Чуть помедлив, Вилкас пообещал:
– Я против тебя свидетельствовать не стану, скажу, у калитки поймал, уже с сумкой.
– Спасибо!
Отблагодарила его самой искренней улыбкой. Мелочь, но вдруг склонит чашу весов в мою пользу?
Не подумайте, между мной и Вилкасом ничего нет и никогда не было, некромант не в моем вкусе. Да и у него невеста имеется, такая же рыжая, с веснушками, как и он. Просто ведьмы и некроманты издавна дружат, особенно в сельской местности. Сегодня я помогу, вытравлю мелкую нечисть, завтра он упыря упокоит. Так и живем.
А гуля, который на меня жаловался, помните, рассказывала, Вилкас и вовсе за неуважение к даме сжег.
* * *
– Прошу!
Линас с широкой улыбкой указал на то самое странное кресло со светильником.
Скрестив руки на груди, не сдвинулась с места.
На инквизитора я тоже не смотрела, даже не ответила на приветствие. К чему эти фокусы? Оформи заочно протокол и посади в камеру, так нет, издеваться вздумал. Странный он, точно странный, притащился в инспекцию посреди ночи. В его возрасте не о работе думают, а о девушках. В Колзии хватает хорошеньких, далеко не все ведьмы, найдется, из кого выбрать.
– Аль?
Вилкас тронул меня за плечо, легонько подтолкнул к сомнительному трону.
– Это не больно, – счел своим долгом добавить он, – я тоже проходил.
– Проходил что?
Кресло и особенно «подсолнух» над ним по-прежнему не вызывали доверия.
– Проверку ауры, госпожа?.. Запамятовал вашу фамилию, Аурелия.
– Госпожа неудачница.
Смирившись, со вздохом забралась на кресло.
– Ну, – поинтересовалась нетерпеливо, – кандалы когда захлопните? Нажимайте уж свои рычаги, приводите в действие механизм.
– Это не пыточное кресло, я действительно хочу проверить вашу ауру.
Засучив рукава, Линас шагнул ко мне. Вилкас, наоборот, отошел, переместился к двери. Его открытое, доброе лицо выражало молчаливую поддержку. Будет мне передачки в камеру носить.
– Расслабьтесь, пожалуйста! И постарайтесь ни о чем не думать.
Инквизитор зашел со спины и опустил «подсолнух». Теперь он нависал в опасной близости от моего темени.
– Там магия?
Обеспокоенная, вынырнула из-под конструкции, которую изначально ошибочно приняла за светильник.
– Госпожа Аурелия…
– Не хочу, чтобы вы расплавили мне мозги, превратили в «овощ».
Мало ли, какие извращенные фантазии реализовывает столичный хлыщ! Мозе проверял ауру по старинке, наложением рук.
– Обещаю, что у вас не выпадет ни один волосок. Сядьте!
Надавив на плечи, Линас принудил принять прежнюю позу.
Закрыв глаза, приготовилась отойти в иной мир.
Дурацкая вышла жизнь. А смерть – еще хуже. И, заметьте, во всем Линас виноват. После смерти стану являться ему в виде призрака, дико смеяться над ухом, хлопать дверьми и…
Ай!
Дернулась, ощутив легкое покалывание и жар в затылке.
– Так и есть, пятно.
Отряхнув ладони от невидимой пыли, Линас прошел к столу. Обескураженная, уставилась на него. Как, это все? Разве можно за какое-то мгновение проверить ауру, пусть даже с помощью новомодного прибора.
– Пятно не очень большое, – уткнувшись в какой-то формуляр, продолжал вещать инквизитор, – пусть и свежее. Указывает на общение с темными силами. В последние три дня вы проводили какие-нибудь ритуалы?
– Я сделку с бафометом заключила.
Чего теперь скрывать, хуже уже не будет. А так, глядишь, избавлюсь от необходимости платить проценты.
Перо в руках Линаса перестало скрипеть. Он медленно, очень медленно поднял голову, посмотрел на меня.
Вилкас оказался куда красноречивее:
– Аля, ты идиотка?!
Даже спорить не собираюсь. Хотя…
– А что мне оставалось сделать? – Надувшись, с ногами устроилась в кресле, чтобы не мешал, подняла «подсолнух». – Светлейший, – безо всякого почтения кивнула на Линаса, – гримуар отобрал, работы лишил…
– Помилуйте, – моя версия событий инквизитора явно не устраивала, – вы сами отказались проходить аттестацию, устроили целое представление…
– Потому что ваша аттестация – чушь собачья. Жили без нее и дальше бы обошлись. Я бы еще поняла, если бы вы свой карман набить хотели… Или я мало предлагала? Вилкас, ты наверняка в курсе, сколько сейчас положено давать на лапу?
В кабинете ненадолго воцарилась тишина, прерываемая лишь моим шумным дыханием, после чего Линас грозно приказал:
– Цех, вы свободны! Дальше я сам.
Ухмыльнулась. Ну наконец-то! Сейчас останемся вдвоем, обговорим денежный вопрос. А шуму-то сколько было! Я весь такой гордый, правильный, взяток не беру…
Однако Линас упорно не спешил говорить о главном. Зачем-то заглянул в мою сумку, оставленную Вилкасом в качестве трофея на столе, понюхал гроб-траву.
Не выдержав, спросила:
– Сколько?
– По моим прикидкам, два года и еще несколько месяцев.
Нагнувшись, инквизитор достал из мусорной корзины пару черновиков, разгладил и выложил на них мой кладбищенский улов.
– Два года чего?
В душу закралось нехорошее предчувствие.
– Тюрьмы, конечно. А вы надеялись, что за закрытыми дверьми я стану сговорчивее? – Карие глаза самодовольно блеснули в пляшущем пламени свечи. – Вы примените свои женские чары… Увы, за минувшие дни ничего не изменилось. Не стану врать, грудь у вас красивая, но я прибыл сюда навести порядок после предшественника, а не заводить романы с молоденькими ведьмочками.
– Очень жаль, воздержание в вашем возрасте вредит здоровью.
Линас приподнял брови:
– Из собственного опыта исходите? Сколько вам там, лет сорок?
Свидетель Белбог, я старалась. Очень старалась, но раз уж меня все равно отправят в тюрьму, хотя бы за дело. Заодно на законных основаниях расторгну договор с бафометом. Если Юргас не наврал, и я его действительно заключила, убийство инквизитора собственными силами делает его ничтожным.
– Сплету венок из барвинка и калины, пущу его по воде в час ночной. Плыви, венок, прямо в царство мертвое, утяни за собой душу светлую, прямиком в Черное пламя!
Слова проклятия всплыли в голове, безо всякого гримуара, словно я повторяла их по сто раз на дню. Физически ощущала их тяжесть, как они сгущаются, облачками пара вырываются изо рта. Скоро облачко почернеет и тогда…
Серебристые нити магии зашили мой рот. Прежде и подумать не могла, что такое возможно. Стояла, мычала и не могла произнести ни слова.
– Это уже слишком! – Глаза Линаса почернели, почти сравнялись с пугающими очами Юргаса. – Я надумал пожалеть вас, простить на первое время, а вы!..
Возразить ртом не могла, поэтому слезла с кресла-подсолнуха, отыскала среди бумажного хаоса карандаш и гневно нацарапала прямо поверх графика роста магически одаренного населения: «И поэтому обозвали меня старухой, оскорбили? Очень по-мужски!» Записку кинула под ноги Линасу. Не переломится, если поднимет.
Чары с моего рта сняли: у кого-то проснулась совесть.
– Так как же вас все-таки зовут? – Инквизитор устроился так, чтобы одновременно контролировать меня и дверь. – Вы успели запустить в меня корзиной, предложить себя, проклясть, а мы до сих пор не знакомы.
– Врете: наверняка уже в личном деле посмотрели. Или вам для протокола? Там ведь положено каждый раз называться.
Смиренно вытянула перед собой руки. Не маленькая, сознаю, чем карается покушение на инквизитора.
– Нет, мне для себя.
Воистину, ненормальный! Я его прокляла, ладно, пыталась, а он именем интересуется вместо того, чтобы спеленать как паук муху и отправить под замок.
– Аурелия.
– Аурелия… – задумчиво повторил Линас, словно пробуя имя на язык. – В переводе: «Светоносная». Опустите руки.
– Что? Я же вас убить хотела.
А как же арест, примерное наказание?
– Максимум вызвали бы расстройство желудка. – Линас неожиданно тепло улыбнулся, окончательно сбив меня с толку. – Слова громкие, пугающие, не спорю, но требующие определенного дара. Вы светлая ведьма, не способны убить, это не в вашей природе. И на кладбище отправились не по собственной воле, верно?
– И что с того?
Оседлала задом наперед первый попавшийся стул. Пришлось, правда, скинуть с него стопку бумаг, ну так мебель предназначена для сидения, а не для складирования всякого барахла.
– Я предлагаю вам сделку.
Приподняла бровь. Мол, продолжайте.
– Я забуду об этом маленьком инциденте, сожгу ваши кладбищенские дары, сниму пятно с ауры взамен на сотрудничество с инспекцией.
– Какого рода? Шпионить за другими ведьмами предлагаете? Так это не ко мне, светлейший, лучше в камеру.
– Нет. Мне нужно вывести на чистую воду одного человека. Полагаю, вы догадываетесь, кого.
– Догадываюсь и не советую вам с ним связываться.
– Его зовут Юргас, – проигнорировав мои слова, невозмутимо продолжил Линас. – Фамилии, к сожалению, не знаю. Он держит заведение здесь, в городе.
– И очень действенно умеет убивать людей, – мрачно продолжила я. – Для него это – тьфу, хоть с помощью магии, хоть без.
Стул разом стал жестким, неудобным, пришлось встать.
– Вилкас сказал, это он послал вас на кладбище… Зачем? В каких вы отношениях?
– Задолжала я ему, вот и все. Гроб-трава и Пальцы мертвеца взамен на расторжение договора с бафометом. Между прочим, вопрос сделки – ваше убийство.
Поискав в потайном кармане платья, вытащила продырявленную монету и протянула инквизитору. Тот хмыкнул, повертел в руках и небрежно кинул на стол.
– У вас какая-то мания, навязчивая идея отправить меня на тот свет. Чем я вам не угодил, Аурелия?
У нас сегодня ночь откровений, так что получите:
– Отобрали гримуар и унизили.
– Гримуар я верну после аттестации.
Усмехнулась:
– Ага, через два года почтовым голубем в камеру пришлете.
– Повторяю, никакой камеры не будет, если вы согласитесь, – нахмурился Линас и украдкой зевнул.
