– Я управляющая детским…
– Вздор! – вскинул бургомистр руку в воздух. – Впервые слышу. Указ-то у тебя есть. Однако. Подписан он несуществующим королём в давние и уже канувшие в лету времена. И там не сказано, что ты есть… Как там тебя… В общем, нет никакого подтверждения, что я имею к этому какое-то дело.
Я вытащила бумагу от аббатисы с указанием меня в качестве новой управляющей приюта и резко всучила её мужчине. Он взял её двумя пальцами, вновь бегло прочёл и взглянул исподлобья:
– Ле-еди Брианна. Поспешу вас разочаровать, но эта бумага не решает вопрос. Никто не согласовывал со мной ваше появление тут. Так что вы, дорогуша, как бы сказать… Никто. И в целом вам надлежало бы быть поскромнее и радоваться тому, что я выделяю приюту каждый месяц.
– Но такого количества еды не хватает для двадцати человек. Нам нечем топить печь…
Мужчина махнул рукой:
– Топите мебель, если вам недостаточно того, что мы великодушно жалуем.
Я рассвирепела.
– Простите, но я вынуждена…
Он снова меня прервал жестом и тяжело поднялся со своего кресла. Казалось, мужчина с усилием передвигает собственные ноги, не способные вынести тяжесть тела. Боров делал мелкие неторопливые шаги, а на лице у него было абсолютное спокойствие, выводившее меня из себя ещё больше.
– Ты не можешь требовать от меня чего-либо, пока не предъявишь мне действующий указ нынешнего короля или согласованные со мной бумаги о том, что ты есть та, за кого себя выдаешь.
Бургомистр звонко поцокал языком, покачивая в такт редеющими жидкими волосёнками.
– Однако…
Он обошёл меня сзади и наклонился к уху так, что я почувствовала его горячее дыхание.
– Возможно, такая прелестница, как ты, сможет согреть старые кости несчастного управляющего…
Я ощутила, как его мерзкая рука скользнула мне на грудь.
– Возможно… Я смогу тебе чем-то помочь и подсказать, к кому обратиться в Элингоре…
Я отбросила его руку и вскочила со стула.
– Как вы смеете!
– Не спеши, дитя. Обдумай всё хорошо. Оставь это высокомерие, можешь звать меня просто – Феркель. Мы с тобой одного поля ягоды, к чему нам ссориться.
«Отвратительный боров, отвратительное поросячье имя!»
Я взяла с его стола бумаги, которые принесла и засунула в карман.
Дверь в кабинет открылась, и худая секретарская голова просунулась в проём. Увидев меня, мужчина шире распахнул дверь:
– Дрянная девчонка! Как ты сюда пробралась?!
Он отвратительно брызгал слюной, выкрикивая каждое слово. Бургомистр спокойным жестом заткнул помощника.
– Всё в порядке, Мортикам. Наша леди Брианна уже уходит. Я ждал её, мне нужно было обсудить вопросы.
И повернулся ко мне:
– Прощай, детка. Подумай над моим предложением.
Я, не помня себя, проскочила мимо мужчин и только на улице начала жадно вдыхать воздух.
Ну уж нет! Какое хамство…
Одно я знала теперь точно, боров проговорился – в Элингоре мне могут помочь с моей проблемой. Найти новый указ нынешнего короля или добыть документы, которые бы подписал отвратительный Феркель. Кто и как – дело второе. Лишь бы больше никогда не сталкиваться с этими мерзкими самодовольными существами. Теперь я знала, как выглядит сэр Мортикам, о котором рассказывала Дженни. У меня появился новый план. Я поспешила отсюда, не желая оставаться ни на одну минуту.
Глава 8
Выскочив на улицу, стрелой слетела по лестнице и, не помня себя, пронеслась через городок прямиком к воротам. Лишь оставив позади стены Нормуда, я замедлила шаг и остановилась, чтобы перевести дыхание. Мысли мало-помалу приходили в порядок. Пока было не совсем понятно, с чего начать, но то, что необходимо попасть к судье и поведать ему о бесчинствах, которые творит, руководствуясь жаждой наживы и денег, безжалостный Феркель, стало для меня ясно.
Сделав ещё несколько глубоких вдохов, словно смывая с себя морозным воздухом незримые следы омерзительного бургомистра, я упрямо тряхнула головой и направилась по тропинке в сторону дома. По дороге решила заглянуть к кузнецу и поблагодарить за то, что он недорого продал столь нужную нам железную палку.
Кузница оказалась небольшой пристройкой к дому позади него. Снаружи в виде открытой лавки стояли наковальни, верстак, из печи клубился сизый дымок. В глубине, теряясь среди висящих инструментов, пряталась невзрачная дверь. Никого не было видно и мне пришлось пройти внутрь, чтобы постучать. Всё тот же румяный мужчина открыл дверь, вместе с которой на улицу вырвался пар и сладкий аромат обеда.
– Леди Бри! – воскликнул он. – Проходите! Рад, весьма рад личному знакомству. Рассказывайте, как сходили в ратушу? Вас приняли? Да, кстати, не спросил при давешней встрече – как успехи с ломом? Удалось прорубить лунку в реке?
– Добрый день еще раз! Да, спасибо, вы нас очень выручили. Понимаю, что немного заплатили…
Кузнец выглядел весьма добродушно и смотрел на меня улыбающимися глазами. Это был широкоплечий крепкого телосложения мужчина лет сорока. От постоянной работы его руки были накачаны, а пальцы и ладони покрыты мозолями и небольшими ожогами. Из дома слышались детские голоса и женский смех.
Меня это немного смутило:
– Извините, я, наверное, не вовремя…
Добряк рассмеялся, обнажив ряд здоровых крепких желтоватых зубов:
– Мы всегда рады гостям в нашем скромном жилище. Прошу, проходите, отобедайте с нами.
Он сделал жест, приглашающий войти, и я протиснулась в проём. В доме оказалось очень жарко, из сеней проход вёл сразу в просторную кухню. За столом сидела красивая длинноволосая женщина лет тридцати пяти, держа на руках годовалого малыша, и вытирала его пухлые губки тряпочкой. Перед ними стояла маленькая миска с ложечкой и железная кружка с душистым травяным взваром. Чуть дальше ещё две уже почти пустые тарелки с остатками еды.
– Мальчишки! – прогромыхал мужчина, – Уберите за собой посуду! У нас в доме гостья.
В комнату вбежали два паренька лет десяти каждый. Увидев меня, они слегка поклонились, схватили свои миски и убежали с ними к тазу, стоящему в углу комнаты.
– Добрый день, мисс, – улыбнулась женщина, – прошу, присаживайтесь. Мой муж рассказал, что ребятки поделились радостью. Вас прислали возглавить тот милый приют? Раньше детки часто прибегали к нам, но в последнее время гости оттуда – редкость.
Кузнец наполнил такую же кружку, поставил передо мной и сел напротив.
– Это моя жена – Маргарет. Меня зовут Свен. Рад, что зашли познакомиться. Она права: сиротки стали менее необщительными. Ваши мальчишки, что пришли за железной палкой, воодушевленно рассказали, что к ним прислали новую управляющую. Да и какую – голубых кровей!
Он негромко рассмеялся и сложил руки на столешнице, как школьник за партой.
– Слава богам, что прислали вас, мисс, а не какого-нибудь проходимца с Нормудских просторов.
Тем временем женщина отодвинула посуду и опустила ребёнка на пол. Тот встал на покачивающиеся ножки и засеменил в другую комнату за братьями.
– Спасибо за тёплый приём, он оказался радушнее, чем в ратуше… – выдохнула я.
– Да. Мистер Феркель не гостеприимный градоначальник. Вы получили от него то, что хотели?
Судя по всему, мужчина был действительно заинтересован, на лице его читалось искреннее любопытство.
– К сожалению, бургомистр оказался весьма груб. Было бы полезно узнать, кто он, какие порядки наворотил? А ещё хотелось бы расспросить про судью, и как к нему можно попасть.
Свен потёр своими мощными пальцами переносицу и поморщился.
– Знаете, как только сменился король, поменялось всё. Даже у нас, простых ремесленников, упал доход, ведь у бургомистра, его подельников есть родственники, которых те тянут за собой наверх. Покупателей у меня всё меньше и меньше. Бывает, что один в несколько дней, а бывает и реже. Прежний городской глава часто давал мне заказы для солдат и стражи. Да и горожане захаживали. А сейчас Груберг забрал под себя почти весь рынок и не намерен делиться клиентами.
Мужчина выражался очень грамотно, оперируя сложными понятиями, и я пристальнее в него вгляделась.
– А на счёт судьи… Дом суда находится в другой части Нормуда, со стороны северных ворот. Это, – он махнул в окно, указывая в сторону рынка, – восточные. Въездов в город всего три: последние выходят в лес. Их так и называют – «Лесные врата». Для граждан они не открываются, да я и не знаю даже, пользуются ли ими – я никогда не видел их открытыми. Глупость какая – выход прямо в лес! Кто туда может ходить и зачем? Там весьма опасно.
Маргарет встала из-за стола, наполнила мою опустевшую чашку и отправилась мыть посуду.
Кузнец же продолжил свой монолог:
– Тем не менее они там стояли и стоят. Северные ворота выводят из Нормуда к скалистым горам. Летом и осенью там хорошо собирать травы. И родниковая вода, которой пользуется весь город, тоже течет оттуда. Там-то и стоит Дом суда и местные темницы.
Я перебила Свена:
– Тюрьма?
Мужчина согласно кивнул седеющей головой.
– Она самая. Я не знаю, кто там обитает, и, надеюсь, не узнаю никогда, но казней мы не видели давненько. Судью зовут Олаф. Он прибыл к нам из Элингора – это большой город в паре днях езды на лошадях. Его прислали к нам лет пять назад, почти сразу после смены правителя. Поговаривают, что он высоких чинов и приходится дальним родственником самому королю Ричарду – новому правителю. Я видел судью всего несколько раз, он не похож на добродушного человека.
Кузнец качнулся в мою сторону и перешёл почти на шёпот:
– Ходят слухи, что узников он убивал самолично. Вместо публичных казней. Вот такая жестокая у него репутация.
Глава 9
– Выходит, его боится весь Нормуд?..
– О, не только Нормуд, мисс, – подключилась Маргарет, – даже сам мистер Феркель его побаивается. А они ведь вроде как в тесных связях.
– Тоже какие-то родственные отношения?
– Не думаю. Но именно судья назначил Феркеля на этот пост, – Свен выпрямился и заговорил своим обычным чуть басовитым голосом.
– Эти двое наводят ужас на город уже который год. Мало кто отваживается идти с ними спорить. Потому-то я и удивился, когда услышал, что вы были в ратуше по своим вопросам. Обычно бургомистр отказывает в аудиенции всем желающим, кроме тех, у кого есть власть или деньги. А если кто начинает хамить – с тем не церемонятся.
– Жуть какая.
Мои брови сдвинулись к переносице, а губы неприязненно скривились. Вот ведь какая мерзость, и мне одной не потянуть борьбу с местной властью. Они меня просто сломают.
– Да, нам приходится плясать под дудку местной власти. Однако был слух, что судья хоть и жесток, но подкупен. Вот только, чтобы решить проблему, одного серебра может не хватить. Феркель и Олаф стоят на вершине этого города.
Мужчина пожевал губами и, посмотрев прямо мне в глаза, вдруг сказал:
– Леди Брианна, ежели что, знайте, что мы на вашей стороне, что бы вы ни попытались предпринять, и поможем чем сможем.
Маргарет утвердительно кивнула, качнув струящимися по спине волосами:
– Да. Ведь если у вас получится хоть что-то, это будет надеждой для всех нас, не только для приюта. У нас трое детей, нужно чем-то питаться, одевать их, обувать.
Я на мгновение задумалась: что-то показалось мне знакомым.
– То, как вы изъясняетесь, – я подняла глаза на Свена, – вы не из рабочего класса, ведь так? Или мне показалось?
Лицо кузнеца погрустнело, а взор упёрся в стену, позади меня.
– Вы правы, леди Брианна. Я сам родом из Воршира, но давно покинул сие славное королевство. В Дримэй мы с женой прибыли много лет назад, бежав от жуткого мора, напавшего на нашу Родину, стремясь спасти детей.
– Вы получали образование?
– О да, мисс. Мой отец был рыцарем при дворе короля Геральда. Благодаря его происхождению я получил неплохое образование. Но обоих родителей скосила болезнь…
Я была искренне удивлена услышанным, потому не выдержала и воскликнула в сердцах:
– Но почему вы прозябаете на такой каторжной работе?!
Маргарет тихо ответила:
– По дороге сюда разбойники напали на нашу карету. Они забрали все, что у нас было, включая карету с лошадьми. Оставили в насмешку лишь одежду на плечах. Но, хвала Господу, сохранили нам жизни. Мы пробирались через лес пешком, а, добравшись до города, первым делом направились к судье, чтобы тот помог восстановить документы. Но в ответ мы получили отказ. Он заявил, что в этом королевстве у нас нет никаких привилегий и отправлять запрос в соседнюю страну слишком муторно и дорого. В общем, обозвал нас никем и выкинул прочь. Но небеса сжалились над нами. Старик кузнец, у которого не было детей, приютил нас всех у себя, обучил Свена своему ремеслу, так мы здесь и обосновались.
Женщина выглядела расстроенной и подавленной. Я искренне сочувствовала и понимала их, как никто другой. Эти паразиты, крепко впившиеся в город, вызывали во мне всё большее отвращение. Мои пальцы сжались в крепкий кулак, а ногти больно впились в ладонь.
– Будем надеяться, что тёмные времена вскорости пройдут, как страшный сон.
Свен грустно улыбнулся:
– Спасибо вам за поддержку. Вы одна из немногих, кому не всё равно.
Я встала из-за стола и поклонилась:
