виде платка, комком забитого в рот), относительно невредимого, если не считать кровоподтеков на лице, человека.
Мужчину лет тридцати. В простом, дешевом костюме из овечьей шерсти с деревянными, плоскими пуговицами и в массивных, блестящих гуталином сапогах, с подкладкой не из меха, а подбитой пухом тканью. Такие носили рабочие.
Человека, подняв за волосы будто тряпичную куклу, поставили на колени перед Ордаргаром и выдернули кляп.
– Я ничего не знаю, я просто…
Глава Банды вытянул руку и, схватив бедолагу за горло, вздернул того над полом. Сжав пальцы, он заставил несчастного захрипеть, судорожно царапая ногтями почти каменную, серую кожу.
– Говори, – приказал Ордаргар.
– Я… я просто шел мимо… ехал… к… семье… я честно… ничего…
Глава банды сжал пальцы сильнее и у рабочего вздулись вены, сосуды полопались в глазах, а язык начал стремительно набухать.
– Если ты не хочешь, чтобы к твоей семье съездили мы, то начнешь говорить, – без каких-либо эмоций, спокойным тоном, словно и не держал на весу восемьдесят килограммов, произнес Ордаргар.
– Я… не… знаю…
Ардан, сжав посох так сильно, что заскрипели костяшки, не смог больше терпеть.
Вскочив на ноги, он, привлекая к себе всеобщее внимание, ударил посохом о пол.
– Этот человек говорит правду!
Орки повернулись к нему с далеко не самыми добрыми взглядами, а Ордаргар и вовсе выглядел так, будто размышлял разорвать наглеца на две части или сразу на четыре.
– Дарг! – Аркар, тоже вскочив, встал между Арданом и главарем. – Парнишка молодой, горячий, как уголь. И такой же…
– Он говорит правду, – перебил Ардан, обходя Аркара.
И снова несколько мгновений тишины, но Ордаргар хватку, все же, ослабил.
– И с чего ты взял, матабар? – прищурился орк. – Не ты один слышишь чужие сердца. У этого оно бьется, как у лживого пса.
– Или перепуганного, – стоял на своем Арди.
Дарг опустил мужчину на пол, но пальцы разжимать не стал.
– У тебя есть две минуты, чтобы объяснится, мальчишка. И если мне не понравится твой ответ – ты переселишься из нашего дома в госпиталь.
– Его одежда, – Ардан кивнул на работника. – Она испачкана в грязи и снегу, но на ней нет пороховых следов. А учитывая пулеметы, гранаты и взрывы, на нем бы остались пятна. Да и его ботинки. Посмотрите, какие они чистые. Куда чище одежды. Смею предположить, что вы его поймали, уходя с улицы. Оглушенного и лежавшего на земле. Так?
Орки переглянулись, а Ордаргар сдержано промолчал.
– Значит я прав, – кивнул Ардан. – Смею предположить, что этот человек, перед тем, как пойти домой, наведался к чистильщику обуви. А затем его ударило обломками асфальта и оглушило. Чистильщик сбежал, а вы, уходя, увидели его и приняв за нападающего, забрали с собой.
Ордаргар посмотрел в глаза Ардану и тому показалось, будто бы стая голодных, зараженных Лей волков снова, как и в детстве, загнали его в угол и готовы разорвать.
Но наваждение исчезло и главарь бандитов, разжав ладонь, слегка оттолкнул от себя несчастного.
– Аркар.
– Да, Дарг.
– Выпиши нашему гостю чек на сто эксов, – распорядился Ордаргар. – Этого должно хватить на врача и, – взгляд орка скосился на мутное пятно, расплывающееся в паху «гостя». – новые штаны. А так же сделает весомый взнос в фонд молчания. Не так ли?
– Д-да, конечно, спасибо, большое спасибо, – глотая сопли и слезы, бедолага полз спиной к выходу. – Я ничего никому не скажу. Обещаю. Я…
Ардан встал за спиной у несчастного, не давая тому пути.
Ордаргар тихонько зарычал, а орки, как один, поднялись на ноги.
– Ты, парень, играешь с охренительно горячим огнем, – шепнул ему на ухо Аркар. – И погореть мы можем сейчас оба.
Ардан, игнорируя предупреждение, опустился на корточки и положил ладонь на плечо бедолаге. Если уж Аркар знал о том, что Ардан Говорящий, то и Ордаргар – тоже. Смысла держать карты закрытыми не оставалось.
– Как вас зовут, господин?
– Теренс, – дрожащим, плачущим голос представился тот. – Теренс Фли.
Получив, по доброй воле, чужое имя, Ардан вложил в него свою волю и произнес:
– Теренс, – с его губ сорвались облачка ледяного пара, а по полу и стенам зазмеился тонкий узор инея. Орки зашептались между собой. – Скажи мне, Теренс, что ты увидел, когда сидел на стуле чистильщика обуви.
Лицо Теренса разгладилось, взгляд остекленел, а из голоса исчезли любые интонации, сделав тот сухим и, будто, ненастоящим.
– Я видел чистильщика. Его щетка чистила мои ботинки. Испачкал их когда выходил из трамвая. Тот сломался и остановился на несколько остановок раньше нужной.
Арди, чувствуя, как на него постепенно опускается неподъемная тяжесть, а в голове словно кто-то молотом о череп стучит, изменил вопрос:
– Чистильщик. Показалось ли тебе в нем что-то странное?
– Нет.
– Посмотри внимательней на свое воспоминание, Теренс. Тебя нашли одного. Совсем одного. А не так уж и легко быстро убрать стул чистильщика и все его средства и щетки.
С каждым произнесенным словом из Арди словно душу вытягивали, попутно пропуская его самого через мелкую мясорубку. Но он не отпускал своей власти над чужим именем, ломая и коверкая чужую волю.
– Красное пятно на рукаве. Я подумал, что это краска. Но это была не краска. Кровь. Это была кровь.
– Что он сделал, Теренс, когда мимо проехал длинный, дорогой автомобиль?
– Он… он достал из кармана сигнальный пистолет. А затем ударил меня. Потом я видел черноту.
У Арди из носа и ушей заструились мелкие, горячие струйки крови, а перед глазами все поплыло.
– Когда он стрелял, ты увидел что-то еще, Теренс?
Глаза Теренса практически полностью побелели, а на уголках рта начала пузыриться белая пенка.
– Д-да… татуировка… молоток и перчатки.
Ардан отпустил чужое имя, разорвав с тем связь и, скорее всего, рухнул бы на задницу, если бы не подхвативший его Аркар. Полуорк помог Арди выпрямиться и отвел на диванчик, где усадил и поставил перед ним стакан с водой.
– Я… я… – Теренс, проморгавшись и помотав головой, вытер губы и попятился дальше. – Я ничего не скажу, клянусь дочерьми. Ничего не скажу. Ничего…
Сумев подняться на ноги, выхватив чек из рук Аркара, несчастный стремглав выбежал на улицу.
– Аркар, Ураг и остальные – пообщаемся.
Полуорк бросил быстрый взгляд на Ардана и отправился, вместе с еще несколькими орками, в отдельную комнату. Там же остался и знахарь, которого, видимо, и звали Урагом.
Как только двери за последним из верзил закрылись, а зале, неожиданно, стало чуть легче дышать. Будто выветрилась значительная доля напряженности.
И несмотря на то, что Арди остался один на один с несколькими десятками здоровенных орков, сардинами набившихся в тесный, для их габаритов, «Брюс», юноша чувствовал себя в куда большей безопасности.
Пока старшие члены банды обсуждали сложившуюся ситуацию, Ардан тихонько пил воду и пытался привести мысли и чувства в норму. Каждый раз, используя искусство Эан’Хане для подчинения чужого имени, юноша чувствовал себя так, словно опять наперегонки с Эргаром бегал по пикам Алькады в самый лютый шторм.
